Опасен ли для российской власти ветеран Квачков: мнения

8 февраля Мосгорсуд приговорил к 13 годам лишения свободы в колонии строгого режима отставного полковника ГРУ Владимира Квачкова по делу об организации мятежа. Напомним, в Свердловской области продолжается судебное заседание по делу «уральских мятежников», обвиняемых в планировании государственного переворота.

ИА REX: Неужели действительно так опасен для российской власти ветеран Квачков?

Лев Вершинин, политолог:

Я абсолютно убеждён, что улики, предоставленные прокуратурой реальны, — а значит, согласно закону, срок заслужен, — но столь же абсолютно убежден и в том, что аляповатое «дело Квачкова» отрежиссировано от начала до конца, и главный его герой, — человек заслуженный, но, увы, не вполне адекватный, — сам того не подозревая, разыгран втёмную ради дальнейшей раскрутки работы по этой линии. И вели его, предварительно раскрутив на «деле Чубайса», плотно и аккуратно. Кем конкретно все затеяно, сказать наверняка не могу, а строить пустые теории не вижу смысла. Но если хотите знать мое мнение, то мне куда интереснее, кому и для чего позарез, — с использованием очевидных провокаций и максимально гася огласку, — необходимо посадить за решётку вполне адекватного и явно, ни к какой «квачковщине» никаким боком непричастного Леонида Хабарова. Ответ на этот вопрос, на мой взгляд, будет ответом на многие вопросы. Прежде всего, сравните речь Леонида Васильевича Хабарова с речью Владимира Васильевича Квачкова. Сравнили? Отлично.

Теперь смотрите. «Дело Квачкова», пусть дутое, пусть из пальца высосанное, все-таки оформлено чин-чинарем, с хоть какой-то доказательной базой, подогнано под какие-никакие статьи, широко освещается, обсуждается и будет обсуждаться. Его тезисы раздергивают на цитаты, его имя делают лозунгом, его процесс превращают в «этапный» и «знаковый». Зато «дело Хабарова», вообще ни на чем, кроме показаний официального психа, одного сувенирного патрона и нескольких абсолютно ничего не нарушающих выступлений подсудимого на митингах, всяко, словно по команде, загоняется в вату, чтобы слово его заглохло, о реальной деятельности никто ничего не знал, а дура-общественность, сколько угодно биясь грудь в грудь насчет одного заслуженного военного пенсионера, упаси Боже, не заинтересовалось всерьез вторым. А как думаете, почему? Отыскав и очень внимательно изучив выступление Алексея Першина, защитника полковника Квачкова, продолжу мысль. Действительно, — в отличие от «дела Хабарова», где ничего хоть сколько-то реального нет вообще.

Одно только «но». Пусть даже на то и защитник, чтобы защищать. В том числе, интерпретировать любые прорехи в доказательной базе на пользу своему подзащитному. В связи с чем, допускаю, некоторые тезисы Алексея Петровича не вполне безупречны. Но даже если так, все равно получается, что большая часть «доказательств» даже навскидку никакого веса не имеет, а то, что вроде бы имеет, явно и откровенно притянуто за уши и перекручено. Они реальны, да, поскольку и подготовлены, и должным образом оформлены, и представлены суду, и учтены судом, но при всем при том смастырены под конкретный приговор, который суд не столько вынес, сколько утвердил.

Я в затруднении. Когда судили «Пусек» или, допустим, г-на Удальцова, я знал, что сказать в поддержку приговоров. Сейчас остается только предположить, что какие-то гады опять подставляют президента. В надежде, что дорогой Максим Пашков, — в отличие от меня, юрист высокого полета, — сочтет возможным внести в вопрос хоть какую-то ясность. Зная, что адвокат Максим Пашков сейчас ведет сложнейшее, выматывающее все силы и все время дело, от души благодарен ему за то, что выискал все-таки несколько драгоценных минут, чтобы, откликнувшись на мою просьбу, хотя бы вкратце оценить процесс полковника Квачкова.

Максим Пашков, адвокат:

По просьбе Льва Вершинина высказываю свое мнение по «делу Квачкова». Это мое личное мнение, не ставящее целью утверждать какие-либо факты и порочить честь, достоинство и деловую репутацию кого-либо. В случае с полковником Квачковым, конечно же, все несколько не так, как оно в официальной версии. Указанный процесс и тринадцать лет строгого (да подчас за убийство дают меньше — а тут одни разговоры разговорчики и шепоток плюс полтора пенсионера) — классическая месть ФСБ за две оплеухи по «делу Чубайса».

Здесь необходимо сделать маленькое пояснение: в России следствием занимаются по большому счету три ведомства — СК, МВД и ФСБ. Так вот — поработав со всеми тремя органами вынужден признать — следствие ФСБ — хуже всего. Нет — высокая «штабная культура» — и масса недоработок по сути следствия. Тут все дело в практике: следственному аппарату главка дела достаются редко и, что называется, «руку набить» им особо не на чем.

Плохое качество следствия ФСБ окупается, однако, тем, что если дело заканчивают они и если они направляют дело в суд — в суде «пройдет» как правило, все и как правило, в той редакции, которой нужно ФСБ. Чекисты по своей профессии люди памятливые, иногда — особенно памятливые. А с учетом того, что порядок назначения судей в России таков, что без одобрения кандидатуры будущего творца правосудия чекистами, кандидат никуда не пойдет.

Судьи поначалу избираются на определенный срок — типа испытательного. Если ты не будешь дружить с кем надо — с председателем суда и с чекистами особенно — ты можешь забыть о том, что тебе продлят полномочия. Один мой знакомый судья на условиях строжайшей анонимности поведал, что как-то чекисты показали ему справку из его личного дела. В справке было написано: «замечен в недоказанных коррупционных контактах. Рекомендуем не продлевать полномочия». Заметьте — в недоказанных коррупционных контактах.

Стараются не ссориться. Идти навстречу пожеланиям. Учитывать мнения. С учетом слабости чекистского следствия и определенной профессиональной злопамятности не стоит удивляться появлению на свет Божий приговоров, подобных квачковскому «мятежу». С точки зрения юриспруденции приговор слаб. У Довлатова была в свое время заметка про академика Кузнецова — когда ему предъявили обвинение в угоне Волги — не автомобиля, а великой русской реки с пристанями и пароходами. Кузнецов, по версии Довлатова, когда читал обвинительное заключение, смеялся. Когда читал приговор — десять лет — ему было уже не до смеха. Примерно то же происходит и сейчас.

Я говорил об определенной сервильности судейских в ФСБшных делах. Однако и на это есть методы. Метод первый — признаться во всем, каким бы абсурдным обвинение не было — и в этом случае есть хороший шанс на то, что суд, исполнив ритуальный танец «доказано-признался-раскаялся» назначит весьма гуманное наказание человеку — эдакое «и волки сыты и овцы целы». Есть (к сожалению все больше и больше сокращенный) суд присяжных. И вот тут методы «надавить» работают не в полной мере. Одного судью переломать легко — а попробуй переломать двенадцать — ну или хотя бы шесть — ведь равенство голосов означает невиновность человека. Это сделать достаточно сложно и это может вылезти наружу — скандала тогда не избежать.

С Квачковым примерно то и получилось. После чего он был обвинен в военном мятеже — а данная статья под юрисдикцию присяжных не попадает — и легко награжден тринадцатилетней делянкой — а не чирикай. Есть ли практический смысл в такой жестокой расправе с полковником? Думаю, есть. И вот какой. Если государство настолько немилосердно к мятежникам мнимым — то, что же ждет мятежников настоящих — такой сигнал подается и подается очень громко.

Кстати, в прошлом и позапрошлом годах шепотком прошли по делу Рохлина — и в журналах и в газетах и в мемуарах фактически открыто говориться — да, это было убийство и да — убийство лидера готовящегося мятежа. Тоже лыко в определенную строку. Мое отношение к полковнику сложное. Я очень уважаю его как заслуженного воина, но считаю, что его национальные взгляды все же нуждаются в некоторой коррекции. При этом — его не обвиняю — все же из честного стародума сделать антисиониста в нынешней редакции — это надо сильно постараться. Из деталей: особенно рассмешила финансовая составляющая заговора: 10000 долларов США + 183 тысячи рублей — вспоминается классика советской сатиры про «трешку на подкуп президента».

Александр Евсин, политолог:

Приговор Квачкову — это возмутительно. Его говорильня и старческое брюзжание, и мечтания о свержении кого бы то ни было, не могло представлять, сколько ни — будь серьезную угрозу. Так говорят 90% военных пенсионеров и не только, кстати, пенсионеров и военных. Так говорит полстраны! По существу — Квачков слегка тронувшийся на почве теории заговора дед, таких в России миллионы. Но с катушки они слетают по вполне объяснимым и существующим в реальности причинам. Взгляды Квачкова примитивны и во многом глупы, хотя опять же предпосылки, по которым они появились — существуют. В общем, совершенно не симпатизируя Квачкову, наказание его, считаю, вопиюще несправедливым и антиконституционным, ибо Квачков наказан за свои взгляды и убеждения.

Из всех «преступлений» Квачкова объективно ему вменить можно только хранение националистической литературы, разговоры про национальное предательство и какие-то там тренировки с арбалетами. За эти «преступления» на 13 лет колонии. Этак скоро за мыслепреступления сажать будут. Тот, кто его судил, лучше бы подумал, почему взгляды Квачкова (по существу злобно-примитивные) находят все больше и больше поддержки в широких массах.

Ну а наш суд, опять вбил себе гвоздик в крышечку своего гроба. Как можно доверять после этого объективности и беспристрастности нашего суда? Да Квачкова надо было в санаторий на лечение и отдых послать, чтоб он расслабился там и убедился, что хоть какая-то справедливость существует. Поскольку в риторике Квачков стал реально экстремистом, то максимум его наказание должно было включать запрет публичных выступлений. Всё. Только не забудьте, что то, что говорит Квачков, говорят ещё миллионы людей.

Фотография из зала суда крайне показательна. Россия при Медведеве стала полицейским государством, в котором правят бал вороватые прожектеры из списка Форбс. Полиция умело подавляет недовольство. Неправедные суды штампуют приговоры. Неравнодушные люди сходят с ума от творящейся вокруг несправедливости, и их потом сажают в тюрьму.

Квачков же из гордости не отказался от своих высказываний и убеждений. Это просто упрямство и даже в чем-то вредность.

Никаким Героем Квачков не станет. Его взгляды давно стали маркерами не вполне вменяемых личностей. Служил в ГРУ? Ну, служил и что? Никаких дополнительных возможностей для реализации своих взглядов это не предоставляет. Кто этот Квачков? Бедный, разочаровавшийся в существующих порядках — дед, который за свою службу России и СССР не получил по большому счету ничего. Который видел и видит, как Россия разворовывается аферистами и прожектерами. Человек, который видел и видит, как люди труда, совести и чести — гниют и умирают в безвестности, а то и презрении в стране потерявшей истинные ценности.

Сергей Сибиряков, политолог, координатор международной экспертной группы ИА REX:

В поведении полковника Квачкова есть какой-то фактор юродивости в позитивном смысле этого слова. Этот подвиг берут на себя не только для того, чтобы самоуничижением смирить себя самого, но и чтобы послужить в состоянии юродства спасению других, проповедуя среди людей веру и безбоязненно говоря в лицо людям правду.

На Руси юродивые были в каждой деревне. Ведь их никто не обижал, а кто-то даже и почитал, и уж никакому властителю не приходило в голову как то расправиться с таким человеком, даже если он говорил им в глаза нелицеприятные вещи. Как, например, в широко известной в российской культуре драме Пушкина «Борис Годунов». Напомню ключевой диалог: Царь Борис подаёт милостыню Юродивому и просит помолиться за него. А тот смотрит на него детским взглядом и отвечает: «Нельзя молиться за царя-Ирода, Богородица не велит». И что царь Борис? А ничего. Сдержал свой гнев, на плаху юродивого не послал. А вот с юродивым Квачковым российская «демократическая» власть поступила жёстко и будет за это непременно наказана.широко известной в