Владимир Путин и другие

Выступление Владимира Путина на заседании Валдайского клуба в Сочи остается в центре внимания российской и мировой общественности. И хотя об этом событии сказано уже достаточно много, но тем не менее далеко не все. В частности, представители аналитического и экспертного сообщества сосредоточились преимущественно на основной части выступления главы государства, от которой если и отвлеклись, то на его полемику с экс-послом США Джеком Мэтлоком. При этом за рамками внимания остались некоторые важные моменты выступления как самого Мэтлока, так и других участников и гостей форума, многие из которых не просто показательны, а проливают свет на состояние мировых умов.

Кроме того, сказанное нашим лидером на Валдайском клубе нельзя рассматривать и в отрыве от его недавнего выступления в ООН; многие темы пересекаются, дополняя друг друга, но некоторые – нет. А другие получают не то, чтобы другое толкование, но уступают первенство иным, более актуальным, видимо, вопросам. Указывая попутно, насколько динамично меняется современная международная обстановка и связанная с ней повестка.

Предлагая анализ реакции на «валдайские тезисы» Владимира Путина российской и зарубежной блогосферы, руководитель информационно-аналитического портала «Империя» Юрий Баранчик выделил три доминирующих темы, с которых мы и начнем:

- информационная война;

- классификация сирийской оппозиции (или, точнее, искусственность ее разделения на радикальную и «умеренную»);

- испытания американской системы ПРО (эту тему расширим до ядерных аспектов военной безопасности России, частью которой она является).

Итак, тема информационной войны.

Владимир Путин: «Глобальное информационное пространство сегодня сотрясают войны. Агрессивно навязывается единственно правильная точка зрения и трактовка событий, подтасовываются и замалчиваются определенные факты. Мы уже все привыкли к навешиванию ярлыков и созданию образа врага. Власти стран, которые, казалось бы, всегда апеллировали к ценностям свободы слова, к свободному распространению информации, как часто мы об этом слышали в прежние времена, теперь пытаются препятствовать распространению объективной информации. И любую иную точку зрения, отличную от их собственной, объявляют враждебной пропагандой, с которой нужно бороться, причем явно не демократическими средствами».

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 28.12.17   Евразийская интеграция для России: источник неприятностей или прибыли?
• 30.01.16   Вашингтон прибил свою мошонку к брусчатке Красной площади / Юрий Баранчик
• 10.11.15   Лондонские встречи Назарбаева / Ростислав Ищенко
• 09.11.15   «Приват-котел» для Порошенко и Ко / Анастасия Скогорева

Если связать эти слова с тем, что говорилось с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН, то выделяется следующая мысль Путина: «Всем нам не стоит забывать опыта прошлого. Мы, например, помним и примеры из истории Советского Союза. Экспорт социальных экспериментов, попытки подстегнуть перемены в тех или иных странах, исходя из своих идеологических установок, часто приводили к трагическим последствиям, приводили не к прогрессу, а к деградации. Однако, похоже, никто не учится на чужих ошибках, а только повторяет их…»

Иначе говоря, по мнению президента, сегодня Запад во многом оказался в положении СССР конца 80-х годов. Самое интересное, что это понимается и на самом Западе. Вот примеры из прошедшего сочинского «Валдая»:

Вацлав Клаус (экс-президент Чехии): «Парадоксально, проблемы, которые мы наблюдаем сейчас, начались как раз с распадом Советского Союза… Они проистекают скорее с Запада, нежели с Востока, я имею в виду с Востока не в старом (советском. – Авт.) его представлении… У нас нет каких-то сильных мнений… Происходит выхолащивание и обнищание образования, не говоря уж ОБ ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ ИНДОКТРИНАЦИИ, навязывания ОПРЕДЕЛЕННЫХ ВЗГЛЯДОВ, что напоминает мне КОММУНИСТИЧЕСКУЮ ЭПОХУ. Мы заменяем образование политкорректностью и НАВЯЗЫВАНИЕМ ОПРЕДЕЛЕННОЙ ИДЕОЛОГИИ».

Выступление Клауса – а к нему мы еще вернемся - вообще-то шокировало ведущего Роберта Легвольда, американского политолога, в «послужном списке» которого много «мозговых центров». В том числе Колумбийский университет и Фонд Карнеги. Вот его слова вслед выступлению Клауса: «Большое спасибо, президент Клаус! Оригинальность Вашей мысли не разочаровала нас, хотя, конечно, это было тем, что стимулирует к размышлению…».

Тем не менее, несмотря на критику, Легвольд перехватывает у Клауса «эстафетную палочку»: «…Фундаментальные свойства отношений США и России сейчас можно сравнить с первыми годами “холодной войны” - не поздний период, а начало. Каждая страна практически эксклюзивно винит другую в ухудшении отношений, по крайней мере, большую часть ответственности относит на противоположную сторону…». Далее Легвольд подробно расшифровывает свой тезис: «Внешняя политика США сегодня относительно России нацелена на то, чтобы нанести ущерб внешней политике России, чтобы СДЕРЖАТЬ Россию, чтобы откатить ее назад, чтобы снизить ее влияние и повредить ее стратегическим интересам…».

И у кого-то еще хватит наивности или чего похуже, чтобы утверждать об отсутствии холодной войны? Ведь СДЕРЖИВАНИЕ России – фундаментальный тезис знаменитой «длинной телеграммы Джорджа Кеннана» от 23 февраля 1946 года, с которой эта война началась. А основные положения той речи и направления «боевых действий» десять дней спустя, 5 марта, в Фултонской речи, в присутствии президента США Гарри Трумэна, повторил Уинстон Черчилль.

Легвольд: «Даже более того, сейчас говорится о том, что США хотят изменить режим в России, в самой России, в стратегических интересах США – пример цветных революций в Ираке, Сирии, на Украине и т.д.».

Здесь он ссылается на прошлогоднее интервью секретаря Совета безопасности России Николая Патрушева «Российской газете», но мы-то можем вспомнить и другие, более «свежие» и «говорящие» документы, которые развеивают сомнения в истинности и фундаментальности подобного отношения США и Запада в целом к России. «Среди западных политиков будут сохраняться разногласия в оценке серьезности проблемы России и того, как лучше реагировать на нее. Однако уже складывается КОНСЕНСУС относительно того, что Россию невозможно интегрировать в европейский международный порядок на основании правил, признанных всеми европейскими государствами, до тех пор, пока не произойдет кардинальное изменение кремлевского курса…». Это – из обнародованного в июне 2015 года доклада «Российский вызов» («The Russian Challenge») лондонского Королевского института международных отношений («Chatham House»), ключевого западного «think tank», задающего вектор англосаксонской геополитики.

«…Фактически считается, - перепевает эту точку зрения Легвольд, - что это (американское недоверие. – Авт.), прежде всего, результат российского поведения, особенно в контексте украинского кризиса (то же самое – дословно – во главу угла ставят и авторы доклада “Chatham House”, среди которых двое британских послов в Москве. – Авт.), и что это продукт не просто международных отношений или реакции России на внешний мир – это функция сути, природы российской политической системы и режима (который Запад поэтому мечтает свергнуть. – Авт.)… И российское поведение определяется не взаимодействием с внешним миром, а неотъемлемыми элементами российской системы...».

И что, будем продолжать надеяться на то, что холодная война – это ненадолго, когда с каждым днем множатся сообщения, свидетельствующие об ее эскалации, а отнюдь не о недолговечности и скором завершении? Или не услышим предупреждение «Chatham House» о том, что «перспектива стратегического партнерства с Россией …становится все более призрачной из-за НЕСОВМЕСТИМОСТИ интересов России и Запада, КОНФЛИКТА их ЦЕННОСТЕЙ»?

Что может быть «круче» конфликта ценностей? НИ-ЧЕ-ГО! Идеология – и та по большому счету производная от ценностей, если брать ее проектную оптику; укореняется только то, что находит отклик в цивилизационном генезисе. Коммунизм, к примеру, из крупных стран в России и в Китае выжил, а в Европе как-то не прижился даже под советским «зонтиком». Ей ближе оказался протестантский либерализм. И этим многое сказано! Вот и в действующей Концепции внешней политики черным по белому записано о «цивилизациионном», то есть ценностном «измерении глобальной конкуренции». В которой, по словам Путина в Сочи, военная составляющая никуда не исчезла, и вопрос состоит лишь в том, чего будет больше - конкуренции, когда соперника пытаются опередить, или войны, когда врага подрывают и опускают. Принимая за неизбежное и собственные издержки.

И Россия, понимая это, «поднимает ставки». Путин, кстати, очень часто так поступает, когда «игра» идет «кость в кость». В ответ на вопрос экс-посла США Дж. Мэтлока, он заявляет: «Вы знаете, что лежит в основе сегодняшних проблем? Я с вами поделюсь, и МЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРЕДАДИМ ГЛАСНОСТИ тот ДОКУМЕНТ, о котором сейчас скажу. Это записи бесед немецких политических деятелей и советского руководства в преддверие объединения Германии. Очень любопытно, вы знаете, прямо читаешь, как детективную литературу. …Один из лидеров Социал-демократической партии Германии говорит …высшему российскому руководству: “Если мы сейчас не договоримся о принципах объединения Германии и будущего Европы, кризисы не прекратятся после объединения Германии, а будут нарастать, и мы не избавимся, мы только встретимся с ними в новом обличье”». Понятно, что речь идет об Эгоне Баре. И понятно также, что Бар имеет в виду ПИСЬМЕННЫЕ договоренности. Которые немцы заключить были не против, но «лапу» наложили американцы?

Что получается?

- Клаус открыто сравнивает по навязчивости, жесткости и упертости либерально-толерантную идеологию Запада с коммунизмом;

- Легвольд возмущается тем, что диаметрально противоположное мнение друг о друге существует по обе стороны «баррикад» (а ему хотелось бы, чтобы наша общественность, как в «последние» советские времена, соглашалась бы с американской точкой зрения?);

- Путин предъявляет Западу немецкие откровения 25-летней давности, которые полностью оправдались. Тогда не достигли соглашения; далее наш лидер уточняет, что именно письменного, и все устные обещания оказались забытыми. И намекает, что мы не только стенограммы переговоров с Баром обнародуем, но и с генсеком НАТО (речь, по-видимому, идет о немце Манфреде Вернере, который возглавлял НАТО с 1988 по 1994 гг.). В частности, его слова, что «СССР может быть уверен, что НАТО не будет расширяться дальше восточных границ сегодняшней ГДР».

Россия готовится раскрыть ТЕ ДОКУМЕНТЫ, о которых много раз говорил Горбачев, вообще много говорилось, но доказательно – не предъявлялось. И Запад поверил, что «следов нет»? Ведь именно его лидеры последние годы постоянно твердили, что НИЧЕГО тогда НЕ ОБЕЩАЛИ.

И очень важно следующее: Путин упомянул эти документы в ответ на ряд заявлений экс-посла США Мэтлока. А Мэтлок, начав оправдываться, что США не имели отношения к распаду СССР и свалив вину (это важно!) на Ельцина, Кравчука и Шушкевича, по поводу тех времен сказал следующее: «…Каждое соглашение, которое было заключено с СССР, отвечало, в общем-то, интересам СССР. Мы СОЗДАЛИ ПОВЕСТКУ ДНЯ с переговорщиками с советской стороны (закрытую, не документированную повестку! – Авт.). Большинство участников обращали очень большое внимание на то, что происходило во время встреч руководителей наших стран. Это подразумевало огромный объем работы на всех уровнях и практически беспрерывные консультации…».

То есть Мэтлок выкручивается, пытаясь:

- представить договоренности с СССР как оформленные документально, коими они не являлись, а были по настоянию американской стороны – неформальными (и хочет подставить тем самым немцев?);

- перевалить вину с Горбачева на Ельцина, увиливая от той роли, которую США сыграли в его политической и информационной раскрутке и противопоставлении Горбачеву и союзному центру. (Не умаляя при этом «встречной» ответственности Горбачева за стремление развалить еще и РСФСР, «выдернув стул» из-под Ельцина, с этого ведь начинался Ново-Огаревский процесс 1991 года!);

- «замазать» капитуляцию Горбачева перед Рейганом – в обмен на что? Известно на что: на «ПРОПУСК», выписанный Горбачеву в «глобальную элиту». Одноименный фонд со штаб-квартирой отнюдь не в Москве, а в Сан-Франциско. Затем «кормушка» в виде ряда «успешно» проваленных проектов. Например, Форума «Состояние мира», Инициативы «Хартии Земли», Комиссии по глобализации, после чего на Западе было понято, что Горбачев – многословная «пустышка», и на него махнули рукой.

Путин же ловит Мэтлока «за язык», «раскручивает» эту ситуацию и начинает приоткрывать «козыри», от которых Западу станет дурно, если это будет выложено полностью в открытый доступ. Это – УЛЬТИМАТУМ ЗАПАДУ примерно следующего содержания: «Это не ВЫ выиграли холодную войну. Это МЫ САМИ распустили СССР, ибо он зашел в тупик по внутренним причинам (это уже недавно говорилось). Мы договорились с вами, с Западом, что вы не начнете это использовать против нас в своих интересах. Вы, тем не менее, – начали, нарушив эти негласные договоренности. Раз так, ТО: мы эти договоренности, вами нарушенные, обнародуем – все увидят, ЧТО вы из себя представляете. И поскольку вы их нарушили, мы тоже их пересматриваем. Имеем моральное право. Наше терпение лопнуло, и вы видите по ситуации в Сирии, что мы – не шутим».

Что именно Россия сделает? Воссоздаст Союз ССР? И это – тоже отнюдь не бесперспективный вариант. Субъективное мнение авторов, которое уже высказывалось: Евразийский союз - это скорее «обманка», для отвода глаз. Проект этот не сработает потому, что Евразийский союз – часть более масштабного проекта «Европы от Лиссабона до Владивостока», о котором ниже. Без связки с Европейским союзом Евразийский союз теряет смысл, о чем и говорил Путин с ооновской трибуны в Нью-Йорке: «И по-прежнему большие перспективы видим в гармонизации интеграционных процессов в рамках Евразийского экономического союза и Евросоюза».

Пострадает ли от этого постсоветская интеграция? Нет, она будет продолжена, но в других организационных формах, суть и смысл которых, на наш взгляд, можно передать известными словами сталинского гимна: «Союз нерушимый республик свободных / Сплотила навеки Великая Русь».

Ставит ли Путин это своей целью? Нет, не ставит. Но к этому ведет вся ЛОГИКА событий – от предпринимаемых Западом попыток разрушения и уничтожения национальных государств (о чем, помимо Путина, в Сочи говорил все тот же Клаус) и насаждения на их обломках средневековой архаики до все более явно заявляющего о себе «ОБЩЕГО КРИЗИСА КАПИТАЛИЗМА». Казалось бы, давно забытый термин из понятийного аппарата «научного коммунизма». Но он, как выясняется, вполне актуален и сегодня, только с поправкой на упомянутую Валентином Катасоновым поливариантность «выходов из капитализма», точнее из Модерна. Выбраться из-под этих обломков в социализм, а не в новое Средневековье, - это еще постараться нужно. Начиная с наличия все того же соответствующего ПРОЕКТА. Ибо история – ПРОЕКТИВНА, а пресловутая «точка бифуркации», к которой мы стремительно приближаемся, - момент истины, точнее выбора из заведомо ограниченного набора вариантов будущего.

Что в пользу всего этого говорит из стенограммы «Валдая»?

Александр Рар (немецкий международник советского происхождения, работал в Германском совете по внешней политике, RAND-Corporation, консультировал «демократов» из Межрегиональной депутатской группы Съезда народных депутатов СССР) - Путину: «…Можно ли прокомментировать Ваше предложение, которое Вы сделали в ООН, о том, чтобы вернуться к переговорам о создании СОВМЕСТНОГО ПРОСТРАНСТВА ОТ ЛИССАБОНА ДО ВЛАДИВОСТОКА?..».

Вот оно! Эта концепция с о-о-о-очень большим подтекстом и историей вопроса; Владимир Путин ее неоднократно озвучивал в русле прежних тенденций, в том числе в ООН, и вроде бы очень эту идею любил. На этот раз, воспользовавшись тем, что первая половина вопроса Рара касалась Украины, подробно осветил украинскую тему, а отвечать про «Лиссабон – Владивосток» не стал. Случайность? Забыл? Путин НИ-ЧЕ-ГО не забывает и ничего случайного не делает. Наша версия: Запад, по его мнению, недоговороспособен, Европа – фундаментально не суверенна, а потому идея эта скорее всего сдается в архив. Повторим, вместе с Евразийским союзом – это неизбежно. Но не сейчас. Позже.

Еще раз: проект Евразийского союза создавался строго под интеграцию с Евросоюзом. И раз «от Лиссабона до Владивостока» не будет, то и Евразийский союз не отвечает задачам момента и перспективы. Отсюда и наш прогноз, приведенный выше.

Второй из рассматриваемых вопросов: искусственность разделения сирийской оппозиции на радикальную и умеренную.

Владимир Путин: «Не нужно играть в слова и делить террористов на “умеренных” и “неумеренных”. Хотелось бы понять, в чем разница. Наверное, по мнению некоторых специалистов, умеренные бандиты в умеренном количестве и нежным способом обезглавливают людей. По сути, мы видим сейчас настоящий клубок террористических организаций. Да, порой боевики “Исламского государства”, “Джабхат аль-Нусра”, другие разного рода наследники и осколки “Аль-Каиды” даже воюют друг с другом. Но они воюют за деньги, за дележ денег, за источники доходов, за территорию кормления — вот за что они воюют, а не по идеологическим соображениям. А суть и методы у них одни — террор, убийства, превращение людей в забитую, запуганную, послушную массу… Невозможно добиться успеха над терроризмом вообще, если часть террористов использовать как таран для свержения неугодных режимов».

Другие – и характерно кто именно – этот тезис подхватили.

Али Лариджани (главный «ядерный» переговорщик, экс-спикер парламента, а затем Исламского консультативного совета при духовном лидере Исламской революции аятолле Хаменеи, сейчас – министр культуры и исламской ориентации Ирана, стремительно, по имеющейся информации, набирающий политический вес): «…В сирийском кризисе крупные державы, гримируя террористов под умеренную оппозицию, снабжают их оружием и другими возможностями. …Мой вопрос: разве военная разведка коалиции (американской. – Авт.) не могла выявить этих людей? (Речь идет об обученных американцами и перешедшими на сторону экстремистского фронта “Джабхат-ан-Нусра”. – Авт.). Или же террористические группировки и некоторые страны, которые оказывают им финансовую помощь, злоупотребляют незрелой политикой и выдают террористов и радикалов за умеренных? В этих условиях каким образом правительство США хочет создать умеренную оппозицию?».

И далее – реплика от Лариджани на вопрос Р. Легвольда: «…По поводу расчленения Сирии… Я абсолютно согласен с анализом ситуации в Сирии от господина Путина. Но допустим, что да, вы расчленили Сирию – и какие свойства у этого расчленения? То есть те территории, которые находятся в руках террористов, вы хотите им самим дать, то есть вы хотите им предоставить приз? …Это большая, грубая стратегическая ошибка! Так террористы вошли бы и в другие страны, захватили бы их территории, а потом признали бы их…».

Вывод: можно считать оформленным не просто ситуативно-тактический альянс, но стратегический союз России с Ираном, а за Ираном – так устроен современный мир – стоит Китай. И кроме того, Китай еще и имеет серьезное влияние в Пакистане, являющемся, как ядерная держава, одновременным держателем кое-каких ядерных секретов и Ирана, и противостоящей Ирану Саудовской Аравии.

То есть Китай и Россия начинают управлять ситуацией, дирижируя противоречиями на Ближнем и Среднем Востоке. В том числе между Ираном и Саудовской Аравией – это главная конфликтная ось. Даже Израиль – и тот на нее нанизан и находится в фактическом проамериканском альянсе с саудитами. Израиль, как мы уже писали, не видит угрозы со стороны ИГИЛ в частности и суннитского фундаментализма в целом. А теперь?

- Израиль обиделся на Америку за «ядерную сделку» с Ираном;

- Иран при активной поддержке Китая объединился с Россией в сирийском конфликте, и Израиль американцам тычет в нос, что об этом он предупреждал Вашингтон, да тот не послушал (помимо всего остального, это еще и означает, что впервые в истории поражение потерпело мощнейшее еврейское лобби в США);

- под этот «шумок» афганский – суннитский, заметим, - Талибан разорвал с остатками «Аль-Каиды» и с ИГИЛ. И развернулся, отстроившись против американцев – это прямой результат влияния Китая на Пакистан, ибо Пакистан – финансовая, политическая, идеологическая, организационная и всякая иная опора Талибана;

- среднеазиатские лидеры все поняли: и то, что Талибан (вслед за «Хезболлой») превращается из американского оружия в антиамериканское орудие Китая и России, и то, что США уничтожают светские диктатуры с целью разрушения государств и превращения региона в зону хаоса.

У Средней Азии в этой ситуации нет пути, кроме движения к России; больше некуда. Все лидеры - Ислам Каримов, Алмазбек Атамбаев страшно боятся исламистов, Эмомали Рахмон постоянно чувствует их близость, о которой только что получил очень серьезное напоминание, даже Гурбангулы Бердымухамедов понимает, что в стороне от нее не окажется. И Нурсултан Назарбаев – уверены, тоже понимает. И умело гасит растущие в республике фундаменталистские настроения и проявления.

Путин протягивает им всем руку: «Развал официальной власти в Сирии лишь мобилизует террористов. Сейчас нужно не расшатывать, а возрождать, укреплять государственные институты в зоне конфликтов». (И это относится ко всем странам, включая сам Ближний и Средний Восток: неслучайно Москву полностью поддержал глава МИД Иордании).

И то же самое говорит экс-президент Чехии В. Клаус: «Мы не готовы защищать наши национальные государства, которые являются единственным надежным гарантом и хранителем демократии и демократических ценностей».

Поэтому отсутствие на «Валдае» в Сочи вопросов от Китая – признак не «охлаждения», а напротив – теснейшего российско-китайского взаимодействия. У Пекина НЕТ вопросов к Москве. Союз, в том числе по сути военный, создан, по факту оформлен, все ясно – какие вопросы? Вопросы способны лишь «засветить» его слишком явно, а это преждевременно.

Кроме всего прочего, формат «Талибан против ИГИЛ» - это разборка не между суннитами и шиитами, как того хотели бы США, а столкновение внутри суннитского мира. И следовательно не удалась попытка Америки устроить в регионе «новую Тридцатилетнюю войну» суннитов с шиитами, какую в XVII веке англичане на пару с Ватиканом спровоцировали и разыграли в Европе. Только новую такую религиозную войну на Ближнем и Среднем Востоке американцы пытаются развязать с противоположной целью – не создать или укрепить Вестфальскую систему «мира государств», а напротив - уничтожить государства.

О том, что никакого столкновения шиитов с суннитами не будет, говорит и не названный в стенограмме еще один представитель Ирана: «Вы знаете, несколько лет назад Израиль напал на Ливан, и там произошла 33-дневная война. И мы поддержали “Хезболла” перед тем преступлением, которое Израиль совершил. И очень многие создавали напряженную атмосферу, потому что Иран – шииты, “Хезболла” – шииты, поэтому Иран доложен поддерживать шиизм, и потому мы не можем сотрудничать. Это прошло. После этого мы видели 22-дневную войну в Палестине, и израильтяне напали на Газу, мы тогда поддержали “ХАМАС”. “ХАМАС” – это сунниты. И когда они увидели, что мы здесь суннитов поддерживаем, они уже не могли сказать, что шииты и сунниты, они сказали, что персы воюют».

Третий вопрос: ядерные аспекты военной безопасности.

Владимир Путин: «На днях прошли первые испытания ПРО США в Европе. Это значит, что мы, когда спорили с нашими американскими коллегами, были правы. Нас, да и весь мир, пытались ввести в заблуждение, а если сказать проще — обманывали. Дело не в гипотетической иранской ядерной угрозе, которой и не было никогда, дело в попытках разрушить баланс, изменить соотношение сил в свою пользу таким образом, чтобы не просто доминировать, а чтобы иметь возможность диктовать свою волю всем — и своим геополитическим конкурентам, и своим союзникам. Это чрезвычайно опасный сценарий развития для всех, на мой взгляд, включая и сами Соединенные Штаты».

За эту тему, как «озабоченные», схватились все западники, прежде всего американцы:

- Р. Легвольд (сразу после вступительного выступления В.В. Путина): «Я бы для начала подчеркнул то, с чего Вы начали, а именно как война… постоянно вторгается в ментальность СМИ, политики, общественности. Отдельно был поднят вопрос, который игнорировался после “холодной войны”, - это вопрос ядерного разоружения государств, У КОТОРЫХ ОНО УЖЕ ЕСТЬ. Мы говорим о проблеме распространения ядерного оружия, оружия массового поражения, но мы-то знаем, что очень сложный процесс происходит среди государств, обладающих ядерным оружием»;

- Дж. Мэтлок: «…Когда генеральный секретарь господин Горбачев встретился с президентом Рейганом впервые, один из моментов, по которому они пришли к соглашению, был следующим: в ядерной войне никто не может быть победителем, соответственно не должно быть такой войны между нами. То есть обе стороны сняли вопрос войны с повестки дня сразу же и больше не угрожали друг другу этим на всем протяжении переговоров. Дальше возникло осознание: а зачем мы тогда наращиваем вооружения, если не собираемся этим пользоваться?.. А сейчас я периодически слышу, что мы не должны снимать военные действия с повестки дня. Я помню, что мы закончили “холодную войну” на самом деле, когда сняли этот вопрос с самого начала повестки… США и Россия должны возобновить очень интенсивные обсуждения ядерного оружия для того, чтобы восстановить совместные гарантии безопасности данного вида вооружения. И начать процесс, который бы привел США и Россию к тому же уровню, что и другие ядерные державы…».

О чем речь?

Во-первых, Мэтлок умалчивает, что первое, чем занялся Рейган по приходу к власти в 1981 году, - принялся разрабатывать концепцию «ограниченной ядерной войны». Когда расчеты показали, что ущерб для США все равно будет неприемлемым, появилась СОИ – «Стратегическая оборонная инициатива» (или программа «звездных войн»). Разоруженческую тему в ядерной сфере Рейган согласился вести тогда, когда Горбачев дал понять, что готов к уступкам. А это неизбежно вело СССР к распаду.

А если до конца говорить правду, то Рейган не «увидел», а узнал. В 1984 году, когда Горбачев, еще не генсек, поехал на знаменитые «смотрины» к Маргарет Тэтчер, он по пути ТУДА остановился в Париже, где взял на себя некие, впрочем вполне известные, оккультные обязательства. А по пути ОБРАТНО притормозил в Вене, где он эти обязательства, включая будущий вывод советских войск из Европы, уточнил и конкретизировал, сговорившись с западными элитами. Причем, вывод именно «в чистое поле». Как только что «посвященный» неофит, Горбачев тогда запросил не квартир офицерам (хотя и это унизительно), а преференций неким «братьям» в странах, советскими солдатами и офицерами покидаемых.

Во-вторых, Мэтлок делает вид, будто не помнит более отдаленную историю. В 1945-1946 годах, на ранней стадии «холодной войны», когда США уже обладали ядерным оружием, а СССР – нет, в недрах американской и глобальной элиты рождались не только планы ядерного удара по СССР. Но и планы ядерного «РАЗОРУЖЕНИЯ» - с передачей ядерных, а также нарождавшихся ракетных технологий и военно-воздушных сил под контроль ООН. То есть под американский контроль. Это проект вошел в историю как «план Баруха». (Бернард Барух – крупный олигарх, плотно влиявший на президента Франклина Рузвельта и полностью контролировавший президента Гарри Трумэна, которого менее, чем за год до смерти Рузвельта продвинул в вице-президенты и, следовательно, в его преемники).

СССР «план Баруха» отклонил и выдвинул свои встречные планы, включая предложение вступить в НАТО, только после создания в 1949 году собственной атомной бомбы.

В-третьих, Путин в Сочи на «Валдае» совсем неслучайно сказал про «появление концепции первого обезоруживающего удара, в том числе с использованием высокоточных неядерных средств большого радиуса действия, сопоставимой по своему эффекту с ядерным оружием». Это – упоминавшаяся нами не раз американская КОНЦЕПЦИЯ ГЛОБАЛЬНОГО НЕЯДЕРНОГО УДАРА. Суть: с помощью орбитальной ударной (то есть вооруженной наступательными вооружениями) группировки, а также морских и сухопутных сил, запустив несколько тысяч крылатых ракет, уничтожить российские стратегические ядерные силы, а заведомо ослабленный ответный удар уцелевших «перехватить» и блокировать с помощью системы ПРО.

Но чтобы этого достичь, американцам необходимо было максимально опустить пороги численности ядерных сил. И США пошли на все сокращения с тем, чтобы снизить количество боеголовок и средств доставки у себя и у России до уровня других стран и получить полное глобальное преимущество за счет превосходства в неядерных высокоточных вооружениях.

Этот план обрушен. И тем, что провалилась затея Барака Обамы о «ядерном нуле» (полном разоружении), с которой он пришел в Белый дом. И тем, что США под этот проект запустили до состояния полуупадка свою стратегическую ядерную триаду. «Новейшие» межконтинентальные баллистические ракеты у них сегодня на вооружении «Минитмэн» и «Минитмэн-3» 1960-х годов; «новейшая» атомная подводная лодка с ракетами «Трайдент» и «Трайдент-2» (системы «Огайо») – 1980-х годов; «новейший» ракетоносный стратегический бомбардировщик – Б-52 1950-х годов (в строю осталось 14 исправных машин). А вот разрекламированные «Стелсы» B-1 и B-2 ракеты нести не могут. Только бомбы и, следовательно, они не работают в зоне ПВО противника. Для С-400, не говоря уж про С-500, они – детская мишень. При том, что каждая такая «игрушка» обходится американскому налогоплательщику в 1,5-2 млрд долларов.

Поэтому концепцию неядерного удара высокоточными вооружениями в США сейчас, похоже, готовы заменить ядерным высокоточным ударом – с теми же целями. Но и это не дает им нужного эффекта, ибо в России снова заступают на боевое дежурство страны БЖРК – Боевые железнодорожные ракетные комплексы. Кроме того, 7 октября, в день рождения Владимира Путина, как помнится, был произведен залп из акватории Каспийского моря такими же, как и у США, высокоточными крылатыми ракетами. Это лишает американцев прежнего преимущества в этой сфере. Плюс полностью уязвимыми оказываются американские объекты ПРО, размещенные в Европе. Дальность российских крылатых ракет, которыми ударили по Сирии, - 1,5 тыс. км в неядерном снаряжении и 2,6 тыс. – в ядерном. До Лондона достанут – вся Европа простреливается. Особенно из Калининграда. А размещение этих ракет на малых судах класса – «река-море» позволяет наделать их, как танков, - множество (ограничивающих соглашений нет), а также скрытно перебрасывать через речную систему и каналы повсюду: Каспий – Азовское море через Волго-Донской канал, на Балтику, в Ладогу и Белое море через Волго-Балт и Беломорканал. Точно так же, как БЖРК могут скрытно «гулять» по всей железнодорожной сети. Обнаружить и идентифицировать ни то, ни другое средствами «объективного контроля» (техническими средствами разведки) – практически невозможно.

Потому Мэтлок и говорит в Сочи о «восстановлении совместных гарантий» ядерной безопасности, что они УТРАЧЕНЫ, причем по вине США, их выхода в 2002 году из Договора по ПРО, что еще раз напомнил Путин: «Вы правы, надо этот диалог продолжать… Но односторонний выход США из договора, который являлся краеугольным с точки зрения обеспечения баланса сил и международной безопасности, из Договора по ПРО, поставил всю эту систему в очень тяжелое, сложное положение».

Но надо понимать, что за этим «восстановить» - опять погоня США и Запада за односторонними преимуществами и односторонним доминированием. Новая холодная война, о чем и говорил Р. Легвольд, комментируя первое заявление Путина, не просто неизбежна. Она уже началась и наращивает обороты. Главное для нас – не повторить ошибку СССР, ввязавшись в безудержную «гонку вооружений» с пока еще владельцами глобального долларового «печатного станка». Вполне хватит пунктуального соблюдения принципа разумной достаточности.

Какие после сочинского «Валдая» остались вопросы?

У авторов этих строк по большому счету такой вопрос только один. Это судьба инициативы «созвать под эгидой ООН специальный форум, на котором комплексно посмотреть на проблемы, связанные с исчерпанием природных ресурсов, разрушением среды обитания, изменением климата…»

Но это тема отдельного разговора. Его интенсивность авторы намерены наращивать по мере приближения и по ходу открывающейся 30 ноября 2015 года в Париже 21-й Конференции Сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК). Маневры вокруг этого форума, на котором, как анонсировано, имеются планы принять новое обязывающее соглашение по ограничению выбросов парниковых газов, идущие уже несколько лет, в эти дни приближаются к своему пику. И в отличие от бравурных реляций многих, в том числе российских, «чиновников от климата» оптимизм можно испытывать как раз от противоположной вещи. От того, что Париж скорее всего обернется очередным «мыльным пузырем» и потерпит провал, похожий на копенгагенский 2009 года.

Здесь, кстати, самое время и место напомнить об еще одном «пронзительном» сочинском высказывании бывшего чешского президента Вацлава Клауса: «Мы демонстрируем неспособность извлекать уроки из прошлого и правильно оценивать роль и значение истории. Мы стали жертвами новых ошибочных “измов”: это соответственно движение борьбы за права человека, мультикультурилизм, энвайронментализм или БОРЬБА ЗА СОХРАНЕНИЕ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ (по Клаусу, это – “ошибочный изм”. – Авт.), гомосексуализм, космополитизм и транснационализм – мы стали опять же жертвами…».

Но если точка зрения Клауса победит, и Париж провалится, эпицентром борьбы вокруг этой проблемы станет наша внутренняя политика, в особенности экономика, где в условиях засилья «системных либералов» по-прежнему господствуют прозападные настроения. Выход из этой «квадратуры круга» имеется; проблема только в том, чтобы как можно более полноценно донести его до сведения власти и широкой общественности.

Павленко Владимир Борисович – доктор политических наук, действительный член Академии геополитическим проблем.

Штоль Владимир Владимирович - доктор политических наук, профессор, действительный член Академии геополитических проблем, главный редактор Научно-аналитического журнала «Обозреватель-Observer», заведующий кафедрой региональной политики ИГСУ РАНХиГС при Президенте РФ.