«Кризис демократии» и современность - 9: по страницам глобалистских шедевров

Прежде, чем перейти к заключительной главе доклада Трехсторонней комиссии «Кризис демократии» (http://trilateral.org/download/doc/crisis_of_democracy.pdf), попытаемся в самых общих чертах понять, что же хотят и чего добиваются его авторы в целом? Каким они видят будущее мира?

В 1975 году у нас это вряд ли бы получилось. Но на дворе 2016 год, и с тех пор не столько много воды утекло, сколько предостаточно появилось других материалов, концептуальный характер которых не вызывает сомнений. Правда, суть вопроса в целом в большинстве из них не излагается. Основные документы ООН по этому вопросу, например, посвящены отдельным составляющим общего плана. И региональный принцип там видоизменен под «региональные группы ООН», которых не три, а пять, по числу соответствующих экономических комиссий, в компетенции которых каждая из них находится: европейская, западно-азиатская, азиатско-тихоокеанская, африканская, латиноамерикано-карибская. (Что такое «Евразийская экономическая комиссия» - отдельный разговор; но с точки зрения ООН ее не существует, ибо, в отличие от остальных, она не входит в структуру Экономического и социального совета ООН).

Почему? Трехсторонние регионы – Северная Америка, Европа и Япония (ныне АТР) – это, по мнению олигархии, будущая глобальная структура. И она не то, чтобы засекречена, но широкой огласке не предается. Региональные группы ООН - напротив, структура нынешняя. Она фигурирует в официальных документах и применяется в учреждениях ООН, которые формируются по принципу регионального представительства. То, что в списке пяти региональных групп ООН нет России и стран постсоветского пространства, как мы уже убедились, указывает на то, что это пространство предназначено к разделу, а его части – к включению в разные региональные группы. Но и США с Канадой в этом списке тоже отсутствуют, а на Великобританию после недавнего Brexit контроль Еврокомиссии уже фактически не распространяется. И как с этим быть?

Проще всего с Северной Америкой. Это экстерриториальная территория. Поэтому именно там расположены основные центры осуществляемого англосаксами глобального контроля. От ООН, МВФ и Всемирного банка до Федеральной резервной системы (ФРС) и штаб-квартир объединений элит трехсторонних регионов, - Совета по международным отношениям, Бильдербергской группы (клуба) и самой Трехсторонней комиссии (все они находятся в нью-йоркском офисе Фонда Карнеги).

И региональные группы ООН входят в трехсторонние регионы несколько «ассиметрично». Это можно наблюдать на примере предлагаемых в ООН вариантов реформирования Совета Безопасности ООН. Они изложены в программном докладе Группы высокого уровня ООН по угрозам, вызовам и переменам, который называется «Более безопасный мир: наша общая ответственность» (Документ ООН A/59/565 от 2 декабря 2004 года, https://documents-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N04/602/33/PDF/N0460233.pdf?OpenElement). В нем Совбез предлагается переформатировать. И сделать это так, чтобы пятерка его постоянных членов своим участием в нем была обязана отнюдь не участию в Антигитлеровской коалиции и вкладу в общую победу во Второй мировой войне, как сейчас, а соответствующим квотам региональных групп ООН. Изменяется сам подход к представительству: страны в нем, даже самые влиятельные, как бы «растворяются» в регионах:

- Европе отводится три места – для Великобритании, Франции и России;

- «объединенной» Азии – одно место, принадлежащее Китаю;

- а еще одно место, которое занимают США, как бы выводится за рамки региональных групп ООН, наделяясь официальной экстерриториальностью.

И когда следующим шагом попытаются отменить для постоянных членов Совбеза ООН право вето (а главный смысл его реформирования именно в этом), то поставят вопрос об их ротации. Без права вето постоянных членов Совбеза быстро уравняют с непостоянными. По существующим правилам они получают свой мандат на два года, а затем уступают его следующим в очереди. Скажут: «Вы ведь не потому в Совбезе постоянно заседаете, что Красное знамя над рейхстагом повесили, а благодаря Европе, которая вас туда делегировала. В следующий раз может этого и не сделать, отправит в Совбез других – и “плакало” ваше представительство. Так что ведите себя смирно и слушайтесь Брюссель, который вам диктует то, что ему нашептали в Вашингтоне и Лондоне. Или, точнее, в Банке Англии и ФРС». Почему именно там? Что-то подсказывает, что привилегии США и скорее всего Британии и Франции, в отличие от России и КНР, при такой системе останутся незыблемыми.

Возвращаясь к докладу Трехсторонней комиссии и общему плану действий, отметим, что имеется несколько документов, которые, будучи по-настоящему программными, раскрывают общий замысел в целом. Но они размыты, разбиты на искусственно изолированные друг от друга темы, обращены к экологической, экономической, социальной конкретике и, видимо с умыслом, лишены единого философского знаменателя. Из открытых материалов (потому что есть и закрытые – полностью или частично, как, например, тоже не изданная на русском языке книжка Бжезинского «Между двух веков: роль Америки в технотронной эре», 1966 г. выпуска) следует обратить внимание на картину будущего, которая содержится в документах Римского клуба. Одновременно с Бжезинским вышла книга «Перед бездной», выпущенная его основателем Аурелио Печчеи, итальянским бизнесменом и американским разведчиком, который входил в европейскую агентурную сеть, созданную вокруг швейцарской резидентуры будущего шефа будущего ЦРУ Аллена Даллеса. После Второй мировой войны к ней была присоединена нацистская сеть руководителя одного из отделов Абвера (военной разведки Третьего рейха) Рейнхардта Гелена, 12 лет возглавлявшего затем западногерманскую спецслужбу BND.

Основные идеи «глобального плана», составляющего суть книги, еще в конце сентября 1965 года Печчеи изложил в лекции «Вызов 70-х годов современному миру», которую впервые прочитал в военном колледже Буэнос-Айреса. Почему именно там? Аргентина, как и гоминьдановский Тайвань, входила в средоточие интересов определенных кругов глобальной элиты. Именно в те годы они нащупывали некий «третий путь между социализмом и капитализмом», связанный с космополитической, федералистской реинкарнацией нацизма. (Именно таким, а не расовым, как у Гитлера и Розенберга, видели будущий «европейский порядок» в СС – и сам Гиммлер, и его «правая рука» Шелленберг). «Пилотным проектом» и стала Аргентина, в которой на фоне заката Третьего рейха к власти был приведен Хуан Доминго Перон, приютивший в стране не только множество нацистов, но и многочисленные нацистские научные проекты (информацию о некоторых, успешно завершенных, любители конспирологии нередко эксплуатируют, выдавая достижения нацистов за «инопланетные»). И именно эти идеи, упакованные в формулу «конвергенции», Печчеи и поднял на щит с помощью Римского клуба, получив в их поддержку невиданный «промоушн» (тот же доклад «Пределы роста» 1972 г. был опубликован в 20-ти странах, включая СССР, общим тиражом более 20 млн экземпляров).

Завершая тему Аргентины, как места, наиболее подходящего, ввиду тесной связи с послевоенным нацизмом, для распространения неонацистских идей, отметим, что во второй раз Перона многозначительно привели к власти в октябре 1973 года, на фоне развернувшегося после отвязки доллара от золота общезападного, прежде всего американского, системного кризиса. С его помощью нашу страну под лозунгами «конвергенции» и «разрядки» подсадили на «нефтяную иглу»: провели трубопроводы и стали качать в Европу нефть, а затем газ (оператором того проекта стал ротшильдовский Deutsche Bank, первым из всех открывший в СССР свое представительство). Это - главный итог арабско-израильской «войны Судного дня» (1973 г.), следствием которой стал энергетический кризис и управляемое вздутие нефтяных цен. Обвалив их затем в середине 1980-х годов, в нашей стране вызвали «перестройку». Трудно не связать с возвращением Перона и военно-фашистский путч в Чили (сентябрь 1973 г.), в результате которого к власти пришел Аугусто Пиночет, а на юге Латинской Америки появилось мощный неонацистский конгломерат.

До конца и быстро реализовать в регионе этот проект не получилось потому, что Перон, не пробыв в новой-старой должности и года, скончался. После этого, начиная с 1976 года, в стране последовала череда сменявших друг друга военных хунт, предводители которых масштабом личности до своего «отца-основателя» явно не дотягивали; чехарда эта завершилась Фолклендской войной 1982 года, списавшей Аргентину из «пилотных» стран неонацистского проекта и превратившей ее в окраинное захолустье.

Но вернемся к Печчеи, точнее, к его ГЛОБАЛЬНОМУ ПЛАНУ.

«Чтобы сделать глобальный план, - говорил Печчеи, - нужно укрепить связи между Европой и США. Иначе США окажутся в полной изоляции, чужими всему остальному миру, и дальше каждый пойдет своим путем… Поэтому основой глобального плана я считаю Североатлантическое партнерство, связанное с созданием Европейского союза… Создание Европейского союза, а потом атлантического содружества не утратит смысла, даже если на объединение Европы уйдет много времени… Когда возникнет евро-американское содружество…, - а я не сомневаюсь, что это возможно, останутся два региона, заинтересованных в совместном развитии и процветании, – СССР и Восточная Европа и Латинская Америка» (выдел. – Авт.) (Римский клуб. История создания, избранные доклады и выступления, официальные материалы / Под ред. Д.М. Гвишиани и др. М.: URSS, 1997. С. 329).

Разве это не объясняет того, что происходит сегодня? Обратите внимание, читатель: о Европейском союзе эта агентура глобальной олигархии заговорила в 1965 году, за 27 (!) лет до Маастрихтского договора.

«Только народы Северной Америки и Европы, действуя вместе, могут дать толчок смене курса…; только сотрудничество всех развитых стран мира… позволит удержать мировую систему на пути цивилизованного развития… Атлантические страны должны объединиться ради этой цели», - резюмирует основатель Римского клуба (Там же, С 72).

Но это 1965 год, когда данный круг идей только формировался, а до его практической реализации было далеко. В 1975 году, по итогам упомянутых выше перемен и, главное, успешного втягивания СССР в пресловутую «разрядку», а перерождавшихся «сливок» советской элиты - в Римский клуб, проект нацистско-конвергентного переформатирования мира активизировался. И появился доклад «Кризис демократии», который мы и рассматриваем. А теперь заглянем в него как бы из будущего, но не из современности, а из 1987 года, из доклада Римскому клубу Эдуарда Пестеля «За пределами роста», который был посвящен 15-летию первого доклада – «Пределы роста». И подводил его итоги, формулируя задачи на будущее, являющееся сегодня, в 2016 году, если еще не нашим настоящим, то к этому все движется.

Отметим, что в том же 1987 году появился и еще один доклад – совместной Комиссии ООН и Социнтерна по окружающей среде и развитию. Назывался он «Наше общее будущее», и именно в нем появился термин «устойчивое развитие», концепция которого, как мы прекрасно видим сегодня, составляет основу глобального переустройства.

У Пестеля тоже много говорится о «гармонии» между человеком и природой. Посмотрим, в каком контексте.

«Еще до публикации “Пределов роста” мы очень опасались, что большинство выводов доклада будут считаться крайне пессимистическими. Вопреки сделанным в докладе заключениям, многие могут уверовать в то, что “природу” (если речь идет, скажем, о росте численности населения), нужно немедленно исправить, и показатели рождаемости круто пойдут вниз прежде, чем возникнет угроза катастрофы. Другие могут подумать, что выявленные исследованием тенденции находятся под надежным контролем и будут просто ждать, пока “чего-нибудь не произойдет”. Третьи – и таких, наверное, будет большинство – понадеются, что незначительные изменения политического курса в различных странах помогут постепенно и вполне удовлетворительно урегулировать возникшие трудности и, может быть, даже прийти к равновесию, в то время как технология, рассыпая из рога изобилия спасительные решения, сыграет главную роль в предотвращении грозной судьбы Земли, которую предсказали различные формы коллапса в прогонах модели. Больше всего критических замечаний, особенно со стороны экономистов, было связано с тем, что практически все допущения, сделанные при построении модели, были очень грубыми. Мы охотно признали это, соглашаясь, что некоторые предположения могли оказаться необоснованными» (выдел. – Авт.) (Там же. С. 150-151).

О каких «грубых допущениях» идет речь?

Авторами доклада «Пределы роста» (1972 г.) выводились абсолютно произвольные, по сути выдуманные, а точнее подогнанные под заказ, тенденции, которые автор этого документа Деннис Медоуз и его группа из Массачусетского технологического института претенциозно называли «глобальными процессами». Вот они:

- быстрая индустриализация,

- рост численности населения,

- увеличивающаяся нехватка продуктов питания,

- истощение запасов невозобновляемых ресурсов,

- деградация природной среды (Там же. С. 127).

Узнаете лексику сегодняшних «толкачей» киотско-парижского климатического лохотрона?

«Процессы» абсолютно взятые с потолка, произвольно выдернутые из контекста, на их месте могли быть любые другие, например, неоколониализм, монополизация, нарастающая угроза мировой войны и т.д. Но в соответствии с глобальным планом, о котором говорил Печчеи в Буэнос-Айресе, выбрали именно эти. И увязали их между собой, создав иллюзию взаимной обусловленности. Это была натуральная информационная спецоперация, потому Медоуз и боялся, что «Пределы роста» потерпят крах. Было понятно, что серьезной научной экспертизы и аргументированной критики этот идеологический манифест «нового миропорядка» может и не выдержать.

Но Медоузу «помогли»: кому-то было очень нужно, чтобы обман не раскрылся. И потому такая радость и готовность пойти на уступки и «смягчить допущения». Ведь «наживку» заглотили. И вместо того, чтобы указать авторам «Пределов роста» на их волюнтаризм и полную необоснованность представленных ими «процессов», маститые ученые принялись обсуждать… параметры их несуществующей «взаимосвязи». Протащив главную мистификацию (выражаясь научным языком, в объекте исследования), в деталях можно было и уступить, именно эти перипетии с неподдельным восторгом описывает через 15 лет Пестель.

Перечислив три группы потенциальных критиков доклада – сторонников жесткого администрирования, тех, кто ждет конкретных эксцессов, и приверженцев полумер, Пестель умышленно умолчал еще об одной, наиболее крупной, серьезной и представительной группе, подвергшей документ тщательному содержательному разбору. Среди них, например, находился крупный советский ученый Валерий Лейбин, автор вышедшей в 1982 году монографии «“Модели мира” и образ человека. Критический анализ идей Римского клуба». В ней с цифрами и фактами в руках показывалась извращенность и лживость самого предложенного Римским клубом подхода. И убедительно доказывалось, что к катастрофе ведет вовсе не индустриализм как таковой, а его бесконтрольное, внеплановое развитие, в наибольшей мере свойственное капитализму.

Если руководствоваться критическими выводами Лейбина и его единомышленников, то вердикт, вынесенный идеям Римского клуба, звучит следующим образом. Никакого противостояния между развитием как неотменяемой характеристикой человеческого бытия и общества и окружающей средой не существует. Это - выдумка и ловушка, в которую намеренно заманивают любителей сверхновых и модных модернизационных концепций. Сегодня и мы уже противостояние, якобы имеющий место «антагонизм» между человеческим развитием и природой, - симулякр, выдуманный и внедренный Римским клубом для того, чтобы дискредитировать другие варианты и проекты развития. «Римляне» верно указывали, что реализация постулатов глобального капитализма всеми странами приведет к катастрофе. Но недоговаривали три вещи:

- что катастрофа, о которой идет речь, случится только при дальнейшем глобальном насаждении капитализма;

- что возможно развитие и без капитализма, на иной социальной, политической, идеологической и/или религиозной и, шире, цивилизационной основе;

- и что никакого отступления от капитализма, несмотря на то, что он ведет к катастрофе, Римским клубом не предусматривается.

Верная констатация – и увод в сторону от спасительных действий. Капитализм-де губителен, но «альтернативы ему нет», потому что он отвечает интересам наших заказчиков. Поэтому «ужиматься» будут не они, а вы, дорогие жители планеты Земля. И именно вас, чтобы не возмущались, мы лишим промышленности, опустим в архаику, загоним в ситуацию либо непонимания, что происходит, либо неспособности к организованному сопротивлению, если кто-то из вас поймет и начнет объяснять, что ведут вас не в «светлое, экологически чистое и гармоничное будущее», а на глобальную бойню.

Еще одно небольшое, но важное замечание. Прослеживаемая в планах и действиях Римского клуба логика ясно указывает на то, что как только исчезнут, перестав представлять угрозу для англосаксонского Запада, альтернативы капитализму, прежде всего коммунизм, наступит пора реформировать и сам капитализм. Из свободного предпринимательства его превратят в тотальный (и тоталитарный), предельно зарегулированный монополизм. И именно на нем выстроят «Новый миропорядок», предусмотрительно перекроив политическую карту мира. Превратив планету из мира государств в мир транснациональных банков, корпораций и их групп.

Невероятно?

Давайте вспомним признаки империализма из знаменитой на весь мир работы В.И. Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма» (1916 г.):

- монополизация экономик и ликвидация свободной конкуренции;

- слияние банковского капитала с промышленным;

- образование финансовой олигархии;

- вывоз капитала, который приобретает значение большее, чем вывоз товаров;

- раздел мира между империалистическими государствами;

- начало борьбы за передел мира между «группами капиталистов» (то есть между транснациональными корпорациями и банками).

Почему признаков шесть, а не пять, как учили в советских вузах?

Потому, что партийные теоретики, не знакомые с проблематикой глобализма, не вполне грамотно расшифровали второй и третий признаки, объединив их в один. У Ленина слияние банковского капитала с промышленным и образование финансовой олигархии рассматриваются как разные признаки, и это правильно: первое – еще экономика, а вот второе – уже чистая политика. А в предисловии к 27-му тому Полного (пятого) собрания сочинений В.И. Ленина, которое готовили в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ИМЛ), мы видим не шесть, а всего пять признаков (С. VIII-IX). Отсюда, надо полагать, и пошла гулять по учебникам эта «детская» ошибка.

Заметим, что всячески превознося систему частного владения, находящуюся в основе капиталистической модели развития, Римский клуб предложил внести в нее небольшую, но существенную поправку. Доклад Пестеля выдавал высокую оценку не любому частному предпринимательству, а, прежде всего, «групповому», частно-корпоративному, выстроенному на основе принципа монополии. Чтобы убедиться, приведем выводы Пестеля о характере и особенностях развития трех стран мира – США, СССР и Японии.

Почему «забыли» множество остальных стран? Двух мнений быть не может! Кому-то очень требовалось показательно свести все к неким идеальным типам. С заранее запрограммированными заключениями. Поэтому не нужными для «римского» анализа оказались ни европейские гранды - Великобритания, Франция, ФРГ, Италия. Ни Канада. Ни азиатские тигры, Китай или Индия. Ни Австралия с Новой Зеландией. Ни крупнейшие государства Латинской Америки – Бразилия, Аргентина, Мексика и т.д.

Казалось бы, хоть европейские тенденции можно было отследить и указать? Ничего подобного! В логике Римского клуба существуют только три национально-государственные модели, сравнение которые, надо полагать, и отвечает «заказным» целям его «исследования»

«США. В течение первых 150 лет существования США руководствовались системой ценностей, в основе которых лежит понятие индивидуальной конкуренции. Принятая гражданами страны, она естественно привела к возникновению общества, в котором нужно “работать локтями”, чтобы добиться чего-нибудь, но неприятные черты отчасти искупались присущим этому обществу состраданием и постоянной готовностью протянуть руку помощи бедным и слабым. Эти ценности и нормы с логической последовательностью определили для политического руководства США идею противодействующих сил (парламентарная демократия с разделением законодательных, исполнительных и юридических органов) и экономическую систему, характеризующуюся свободным предпринимательством.

…Сохранится ли впредь эта тенденция или ее можно изменить? Решающим должен стать переход к ценностям и нормам группового сотрудничества, которые не допустят необузданного индивидуализма, но дадут человеку возможность стать частью общества наравне с другими, что так необходимо народу США и особенно политической элите…

Советский Союз. Ленин провозгласил идею о том, что Советское государство породит “нового советского человека”, вдохновляемого принципами равенства и коллективизма. Смыслом жизни и способом самореализации для него должна быть не конкурентная борьба, а совместный труд в бесконфликтном обществе.

…В чем причина бросающейся в глаза низкой эффективности общественного строя? …Рождение “нового советского человека” если и состоялось, то в довольно ограниченных масштабах…. Значит, нельзя уже говорить о добровольном согласии с формой правления и его общественными приоритетами….

То же самое относится и к экономике Советского Союза, втиснутой в смирительную рубашку неэффективной плановой системы…

Единственное, кажется, что успешно функционирует в СССР, так это мощная военная машина. Рассматривая военный комплекс как государство в государстве…, можно выделить принципы, на которых основан военный порядок: военный кодекс строгой дисциплины определяет все ценности и нормы; с этим хорошо согласуется единое централизованное военное руководство; экономическая система представляет собой хозяйство, которым управляет государство, обладающее четкими техническими и организационными целями, не считаясь ни с денежными, ни с другими затратами…

Япония. …Важнее всего то, что японский общественный строй был “здоровым”: между его ключевыми элементами царила гармония, которую не смог нарушить даже такой удар, как поражение в войне. Японское “экономическое чудо” объясняется просто: общественный строй в стране был “правильным”, не только в период реконструкции, но и остался таким на долгие годы, даже во времена успеха и процветания. Он может послужить моделью для других развитых стран, потому что дает твердую основу главным предпосылкам экономической эффективности…

С давних пор и по сей день в Японии преобладают ценности и нормы группового сотрудничества, корни которого в единомыслии и согласии внутри семьи, основанной на строгих принципах патернализма…

В согласии с этими двумя ключевыми компонентами японскую экономическую систему можно назвать совместным частным предпринимательством, которое идет под руководством “экономического струнного квартета”: Министерства внешней торговли и промышленности, крупных торговых фирм, банков и ведущих промышленных предприятий…

Пути повышения общественной эффективности. Из описанных примеров я могу, не колеблясь, заключить, что сочетание ценностей и норм группового сотрудничества, политического руководства, основанного на единомыслии и согласии, и экономической системы, характеризующейся совместным частным предпринимательством, открывает перспективы наиболее эффективному общественному строю, стабильность которого, однако, полностью зависит от ценностных установок… И поскольку взаимозависимость государств быстро возрастает, позиции и действия той или иной страны на международной арене тоже должны основываться на ценностях и нормах группового сотрудничества…» (выд. в тексте, - Авт.) (Там же. С. 171-174).

Не будем придираться к «мелочам», если считать таковыми характерные оценки, возвышающие Японию, благосклонные к США и уничтожающе критические по отношению к СССР и, особенно, к идее воспитания «нового человека», актуальной сегодня как никогда, даже при жизни самого Ленина. Посмотрим лучше, как выстраивается логика рассуждений Э. Пестеля.

Американский индивидуализм противопоставляется советскому коллективизму, который по формальным признакам, без всякого обоснования, вопреки элементарной логике, оценивается как «несостоявшийся» и потому неэффективный. И из этого противопоставления выводится приоритет японской модели, которая якобы и представляет собой пресловутый третий, «конвергентный» путь, эффективный благодаря групповому частному предпринимательству и политическому единомыслию. Единственный недостаток японской модели, по Пестелю, в том, что он возможно не дает необходимой стабильности вне рамок японской ментальности и этики, определяемой… Чем?

Поскольку в выводах Пестеля о японской ментальности упоминалось применительно к временам войны и послевоенного перелома, то понятно, что речь шла о синтоизме, который к тому времени в течение почти столетия являлся государственной религией Японии.

Что такое синтоизм?

«…Распространенная в Японии религия, выросшая из первобытного культа природы, поклонения родовым и племенным божествам... В ее основе лежит культ природы и предков. …В синтоизме имеется целый пантеон богов и духов…, живущих в природе и олицетворяющих ее. …Цель жизни по синтоизму заключается в осуществлении идеала предков, причем, спасение достигается в этом, посюстороннем мире путем духовного слияния с божеством… (то есть с природой. – Авт).

Находясь в сложной конкуренции с проникшим в Японию буддизмом, синтоизм частично воспринял буддистскую этику. Синтоизм сохраняет заметные позиции в современной Японии, а его новейшие секты активно участвуют в формировании национальной ментальности» (Глобалистика. Международный энциклопедический словарь / Под. ред. И.И. Мазура, А.Н. Чумакова. М.,-СПб.,-Нью-Йорк, 2006. С. 810).

Итак,

Первое. Формулой «нового мирового порядка» Пестель считал групповое или корпоративное частное предпринимательство (монополизм) в сочетании с политическим единомыслием, освященным близкой к синтоизму причудливой смесью языческих и буддистских культов и духовных практик. Традиционные монотеистические религии, прежде всего христианство и ислам, Римский клуб не устраивали, ибо исповедание этих религий и основанных на них ценностей, прежде всего индивидуальных, оказывается, «понижало эффективность общественного строя».

Второе. Культ природы сегодня проявляет себя с помощью современной «борьбы с глобальными климатическими изменениями», в рамках которой от всех стран безоговорочно требуют прекратить промышленную деятельность, «осуществив идеал “духовного” слияния с божеством».

Что за социально-политическая система представлена такой «моделью будущего»?

В действующем в США режиме индивидуального предпринимательства экономическая и политическая власть принадлежит частному сектору, который владеет как средствами производства, так и произведенными с их помощью благами; в условиях советского порядка все это являлось собственностью государства. Итак, в конечном счете, частный сектор противопоставляется государству (что мы и наблюдаем на примере сонма международных документов, прежде всего разработанных под эгидой ООН). Как мы убедились на японском примере, прерогативы того и другого как бы «уменьшаются» в пользу переплетения друг с другом. Экономической властью наделяется монополизированный частный сектор, политической – государство.

Это – не что иное, как фашизм. В чистом виде построенного Муссолини корпоративного государства. Только не национального или регионального, а всемирного.

Но итальянский фашизм являлся религиозным - католическим, а синтез, предлагаемый Римским клубом, как видим, был окормлен духовно противоположным христианству язычеством. Эта поправка, внесенная в корпоративный фашизм Муссолини, есть не что иное, как нацистская оккультная практика гитлеровской Германии, внедренная в экономический, политический, идеологический и квазидуховный фундамент Третьего рейха.

Вот мы и докопались до истины. Идеи Римского клуба о формировании «эффективного» общественного строя неизбежно подталкивают нас на путь, уже пройденный в 1930-х - 1940-х годах прошлого столетия. Только теперь этим путем предлагается пройти уже не одной или трем, пусть и крупным странам, а всему человечеству. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. И не случайно авторы «европейской» и «американской» глав обсуждаемого доклада «Кризис демократии» - Мишель Круазье и Сэмюэль Хантингтон – буквально наперегонки друг с другом внедряют в общественное сознание тезисы:

- что фашизм – не только прошлое, но и будущее,

- что он повторится в «другом», возможно «щадящем» режиме,

- что этого не следует бояться, ибо демократия – в тупике,

- что она не универсальна и пасует перед компетенцией,

- что не было еще демократии, не покончившей самоубийством и т.д.

А вот Дзюнъитиро Ватануки потребовался авторам доклада даже не как представитель третьего трехстороннего региона, а как «держатель матрицы», на которую глобальная олигархия и клюнула и которую стремится внедрить во всем мире.

Только теперь, после столь обширного, но необходимого, вступления, мы наконец можем приступить к завершающей главе, которая подводит итог всему исследованию, выполненному по заказу Трехсторонней комиссии. То есть, в ее лице, глобальной олигархии.

Комментарии по тексту после такого обширного вступления, постараемся свести к минимуму; их оформление прежнее:

- обычным шрифтом – сам текст тезисов доклада «Кризис демократии»;

- полужирным шрифтом выделены те его фрагменты, которые автор этих строк считает необходимым прокомментировать;

- в скобках помещены номера страниц английского оригинала (это потребуется, если возникла необходимость уточнить детали или свериться с исходным текстом: http://trilateral.org/download/doc/crisis_of_democracy.pdf);

- комментарии выделены курсивом и снабжены заголовком «КОММЕНТАРИЙ».

* * *

КРИЗИС ДЕМОКРАТИИ

Доклад Трехсторонней комиссии

по государственной способности демократий

(1975 г.)

Авторы: М. Круазье, С.П. Хантингтон, Дз. Ватануки

Трехсторонняя комиссия была создана в 1973 г. частными гражданами Западной Европы, Японии и Северной Америки для поощрения более тесного сотрудничества между этими тремя регионами по общим проблемам. Она ищет пути улучшения понимания этих проблем, поддержки предложений по совместному управлению ими, формирования обычаев и практики совместной работы в этих регионах.

* * *

Глава V. Заключение

I. Изменение контекста (среды) функционирования демократических правительств

Успех демократии в «трехсторонних» странах в третьей четверти XX в. Компоненты:

- позитивное демократическое лидерство в каждой из стран и США в масштабах всего демократического мира;

- устойчивый, а в некоторых странах впечатляющий экономический рост;

- широко распространенное социальное и экономическое улучшение, обусловленное снижением классовой борьбы и приспособление устойчивых групп населения к ценностям, отношениям и потребительским стандартам среднего класса;

- успешное сопротивление на коллективной и индивидуальной основе советской военной мощи и внутренней подрывной деятельности компартий (157);

КОММЕНТАРИЙ:

Антикоммунистический пафос выражен куда сильнее, чем «дифирамбы» демократии, которую авторы доклада ставят под сомнение, но очень не хотят, чтобы этим воспользовались коммунисты. Прямо как наша нынешняя российская элита.

В течение этих лет демократические институты, в основном, парламентские, продемонстрировали состоятельность во всех «трехсторонних» обществах; либеральные, демократические, социал- и христианско-демократические партии конкурировали друг с другом на регулярных выборах, расширявших ответственность и власти, и оппозиции. Граждане и их группы участвовали в политике много активнее, чем когда бы то ни было раньше. Права граждан против государства стали более гарантированы и защищены. Были созданы новые международные институты для экономического и политического взаимодействия демократических стран, а между Америкой и Европой – и военного взаимодействия (157-158);

КОММЕНТАРИЙ:

Очень хорошо звучит подтекст: каждый, дескать, занимался, чем положено: партии изображали выборную борьбу, а также что они будто бы отражают интересы граждан, граждане же дели вид, что они этому верят и активно ходили на выборы. Олигархия, добавим от себя, потирая руки, «разбиралась» с СССР. Но понимала, что когда «разберется», придет черед уже собственных доверчивых граждан, и их придется обманывать. Для чего нужно подготовить заранее. И чтобы не было неожиданностью, и чтобы обманутые двинулись в «правильном» (для олигархии) направлении – к новому обману.

Поэтому – и это уж относится и к следующему тексту – «ВРЕМЯ ДЕМОКРАТИИ ПОДХОДИТ К КОНЦУ!».

Это благоприятное совпадение обстоятельств для демократии подходит к концу. Вызовы, стоящие перед демократиями, – такой же результат их собственного развития, как и внешних перемен. Включение существенных слоев населения в средний класс увеличило надежды и ожидания, вызвав беспрецедентную реакцию. Расширение участия повысило требования к правительствам. Молодежь и образованные классы начали осваивать новые социально-политические ценности. Конфронтация, открыв путь «разрядке», снизила напряженность в обществах, открыв новые возможности сотрудничества. Имело место относительное снижение американской военной мощи и абсолютное уменьшение готовности Америки нести бремя лидерства. А в последнее время снижение темпов экономического роста уменьшает надежды, порожденные прежним ростом, но способствует развитию «постбуржуазных» ценностей, разделяемых молодежью и интеллектуалами (158).

КОММЕНТАРИЙ:

«Новые социально-политические ценности» - это постиндустриализм в экономике и постмодернизм в духовно-культурной сфере, стремительно перерождающейся в антидуховную и контркультурную. Холодная война и «разрядка» как две фазы продвижения к «конвергенции» «третьего пути», оказывается, не нечаянное стечение обстоятельства, а скрупулезно разработанный и пунктуально реализованный план.

II. Консенсус без смысла: развитие аномальной демократии

Неудовлетворенность и недостаток доверия к демократическим правительственным институтам в «трехсторонних» странах широко распространены. Тем не менее, несмотря на это не поступало никаких альтернативных предложений – как организовать политический процесс в индустриально высокоразвитых странах. Перед II мировой войной такие альтернативы «декадентским» институтам «буржуазной парламентской демократии» предъявлялись и справа, и слева. Сегодня эти институты превозносятся. Проповедь сторонников существующего порядка заглушает мелкие группы противников, не способных создать привлекательные альтернативы, которые могли бы аккумулировать поддержку значимых социальных групп. В Японии «оккупационная» конституция рассматривается как наилучшая политическая организация в обозримом будущем. В Европе, включая Францию и Италию, компартии включились в политический процесс, и есть все основания полагать, что если они придут к власти, они из него не выключатся. Никто в «трехсторонних» странах всерьез не предлагает заменить демократические институты национальной автократией, корпоративным государством или диктатурой пролетариата. Недостаток доверия к демократическим институтам компенсируется отсутствием энтузиазма в строительстве альтернативных институтов (158-159);

КОММЕНТАРИЙ:

Как же хорошо, что «все под контролем»! Никто не «рыпается», делают то, что положено. Интеллигенция не выпендривается: переделалась в «интелигентщину» (как и называл ее Ленин) и помалкивает себе в тряпочку. Еврокоммунисты довольны электоральным лохотроном, японцы – и те не выступают против оккупационной конституции.

Перестают тупо верить демократии? Так это ж хорошо, что перестают. Потому, что альтернативы выдумывать прекратили. АЛЬТЕРНАТИВУ теперь ПРЕДЛОЖИМ МЫ. Фашистскую, это правда. Но название изобретем более благозвучное. И «пипл» - схавает!

Что в дефиците в демократических обществах сегодня – так это консенсус по правилам игры – сомнение в том, что эта игра имеет смысл. В прошлом люди отыскивали смысл в религии, национализме, идеологии. Но ни Церковь, ни государство, ни классы не управляют сегодня лояльностью. В некотором смысле сама демократия – производное этих смыслов. Протестантизм санкционировал индивидуальную совесть, национализм утвердил равенство граждан, либерализм ввел государство в рациональные рамки, ограничив его согласием. Но сейчас все эти три «бога» провалились и «расползаются». (159-160);

КОММЕНТАРИЙ:

Очень важное признание. Если приплюсовать к нему нижестоящее перечисление «достижений» протестантизма, национализма и либерализма, то возникает вопрос: ЧТО ВМЕСТО? «И тут выходим МЫ…».

В недемократических обществах высшее руководство может сформулировать цели и заставить им следовать. Диктатуры «третьего мира» напирают на «национальное развитие», а коммунисты – на «строительство социализма». В демократиях смыслы не могут спускаться сверху декретами или партийными платформами, государственными указаниями или тронными речами. Они должны быть ответом значимых групп общества на определенные вызовы их благополучию и безопасности. В войнах и катастрофах общие смыслы и цели отыскиваются сами собой (примеры II мировой и холодной войн). Благодаря им, выстраиваются приоритеты, которым следуют государственная политика и программы. Сегодня они потеряли актуальность и сами стали объектом вызова. Императивы национальной безопасности и экономического роста больше не бесспорны (160);

КОММЕНТАРИЙ:

Каждое слово – гвоздь! Чтобы ОТВЕТ на ВЫЗОВ (по Арнольду Тойнби) поступил, - ВЫЗОВ НУЖНО СОЗДАТЬ! «ТАК СОЗДАДИМ ВЫЗОВ!». И будет он не менее «крутым», чем в мировых войнах, ибо ЗА НИМ последует государственная политика, - вот что говорится!

И не только государственная. Если императивов НАЦИОНАЛЬНОЙ безопасности и экономического РОСТА больше не существует, то появятся другие императивы - ГЛОБАЛЬНОЙ безопасности в условиях экономического УПАДКА. «И эти императивы навяжем МЫ!».

Разве не видно, что именно это и осуществляется? Во всех сферах, вплоть до подвергающейся атаке семьи!

В этих условиях машина демократии работает, но те, кто ею руководит, теряют способность принимать решения. Без общественных смыслов нет общественных приоритетов, а без них теряются и частные интересы и цели. Конфликтующие цели и специфические интересы дерутся друг с другом при помощи исполнительной власти, правительств, парламентов, бюрократий, дискредитирующих сами себя. Система становится АНОМАЛЬНОЙ ДЕМОКРАТИЕЙ, в которой политика становится ареной противоборства интересов, а не строительства общего (160-161).

КОММЕНТАРИЙ:

Частные интересы НИКОГДА не потеряются; крах общественных для них - манна небесная! А смыслы, утраченные обществом, ему «вернут» олигархи. Только смыслы будут не общественные, а олигархические. А как вы хотели?!

И можно будет, наконец, перестать кормить всех этих надоевших бюргеров, которых приходится кормить потому, что есть СССР, и если их не кормить, они поднимут красный флаг. Теперь, после распада СССР, ничего они не поднимут: утрутся и заткнутся!

Как именно «специфические интересы» захватили исполнительную власть – нам ли, в современной России, этого не видеть?

«Аномальная демократия». Хорош термин! А что, другая при капитализме бывает?..

Продолжение следует