Совесть тоже имеет своих узников: эксперты о признании Ходорковского и Лебедева «узниками совести»

Международная правозащитная организация Amnesty International признала экс-главу ЮКОСа Михаила Ходорковского и бывшего руководителя МФО «Менатеп» Платона Лебедева узниками совести. МИД РФ отрицательно воспринял это решение правозащитной организации. Эксперты ИА REX прокомментировали пополнение списка узников совести.

Лев Вершинин — политолог, писатель и историк (Испания):

Теперь всё окончательно встало на свои места. Включим логику. Если кто-то чей-то узник, значит, он узник того, кто посадил. Например, «узника диктатуры» держит в узилище диктатура, «узника тирании» — тирания, а «узника кровавой гэбни», соответственно, кровавая гэбня. Относительно же г-д Ходорковского и Лебедева отныне точно известно (и высшим арбитром мирового правозащитного движения подтверждено), что их отправила за решетку не гэбня и не диктатура — а совесть. Долго терпевшая и прощавшая, но в итоге таки не сумевшая закрыть глаза на совершенно уж беспрецедентный уровень бессовестности, решившей, что она выше закона.

Павел Крупкин — эксперт по философии политики, эпохе Современности, практикам развития общества, научный руководитель Центра изучения современности (Франция):

Сам термин корректен и несёт несомненный гуманистический потенциал. Дело в том, что свобода совести является одним из рубежей защиты свободы мысли, которая необходима человечеству для развития. Обычно данное понятие включает в себя возможность человека иметь свою картину мира, иметь собственное суждение о том, что такое хорошо и что такое плохо, исповедовать свою религию.

Следует отметить, что в истории существовало много социальных организмов, которые ставили единомыслие в число своих ценностей. Обычно это сопровождалось различного рода наказаниями за «мыслепреступления». Вспомним, хотя бы, пресловутую 58-ю сталинского СССР, или 70-ю чуть более позднего времени, когда наличие альтернативных коммунистическим взглядов приравнивалось к уголовному преступлению. Или «вялотекущую шизофрению», в рамках которой инакомыслие обозначалось в качестве психической болезни с необходимостью принудительного лечения. Не брезгует практиками наказания за «неправильное течение мысли» и текущий режим Российской Федерации. В Уголовном Кодексе присутствует аналог упомянутых — 282-я статья, в рамках которой уже достаточно регулярно идут юридические процессы, трактующие «неправильный» ход мыслей человека в качестве уголовно наказуемых деяний.

Другое дело, что «Amnesty International», похоже, совсем потеряла озабоченность качеством исполнения своей миссии. Можно предположить, что она «схватила» стандартный недуг всех бюрократий — болезнь ритуализации. Это когда члены организации в своей деятельности вдруг теряют связь с ее миссией, и начинают относиться к исполняемым бизнес-процессам как к священным ритуалам. По большому счету ритуализация — это очень интересное явление, приводящее к дегуманизации изначально гуманистических структур. Вспомним великое: «демократия — это власть демократа», «дума — не место для дискуссий», другое подобное...

Возвращаясь к «Amnesty International», им можно посоветовать лишь ввести в повседневную практику мем, недавно обозначенный Юлией Латыниной (которая вдруг решилась сыграть роль мальчика из сказки о голом короле): «Волкодав — прав, людоед — нет». Это, на мой взгляд, сможет позволить им не делать из людоедов святых, как бы это ни было выгодно с точки зрения текущей политики.

Игорь Богатырёв — журналист, редактор службы новостей сетевого журнала «Полярная звезда» (Россия):

Термин объясним, очевидно, на «той стороне», придумывая его, хотели обозначить то, что якобы совесть не дала людям возможности промолчать. Обсуждать данный термин серьёзно, полагаю, нет смысла, — ибо это всего лишь слова, имидж, слоган. Сомневаюсь, что кто-то в последнее время прямо ассоциировал понятия «узник совести» и «совесть».

Григорий Трофимчук — политолог, первый вице-президент Центра моделирования стратегического развития (Россия):

Вопрос по термину «узник совести», безусловно, правомерен. Для русского уха это вообще непонятно что. К тому же он перенесён из советских времён, из диссидентской эстетики, поэтому, сегодня воспринимается, как идеологический штамп. Этот сакральный статус, впервые присвоенный Amnesty International двум миллиардерам, явно выбивается из общего списка лауреатов, живших по относительно аскетичным меркам. Солженицын, который очень косо смотрел на «новую Россию» со всеми её олигархами, по идее никак не может быть с ними вместе ни в каких рейтингах и списках. Соседство Солженицына и Ковалёва с Немцовым — также вызывает улыбку: Немцов долгое время был у власти, случайно её потерял (не потеряв при этом ни последних денег, ни привычного образа жизни, ни традиционного меню) поэтому для таких деятелей, как он и Яшин, надо придумать другую, аналогичную номинацию — «Скорбящих радости» и т.п.

Марк Сандомирский — психолог и психотерапевт, кандидат медицинских наук (Россия):

Термин «узники совести» вполне правомерен, поскольку речь идет не о совести осужденных, а о совести общества, вызовом которой и является существование подобных узников.

Юрий Юрьев — политконструктор (Украина):

Сам термин «узники совести» виртуален, и его наполнение ещё виртуальней, поскольку «узники совести» Немцов, Яшин и Новодворская вообще не узники в реальности. Amnesty International уже сделали их узниками авансом, как авансом людей называют шахидами ещё до того, как они создали теракт. Этот многозначительный парадокс говорит о том, что Немцов, Яшин и Новодворская — приговорены. А кем? А приговорены они Amnesty International. Это такое же служение истине, как определение «будущий миллиардер». Но поскольку Amnesty International позиционирует себя как международная околоправительственная организация, то это международный и околоправительственный бред. Или же — приговор из Лондона всем, кто будет включён в этот список.