Какую роль играют современные компартии в политических процессах России и Украины: мнения

Политолог Лев Вершинин предложил экспертам обсудить роль современных коммунистических партий в политических процессах в России и Украине.

«Я не очень хорошо знаком с КПРФ. По крайней мере, с её внутренними нюансами (внешние, конечно, стараюсь как-то отслеживать). Но я достаточно хорошо знаком с её украинской сестрой, и у меня нет ощущения, что разница между ними принципиальна. Как бы то ни было, обе они суть порождение ситуации, в которой бывшие коммунисты образца 1989-1991 годов, преуспевшие в дерибане Союза, сообразили, что народ вот-вот догадается, как его обули, а догадавшись, станет стремительно краснеть. А сообразив, вызвали на ковёр других бывших коммунистов, из числа по тем или иным причинам не успевших к дерибану, но надёжных и уполномочили их откопать партбилеты, возглавив неизбежный процесс», — считает Лев Вершинин.

«Исключений не было. Более того, всех «несистемных» отжимали в кювет всеми силами и средствами. Главное, официальные компартии помогли «новым демократам» канализировать процессы в нужном направлении и взять под контроль нежелательную активность снизу, — причём, взять надёжно (не секрет, что в 1996-м «семибанкирщина» рассматривала вариант прихода к рулю Зюганова не как трагедию, а как реальный и допустимый вариант. В итоге, на сегодняшний день высшие эшелоны аппаратов «официальных» компартий являются, в сущности, одним из секторов существующей системы власти, играя в те же игры и по тем же правилам (думаю, информация о том, чей сын — банкир, а чья сестра — владелица завода, немало позабавила бы массы рядовых партийцев, что на Украине, что в России), — резюмирует эксперт.

ИА REX: Согласны ли вы с тем, что сегодняшние компартии не являются реальной оппозицией? Есть ли перспективы у левого движения, и каким образом их можно реализовать?

Григорий Трофимчук, политолог, первый вице-президент Центра моделирования стратегического развития:

Компартии в постсоветских осколочных государствах — это совсем не те структуры, которые в своё время отливали большевики. Черномырдин в своём афоризме был неправ, так как, сколько партий сейчас не создавай, а КПСС никак не получается. Псевдокоммунистическое нутро таких организаций проявляется, когда за них голосуют, в отчаянии, на постсоветском развале (Воронин, Молдавия) или в Восточной Европе, бывшей советской зоне (Квасьневский, Польша).

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 13.03.12   Перспективы компартий: Михаил Нейжмаков

В РФ было бы точно также: если бы Зюганов в 1996 году стал президентом, его выгнали бы оттуда с проклятиями те, кто за него голосовал, уже через 3-4 года. Он бы не то что коммунизма не построил, но даже не смог вернуть тот социализм, который был раньше. Их главная и единственная программа — игра на ностальгии толпы, которая автоматически, безотчётно ассоциирует компартии с прежними временами.

В новом правительстве Путин должен дать Зюганову или его приближённым какой-то из социальных министерских постов, чтобы через какое-то время население само плюнуло этим министрам в лицо. Бесплатные лекарства, миллиарды километров ржавых труб в системе ЖКХ, тема льгот — всё необходимо повесить на них. Отказаться от такой работы «за народ» они не смогут. Это — необходимый страховочный вариант для Путина II, так как, судя по реакции Зюганова на итоги последних президентских выборов, он постарается уйти от ответственности за дела в стране, которую несёт с 1993 года в тандеме с Жириновским, загрузив её персонально на Путина.

Разговоры о замене лидера КПРФ Зюганова на «более молодых» — также ни о чём. Всё, что пока имеют главные российские коммунисты (думские значки, связь с бизнесом и т.п.), держится на Зюганове. Без него им будет только хуже.

Левое посткоммунистическое движение в постсоветской зоне естественным путём вырождается в социал-демократию (в духе партии Миронова) — одну из несущих свай демократии западного типа. Лицо будущих российских левых — это похожий, и внешне, и по поведению, на футбольного фанатика Удальцов, наглядно символизирующий такое вырождение. В ближайшие 300 лет коммунисты к власти в России не придут, люди нутром чувствуют, что только потеряют за это время. Новый лидер внутри самой коммунистической биомассы не появится по той же самой причине: в России это сила вчерашнего, а не завтрашнего дня, поэтому она по определению бесплодна. Она способна рожать не лидеров, а только чиновников.

Юрий Юрьев, политконструктор:

В осмыслении компартий мира есть давняя тенденция — компартии не любят, когда их осмысляют вне догм марксизма или местного вождизма. Потом — могут припомнить. Особенно это касается перспектив левого движения, левые движения могут счесть своё осмысление недостаточно левым, а правые движения — слишком левым.

И компартии стран СНГ, похоже, понимают суть этой традиции и старательно показывают отсутствие всякой кровожадности, участвуя в мирной соревновательности политиков. Но в мирном соревновании — проигрывают, поскольку им нечего предложить, кроме наследия Маркса.

А наследие Маркса — местами спорно, но при власти компартии споры могли плохо закончиться, что для обывателей, что для генералов, что для маршалов, которым шили ревизионизм для начала, а остальные репрессии потом. Вот, к примеру, парадокс с понятием «эксплуататора». Марксисты полагают, что создатель производства эксплуатирует рабочих, а не наоборот. Это похоже на создание детей, с обвинением родителей в эксплуатации детей, а не наоборот. Но, ни один известный мне марксист не пытался этот парадокс осмыслить. Ещё — каждому пенсионеру, очевидно, что капитал это в первую очередь — накопленный труд, а не заговор. И всё же — коммунисты являются реальной оппозицией. Более реальной, чем иные легальные оппозиционеры.

Во-первых, идейной оппозицией. Частично это связано с традиционной гуманистической культурой русских и уважением к народосбережению. Частично — поскольку капитализм ныне в депрессии. Частично потому, что коммунистический по самоназванию Китай спасает Евросоюз реальными деньгами. А главное в идейной оппозиционности — природная склонность северных народов к социализированному капитализму, не противоречащему давним традициям общинности. Но даже идеальная идейная оппозиция может не стать властью, если власть примет на вооружение идеи оппозиции. Что ныне в России и происходит.

Во-вторых, организационной оппозицией. Только коммунисты политически взаимосвязаны по всему СНГ. Достаточно посмотреть на встречи руководств компартий и совместные акции. Пусть это взаимодействие выглядит не масштабно, но у иных политсил и этого нет. Но коммунисты недостаточно организованы, чтобы разработать теории для всех сфер жизнедеятельности, как это сделал Ленин.

Что касается аффилированности коммунистов в иных политсилах и даже бизнес-структурах, так это действительно присутствует, напоминая НЭП и концессии в досталинскую эпоху. Нынешние коммунисты не смогут разработать экспансию по типу Коминтерна, не смогут без репрессий обеспечить изоляционизм в случае военных действий. У них нечем наполнить марксистский принцип: «мысль, овладевшая массами, становится материальной силой», поскольку у них нет беспристрастных разработчиков современных теорий госуправления, а их страстные единомышленники намерены сначала бороться за власть, а лишь потом что-то предлагать обществу.

Фёдор Толстой, переводчик и IT-предприниматель (Бостон, США):

Согласен с Вершининым: нынешние компартии России и Украины — не что иное, как часть правящего истэблишмента. Их трагедия не только в том, что они изначально были укомплектованы не оппозиционно-настроенными политиками, а аппаратчиками, но и в том что в течение 20 лет реальные оппозиционеры в них не допускались.

Будущее левого движения на постсоветском пространстве не в коммунистических партиях (старых или новых) — идея «все забрать и поделить» доказала свою несостоятельность, а идея «восстановления СССР» не имеет в реальности достаточно сторонников чтоб радикально менять государственное устройство. Будущее это — в новых партиях социально-демократического толка, базирующихся на независимых профсоюзах, сформированных новыми, динамическими политиками. На самом деле идеи социального государства популярны у большей части электората и необходим лишь политический талант, чтоб его мобилизовать.

Нестор Комарницкий, финансист и IT- менеджер:

Не могу полностью разделить точку зрения уважаемого Льва Вершинина, так как партии состоят не только из лидеров и видимой части сторонников. Хотя, с учётом реалий современности, она и заслуживает на то, чтобы быть озвученной и заставить задуматься деятелей коммунистических партий обеих стран. Тем не менее, есть ряд вопросов, чёткая позиция по которым как лакмусовая бумага высвечивает ту или иную политическую силу. И, хотя позиции КПРФ и КПУ в ряде из них расходятся, в целом, проблема и лидерства, и относительной оторванности руководства партий от низовых ячеек, и вялый поиск своего места в современном политическом ландшафте говорят о том, что коммунисты сегодня — это далеко не вчерашние большевики.

Даниэль Штайсслингер, журналист и переводчик (Израиль):

У меня есть сильные сомнения в том, что нынешние компартии вообще имеют хоть какое-то отношение к коммунистической идеологии. Соответственно, они — не то, за что пытаются себя выдать. Видимо, просто ассоциации по распилу денег, оставшихся от партий власти.