24 августа 2021 Украина отпраздновала 30-летие своей независимости. Одним из людей, стоявших у истоков нового украинского государства, был его первый президент — Леонид Макарович Кравчук. ИА REGNUM публикует серию очерков писателя Платона Беседина о том, что это был за человек и в каком контексте он приходил к власти.
Ранее на ИА REX:
Хитрый лис Леонид Кравчук: отец независимой Украины. Очерк 1
Хитрый лис Леонид Кравчук: отец независимой Украины. Очерк 2. Уроки польского
Хитрый лис Леонид Кравчук: отец независимой Украины. Очерк 3. Секс-символ
Хитрый лис Леонид Кравчук: отец незацисимой Украины. Очерк 4. Любовь приходит в платье скромном
Хитрый лис Леонид Кравчук: отец незацисимой Украины. Очерк 5. На старт! Полетели!
Хитрый лис Леонид Кравчук: отец независимой Украины. Очерк 6. Лестница в красное небо
Хитрый лис Леонид Кравчук: отец независимой Украины. Очерк 7. Шелест, восхождение
Хитрый лис Леонид Кравчук: отец независимой Украины. Очерк 8. Как смещали шелеста
Хитрый лис Леонид Кравчук: отец независимой Украины. Очерк 9. Владимир Щербицкий: восхождение
Хитрый лис Леонид Кравчук: отец независимой Украины. Очерк 10. Закат Щербицкого
Есть вещи поважнее футбола. Суркисы и Медведчук
Леонид Кравчук — известный футбольный болельщик. И в своё время это соединило его с другим футбольным болельщиком (если не сказать, фанатом) — боссом Владимиром Щербицким. Оба были страстными болельщиками киевского «Динамо».
Уже в независимой Украине Леонид Кравчук тесно сойдётся с братьями Суркисами — Григорием и Игорем. Первый с 1993 по 1998 годы будет президентом киевского «Динамо», позже на этом посту его сменит младший брат, а старший возглавит всю Федерацию Футбола Украины и даже станет вице-президентом УЕФА. В 1995 году Григорий Суркис войдёт в Социал-Демократическую Партию Украины, одним из первых лиц которой на тот момент являлся Леонид Кравчук, и станет щедро финансировать её.
Суркис — классические украинские олигархи, пришедшие из ниоткуда и завладевшие колоссальными активами. Бизнес-группу, в которую он входил, называют «великолепной семёркой». Там состояли, собственно, два Суркиса, ныне опальный Виктор Медведчук, Валентин Згурский (когда-то элитный партийный номенклатурщик, а после олигарх и лендлорд), Юрий Лях («банкир Медведчука»; его в 2004 году убили, при этом пытаясь инсценировать смерть в результате самоубийства), Богдан Губский (олигарх, возглавлял партию «Единая Украина», был депутатом от партии «БЮТ») и Юрий Карпенко (олигарх, приближённый к «блатным»). Позже пути некоторых членов «семёрки» разойдутся, но Украину они раздербанят по полной. Отношение к «великолепной семёрке» имел и небезызвестный Игорь Коломойский, одиознейший украинский олигарх и политик.
Киевские журналисты утверждают, что обязанности в «семёрке» на раннем этапе строго распределялись: Суркис-старший заключал сделки, младший давал прикрытие силой, Згурский обеспечивал их реализацию через наработанные в СССР связи, Медведчук отвечал за юридическое сопровождение.
Об одесском детстве Суркиса известно не слишком много. Родился в еврейской семье, поиграл за местный СКА. Далее был диплом Киевского технологического института по специальности «инженер-механик» и удачное попадание на должность главы отдела материально-технического снабжения управления капитального строительства Киевского горисполкома, на которой Григорий весьма вольно, скажем так, как свидетельствовали сотрудники, обращался с импортной сантехникой.
Решающей для старшего Суркиса стала встреча с председателем Киевского горисполкома Валентином Згурским, с которым в том числе плотно общался Леонид Кравчук. И если вначале Суркиса «вёл» Згурский, то после — наоборот. В 1991 году Григорий при помощи партнёра приватизировал вверенное ему стройуправление, а дальше через офшорные фирмы организовал многопрофильный концерн АО «Национальный инвестиционный фонд «Омета XXI века». Первые серьёзные деньги «семёрка», воспользовавшись обвальной инфляцией, в том числе при помощи президента сделала на нефтепродуктах. Собственно, на фатальной зависимости Украины, застроенной коммунистами мощнейшими заводами и фабриками, от энергоресурсов, сделали баснословные капиталы многие будущие хозяева Украины (один только «КУБ» Лазаренко-Тимошенко чего стоит).
Постепенно «Омету» преобразовали в финансовую пирамиду, акции которой за тогда ещё карбованцы скупали терзаемые нищетой украинцы. Им даже выплатили кое-какие проценты, но потом всё ожидаемо рухнуло.
Основным же детищем «семёрки» в 90-х стал ЗАО «Промышленно-финансовый концерн «Славутич». Комфортные условия для него в бизнесе обеспечивал лично Леонид Кравчук, у которого Григорий Суркис числился специалистом по экономическим вопросам, а в офисах лидеров «семёрки» стояли аппараты правительственной спецсвязи. «Славутич» специализировался на поставках энергоносителей, переработке нефтепродуктов, торговле зерном, сахаром, металлами, обороте спиртных, табачных продуктов. Со временем во владение «семёрки» перешло и футбольное киевское «Динамо». Суркис ухитрился приватизировать и его. Неудивительно, если в 1990 году главой его наблюдательного совета выбрали Валентина Згурского. Кравчук тут также не остался в стороне.
Леонид Макарович, правда, расскажет об этом в несколько ином ключе: «На заре независимости Украины мы вместе со Згурским восстанавливали реноме киевского «Динамо». Когда оно оказалось изрядно подмоченным, я пришёл к нему и попросил войти в состав наблюдательного совета клуба. В лихолетье непросто было найти свободные средства, поэтому нам многое пришлось строить с нуля: бизнес, структуры, со временем начавшие зарабатывать, что позволило нам рассчитаться по кредитам тогдашнего руководства клуба. На это ушло пять лет, но в итоге «Динамо» возродилось!» Да уж, именно так всё и было…
Внимания заслуживает ещё один любопытный эпизод, чётко иллюстрирующий методы и мышление власть имущих и дух того времени на Украине. В 1995 году украинский клуб стал фигурантом настоящего международного скандала, улаживали который именно через Кравчука. Матч «Динамо» с греческим «Панатинаикосом» в Киев приехал обслуживать испанский арбитр Антонио Хесус Лопес Ньето.
Его вместе с тремя другими судьями встретил в аэропорту представитель украинского клуба Александр Бакши. Испанцев удивило, что вышли они из аэропорта, минуя таможенный контроль. Ещё большим сюрпризом для них стало моментальное приглашение поехать в сауну. Расслабиться. Когда же испанцы отказались, Бакши повёз их по магазинам (позже их назовут бутиками), где презентовал подарки и сувениры. Чуть позже он показал меховые манто, заявив, что арбитры могут не беспокоиться об их стоимости. Жили испанцы в роскошнейшем — лучшем! — номере отеля «Днепр». Уже туда, по словам Ньето, посыльный принёс ему два пакета: с манто белого и коричневого цвета.
Дальше в дело уже вступил лично Игорь Суркис (тогда ещё вице-президент «Динамо»), повезший испанских арбитров на роскошную загородную дачу, где, конечно же, предложив сауну, передал записку: «Антонио, победа для «Динамо» и тридцать тысяч долларов». Судья не выдержал и рассказал обо всём УЕФА.
В «Динамо» всё это назвали провокацией. Версия звучала так: испанец уже приезжал в Киеве несколько лет назад, оценил качество меховых изделий и их невысокую в сравнении с европейскими цену. Но когда ему показали стоимость покупки, отказался и заявил, что это подкуп. Вот так вот. И никакой сауны. Обнародовал эту версию лично Григорий Суркис, удивительно напоминающий в то время героя Дмитрия Дюжева в культовом фильме Алексея Балабанова «Жмурки».
Однако доводы киевлян не воспринимались. Клуб хотели дисквалифицировать из европейских соревнований на два года, пока к делу о его реабилитации ни подключился Леонид Кравчук. «Динамо» помиловали.
Так что в футболе Леонид Макарович остался и после Щербицкого. Впрочем, пора вернуться к Владимиру Васильевичу и его конфликту с Горбачёвым.
Щербицкого раздражали нововведения демократического генсека, распахивающего, кажется, все советское форточки, чтобы пустить в затхлое, застоявшееся помещение ветер перемен. Человеку, закалённому в самых раскалённых горнилах коммунизма, пережившему и Сталина, и Брежнева, и Хрущёва, такие реформы, безусловно, не могли нравиться. Но и сам Горбачёв всё суровее критиковал руководство КПУ, прежде всего за недостаточное воплощение гласности, хотя и, несомненно, побаивался «старой красной гвардии».
Разногласия переросли в противостояние, и победить в нём Шербицкий, конечно, не мог. И дело тут даже не в возрасте или меньших, чем у генсека, полномочиях, а в том, что сама система обрушилась на Владимира Васильевича, точно старинный, пришедший в окончательный упадок дом, вот-вот грозящий завалиться и давящий всей своей мёртвой тяжестью на несущие балки. Одной из них, собственно, и стал Щербицкий, последний коммунист старого образца.
Он противился как мог. Например, напалмом увольнений выжигал вокруг себя пространство: снимал первых секретарей обкомов, заменял их другими, вконец подминая, замыкая всё на себя. Но тем не менее он — и это главное — вдруг стал человеком, идущим против системы, хотя сам всю жизнь боролся с такими людьми. Сложный психологический этюд для старого человека, не правда ли? Испытание Щербицкий не прошёл. Добила его, как, впрочем, и пошатнула весь Советский Союз, Чернобыльская трагедия.
Комментарии читателей (0):