Короткий век региональных супердержав: Иран или Турция: кто теперь - сильный, а кто – слабый?

Премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган находится с двухдневным государственным визитом в Иране. Во Дворце Садабад он был принят президентом страны Хасаном Роухани, а турецкий министр экономики Нихат Зейбекчи подписал с иранским министром промышленности, природных ресурсов и торговли Резой Нематзаде ряд соглашений о сотрудничестве в области экономики. Согласно информации IRNA, в 2013 году объём торговли между двумя странами составил всего 13,5 млрд. долларов. Из них 7,6 млрд. долларов пришлось на экспорт нефти и газа Ирана, в то время как экспорт Турции в Иран составил немногим более 4 млрд. долларов. Многие турецкие компании пострадали от строгих санкций, наложенных на Иран со стороны США и Европейского Союза. Надо полагать, что эти задачи будет решать образованный между двумя странами Верховный совета сотрудничества. Заявлено, что Иран и Турция намереваются в ближайшем будущем увеличить объёмы торговли до 30 млрд. долларов, а в течение ближайших 9-10 лет достигнуть 100 миллиардного рубежа.

Так что с формальной точки зрения визит Эрдогана в Тегеран можно отнести к разряду успешных. Однако в нем просматриваются некоторые важные особенности. Так иранский министр Нематзаде, отмечая значимость подписанных в Тегеране документов, документы, в частности, меморандум о взаимопонимании в области экономического сотрудничества, подчёркивая ключевую роль Турции в области нормализации отношений Тегерана с зарубежными странами, не забыл упомянуть и о недавнем посещении Тегерана делегациями из Франции, Германии, Голландии и других европейских стран. Это - намёк на то, что Турция несколько запоздала по разным причинам с проявлением своих торгово-экономических инициатив в отношении Ирана.

Напомним: на встрече 24 ноября 2013 года в Женеве Иран и «шестёрка» посредников договорились о мерах по существенному сокращению ядерной программы Ирана с перспективой заключения более полного соглашения. После того, как МАГАТЭ подтвердило, что Иран остановил обогащение урана до 20 процентов, 20 января 2014 года США и ЕС приостановили часть санкций против Ирана. Но 22 января на международной конференции по Сирии «Женева-2» глава МИД Турции Давутоглу публично обвинил Иран и Россию «в поддержке в Дамаске режима Башара», что не сулило турецко-иранским отношениям ничего хорошего. Тем более, что 23 января госсекретарь США Джон Керри вновь решил помахать военной дубинкой над головой Ирана. Он заявил, что « военный вариант» в отношении Ирана всё ещё рассматривается для случая, если Исламская Республика продолжит обогащать уран выше допустимых уровней». Тем не менее, Эрдоган не отменил свой визит в Иран. Более того, в Тегеране он дезавуировал Давутоглу, заявляя, что «позиции России и Ирана по итогам конференции Женева-2 очень важны», что «Иран и Турция являются сильными и влиятельными странами региона», и поэтому Анкара «хочет углубить отношения с Тегераном, и способствовать развитию региональной стабильности». В этой связи возникает вопрос: означает ли это смену позиции Турции по сирийской проблеме, или Турция продолжает в отношении Ирана политику «блефа»? Ответа пока нет.

Восток, конечно, дело тонкое. Но внимательно наблюдая за ходом нынешнего визита Эрдогана в Иран, анализируя его заявления и ответные высказывания иранских партнеров, нельзя не видеть отсутствия у Турции прежнего покровительственного тона в отношении Ирана. Ещё совсем недавно Анкара открыто демонстрировала свои намерения позиционировать себя как центр Средиземноморского и Ближневосточного регионов в границах бывшей Османской империи, и, как отмечал турецкий политолог Али Шенер, «разрабатывала во внешней политике неоосманские стандарты, чтобы «гордо и величественно строить из себя новый центр притяжения». В рамках этой стратегии Анкара, предпринимая шаги по преодолению проблем в отношениях с соседними странами, пытается играть роль посредника в урегулировании внутренних проблем этих стран, в том числе и в отношении Ирана. Но сейчас, как констатирует уже газета Zaman, когда между Анкарой и Тегераном «вбили сирийский клин», Турция неожиданно обнаружила себя в условиях новой «холодной войны», столкнувшись лицом к лицу с Ираном и Россией. Затем последовал первый сюрприз. По словам Zaman, «в Сирии с точки зрения привлечения внимания к опасности, которую представляют крайние салафиты, США, Россия, Иран и даже «Хезболла» стали не только говорить на одном языке, но выступили вместе с обвинениями против Турции в поддержке радикальных групп, несмотря на настоятельное отрицание этого со стороны Анкары». Суть второго сюрприза оказалась в том, что между Западом и Ираном началось быстрое сближение, которое многие эксперты объясняют интересами двух сторон по иракскому и афганскому вопросам. «Если США и Иран достигнут окончательного согласия по ядерному досье и сирийской проблеме, - предупреждает Zaman - это будет означать завершение части крупных торгов: США признают зону влияния Ирана на Ближнем Востоке».

В свою очередь, это качественно меняет расстановку сил в регионе. Турция получает сильный Иран, враждебную Сирию и проблемный Ирак. Причём речь идёт о соседях, с которыми она имеет общую границу. Более того, если Анкара будет продолжать по-прежнему поддерживать «Братьев-мусульман» в Египте, у нее появятся проблемы с Саудовской Аравией и арабскими монархиями. В сумме это будет означать деградацию ныне существующей в регионе геополитической среды, удержать которую своими силами Турция не в состоянии. Вот почему её стремление после смягчения режима санкций против Ирана наладить с ним отношения по классическому для себя сценарию - «экономика отдельно, политика отдельно» воспринимается больше как реакция на сближение США и Ирана, а не результат продуманной и устойчивой внешнеполитической стратегии.

Кстати, видимо, неслучайно и то, что в эти дни в Тегеране состоялась встреча главы Администрации президента России Сергея Иванова с министром иностранных дел Ирана Джавадом Зарифом, а также появились сообщения о предстоящем визите председателя парламента Ирана Али Лариджани в Москву. Глава МИД Ирана также напомнил об обещании Владимира Путина посетить Тегеран. Это означает, что Тегеран ведёт переговоры с Анкарой с определённым внешним «запасом прочности».

В то же время столь неожиданная политико-дипломатическая комбинация может подтолкнуть Турцию к нестандартным решениям в разрешении сирийского кризиса, поскольку на фоне обострившейся внутри страны политической ситуации, Эрдоган пытается заручиться поддержкой со стороны Ирана. Есть и другая сторона медали. На Ближнем Востоке продолжается построение новых «пространств». Вслед за Турцией в этот процесс, видимо, теперь будет вовлекаться Иран. Если Вашингтон передаст Анкаре выполнение части своих функций в отношении Тегерана, в регионе могут начаться события исторического значения.