Председатель Московской городской организации «Профсоюз работников народного образования и науки России» Сергей Кузин уверен, что с помощью представленного на обсуждение законопроекта «Об образовании» в отечественную образовательную сферу пытаются внедрить полноценные рыночные механизмы. Сам текст проекта состоит из двух взаимоисключающих концепций, первая из которых утверждает образование как социальное благо, но вторая рассматривает обучение как обычную потребительскую услугу, предоставляемую государством своим гражданам. Кроме того, в тексте закона отсутствуют государственные гарантии педагогам, что продолжит негативную тенденцию оттока квалифицированных кадров из школ и ВУЗов в иные сферы деятельности. Об этом глава организации рассказал в интервью корреспонденту ИА REX.
ИА REX: Чем новый законопроект отличается от предыдущих редакций?
Самое главное, чем он отличается от предыдущих редакций — это невозможностью до конца его прочесть и понять. В опубликованном первом варианте текста законопроекта было свыше 400 страниц. С нашей точки зрения, столь объемный документ изготовлен если и не специально, то, во всяком случае, во многом для того, чтобы никто его не понял и никто до конца не прочёл. Лично мной проведен блиц-опрос 100 работников московской системы образования, причем далеко не последних людей (это были директора школ, руководители наших профсоюзных организаций в этих школах и известные учителя). 99 из них признались, что не читали или не смогли прочесть этот закон до конца, и только 1 человек не уверенно сказал, что справился. У меня возникает вопрос: «Для кого это написано»? Для авторов или для тех людей, ради которых пишутся законы? Это первое.
Второе его отличие — это концепция. В нём существенно изменён подход к образовательной политике со стороны российского государства, в отличие от первого закона, который принимался в середине 90-х годов. Тогда было положение «Об образовании» социального государства, в котором содержались статьи, посвященные социальному положению и заработной плате работников образования. Здесь же ничего этого уже нет, как нет и никаких гарантий со стороны государства педагогам. Вероятно, и не предполагалось, так как, с нашей точки зрения, этот законопроект полностью отражает нынешнюю образовательную (а в более широком смысле и социальную) политику государства, которая идёт в разрез со статьей Конституции, провозглашающей Россию социальным государством.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Ещё одно принципиальное отличие этого закона от старой редакции в том, что этот законопроект освещает собой путь к полному забвению образования как станового хребта российского государства, как социальной необходимости и социальной значимости политики России, и превращает образование в обычную услугу, которую государство предоставляет своим гражданам. Точно такую же, как и любая иная потребительская услуга. То есть, по данному закону, образование вступает на путь «ты мне — я тебе», «ты купил — я продал». Вся политика страны последнего десятилетия косвенно направлена на максимальную коммерциализацию образования. Точно также, как наша медицина, которая давно превратилась в платную услугу и за деньги ты получишь всё, что хочешь, и чем больше заплатишь, тем больше получишь. Формально образование пока ещё остаётся не таким. Конечно, есть и платные услуги, и взятки — всё это есть, согласитесь, смешно было бы думать, что в коррумпированной среде, в среде, которая живёт по законам «купи-продай», единственный, кто остался бы чистым, белым и пушистым — это образование. Такого не бывает. Естественно, все эти процессы проникли и сюда, а государство этим законом просто хочет поставить точку: «Да, это платная образовательная услуга. Хотите принимайте, а хотите нет». Хотя, должен отметить, что в тексте законопроекта вы этого не найдёте. Более того, в последние дни, в связи с волной общественных обсуждений законопроекта «Об образовании» и проекта образовательных стандартов школы, и министр и чиновники утверждают, что ничего платного там нет и свои 36 бесплатных часов ученик обязательно получит. Это всё так, но всё и не так. Потому что того набора информации, который полагают сделать бесплатной, для качественного образования не достаточно. В частности, вы знаете о 40% учебного времени, отпущенного на 4 обязательных, но мало понятных предмета, когда на собственно знания остаётся лишь 60%. А там и математика, и филология, и естественные науки. Любое расширение программы подспудно становится платным. Последние годы государство делает всё для того, чтобы в образовании как можно больше платили.
Я хочу напомнить, что в России, даже по официальной статистике, около 20% населения живёт на грани или за гранью бедности. Все разговоры по поводу социального лифта и школьника из глухой сибирской деревни, который сдал ЕГЭ и по его итогам поступил, например, в МГУ — бессмысленны. Как показала практика и статистика последних лет применения ЕГЭ, никакие школьники из глухой деревни, где нет даже электричества, никуда не поступают.
ИА REX: Получается, что социальное разделение внедряется уже с самого детства, в том числе и посредством образования?
Естественно. Если даже наши олигархи открыто заявляют, что образование в России нужно лишь для того, чтобы воспитывать для них квалифицированных рабочих. Или, что цель образования — это воспитание элиты общества. Мы думали, что цель образования — это просвещение народа, возможность детям из той самой сибирской деревни узнать мир, узнать об основах мироздания, но нет. Воспитание элиты общества, а именно их детей и внуков. Больше туда никого не пускают. Социальное расслоение достигло грандиозных масштабов, что коснулось и образования.
Простой вопрос: кому из тех, кто занимается государственной политикой образования в России, нужно делать его качественным, если все дети и внуки учатся за границей, а не здесь? Ну, не будет же человек заниматься возделыванием своей картофельной грядки в Подмосковье, если у него есть готовая вилла на Лазурном берегу. Главный показатель того, нужно ли человеку развивать образования здесь или не нужно — это место, где учатся его дети. Если они находятся в московской, свердловской или томской школе, то мне нужно, чтобы эта школа или этот ВУЗ процветали. А если мои дети учатся в Лондоне, Париже или Нью-Йорке, то мне всё равно. Тут я просто зарабатываю деньги, а живу я там. Вот, собственно, и вся политика.
ИА REX: Вы говорили, что из предыдущей редакции закона исчезли заработные гарантии работникам образования, и в нынешнем проекте они также не предусмотрены. Получается, что с позиции учителей этот закон продолжает убивать кадры?
Давайте поставим перед собой вопрос, что является самым главным для образования детей. Мы приводим ребенка в школу и что является самым главным, чтобы он получил образование? - Учитель. Это элементарно. Самое главное в образовании — педагог. Его методики, уровень его образованности и культуры, его социальное самочувствие. Он будет тогда беззаветно отдаваться своему делу, когда он будет знать, что ему не надо по вечерам подрабатывать на складе в магазине или где-то ещё.
То есть главное в образовании — не роскошное здание, не прилегающая конюшня, не техника, которой оно нашпиговано, не ремонт, не зимний сад и, уж точно, не министерские резолюции. Ничего из этого не сделает ребёнка умнее. Образованнее ребёнка сделает только учитель, который, забыв бытовые моменты, будет все положенные 8-12 часов заниматься его обучением. И при этом он должен знать, что за свою работу получит такую зарплату, которая позволит ему вести достойное существование, одеть и обуть собственного ребёнка и прокормить свою семью. Если этого не будет — не будет ничего. Сколько бы классы ни нашпиговывали компьютерами и роботами — всё бесполезно, пока учитель не будет высокообразованным и культурным, пока в учителя не пойдут действительно достойные и лучшие люди.
Элементарный пример. В конец девяностых-начале двухтысячных годов в Москве было очень много вакансий для педагогов. Но никто не шёл, так как зарплата была маленькой. Приблизительно в 2003-2005 году заработная плата педагога в Москве сравнялась со средней по городу, а ещё чуть позднее — средней по московской промышленности. В этот же год в столице не осталось ни одной вакансии в школах — они были полностью заполнены. Более того, появилась очередь из желающих стать педагогом. В образование пошли парни, а из ВУЗов в школу потянулись доценты — преподавать физику, потому что заработная плата московского учителя сегодня вдвое выше, чем заработная плата доцента московского ВУЗа федерального подчинения. Подчеркиваю, не городского, а именно федерального. Сегодня заработная плата преподавателя федерального ВУЗа равно заработной плате воспитателя детского сада. И чего после этого хочет государство? Оно хочет, чтобы наши дети получали высшее образование? Кто там будет работать? В высшей технической школе Москвы уже никого нет, там остались глубокие пенсионеры, закрываются целые кафедры.
ИА REX: То есть, получается, что московские доплаты к федеральным ВУЗам столицы не имеют никакого отношения?
Никакого. Доплаты имеют отношения только к довузовским преподавателям и педагогам ВУЗов, которые сидят на московском бюджете. А федеральный бюджет платит доценту столько же, сколько и воспитателю детского сада, как я уже отметил. Нам говорят: «Но ведь это же не зарплата, ведь он может получать гранты, а ещё существует внебюджетный фонд». Но отделяя мух от котлет, гранты и внебюджетные доплаты получают далеко не все. Они достаются только избранным и великим, но образование двигают далеко не великие. Тоже самое и с учителями. Нам говорят: «Равняйтесь на Амонашвили или Макаренко». Но в образование всего лишь 1% подобных педагогов и двигают образование отнюдь не они, а простые Мариванны — "рабочие лошадки". Именно им и надо платить. Я согласен, что великие должны получать миллионы и пусть они их получают, но образование на своих плечах тянут именно Мариванны и по всем предметам тоже, в основном, Мариванны. Если эта Мариванна будет знать, что она получает достойную зарплату, которая позволит ей не думать о хлебе насущном, она будет совершенствоваться, проходить переподготовку, стремиться улучшиться. А если эта зарплата равна зарплате соседского дворника или магазинного такелажника, то зачем ей всё это? Тоже самое и в ВУЗе. Ещё раз отмечу, что московские надбавки никакого отношения к ВУЗам федерального подчинения не имеют.
ИА REX: Если вносить в законопроект статью о гарантиях заработной платы педагогам, то как она должна выглядеть?
Как минимум это должно быть восстановление варианта из первого закона «Об образовании». Его писали отнюдь не глупцы, они просчитывали, при каком условии люди пойдут в образование. Я просто повторю то, что уже было когда-то прописано. Средняя заработная плата довузовских педагогов должна равняться средней заработной плате работников промышленности или народного хозяйства, а средняя заработная плата профессорско-преподавательского состава должна быть вдвое выше этой суммы. Это должен гарантировать федеральный бюджет. Всё, что идёт сверх этого, добавляется в зависимости от возможностей региона по решению местного правительства. Где-то прожиточный минимум выше, где-то ниже, но должна быть гарантированная государством заработная плата именно в указанных размерах.
Тут есть ещё один важный момент, о котором все давно забыли. По закону среднее образование было полностью отдано субъектам федерации. То есть финансировать образование должны именно они. При этом нам говорят, что все гарантии сохранены. Но если у субъектов федерации нет денег, то что они могут гарантировать? То есть всё зависит от наличия или отсутствия денег в конкретном регионе.
Если государство не может гарантировать минимальный уровень заработной платы, то оно не может гарантировать государственный стандарт. И оно сейчас полностью потеряло контроль над этим стандартом, потому и пытается его восстановить, но ничего из этого не выйдет. Ведь регион, в котором заработная плата учителя значительно ниже, чем, например, в соседнем, не выдаст никакого стандарта - учитель просто перейдёт через границу в другую школу. Будет нормальная миграция, потому что человек ищет, где лучше, что естественно.
Самое главное, что мы уже реально потеряли — это единое образовательное пространство России. Сегодня ребёнок, оканчивающий школу, например, в Хабаровске, не имеет того же багажа знаний, умений и навыков, как ребёнок, оканчивающий школу в Москве. В России утерян единый уровень. А потеря единого государственного образовательного стандарта — это первый шаг к потере единого государства. В каждом регионе растут свои грибы и в каждом регионе они разные. Это говорит о том, что мы всё дальше и дальше расходимся. А если иметь в виду ещё и цену на билеты, тогда из Хабаровска или Камчатки уже точно никто не долетит.
ИА REX: Но разработчики стандартов настаивают именно на восстановлении единого образовательного пространства.
Они могут настаивать на чём угодно, но если не будет единого государственного финансирования, то не будет и никакого стандарта. Любой стандарт чего-то стоит. Возьмём простое яблоко. Чтобы его вырастить надо затратить определённое количество ресурсов. И это яблоко — государственный стандарт — в каждом регионе должно быть предоставлено ребёнку по единой цене и единого качества. А дальше к этому яблоку могут быть добавлены любые аксессуары: коктейльные зонтики или мороженое. Это будет сверх положенного и соответствовать возможностям каждого региона. Но стандарт на то и стандарт, что он, помимо текста, предполагает ещё и финансовый фундамент. Можно написать ещё 600 страниц, но если не будет финансирования — это останется пустым звоном.
ИА REX: С точки зрения профсоюза и педагогов, которые в нём задействованы, данный законопроект следует переписать или текущая редакция в принципе не жизнеспособна и её следует просто отменить?
В данном ключе профсоюз абсолютно согласен с мнением Виктора Антоновича Садовничего (ректор МГУ - прим. ИА REX) и тем докладом, который он представил на комиссии Вениамина Яковлева (советник президента России - прим. ИА REX), готовящего своё резюме по итогам обсуждения законопроекта. Профсоюз считает, что закон может быть доработан, но сейчас он состоит из 2 взаимоисключающих концепций. Первая рассматривает образование как государственное благо, бесплатно предоставляемое всем гражданам России, а вторая — как рыночную услугу. Это необходимо разделить и, в конце-концов, определиться, что же такое образование: становой хребет государства или потребительская услуга? И по итогам принять либо первый закон, либо второй, но совместить их невозможно. Причём, подчёркиваю, мы никогда не говорили о том, что в образовании не может быть вообще никаких рыночных услуг. Я знаю московские школы, где есть конюшни, картодромы, бассейны, курсы бальных танцев и фехтование. Безусловно, такие занятия могут быть платным. Пожалуйста, если есть группа детей и родители готовы платить. Но только при общей идее, что образование — это государственное благо и опора единой государственности. Вот вокруг неё могут существовать небольшие и вполне жизнеспособные вещи, которые являются элементами рыночного хозяйства. Однако, внедрение полноценного рыночного механизма в государственное обеспечение образования для детей приведёт к уничтожению образования. Поэтому данный закон, в том виде, в котором он есть сейчас, принимать нельзя.
Ведь что такое 20 тысяч правок, которые поступили к этому закону? Это говорит нам о том, что проект просто отвергнут обществом. Такого количества достаточно, чтобы понять, что что-то надо менять. В нынешнем виде закон существовать не может, его надо разделить и концептуально определить какова же образовательная политика. Либо образовательная политика — это государственное благо, либо всё определяется позицией «даёшь рынок». Она также имеет право на существование, но тогда следует изменить Конституцию. «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань» (А. С. Пушкин, «Полтава» - прим. ИА REX).
ИА REX: Вы выражали опасения, что закон могут принять в середине лета, когда педагоги находятся в отпусках.
Это любимое занятие правительства, особенно депутатов Государственной Думы. Ради интереса задайтесь целью и проверьте, когда были приняты все образовательные законы, когда они прошли через Госдуму. Вы обнаружите одни и те же числа. Все образовательные законы поступают в думу и быстро проходят в трёх чтениях летом, когда работники образования не могут толком собраться и выступить, потому что находятся в отпусках. На это и рассчитано.
ИА REX: В какой степени разработчики прислушиваются к мнению педагогов и профсоюза?
Я не знаю, как будет на этот раз. Должен сказать, что по итогам опубликования законопроекта мы направили в комиссию около 80 замечаний и правок, посвященных социальным разделам проекта, которые я озвучил. Также, мы подготовили текст обращения к членам нашего профсоюза, работникам образования в Москве. Он будет опубликован на нашем сайте. Смысл обращения прост: «Существующий проект закона принимать нельзя. Прежде, чем принимать какой-либо закон „Об образовании“, необходимо определить концепцию развития образования и на её основе строить проект». Профсоюз делает всё, что может, но пока результат не слишком обнадёживает.
ИА REX: Если мы берём худший вариант развития событий и текущий законопроект будет принят с минимальными правками в том виде, в котором он существует сейчас, то сколько времени потребуется на реализацию негативного прогноза?
Это предсказать нельзя. Скорее всего, закон будет не дееспособен. Его будут везде демонстрировать, но работать он не будет. Образование — это огромная система, в которой заняты десятки миллионов людей, детей, школ. Это самая большая социальная система в России. Образование работает и будет работать дальше, и никто с этим ничего не сделает. Не потому, что им этого не хочется, а потому, что сделать с ним что-либо не невозможно. Наверху ветер и гнутся сосны, но здесь, внизу, даже травка не шелохнется. И слава Богу, потому что система образование должна быть консервативной. В хорошем смысле этого слова.
Абсолютная глупость, когда говорят, что образование должно воспитывать людей завтрашнего дня. Оно должно не воспитывать новых людей, а давать детям полные знания о прошлом и настоящем, чтобы на этой основе ребёнок, получив полный спектр информации, смог сделать следующий шаг и развивать будущее. Мариванна не будет, да и не сможет заниматься преподаванием того, что может быть, а может и не быть через 10 лет. Образование просто должно предоставлять базу, для того, чтобы идти вперёд. А база — это накопленные человечеством знания. В этом и есть призвание образования. Поэтому, думаю, этот закон действовать не будет, и останется существовать лишь номинально. Как у Салтыкова-Щедрина: «Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения».
Комментарии читателей (0):