Завершившийся август наглядно показал, что кризис продолжается и никто не знает, что с ним делать.
Среди российских экспертов усиливаются пессимистические настроения – экономику страны ожидает постепенное замедление темпов роста. В реальном секторе экономики это уже нашло подтверждение в данных Федеральной службы статистики за июль (- 0,1% за месяц), причем основное замедление приходится на обрабатывающую промышленность. Жилищное строительство тоже не обрадовало: в июле в России квадратных метров жилья было построено на 24,6% меньше, чем в июле 2009-го, а за период январь-июль жилищное строительство сократилось на 4,1%.
Официальная численность безработных в очередной раз снизилась, однако согласно данным Росстата, армия российских безработных в июле выросла на 3,85% - с 5,2 до 5,4 млн человек.
27 августа глава Федеральной Резервной Системы США (ФРС) Бен Бернанке на ежегодной конференции ФРС пообещал дать еще денег. Ничего удивительного. Больше он ничего дать не может. Фондовый рынок немедленно вырос – это у него такой условный рефлекс: обильное слюноотделение на слова «дать денег». Аналитики сразу заволновались: кому дадут денег, сколько и когда.
Аналитиков понять можно. Им лишние деньги не помешают. Проблема заключается в том, что экономике в целом новые порции денег не нужны. Их и так много.
Российские банки, например, задыхаются от избытка денег, а им все несут и несут. Они уж и не знают, как отбиться, а денежный поток все не иссякает. И ведь нельзя отказаться. Банковский бизнес в том и заключается, чтобы собирать деньги тех, кто не может ими эффективно распорядиться, и находить, куда бы их пристроить, чтобы они приносили доход. Но сегодня пристроить не получается: никто брать не хочет, а те, кто готов взять, почти наверняка не смогут их вернуть.
Впрочем, за российских банкиров можно особо не беспокоиться. Тут как раз очень вовремя подоспели неурожай и ажиотаж на прововольственном рынке. Так что можно надеяться, что граждане переключат свое внимание с банковских вкладов на вложения в гречку и прочую еду. А если еще начнет расти и инфляция (а с чего бы и ей не расти? денег ведь в экономику закачано много), то и вообще все будет хорошо.
Мало того, что люди перестанут нести деньги в банки, предпочитая тратить их как можно скорее. Они ведь еще и потребительские кредиты начнут более охотно брать, давая банкам возможность заработать. Только вот инфляция... А с другой стороны, упертость властей в борьбе с инфляцией, в чем мы могли неоднократно убедиться, ничего хорошего российской экономике до сих пор не приносила.
Что касается США, то там дела обстоят гораздо хуже. Урожай или там неурожай, а угроза дефляции сохраняется. Розничные цены на продовольствие не растут (а в этом году рост цен на продовольствие ожидается на минимальном с 1992 года уровне). И дело вовсе не в том, что в экономике нет денег. Деньги есть.
Корпорации не знают, что им делать с деньгами, а потому резко активизировался рынок слияний и поглощений. Конечно, корпорации могли бы отдать деньги акционерам в виде дивидендов: глядишь, это бы и помогло тонущей экономике. Ясное дело, что не продовольственному рынку: те, кому не хватает денег на еду, вряд ли владеют акциями. Но вот жилищному рынку, который в августе катастрофически просел в связи с окончанием государственных программ поддержки, может быть.
Но у менеджеров корпораций своя логика. Отдашь деньги акционерам, того и гляди тебя купят те, кто такой «глупости» не сделал. Так что лучше копить деньги, а поскольку девать их все равно некуда, пытаться купить других. Все лучше, чем сидеть и бояться недружественного поглощения.
Проблема вовсе не количестве денег. Как показывает опыт предыдущих кризисов, вбрасывание денег помогает лишь в том случае, если кризис носит локальный характер, а значит, где-то в мире продолжают надуваться пузыри. Тогда новые порции денег вкладываются в эти пузыри. С одной стороны, можно заработать и попытаться хотя бы частично покрыть убытки. С другой стороны, рост пузыря ускоряется и появляется надежда, что он потянет за собой «кризисные» активы.
Сказать, что сейчас в мире нет пузырей, нельзя. Но все они какие-то неубедительные. Они слишком малы в сравнении с тем пузырем, который сдулся, и компенсировать его потерю не могут. А кроме того, они выглядят слишком рискованными.
Вот, Китай, например. Там, конечно, пузырь, и пузырь немаленький, хотя и явно недостаточный, чтобы вытащить всю экономику. Но, во-первых, иностранцам так просто приобщиться к этому пузырю не дают, а, во-вторых, все уже знают, что это пузырь, а потому риски вложений уже рассматриваются как неприемлемые, в том числе и самим китайским правительством.
Есть, конечно, еще один пузырь – это финансовые рынки, включая рынки сырья. Те самые, которые радостно воспринимают любой намек на «дать еще денег». Но в этом-то и заключается проблема. Финансовые рынки могут зарабатывать только за счет реального сектора. Когда реальный сектор растет, то часть его доходов перераспределяется финансистами – и это справедливо. А вот когда реальный сектор не растет, то финансовый может заработать только на его обескровливании. Например, за счет высоких цен на сырьевые товары.
Если бы можно было дать денег экономике так, чтобы это не вызвало роста финансовых и сырьевых рынков (еще лучше предварительно их сдуть), такая стратегия могла бы сработать. Но центральные банки так не умеют. Так могло бы сделать государство, но развитые страны сегодня обременены такими долгами, что попытайся они действовать такими образом, сразу же попадут в кабалу к тому же финансовому сектору.
Кто-то сравнил нынешнее состояние экономики с мастерски сделанным фильмом ужасов. Вроде бы, ничего такого не происходит, а напряжение постоянно растет. Увы, это не кино!
Хазин Михаил
Комментарии читателей (0):