После трех месяцев работы начинаем подходить к завершению. Нынешняя публикация, посвященная докладу Трехсторонней комиссии «Кризис демократии» (http://trilateral.org/download/doc/crisis_of_democracy.pdf), еще не последняя. И даже не предпоследняя. Она – третья с конца. И после того, как в ней мы рассмотрим раздел «C», который завершает первое приложение к докладу, нам останется второе (канадское) приложение, а также анализ персонального состава Трехсторонней комиссии. По состоянию на 1975 года из доклада и нынешнего, опубликованного на ее официальном сайте (http://trilateral.org/download/files/membership/TC_list_8_16.pdf).
На что следует обратить внимание в части «C», - на правило «Chatham House» (принцип анонимности обсуждений) в его практическом действии. Делегаты и гости форумов и семинаров не имеют права разглашать авторство тех или иных мнений за пределами той площадки, на которой они собрались. Поскольку первоначально это правило было принято для лондонского Королевского института международных отношений («Chatham House»), его именем этот принцип (правило) и назвали. В тексте поэтому нет фамилий, за исключением авторов доклада, а выступления обезличены («европейский участник», «канадский участник» и т.д.).
Теперь по традиции вкратце об итогах предыдущей части.
Прежде всего, напомним, что мы рассматривали комментарии крупного немецкого политолога Ральфа Дарендорфа. Он позволил себе достаточно резкие выпады в адрес доклада, назвав некоторые вещи «своими именами», что, как увидим далее, вызвало бурное возмущение некоторых «мэтров» из числа авторов, прежде всего С.П. Хантингтона.
На что именно обратил внимание Дарендорф? Нам это важно потому, что во-первых, когда критика положений доклада исходит от автора этих строк и размещается в комментариях по тексту, всегда остается возможность обвинить меня в субъективизме, предвзятости, антизападном радикализме, непримиримой риторике и т.д. Дарендорфу таких обвинений по определению не предъявишь, и его мнение в этой ситуации становится своего рода «лакмусовой бумажкой». Во-вторых, Дарендорф критикует доклад с позиций классики западных политологических мифологем «демократии», «рынка» и «прав человека»; он уверен в их справедливости и эффективности, и тем показательнее его недоумение: почему же, если все правильно, они не работают, и почему правильно далеко не все? И вместо того, что продвигать эти мифологемы, которые для него являются аксиомами, авторы доклада всячески стараются их обойти и замазать, как бы заявляя окружающим: мало ли что написано, главное не это, а «между строчек».
Итак, первое. О роли правительств и ее снижении, которая мусолилась в докладе на всем его протяжении всеми без исключения авторами. Сущность современной политики, заложенную в деятельность правительств, Дарендорф характеризует как не консолидацию власти, а «расширение рыночных возможностей», что ставит точку в разговоре о том, в чьих интересах это происходит. Ясно, что в частных, которые не увязываются, а противопоставляются государственным и ставятся вперед них.
Демократия, в которую Дарендорф верит, применительно к докладу выглядит властью не большинства народа, а элит, на что он и указывает авторам. Правительствам же ставится задача перераспределить власть именно таким образом, чтобы все выглядело как бы естественным ослаблением их самих. Никто, по мнению Дарендорфа, ставящего таким образом под сомнение главный постулат доклада, правительстве не ущемляет. Это такая игра, в которую они вовлечены теми, кто их контролирует.
Нам ли не знать, насколько он в своих выводах оказался правым!
Второе. Дарендорф покушается и на другую «священную корову» не только этого доклада, но и всей западной стратегии по контролю над миром в целом. Он ставит под сомнение существующую концепцию роста, привязанную к ВНП, и задается серией достаточно ядовитых вопросов, включая наличие (или отсутствие) необходимости и дальше следовать этим путем, а также использовать демократию для прикрытия его неблаговидности.
Достаточно невнятно Дарендорф говорит о некоем «резервном сценарии», который, несмотря на всю расплывчатость, видимо настолько серьезно угрожает элитарным интересам, которые выражены серией программных докладов Римскому клубу (с первого, 1972 г., по шестой, 1978 г.), что вслух о нем никто даже не проговаривается.
Третье. Решив, видимо, наделать как можно больше шума, Дарендорф напрямую увязывает «игру» в ослабление правительств с призывами передать их полномочия на транснациональный (глобальный) уровень. И делает из этого глубокий, абсолютно верный и потому, забегая вперед, так болезненно воспринятый Хантингтоном вывод о том, что все это происходит в интересах «экстрапарламентских» институтов, прежде всего транснациональных корпораций (и, добавим, банков).
Четвертое. Переход, точнее передачу, национальных полномочий на транснациональный уровень, ввиду подчеркнутой кулуарности этого процесса, Дарендорф называет «разложением публичности», по сути апеллируя к прозвучавшим на рубеже 50-х и 60-х годов прошлого века заявлениям сразу двух подряд американских президентов – Дуайта Эйзенхауэра и Джона Кеннеди, которые критиковали предельно разросшуюся, совершенно непрозрачную элитарную «секретность» западных верхушек, вооруженных неясными целями.
Никакой практической возможности совместить демократический выбор с олигархическим Дарендорф не видит. И в этом ему трудно возразить.
Хотя далее и критиком доклада признается, что к сожалению перспектива скорее всего находится в пространстве соединения публичных политических интересов с непубличными.
Пятое и самое главное. Развитие критикуемых тенденций, поощрению которых, как считает Дарендорф, посвящен доклад, по его мнению, таит в себе угрозу перерождения западных демократий в корпоративные государства (то есть государства фашистского типа, если иметь в виду корпоративизм фашистской Италии при Б. Муссолини).
Маститый ученый ясно дает понять, что под прикрытием «демократии» происходит свертывание народного представительства и подмена его элитарным, в определенных корпоративных интересах, что, по его мнению, является тормозом прогресса.
А теперь – продолжение текста. Все, как обычно:
- обычным и полужирным шрифтом набран текст доклада и комментариев с выделением в них важных моментов;
- курсивом – авторские комментарии;
- цифры в скобках соответствуют страницам английского оригинала.
КРИЗИС ДЕМОКРАТИИ
Доклад Трехсторонней комиссии
по государственной способности демократий
(1975 г.)
Авторы: М. Круазье, С.П. Хантингтон, Дз. Ватануки
Трехсторонняя комиссия была создана в 1973 г. частными гражданами Западной Европы, Японии и Северной Америки для поощрения более тесного сотрудничества между этими тремя регионами по общим проблемам. Она ищет пути улучшения понимания этих проблем, поддержки предложений по совместному управлению ими, формирования обычаев и практики совместной работы в этих регионах.
* * *
ПРИЛОЖЕНИЯ:
Приложение I. Обсуждение исследования в ходе пленарного заседания Трехсторонней комиссии (Киото, 31 мая 1975 г.).
<https://iarex.ru/articles/52851.html...>
<https://iarex.ru/articles/52888.html...>
<https://iarex.ru/articles/52922.html...>
C. ОБСУЖДЕНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Обсуждение в Киото было открыто комментариями Р. Дарендорфа – ныне Директора Лондонской школы экономики, которые сопровождались замечаниями всех трех авторов доклада. М. Круазье пояснил удар его части по Западной Европе, включая мнение, что демократические политические системы Европы наиболее уязвимы из всех «трехсторонних» регионов. Европейские демократии проходят через «базовую мутацию их моделей и их метода социального контроля, сталкиваясь одновременно с кризисом извне и изнутри» (195);
С. Хантингтон ответил на некоторые комментарии Дарендорфа, в частности, на поднятую им проблему связи между парламентскими и «экстрапарламентскими» институтами – крупными профсоюзами и бизнес-организациями. Хантингтон выразил удивление, что в анализе Дарендорфа не упоминалась роль партий как консолидаторов «экстрапарламентских» организаций. Хантингтон заметил, что быстрый рост последнего 25-летия породил надежды на еще больший рост, которые не могут сбыться. Это – подобно «созданию проблем». Что касается международного развития, он подчеркнул, что разрядка разобщила «трехсторонние» общества. Он отметил, что растущая важность и наглядность внешнеполитической повестки в международных экономических проблемах и их взаимозависимость создали для демократических правительств проблемы, чувствительные к внутренним интересам. Формулируя ответ на вопрос о государственной способности, Хантингтон спросил: что доминирует в демократических системах – дестабилизирующие силы или самостабилизирующий эффект «гироскопа». Кто-то может выбрать оптимистический сценарий, базирующийся на гибкости и открытости демократических систем, а кто-то – пессимистический – саморазрушительное воздействие растущих требований. И мы должны воспользоваться преимуществами самокоррекции (195-196);
КОММЕНТАРИЙ:
Вы только посмотрите, как «зацепила» Хантингтона упоминание Р. Даредорфом «экстрапарламентских» олигархических структур! Волнение, которое его охватило, подтверждающее, что Дарендорф «потерял рамку», подвигло мэтра теории «столкновения цивилизаций» на откровенный подлог, когда «экстрапарламентские» структуры, о которых говорит Дарендорф, ему предлагается уложить в контекст «недопарламентских» - партий. Слово «удивление» здесь явно выглядит эвфемизмом «возмущения», которое имело место на самом деле.
«Кто ему позволил такое говорить», - как бы подразумевает Хантингтон, с трудом удерживаясь от того, чтобы произнести это вслух.
Далее. Насчет разобщения «трехсторонних» регионов «разрядкой» с СССР (1972-1976 гг.). Выделяя это, Хантингтон по сути признает, что издержки «разрядки» для Запада имелись, и серьезные. Почему же, тем не менее, эта линия проводилась? Ясно, что потому, что приобретения, главным из которых явились эрозия «восточного блока» и вовлечение советской научной общественности в глобальную проблематику Римского клуба, явно перевешивали издержки.
Поэтому-то он и призывает «потерпеть» конвергенцию, прибегнув к «самокоррекции».
В своих замечания Ватануки отметил быстрый рост Японии, который привел к увеличению государственных расходов. Это помогло правительству встретить растущие требования. Если расходы сократятся, государственная способность может быть поколеблена необходимостью проведения общества через период адаптации (196);
В обсуждении, последовавшем за выступлениями Дарендорфа и трех авторов, особое оживление вызвала глава по США.
Отцы-основатели США, – сказал один американский член Комиссии (вот оно, «правило Chatham House». – Авт.), - не увидели важнейшей проблемы создания результативной в государственном отношении демократии. В их умах доминировали права граждан, и они поэтому опасались превышения своей власти. Этот член Комиссии под впечатлением Уотергейта отметил мудрость гарантий прав. Исследование доказало жизнеспособность американских демократических институтов, особенно СМИ, Конгресса, судов. Авторы, - подчеркнул он, - должны соотносить проблему государственной способности с правами граждан (196);
КОММЕНТАРИЙ:
Чувствуете, как «один американский член Комиссии» подкапывается под права человека, мягко противопоставляя их государственной способности («результативности»)? Вот наивные отцы-основатели: всерьез поверили в опасность расширения своей власти и себя тормозили. Еще интересно, что СМИ поставлены вперед Конгресса и судов. Помним, что они – «важнейший ресурс дезинтеграции старых форм социального контроля»? И насаждения новых.
Другой член Комиссии согласился, предложив сосредоточиться на изучении «успехов» управляющих, чем управляемых (196);
КОММЕНТАРИЙ:
Понятное дело: кому интересны управляемые?
Еще один участник усмотрел большую актуальность для США проблемы «обвала лидерства», чем «демократической волны». Он указал, что падение партий сопровождалось подъемом государственных бюрократий, как некоего «псевдопартийного» суррогата. Больше внимания должно быть уделено проблемам, создаваемым демократии большой бюрократией. Этот член Комиссии констатировал, что это «просто неправда», что в США СМИ автоматически оппозиционны правительству. Конгресс не всегда в оппозиции; просто последние 8 лет он контролировался другой, а не президентской партией. Некоторые меры, предложенные в «Пространствах для действия», по его мнению, смертельно вредны и разрушительны (196-197);
КОММЕНТАРИЙ:
Типичный, возможно непроизвольный, увод в сторону от темы. Государственные бюрократии – и сами по себе, и как «псевдопартийный суррогат», - функция олигархии. Как собственно и сами партии (вспомним Манифест банкиров, по которому Демократическая партия должна отвечать за тарифы, Республиканская – за протекционизм, а обе вместе являются инструментом раскола сограждан и превращения их из народа в ведомый олигархатом «электорат»).
Другой американский член Комиссии не согласился, что требуется «меньше демократии» и отметил, что обсуждаемая «мертвая точка» американской политики не уникальная. Последние годы он определил как «триумф» и «лучший час» американской демократии. Разочарование американской публики идет от плохой работы правительства, работающего от кризиса к кризису. Страна нуждается в более подходящем планировании, разработанном в таком ракурсе, чтобы помогать людям достигать своих целей. Это предпочтительнее любой альтернативы в виде технократической, элитарной модели прогресса (197);
КОММЕНТАРИЙ:
Если Уотергейт, травля и отставка Никсона, которой дирижировал его собственный госсекретарь и советник по вопросам национальной безопасности, появление в Овальном кабинете никем не избранного президента (Дж. Форд) и назначение вице-президентом одного из братьев Рокфеллеров – «вершина демократии», тогда пожалуй с этим «американским членом Комиссии» следует согласиться.
В чьих интересах «планирование», в котором «нуждается страна»? Помогать людям, у которых есть цели, их достигать. А тем, у кого нет целей (понятно, каких?) – тех «могила исправит»?
Многие члены Комиссии тоже в целом причисляли себя к группе сторонников формулы «лучше больше демократии, чем меньше», подчеркивая необходимость абсолютной свободы СМИ. Один участник отметил, что конституция и система законов в США в принципе является самокорректирующимся механизмом (197);
КОММЕНТАРИЙ:
Показательно: ставиться знак равенства между демократией и СМИ.
Канадский член Комиссии отметил неприемлемость для Канады рекомендации по возрождению партий. Партии – способ контроля над членами, - сказал он. Они тормозят рост молодых политиков и поощряют конформистов. В результате их вклад в решение проблем меньше, чем мог бы быть. В Канаде, - подчеркнул этот член Комиссии, - нужно укреплять парламентские комиссии, а не партии. Прежде всего, требуется возрождение парламентаризма как системы принятия решений. Он также был разочарован рекомендациями СМИ в «Пространствах для действия». СМИ нуждаются в усилении и защите. В Канаде они эффективнее оппонируют правительству, чем оппозиционные партии. Оппозиция берет информацию из СМИ и использует СМИ, чтобы стать более известной. Это очень полезные функции (197-198);
КОММЕНТАРИЙ:
К канадским рекомендациям мы обратимся в следующей части, касающейся соответствующего второго приложения. И сразу же станут понятными механизмы внешнего воздействия институтов, подобных Трехсторонней комиссии, на внутренние процессы.
Позднее в дискуссии Хантингтон ответил на критику главы по США, отталкиваясь от трудов Дж. Мэдисона. Мэдисон называет первой проблемой дать правительству управлять, а затем – обязать его контролировать само себя. Требуемый в дискуссии «баланс» нужен для правительства, а не для граждан, и никогда раньше в американской истории граждане и их организации не могли действовать столь свободно и эффективно. Развивая идею «баланса», он подчеркнул, что имел место «подрыв» правительственного авторитета, которому позволили зайти слишком далеко. Что касается СМИ, он подчеркнул, что их власть возросла, и это нужно брать в расчет при анализе. Комментарии, сделанные по Канаде, как и в США, показывают масштаб влияния СМИ. В заключение Хантингтон задал два вопроса, которые счел особенно важными:
- где основное звено, ответственное за «вытягивание» баланса?;
- какое состояние баланса в США сейчас?
Хантингтон считает очевидным, что правительства из баланса исключены (198);
КОММЕНТАРИЙ:
Разумеется, «исключены»! После дела Никсона-то!
И ответим на его вопросы:
- основное звено «баланса» - олигархия, которая формирует этот «баланс» по принципу «двух рук, управляемых одной головой»;
- состояние «баланса» в США на 1975 год – ликвидация остатков демократии с передачей правления (с неизбранными президентом и вице-президентом, почему-то об этом никто даже не заикается!) полностью в олигархические руки.
Европейский член Комиссии подчеркнул слабость конституционных систем в европейских государствах, особенно тех, чьи политические системы обременены большим количеством партий, не уравновешенных сильной исполнительной властью. Он упомянул Данию, Голландию и Бельгию. Этим странам нужно адаптировать к себе признаки и опыт систем других стран – Франции, Западной Германии, Британии – для того, чтобы восстановить исполнительную власть, чтобы их системы воспрянули духом без потерь в сфере свободы. Этот член Комиссии подчеркнул, что конституционные поправки – это очень сложный путь, но попытки должны быть сделаны. В заключение он подчеркнул «боль» и «отчаяние» от отсутствия прогресса в европейском объединении, важного для демократического будущего Европы (199);
Другой европейский член Комиссии вернулся к комментарию Дарендорфа о недостаточности национальных политических пространств. Среди «трехсторонних» регионов это наиболее справедливо для Европы и Японии, чем для Северной Америки. В Европе адекватность таких пространств – под большим вопросом (199);
Еще один европейский член Комиссии заметил, что в большинстве западноевропейских стран у компартий нет шанса прийти к власти. Франция и Италия – наиважнейшие исключения. Изменения здесь «разойдутся волнами». Это разъест общность атлантического союзничества. В отношении Британии он отметил замечательную гибкость ее политических ресурсов (199);
Другой член Комиссии назвал утверждения о британской государственной неспособности «полной чушью». Он отметил, что Британия стала индустриальным обществом намного раньше других стран и намного опережает их в решении проблем, которые перед ними встали (199);
Будущее Итальянской компартии было поднято еще одним европейским членом Комиссии. В послевоенные годы это была крупнейшая европейская компартия. Но в дальнейшем ее электоральные успехи были существенно ограничены. Когда компартия пытается прорваться к власти, это вызывает аллергию у других, которая поддерживается партиями вне власти. В дальнейшем, - сказал он, - европейская интеграция поставит компартию под контроль (199-200);
КОММЕНТАРИЙ:
1) Дания, Бельгия, Голландия, в отличие от Франции и ФРГ, - монархии, а не республики. Британия – монархия, стоящая во главе монархий. Стабильность исполнительной власти при монархическом устройстве зависит не столько от парламента, сколько от монарха, которого нельзя «уволить» или объявить ему импичмент. В конституционных нормах ни одной из европейских монархий не содержится механизмом «преодоления вето» монарха, скажем, на тот или иной закон. Закон не проходит – и все. И ничего не сделаешь: ни 2/3, ни 9/10 голосов парламентариев ничего не дадут;
2) «Важность европейской интеграции», как сердцевины проекта! «Европейский член Комиссии» отчаивался зря: время подлинной «интеграции» придет после распада СССР, путем размена советских Советов на европейские (терминология Горбачева);
3) «Волнами разойдутся» не те изменения: левые будут либо приведены во власть (Франция при Миттеране), либо использованы для подрыва действующих политических систем («Красные бригады» и убийство Альдо Моро в Италии) как раз ради формирования в европейском интеграционном строительстве левого, еврокоммунистического, социалистического вектора – от начала и до конца антисоветского, управляемого из Лондона и Вашингтона;
4) «Разъедание общности» атлантистов купируется парным соединением «трехсторонних» регионов в рамках нынешних Транстихоокеанского и Трансатлантического партнерств;
5) «На место» участников обсуждения, видимо, поставили «британские члены Комиссии». Нашли, понимаешь, кого обсуждать, нувориши несчастные!
Один член Комиссии нашел комментарии Дарендорфа «ободряющими», ибо они подняли «вечную либеральную дилемму» - защищать права невозможно без эффективного правительства. Он отметил, что «совместное определение политики предпринимателями и рабочими» в Германии – более эффективный путь стабилизировать систему, чем стресс (200);
Другой член Комиссии добавил две точки зрения, касающихся государственной способности:
1) Демократические правительства подгоняются политиками, принимающими политически мотивированные решения. Это – факт жизни;
2) Правительства полагают, что их политическая привлекательность для большинства должна оплачиваться меньшинством (200);
КОММЕНТАРИЙ:
Действительно, просто «возмутительно»! Элите (меньшинству) предлагается оплачивать интересы большинства. Ни минуты не дождетесь, вот только СССР разрушим, и всю эту вакханалию типа «welfare state» мигом прихлопнем.
Глава по Японии – наиболее оптимистическая, - сказал североамериканский член Комиссии. Япония не утратила способности достигать консенсуса и действовать в нем. Это может быть приписано действительному различию в ценностях, включая боле четкую идентификацию групп. Движение к индивидуальному удовлетворению должно быть сбалансировано в интересах групп (200);
КОММЕНТАРИЙ:
Вот-вот: именно этим и привлекателен японский опыт. Групповые (олигархические, корпоративные) интересы – это жесткая иерархия, в которой эти общие интересы ассоциируются с персональными интересами олигархии.
Один японский член Комиссии указал на взаимосвязь японской политической системы с высоким качеством лидерства на среднем уровне, особенно в контактах лидеров с людьми. Но это потихоньку размывается. С ростом СМИ, люди меньше нуждаются в «среднего уровня» лидерах. Это также вредит партийной организации. Если средний уровень меньше востребован, его качество снижается. Этот член Комиссии видит самые свежие проблемы «трехсторонних» регионов в серьезных изменениях структуры населения, в резком росте удельного веса молодежи, исповедующей отличные ценности. По мере восстановления структуры, проблемы станут менее острыми (200-201);
Другой японский член Комиссии вспомнил заявление Ленина о том, что революция не может быть инициирована требованиями снизу, а только если правящие классы разделены и не удовлетворены. Можно сказать, что правящие классы сейчас – как раз в таком состоянии. Этот член Комиссии указал на три слабости демократии:
1) Человеческие существа слабы, и потому стремятся к монопольному сосредоточению власти. Он упомянул японскую прессу, чьи решения порой более влиятельные, чем правительственные, а также ассоциации, подобно медицинской, добивающиеся изменения в своих интересах налоговой системы;
2) Японские интеллектуалы и студенты увлечены радикализмом. Если это впоследствии учуют лидеры среднего звена, ситуация может резко ухудшиться;
3) Настоящими оппортунистами являются не толерантные граждане, а те, кто добивается власти в корыстных целях (201);
КОММЕНТАРИЙ:
Применительно к В.И. Ленину (показательно, что его идей боятся в 1975 г.!), речь, видимо, идет об утверждении «верхи не могут (управлять по-старому), а низы не хотят (жить по-старому)». Это учение об объективном и субъективном факторе.
Думается, Ленина к тому времени на Западе изучили вдоль и поперек и знали, что учение об объективном и субъективном факторе в революции, в которое встроена эта мысль, «работает» только при совпадении факторов – революционной ситуации («верхи – низы») и авангардной революционной партии. Поэтому попугать Лениным соратников – милое дело, тем более, когда твердо знаешь, что для разрушения субъективного фактора сделано все, что можно и что нельзя, и организованной пролетарской партии на Западе не появится никогда.
Ну и ленинский ярлык «оппортунистов», повешенный на шею западной социал-демократии, причем, повешенный абсолютно по делу, покоя не дает. Нужно все перевернуть верх ногами, извратить и опошлить, представив оппортунистами не соглашателей, а тех, кто от соглашательства отказывается.
Еще один японский член Комиссии отметил, что демократия в Японии работает довольно хорошо. По стране на всех уровнях – около 80 тыс. избранных лидеров. Тем не менее, государственная способность сталкивается с проблемами. Этот член Комиссии упомянул о споре вокруг японского корабля с ядерной силовой установкой, который дрейфовал в море около 50 дней в конце лета – начале осени 1974 г. и который отказывались принимать местные муниципалитеты. Он напомнил про непримиримость железнодорожных профсоюзов, про диспуты вокруг конституции в правительстве и парламенте и т.д. Он упомянул о неопределенности обязательств США перед Южной Кореей после последних событий в Индокитае, а также о неопределенности перспектив включения КПЯ в правящую коалицию, если ЛДП потеряет право ее формировать. Это – факторы пессимизма (201-202);
Другой японский член Комиссии также затронул международные аспекты государственной способности. Мир занят поиском новой системы; он нуждается в лидерстве сильных стран. Государственная способность тем временем снижается. Даже в Японии правительство не имеет достаточного пространства для маневра. В долгосрочной перспективе он оптимистично оценил способности японской демократии, но будут ли проблемы молча ждать своего решения? Что касается американо-японских отношений после войны в Индокитае, то Япония предчувствует, что связи будут осуществляться по линии администрации, а не Конгресса. Поэтому: в каком состоянии президентский контроль? Не движутся ли США к изоляционизму? (202);
КОММЕНТАРИЙ:
Чистый «троллинг» американской стороны. Если не двигаетесь к «изоляционизму», то мы с вами – никуда не денешься. А если что – у нас свой проект есть. Мигом антивоенную «макартуровскую» конституцию 1947 года отменяем – и в самостоятельное плавание.
В этом основная сложность американо-японских и в целом западно-японских отношений. Япония – часть и Запада, и Востока; она входит в западный проект, пока он доминирует, а куда двинется, если он ослабеет – об этом никто не знает. И вопрос этот как нельзя более актуален именно сейчас, сегодня, на фоне разрастающегося конфликта США с Китаем и Россией.
Рассматривая всю дискуссию, североамериканский член Комиссии обратился к дискуссии последних дней о ресурсах и о глобальном распределении власти. Он уложил их в каркас «центральной проблемы индустриальных демократий» - «явного конфликта между справедливостью и эффективностью». По отношению к развивающимся странам, ведущей проблемой выступает равенство. Но никто не может добиться большей справедливости, чем может себе позволить. И благополучие развивающегося мира, - он считает, - не может быть истолковано узко. «Это не только физические ресурсы, но весь комплекс духовных, правительственных и политических способностей, менталитет, с помощью которого люди определяют и решают свои проблемы». Мы это ярко видим на примере Японии, - продолжил член Комиссии, - которая в физическом смысле – безресурсная. Что нужно изъять у Японии, чтобы подорвать ее благополучие? Что такое это благополучие? Что это, кроме комплекса действующих институтов? (202);
КОММЕНТАРИЙ:
Во-первых, из выделенного фрагмента следует, что дискуссия «о ресурсах» и «о глобальном (!) распределении власти» предваряла обсуждение доклада «Кризис демократии» Трехсторонней комиссией. Следовательно, вот об этом - о глобальном распределении власти – и сам доклад. Во-вторых, дилемма между справедливостью и эффективностью – кажущаяся. Развивающимся странам, как следует из этого высказывания, предлагается «справедливость» в обмен на повышение «эффективности» глобальной власти, отправляемой теми, кто сосредоточил у себя соответствующие ресурсы.
И именно этот процесс – обмен «развивающимися» элитами первородства на чечевичную похлебку со сдачей своих национальных интересов в глобальный ломбард – стоит за всеми управляемыми переменами конца XX – начала XXI столетий.
Другой участник возвратился к проблеме, поднятой Дарендорфом, - о включении непарламентских групп в парламентский процесс. Это может быть видно на примере международных институтов, а не национальных политических систем. Этот участник видит аналогию множества внутренних проблем XIX века и международных проблем XX века. Достижение «частично цивилизованных международных отношений» лежит не на пути обмена открытости и свободы на попытки достижения необходимого уровня справедливости. «Трехсторонние» общества должны стать жизненно важным центром этих усилий (203);
КОММЕНТАРИЙ:
Тоже характерный пример, как на Западе понимается справедливость. Противоречие между парламентаризмом и «экстрапарламентаризмом» (по Дарендорфу), то есть властью ТНК и ТНБ, решается путем переноса процесса принятия решений на наднациональный уровень, только и всего. То есть с помощью укрепления власти «экстрапарламентарных» олигархических структур.
Много членов Комиссии подчеркивали важность поднятых в исследовании и обсуждении проблем и выражали надежду, что Комиссия продолжит работу в этом направлении. Один член Комиссии подчеркнул свою «очень конкретную» поддержку предложению СОЗДАТЬ ИНСТИТУТ ДЛЯ УСИЛЕНИЯ ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ (203).
КОММЕНТАРИЙ:
Помните сюжет из «Маугли», когда Багира «прилагает к словам быка»?..
«А бык, бык-то где?», - вопрошает один из волков, который единственное, что видимо расслышал в докладе, так это призыв к созданию упомянутого СУБЪЕКТА ДЕМОКРАТИИ…
Продолжение следует...
Павленко Владимир
Комментарии читателей (0):