Сталин и современность

Атака на традицию, а если выражаться точнее, на возникновение и укрепление сплава двух традиций – имперской и советской, подтверждает свой заказной, скоординированный характер теми маневрами, которые осуществляются ее участниками. От лобового наскока на православное большинство, которое выставлялось «ретроградами» и «богословским хламом», сменив авторов и тактику, перешли к дискредитации уже сталинского большинства. Между тем, многочисленные опросы показывают, что против «десталинизации» выступают около 90% российских граждан, а в последнее время показательно перевалило за 50% число сторонников возврата к социализму, что по мнению автора этих строк, можно только приветствовать. Меняющим тактику безусловно есть от чего схватиться за голову. Именно поэтому сталинскому большинству теперь приписывается некое «весеннее обострение», которое весьма недальновидно и неосторожно, видимо, не додумав ситуацию до конца, когда язык опережает мысли, распространяют и на майские праздники, то есть на День Великой Победы.

Помимо всего прочего, буквально сквозит между строк и недовольство возникновением полемики вокруг темы гаванской встречи патриарха и папы. Вопрос, судя по всему, должен был быть решен «на ура», раз и навсегда. Иначе откуда столь бурные реляции ВЦИОМ о том, что взаимодействие между Русской Православной и Римско-католической церквами поддерживают 62% сограждан. На радостях забывают о двух вещах. Что не согласные с этим 38% - это отнюдь не статическая погрешность и что неплохо было бы обнародовать и второй ряд цифр - провести такой опрос в среде… не будем говорить истинно верующих, чтобы не смутить истину, но, скажем, посетителей храмов. При этом не исключено, что статистика выяснится строго обратная и сразу же станет понятно, что дальнейшее педалирование данной темы волей-неволей будет вбивать клин в путинское большинство, образованное, как показал опыт избирательной кампании 2012 года, соединением сторонников советских и православных ценностей. Если у социологов на этот счет имеются иные соображения, то пусть их выскажут.

В основе всего этого мониторинга состояния умов - двух мнений здесь быть не может – находится страх перед перспективой советской реставрации (в той или иной форме), на сторону которой все более зримо переходит «наевшийся» рыночной «реформацией» народ. И это кое-кого очень сильно пугает. Именно поэтому, под видом игры в «историческую объективность», сквозь зубы признавая достижения СССР во всех сферах социально-экономической и общественно-политической жизни, советских вождей – В.И. Ленина и И.В. Сталина - пытаются:

- то выстроить в колонну, поставив впереди очевидно чуждого им Керенского (масона, предводителя думской ложи «Великого Востока Народов России», стоявшей в основе свергшего самодержавие Прогрессивного блока, а ранее адвоката, защищавшего в судах революционеров, преимущественно эсеров, подвергшихся преследованию в революцию 1905 г.);

- то нападают на вождей, обвиняя их в необъективности известной оценки «мозга нации» (который сами в этом же тексте подвергают еще более жесткой критике). Хотя достаточно перечитать ряд авторов, включенных в знаменитые «Вехи», чтобы даже не понять, а прямо-таки прочувствовать всю неизбывную справедливость ленинского определения, которому на фоне этого исторического памятника трудно найти смягчающую альтернативу;

- то продолжают штамповать страшилки об эпохе репрессий, с одной стороны, нехотя, опять сквозь зубы, признавая, мягко говоря, сильно завышенное количество их жертв, а с другой, как черт от ладана, шарахаясь от не обсуждаемого ввиду очевидности факта, что СССР встретил 22 июня 1941 года без пятой колонны, то есть:

без сторонников «интеграции с Европой» в Совнаркоме;

без зарубежных топ-менеджеров во главе советских компаний,

без иностранных НКО и публикуемых ими отчетов о состоянии «прав человека» в СССР,

без советских граждан в корпунктах представительств западных СМИ и охраняемой законом «свободы» их сочинительской активности,

без товарных и валютных бирж, «чутко» реагирующих на малейшие изменения «мировой экономической конъюнктуры»,

без акций советских предприятий у «портфельных инвесторов» из «I. G. Farbenindustrie»,

без зияющего социального расслоения и элитарных счетов, скажем в «Deutsche» или в «Dresdner Bank» и т.д.

Много без чего, что однозначно помешало бы эффективному сопротивлению агрессорам. И самое главное: советский народ встретил тот страшный день в обстановке осажденной крепости, подготовленной всем предыдущим ходом мировых событий, которое и сегодня мало чем отличаются от тогдашнего. А тогдашняя власть не пыталась поддерживать в народе иллюзии, демобилизуя его демагогией, что «рассосется», что «санкции снимут», что «мы все равно с цивилизованным миром», что «альтернативы глобальной взаимозависимости» нет и пр. Ведь еще Киссинджер в докторской диссертации более 60-ти лет назад справедливо указывал, что заблуждением является не доверять человеконенавистническим обещаниям будущих тоталитарных режимов на их пути к власти. «Правда состоит в том, что они будут их проводить в жизнь», - однозначно утверждал мэтр американской и мировой политической мысли.

Будем и дальше делать вид, что нынешний Запад под это киссинджеровское определение не подпадает? То есть что он не является тоталитарным – постдемократическим, постхристианским и экспансионистским?

Иначе говоря, если суммировать все, что относится к изменившему вектору не прекращающейся антисоветской информационной кампании, то ущербным, в корне неверным, прежде всего методологически, представляется якобы сугубая принадлежность Сталина, а также Ленина и всей советской эпохи, одной только истории. И если в той же Англии и по сей день ломаются копья вокруг эпохи Кромвеля, в США – Вашингтона и Вильсона, а во Франции – Бонапарта, то нам тем более не пристало «закрывать» собственные исторические страницы под заклинания, что не допустим «исторических фальсификаций». Не не только потому, что на это ретивых авторов никто не уполномочивал, что в этих страницах предостаточно еще «белых пятен», которые интересуют общественность куда сильнее нынешней «рыночно-демократической» популистской демагогии, но и в том – это основное, – что тонка грань между историей и политикой. И применительно к советской эпохе, она сегодня дотаивает на глазах, подобно весеннему снегу на асфальте, переиначивая под воздействием неумолимой реальности известный афоризм «Так жить нельзя!» в риторический вопрос: «А как – можно?».

Очевидна историко-политическая параллель и с тем, что советской эпохе предшествовало двадцатилетие полностью, еще раз подчеркну, – ПОЛНОСТЬЮ провалившегося, напрочь дискредитированного капитализма, отвергнутого русским и другими народами страны. Ярким примером актуальности этого опыта для современности служит недавно проехавшаяся по городам и весям Отечества выставка «20 лет без СССР», организованная движением «Суть времени», дающая на вопрос о том, откуда берутся подобные исторические параллели, ясный и недвусмысленный ответ. Все более, отметим, разделяемый обществом.

Именно схожесть той и нынешней ситуаций - раскол правящего класса и очевидные затруднения найти в его осколках надежную точку опоры – ставит власть перед той самой дилеммой, перед которой она оказалась в 1906 году, когда роспуск I Государственной думы ясно продемонстрировал отказ буржуазии от поддержки самодержавия. И именно чтобы уйти от предметного разговора по этому вопросу, внимание общественности раз за разом и переключается на сталинскую тему. Причем, проделывается это весьма специфически: путем не обсуждения реальной исторической ситуации тех непростых времен, не соотнесения ее с современностью и аналитического выявления общего и особенного, а сугубо личного восприятия Сталина - эмоционального, напичканного вульгарной и отвязанной «порнографически-пакетной» стилистикой, обуреваемого сонмом комплексов. Именно личного и, следовательно, субъективного, противоречащего многим другим, абсолютно иным мнениям. В том числе и очевидцев описываемых событий. Между тем, таковых автору этих строк приходилось слышать в куда большем количестве, чем тех, что развелись в эпоху «перестройки», предтечу которой в виде запущенной XX и XXII съездами «оттепели», прославляют сегодня как некий «консенсус» формирования «общего представления об истории и победах народа в XX веке».

И которые – это как-то забывается – вошли в историю крайне противоречивыми деяниями Хрущева, послужившими, помимо всего прочего, еще и детонатором кризиса в советско-китайских отношениях. Но главное: именно разоблачение пресловутого «культа личности» проложило дорогу третьей Программе КПСС (1961 г.), которая поставила страну на своеобразную «растяжку», что автору этих строк в свое время приходилось доказывать в посвященном советскому проекту параграфе докторской диссертации. Продолжив движение в сталинском русле, Советский Союз в программно-теоретическом плане скатился обратно к примитивному, раннему «мировому революционизму», от которого Сталин отказался де-факто в 1924 году, когда оформил курс на строительство социализма в отдельно взятой стране, а де-юре – в 1936 году, с принятием новой Конституции СССР. Хрущев внес в троцкистские идеи только одно косметическое уточнение: преобразовал «мировую революцию» в «мировой революционный процесс» (заодно втащив РПЦ, на радость экуменическому лобби, во Всемирный совет церквей). И его прославление, а главное «прославители», в противовес Сталину выглядят по-детски смешно и убого, ярко демонстрируя соответствующий уровень интеллектуального развития и политической «невинности», при котором только и можно радоваться возврату этого концепта в политическую повестку, что страну в конечном счете и погубило.

Не меньшее, скажем так, сожаление, вызывают сегодня и те, кто предает анафеме «прогнивший» царский режим. Это проецируется на современность уже напрямую. Во-первых, тот режим таковым не являлся и проиграл только в силу объективной недееспособности и особой, несопоставимой с европейской, продажности и проституционности не только российской интеллигенции, но и российской буржуазии. Об этом, характеризуя главного из буржуазных вождей – П.Н. Милюкова, - очень хорошо сказал И.А. Ильин – мне уже приходилось приводить эту цитату. «Милюков - не герой, а человек толпы, - пишет Ильин. - Его воля - упрямство, его ум - хитрящая середина, его идея - расчет, его принципы - компромисс. Он глубоко безрелигиозен и безидеен; идею он всегда презирал. Его политика всегда состояла в том, чтобы сложить параллелограмм сил - в направлении к своей личной власти и оказаться во главе равнодействующей этого “блока”. Он не ненавидит Россию, но за ним стоит более уверенный и ненавидящий Россию крепко - М.М. Винавер. Милюков тянет к республике с ним самим во главе; пойдет во всякую республиканскую комбинацию, быстро согласится работать вместе с необходимым диктатором и немедленно поведет против него тайную интригу. Оба наверное масоны» (http://rus-vopros.livejournal.com/893570.html).

А большая часть нынешней, ударившейся в гламур, российской «творческой» интеллигенции, перманентно грезящей «болотом», и нынешней буржуазии, готовой ради сохранения «европейского вектора», сговариваться против власти с самыми отпетыми врагами России, побираясь у них «печенюшками», разве чем-то от своих предшественников отличается?

Во-вторых, почему-то забывается о том, какую исторически беспрецедентную роль в победе Великого Октября сыграли государственные структуры императорской России – от перешедшего на службу советской власти Третьего (охранного) управления до по некоторым данным 80-85% офицерского состава армии и флота. Большая часть этих несомненных патриотов Отечества, делая именно такой выбор, руководствовалась по отношению к не вызывающему ничего, кроме презрения, Керенскому (напоминающему никак не Ленина и не Сталина, а скорее Ельцина) старой, как мир, мудростью «Служить бы рад – прислуживаться тошно!».

Давайте зарубим себе на носу главное условие успеха в формирующемся спасительном союзе советского и православного начал, которое, как показывают соцопросы, находит вполне адекватный отклик в народной душе. Если самодержавие – отжившая историческая натура, а не жертва политической недальновидности, помноженная на катастрофическую недооценку разрушительного потенциала альянса внутренних и внешних врагов России, то кем являются уничтожившие его «февралисты»? Эти «люди толпы» или «мерзавцы», как характеризовал Николай II другого буржуазного лидера А.И. Гучкова?

Они тогда – герои? А кто большевики – «узурпаторы героев»? Именно так выглядит историческая трехходовка 1917 года с точки зрения в том числе и формальной логики, если брать за основу этот, усиленно навязываемый нам, алгоритм. Ведь именно это пытаются внушить ненавидящие Россию «норковые» и всякие иные «гламурщики» и их присные.

А вот если настоящие узурпаторы – «февралисты», что полностью соответствует исторической правде, засвидетельствованной антикоммунистом Ильиным, то все с головы сразу же приходит в нормальное, естественное положение и становится обратно на ноги. Восстанавливается историческая справедливость. Трагический февраль 1917 года становится туда, где ему и место, - рядом с августом 1991 года, такой же, исполненной мерзости и предательства, «великой криминальной революцией». «Февралисты» и «августисты» - исторические демоны из одного болота. Ленину и его крылу партии (напомним, что Троцкий оказался в ней лишь в канун VI съезда, в июле 1917 г.), возвращается законный, соответствующий их исторической роли, статус спасителей Отечества от узурпаторов трехсотлетней монархии и тысячелетней истории. И вот в таком виде историческая формула 1917 года получает самую, что ни на есть, прямую и непосредственную проекцию в XXI век. И превращается из исторического в живой политический фактор, своей актуальностью намного превосходящий эпохи и Брежнева, и Горбачева, и Ельцина вместе взятых. Отвечающий на самые острые и животрепещущие вопросы современности и злобу дня.

Иначе говоря, в преддверие серьезных корректив государственного курса, которые, как и столетие назад, неизбежны ввиду полного исчерпания либерально-капиталистической повестки, политически вопрос стоит так. Или власть существенно сдвигает точку опоры с расползающейся буквально на глазах буржуазной компрадорщины на советско-православное большинство, и тогда предстоящая трансформация происходит в форме консервативной революции сверху. Либо страна становится перед перспективой серьезных потрясений снизу, ибо исповедуемая буржуазным классом экономическая и политическая модель потерпела банкротство, скомпрометировала себя и превратилась в тормоз развития страны.

Всяческому затушевыванию этого выбора путем убаюкивания большинства идеей «широкого» консенсуса с «меньшинством», которое под прикрытием этого консенсуса стремится сделать произошедшую в 1991 году трансформацию, как ему кажется необратимой (а на деле загнать общество в тупик, провоцируя его на взрыв) и служат развернутые информационные кампании. Как против Сталина и большевиков, чему равнозначны призывы «похоронить» и «утилизировать» их «в истории», так и в поддержку сомнительных, с элементами экуменизма, попыток установить связь с иезиутами, которые под диктовку англосаксонской, масонско-протестантской периферии, фактически управляют сегодня Святым престолом. Случайно ли большинство директоров ЦРУ за последние полстолетия являлись выпускниками именно иезуитских колледжей?

Надо ли говорить, что непременным условием переноса опоры власти с узкой, к тому же расколовшейся, элитарной, «прослойки» (если не сказать, прокладки), на широкую общенародную твердь, является организационное, политическое и – да-да! – ИДЕОЛОГИЧЕСКОЕ оформление советско-православного альянса. Ведь неоформленное большинство уязвимо, непредсказуемо и не вполне надежно, особенно на крутых исторических поворотах. Поклонная гора февраля 2012 года – счастливое исключение из этого правила, лишь его подтверждающее. И приближающееся столетие «февральской смуты», преодоленной, слава Богу, уже через полгода после ее начала, пусть и трагическим для смутьянов способом, является фактором даже не исторического, а уже метафизического свойства, способного жить собственной жизнью и оказывать воздействие на текущий политический процесс.

Списывать этот фактор в историю – рано, а вот поставить на службу ее продолжению – может ли быть задача, более благородная, чем эта? И благодарная - уже не в исторической ретроспективе, а в перспективе!