Не вполне обоснованной оказалась критика в СМИ в адрес службы протокола китайского МИД по поводу проведения переговоров министра Цинь Гана с немецкой коллегой Анналеной Бербок именно 9 мая. Оказалась, что начавшаяся с Берлина поездка главы МИД КНР по дальнейшему маршруту Париж – Осло, вплетена в целый комплекс шагов китайской дипломатии на украинском направлении, и в этом контексте символика встречи министров Циня и Бербок вполне может быть интерпретирована в духе слов из известной советской песни: «Берегись, поджигатель войны, / Не забудь, чем кончаются войны». Тем более, что тему урегулирования украинского кризиса Цинь Ган обсуждал не только с Бербок, но и с ее начальником – канцлером Олафом Шольцем.
Впрочем, на роль ключевой для обозначения итогов китайско-германских переговоров скорее претендует риторическая поддержка Китаем «стратегической автономии» Германии и Европы, которая ясно дала понять, что со Старым светом будет, о чем разговаривать, в том числе по украинскому вопросу, только когда он выйдет из тени США и обретет собственный голос. Чего пока не наблюдается, поэтому есть, «куда расти». Между тем, вопрос не праздный; другое дело, что ставится он Пекином с опережением, заранее. И можно предположить, что в случае смены власти в США и возврата в Белый дом Дональда Трампа, тема европейской «автономии» может зазвучать иначе, чем сегодня.
В отличие от Берлина, в Париже, в ходе переговоров с главой МИД Франции Катрин Колонна, украинский вопрос, по официальной версии отчета китайского МИД, не звучал. А стороны обсуждали перспективы двусторонних отношений в свете приближающегося 60-летия дипломатических отношений. Однако в том, что ситуации на Украине было «отдано должное» и в Париже, убеждает параллельная с Цинь Ганном миссия его предшественника во главе МИД, а ныне партийного куратора внешней политики КНР Ван И, который в то же самое время в Вене обсуждал уже китайско-американские отношения на не анонсированной заранее встрече с советником Джо Байдена по национальной безопасности Джейком Салливаном. Даже в этом факте просматривается определенная иерархия. В Китае прекрасно понимают, что Европа фундаментально не суверенна и зависит от США. Поэтому главные переговоры с «хозяином» проходят на более высоком уровне и под информационным прикрытием широко освещаемых встреч с американскими вассалами. И еще один маленький штрих: в американской версии итогов встречи Ван И с Дж. Салливаном украинский вопрос ставится вперед Тайваня. Дословно (из пресс-релиза Белого дома): «Стороны провели откровенные, содержательные и конструктивные дискуссии по ключевым вопросам двусторонних отношений США и Китая, глобальной и региональной безопасности, войне России против Украины, проблемам по обе стороны (Тайваньского – В.П.) пролива и другим темам». А вот в китайской версии Тайвань стоит впереди всех остальных вопросов: «Ван И… подробно изложил твердую позицию Китая по тайваньскому вопросу. Стороны обменялись мнениями о ситуации в АТР, Украине и другим международным и региональным вопросам, представляющим взаимный интерес».
БУДЬТЕ В КУРСЕ
О чем это говорит? На наш взгляд, о стремлении Вашингтона уравнять украинский и тайваньский вопросы, перекинув мостик от одного к другому. Иначе говоря, чтобы «проблематизировать» сохранение мира в Тайваньском проливе. Для Китая же это самый главный вопрос, и американцам следовало внушить, что пройти «украинским путем» разжигания конфликта не получится ни конкретно на Тайване, ни в АТР в целом. В том, что такая угроза рассматривается в Вашингтоне, Китай убеждает региональная блоковая политика США и «челночная дипломатия» глав Госдепа и Пентагона, буквально снующих в последнее время по маршруту Токио – Сеул. А также поездки в Вашингтон местных лидеров, подключение американцами к тайваньскому противостоянию Филиппин и провокационные заигрывания, на грани «легализации», Вашингтона с самим Тайбэем.
Еще нюанс. В глаза бросается куда более широкая и менее «протокольная» информация китайской стороны о беседах в Берлине по сравнению с Парижем. По крайней мере, и украинский вопрос с немцами обсуждался, и, казалось бы, неожиданно, тайваньский. Хотя где Тайвань, а где Германия. Но не все так просто. По итогам апрельского паломничества в Пекин европейских лидеров были сделаны определенные выводы. Эммануэлю Макрону китайская сторона дала «зеленый свет»; даже отсекли от соглядатайства за ним посланницу Вашингтона Урсулу фон дер Ляйен. Совместное заявление, неформальная, «без галстуков», аудиенция в Гуанчжоу, своеобразном инновационном центре КНР, и все такое. А затем Макрона «проверили» («на вшивость»?) с помощью заявления на французском телевидении китайского посла в Париже. На выходе, как говорится, «что вылезло – то вылезло». Видели все.
Не то с Германией. Прием Бербок в Пекине, особенно на фоне ее скандальных заявлений с поучениями в адрес принимающей стороны, был куда прохладнее, чем в случае с Макроном. Но вот итог: приглашение Шольца новому китайскому премьеру Госсовета Ли Цяну посетить Берлин 20 июня. Почему именно премьер? Ответ простой: экономика. Немцы не готовы жертвовать экономическими связями с Китаем в угоду антироссийским амбициям Вашингтона, а французам, чтобы вернуться «в строй», завершив короткую фронду, оказалось достаточно оттуда громкого окрика. Немцы «играют» по существу, французы же, и это, кстати, отличительная черта Макрона, по сути ограничиваются тем, что именуется publicity. Ключевое слово для Германии, при всех оговорках, — «быть», а для Франции, уже без всяких оговорок, — «казаться». Вот эту разницу китайской дипломатии и удалось выявить в ходе целей серии шагов, начало которым было положено февральским турне Ван И по Франции, Италии и Германии. Осторожная, многоступенчатая стратегия Пекина, совмещающая борьбу за мир на Украине с удерживанием таким способом США от тайваньской авантюры и «фильтрацией базара» европейских сателлитов Вашингтона.
И вот после встреч Цинь Гана в Берлине и Париже, а Ван И – с Вене, грянула главная новость недели. Китайский МИД устами своего официального представителя Ван Вэньбиня объявил, что спецпредставитель китайского правительства (считай, посланник Си Цзиньпина) Ли Хуэй начнет миротворческую поездку в рамках китайского плана урегулирования украинского кризиса с 15 мая. Перечень стран, объявленных к посещению, красноречив и по составу, и по последовательности маршрута. Сначала Украина, затем Польша, потом Франция, следом Германия и, наконец, Россия. В связи с этим напомним, что похожим образом в феврале двигался и Ван И; в Москву он приехал в последнюю очередь, завершив все европейские контакты, как говорится, со всеми «картами» на руках. И в российской столице его ждала продолжительная аудиенция у российского лидера Владимира Путина, в ходе которой, надо полагать, были обсуждены определенные совместные решения. Вряд ли на этот раз будет иначе; тем более, что Ли Хуэй два пятилетних срока провел в Москве послом, является признанным специалистом по постсоветскому пространству, и наверняка имеет конкретные поручения от своего лидера.
О чем, на наш взгляд, уместно говорить уже сегодня, не рискуя ошибиться в оценках предстоящего турне китайского спецпредставителя? Прежде всего констатируем, что китайская дипломатия несомненно превратилась в важный фактор европейской политики. Да, частично это произошло за счет замещения просевшего из-за санкций российского влияния в Европе. Но в данном случае для нас важно, что Вашингтону не удалось избавиться от альтернативы, завершив дискуссию навязыванием своей точки зрения как «истины в последней инстанции». Если же связать сроки поездки Ли Хуэя, подготовку которой своими европейскими встречами вели и Ван И, и Цинь Ган, с ситуацией в конфликте НАТО с Россией на Украине, то проясняется очень важная деталь. Турне спецпредставителя приходится на момент, когда фронт военных действия оживляется, и киевский вассалитет, явно получивший направляющий пинок из-за океана, собирается гнать ВСУ в пресловутый «наступ». Следует признать, что именно в этот момент китайская миссия менее всего нужна Вашингтону хотя бы потому, что с ней придется считаться, и если прибытие Ли Хуэя совпадет с обострением военных действий с натовско-украинской стороны, то из этого международным сообществом будут сделаны определенные выводы.
Только не надо думать, что эти выводы Западу «побоку». Ничего подобного, и об этом проговорился ни кто иной, как шеф евродипломатии Жозеп Боррель, причем, проговорился дважды. Сначала попытался «качнуть права» призвав Китай «сыграть конструктивную роль», то есть подтолкнуть Россию к «миру» (читай, к капитуляции). А когда понял, что хватил лишку, срочно «включил заднюю», разослав по европейским МИД своеобразный «циркуляр», в котором убеждал, что у Брюсселя в отношении мирного плана Пекина серьезные намерения. Показателен такой «признательный» пассаж, как под копирку списанный с недавних откровений Пентагона. Брюссель, считает Боррель, «должен учитывать влияние Китая при работе со странами с низким уровнем дохода», ибо «многие страны рассматривают геополитическое влияние Китая как противовес Западу и, следовательно, Европе». Что это как не признание: на Западе, под рефрен разговоров об «изоляции» России, сами опасаются такой изоляции, на их взгляд, получается, что куда более вероятной.
Далее. Интересный взгляд на происходящее предложил китайский военный эксперт Сун Чжунпин. «Цель США по сдерживанию развития России, ее основательному ослаблению и дезинтеграции не изменилась, - считает он. – И за признанием “соответствующей” роли Китая в украинском кризисе скрываются расчеты». (Здесь напомним, что о такой роли заявлял госсекретарь Энтони Блинкен, опять-таки побуждая Пекин надавить на Москву). Вот эту убежденность, что у Китая будто бы имеются «рычаги влияния» на Россию, которое, как считают в Вашингтоне, должно оказываться, разумеется, строго в интересах США, Сун и отвергает, показывая, что тем самым американцы пытаются загнать Китай в ловушку. Скажем определеннее две вещи. Во-первых, смысл этой «ловушки» в том, чтобы перенаправить китайскую мирную инициативу против российских интересов, вбив между Москвой и Пекином клин. Это давняя мечта США, которая имеется в виду при всех дипломатических маневрах на любых направлениях. Во-вторых, в Вашингтоне мечтают заполучить повод спровоцировать Китай на атаку Тайваня, чтобы, если не хватит духу вмешаться, воспроизвести на китайском направлении «российскую» модель режима санкций. Настаиваем: «час X» может наступить в промежутке между январем и маем 2024 года. Между выборами на Тайване, в результате которых сепаратистские марионетки потеряют власть, и актом передачи этой власти. «По политическим понятиям» уходящие не имеют права на самостоятельные шаги без согласия тех, кто их меняет. Но понятия в политике функциональны не всегда. Когда нельзя, но очень хочется, то можно – это главное и неотменяемое понятие, которым руководствует в своих действиях Вашингтон.
Словом, с нетерпением ждем 15 числа, ибо картина, на которой Зеленский вынужден будет разговаривать с эмиссаром Си Цзиньпина, телефонную беседу с которым он недавно извратил в СМИ, сама по себе уже показательна. И очень важный вопрос: способен ли Киев прочитать полученный вчера месседж из Пекина правильно, вопреки своим вашингтонским хозяевам? Затормозит ли он свой «наступ», хотя бы, чтоб не провалиться при всем честном народе, что вынудит вести переговоры с Китаем с «чистого листа» и в слабой позиции. Или США решат вышибать китайский «клин» своим «в лоб», и дадут зе-фюреру прямую установку сорвать переговоры подрывом статус-кво на фронте.
Посмотрим. Ждать осталось недолго.
Павленко Владимир
Комментарии читателей (1):