На второй волне: почему карантина боятся больше, чем вируса

Согласно исследованию экспертов Brand Analytics, уровень тревожности жителей России (за время с начала пандемии) достиг пика весной 2020 года. Тревожность измеряли через количество упоминаний темы коронавируса в соцмедиа на 10 тысяч населения страны. Пик пришелся на конец марта — начало апреля, причем он не имел прямой зависимости от роста заболеваемости в стране. Тревога начала расти и достигла пика примерно на месяц раньше, чем пиковых значений достигли показатели распространения коронавируса.

В исследовании отмечается, что резкий рост обсуждений — показатель тревожности и стресса общества от неизвестности, от зарубежных новостей, где всё началось раньше, и от принимаемых в России мер. То есть это — не массовая констатация пользователями в соцсетях ухудшения своего самочувствия.

О психологическом аспекте коронавирусного кризиса корреспондент ИА REGNUM беседует с клиническим психологом Еленой Ковальчук.

ИА REGNUM: Казалось бы, чем выше заболеваемость — тем выше тревога. Но на деле эти два фактора оказались не связанными. Почему?

В исследовании выяснили: высокий уровень тревожности был связан не с тем, что люди начали массово болеть, а с поступлением угрожающей информации об опасном заболевании. Очевидно, что весной 2020 года тревога у населения увеличивалась с возрастанием информационных волн по теме ковида. Чем больше новостей, тем больше интерес, и поскольку речь идет об угрозе для жизни, то, соответственно, больше и тревога.

Для сохранения психического здоровья населения, я считаю, крайне важно дозировать тревожащую людей информацию, чего весной сделано не было. Поймите меня правильно — не замалчивать правду, не обманывать людей, скрывая угрозы, но при этом и не вываливать на них тонны панической информации о ковиде разного качества и достоверности. Истерические, невротические и даже психотические состояния, а также очень опасные массовые истерии могут быть спровоцированы из-за отсутствия информационной гигиены. И это серьезная общемировая проблема, которая до сих эффективно не решается.

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 21.10.20   Тотальных ограничений в России не будет: Путин обсудил пандемию с представителями бизнеса
• 21.10.20   Новогодние госзакупки на широкую ногу: чиновничий «пир» во время «чумы»?
• 21.10.20   Тесты на коронавирус становятся недоступны: жалобы пациентов
• 20.10.20   COVID-19 и народосбережение: о готовности регионов к условиям форс-мажора

ИА REGNUM: Сейчас тема коронавируса, немного успокоившаяся летом, вновь звучит громче прочих.

Да, как мы видим, мощность информационных потоков по ковидной тематике не снизилась. Но исследователи установили, что уровень тревоги у населения нашей страны в данное время существенно ниже (показатели тревожности теперь — 30 против 190 весной). Почему реакция слабее этой осенью? Ведь информационная среда так же (а может, и сильнее) накалена ковидной тематикой.

Это связано с ослаблением эффекта новизны и неопределенности угрозы ковида, который имел место весной этого года.

Что происходило, когда люди «знакомились» с угрозой COVID-19? Новая глобальная опасность, охватывающая весь мир! Человек реагировал соответственно: самые слабые стимулы по теме коронавируса воспринимались угрожающими и быстро перегружали нервную систему, вызывая страх и тревогу. А стимулов — информационных, прежде всего, — было предостаточно. Плюс новые условия: самоизоляция, введение ограничений, связанных с вирусом, в том числе дистанционное обучение и работа, которые изменяли жизнь населения не в лучшую сторону. Это была ситуация неопределенности, которая всегда тяжелее для человека, нежели уже знакомая ему угроза. Люди пытались разобраться в новых условиях, понять, что именно происходит и как действовать дальше? Самое главное для сохранения психического здоровья на тот момент — избавиться от ситуации неопределенности.

ИА REGNUM: И как они это делали, с учетом того, что массовая психологическая поддержка населения не велась?

Постепенно, так или иначе, граждане отвечали себе на вопросы, связанные с новой угрозой и новыми реалиями жизни. Приспосабливались. Ковидная угроза переставала быть новой. И потому прежние информационные стимулы уже не действуют с той же остротой и силой на граждан. Ведь нельзя сказать, что осенью информационный поток, связанный с вирусом, ослабел: большое количество новостей, систематическое информирование населения, огромное количество разного рода публикаций, видео по теме коронавируса в сети. Однако сейчас население реагирует гораздо слабее, это факт. Хотим мы того или нет, но мы привыкаем к ситуации, связанной с ковидом.

Но здесь нужно уточнить, что сейчас меняется не сила воздействия СМИ и информационной среды на психику вообще, а, скорее, фокус воздействия. Если ранее народ решал проблему новой угрозы и тревога фиксировалась на опасности заболевания непосредственно, то теперь люди более чувствительны к социальным и экономическим последствиям вируса: угрозам потери работы, дистанционному обучению, вынужденной самоизоляции, трудностям получения медицинской помощи, не связанной с ковидом непосредственно, и многим другим проблемам. И как мне кажется, сейчас на первый план будут выходить разного рода депрессивные и невротические состояния, связанные в большей степени с жесткостью вводимых ограничений и их последствиями для жизни населения.