Тайна досье на Сталина британской разведки

Когда агентство Bloomberg сообщило, что Национальный архив Великобритании опубликовал досье MI-5 на Иосифа Сталина, историки стали предвкушать сенсацию. Сразу возникло множество вопросов, на которые нужно было искать ответы. Почему британская разведка решила начать перевод добытой специальными средствами информации о Сталине из закрытых в открытые фонды? Стоит ли за этим благородный порыв помочь исследователям приблизиться к объективному изучению тех или иных исторических событий или речь идет о чем-то ином, ведь в разведках предания гласности секретной информации почти всегда определяется какой-то политической актуальностью затрагиваемой проблемы?

Не приходится сомневаться в том, что западные разведки тщательно собирали информацию о Сталине, касающейся разных периодов его партийной и государственной деятельности, пытались выявить взаимоотношения внутри правящей элиты для осмысления движущих мотивов в принятии решений политических и экономических сил. Так создавались специальные многотомные досье, из которых можно было, если необходимо, вытаскивать все что угодно: и хорошее, и плохое. В нашем случае MI-5 вытащила о Сталине из прошлого в настоящее только хорошее. Это - справка, подготовленная после его смерти в 1953 году послом Великобритании в СССР Алвари Гаскойном для МИД в форме записки «Некоторые факты из жизни Сталина».

«В послевоенные годы Сталин нажил больше врагов, чем друзей из-за своей настырной антизападной дипломатии холодной войны, но он почти тридцать лет играл выдающуюся роль на мировой арене, — говорится в этом документе. - Его положение было обусловлено необычайным упорством и силой характера, суровым реализмом, проницательностью и здравым смыслом. В обществе он умел смягчить присущую себе жесткость поразительными вспышками юмора и несомненным запасом личного обаяния. Это был великий человек. И порукой тому — то, как он превратил Россию из отсталой полуаграрной страны в военно-промышленное государство первостепенной важности».

Интрига в другом сюжете. Британская разведка сопроводила публикацию только этого одного документа небольшой, но важной вставкой: досье на Сталина в Лондоне стали вести с 1920 года, и в нем он первоначально значился только как «революционер-пропагандист». Действительно, на начало 1920-х годов Сталин состоял во «втором эшелоне» партийцев, хотя был членом ЦК уже с 1912 года и членом Политбюро с 1919-го, входил в состав Петроградского военно-революционного комитета и первого состава Совнаркома — правда, в должности лишь наркома по делам национальностей. Но так не считали в Закавказье. Грузинский социал-демократический общественный деятель Исидор Рамишвили призывал известного российского меньшевика Юлия Мартова «остановить» Сталина, которого считал «главным архитектором политики Москвы в Закавказье, предсказывая, и что «он прорвется в главные руководители Советского государства и партии». Были примеры. Кавказец из Кутаиси Ираклий Церетели входил в состав коалиционного Временного правительства, а другой кавказец, тоже из Кутаиси, Николай Чхеидзе был избран председателем Петросовета, а на Первом Всероссийском съезде советов в июне 1917 года - председателем ВЦИК Советов. В 1918-1920-х годах в Тифлисе говорили даже о правящей большевистской «троице» - Ленин – Троцкий - Сталин.

В этой связи Рамишвили обещал предоставить лидеру российских меньшевиков Юлию Мартову «компромат» на Сталина, касающийся его революционного прошлого в Закавказье. Речь шла о том, что он якобы ранее «исключался из партии» за участие в акциях экспроприации». Мартов подал в суд на Сталина. Весной 1918 года прошло несколько заседаний Московского Революционного трибунала. Сталин потребовал от Мартова фактов или доказательств, которых не оказалось. Мартов переправил в Тифлис запросы своим «грузинским товарищам по партии» о подготовке «письменных свидетельских показаний» относительно революционного прошлого Сталина. Однако лидеры грузинских меньшевиков Чхеидзе, Гегечкори и Жордания не ответили. И Сталин «прорвался», когда в июне 1918 года был назначен комиссаром Южного фронта, в задачу которого входило и кураторство Закавказья.

7 ноября 1918 года английские войска под командованием генерала Томсона прибыли в Баку морем из Ирана. В ноябре-декабре 1918 года англичане заняли важные пункты Закавказья – Баку, Тбилиси, Батуми. К концу декабря было уже около 25 тыс. английских войск в Грузии и 60 тыс. во всем Закавказье. 6 декабря 1918 года в Батуми прибыл представитель командующего британскими войсками в Баку генерала Томсона капитан Уэбстер, представитель британской разведки, который занимался сбором информации о ситуации в регионе. Уполномоченный грузинского правительства в Батумской области Диомид Топуридзе потом докладывал, что «Уэбстер постепенно объяснил мне, что у Англии имеются в Южной Азии большие интересы, она не допустит, чтобы какое-нибудь другое государство имело влияние на Кавказе. В расчеты Англии не входит, чтобы в Закавказье, особенно в Грузии, Россия играла бы какую-либо роль». В тот период Тифлис усматривал угрозы для себя с двух сторон: со стороны московской Советской власти и со стороны генерала Деникина, к тесному союзу с которым подталкивали Тифлис англичане. Но «более опасной» считалась Москва, о чем постоянно говорил англичанам глава грузинского правительства Ной Жордания. По всем признакам именно он обратил внимание Лондона на личность Сталина. Точнее, его «подставляли» под британскую разведку, потому, что он мешал и в выстраивании геополитических комбинаций.

Дело в том, что Ленин в отношении Грузии колебался, выступал против её советизации, чтобы продолжить «грузинский эксперимент». Сегодня исторически установлено, что в апреле 1920 года Москва провела закрытые переговоры с грузинским правительством Ноя Жордания, в соответствии с которыми РСФСР признала независимость Грузии в обмен на легализацию в стране большевистских организаций и обязательство не допускать иностранные войска на свою территорию. Жордания напишет, что коммунисты-большевики, особенно кавказцы (читай - Сталин), были «смущены и обеспокоены решением, принятым в Москве: они не знали о переговорах до тех пор, пока решение не было официально опубликовано самим грузинским правительством». Жордания брал на себя обязательства выступить посредником между Вторым Интернационалом и Москвой, чтобы сбить в Европе накал острой антибольшевистской критики.

К этой операции был подключён и Карл Каутский, который в 1920 посетил Грузию. Он позиционировал себя в европейском социалистическом движении одним из идеологов «демократического социализма», приветствовал октябрьский переворот 1917 года, однако осуждал большевистские методы управления, которые, по его словам, «привели к установлению однопартийной диктатуры». Он предлагал для укрепления грузинского правительственного аппарата командировать в Тифлис из Москвы «большевиков-грузин», в число которых обязательно входил бы Сталин, как глава так называемой «кавказской фракции» в руководстве партии. Жордания не намеревался допустить этого, посылая «сигналы» в Москву о том, что якобы «Сталин сотрудничал с царской охранкой», и «не может считаться «главным специалистом по национальным проблемам», что в сентябре 1918 года «сдал» Баку англичанам. Потом уже Троцкий заявлял, что Сталин не оказал должной и необходимой поддержки Бакинской коммуне. Для «спасения» Баку Троцкий отдал Сталину приказ немедленно направить дивизию Петрова. Но Сталин, как утверждал Троцкий, отправил дивизию в совершенно другом направлении. Одним словом, Троцкий тоже ставил под политическое сомнение лидерские позиции Сталина на Кавказе. Поэтому не приходится сомневаться в том, что такие сведения оказывались или могли оказаться в распоряжении британского командования. Во всяком случае, отчеты, подготовленные им и переданные в тот период в Лондон о ситуации в регионе, часть которых сегодня предана гласности, свидетельствуют об огромном объеме проведенной англичанами оперативной работе по сбору информации.

Тогда военное министерство Великобритании изучало «альтернативные возможности обороны против возможной агрессии большевиков» против Грузии. 14 января 1920 года на торжественном заседании Учредительного собрания Грузии Жордания говорил: «Вы знаете, что Советская Россия нам предложила военный союз. Мы ей наотрез отказали в этом. Вам, наверное, известен наш ответ. Что означает этот союз? Он означает, что мы должны были порвать связь с Европой, как это сделали они, и обратить свои взоры к Востоку, где они ищут новых союзников. Запад или Восток? Вот вопрос, который поставлен перед нами и здесь колебания невозможны: мы всегда выбирали и выбираем Запад и, если большевики хватаются за Восток, это потому, что Запад им отказал в союзе и признании. Как видите, пути Грузии и России и здесь разошлись. Наш путь ведет в Европу, путь России – в Азию. Поэтому я здесь должен решительно заявить - предпочту империалистов Запада фанатикам Востока». О внешнеполитических планах правительства Грузии говорилось и в письме от 10 января 1920 год а министра иностранных дел Евгений Гегечкори Верховному комиссару Великобритании в Грузии Уордропу: «После того, как расчеты большевизма на социалистическую революцию Запада оказались неудавшимися, взоры русских большевиков обратились на мусульманский мир Востока, где хотя и нет почвы для социального переворота, но имеется много горючего материала, которым большевики намерены воспользоваться для борьбы с Антантой. По нашим сведениям, между большевиками и руководящими кругами Турции и вообще мусульманского мира достигнуто соглашения для координирования совместных выступлений против Антанты, главным образом против Англии. Возможность такого совместного выступления вытекает из совпадений в данный момент задач большевиков и руководителей Турции. Грузия, является естественной преградой, разъединяющей две враждебно настроенные к Закавказью силы».

Однако надежды грузинского правительства на помощь со стороны Англии не оправдались. 24 февраля 1920 года Верховный совет Антанты принял резолюцию, в которой говорилось, что он «не рекомендует окраинным государствам вести войну против РСФСР». В начале мая 1920 года, в момент, когда в Москве шли переговоры с представителем правительства Жордания о заключении мирного договора, который предусматривал легализацию Компартии Грузии, член Реввоенсовета XI Армии Серго Орджоникидзе обратился в ЦК РКП(б) с предложением начать наступление в сторону Грузии. Сталин предложил «подождать: «Все равно, через несколько месяцев, если коммунисты будут легализованы, она и так станет советской, другого пути для нее нет».

Интересно было бы узнать, как эти события отражались и отражались ли в донесениях британской разведки. Период пребывания британцев в Закавказье совпал с процессом формирования новых государств, которые стремились получить признание европейских держав, но все завершилось их советизацией. Но раскрытие некоторых документов из досье британской разведки на Сталина с указанием на 1920 год не выглядит случайностью. Возможно, это намек на будущее устройство Закавказья, ведь как тогда, так и сейчас вопрос Кавказа вновь оказывается в международной повестке со сложным пониманием ситуации со стороны Великобритании.