На словах США ратуют за неукоснительное соблюдение норм международного права, включая международные соглашения и другие многосторонние юридически обязывающие инструменты, направленные на укрепление международной безопасности. Среди таковых ключевое место занимают договоры и конвенции по контролю над вооружениями, разоружению и нераспространению (КВРН), а также профильные резолюции Совета Безопасности ООН.
Громогласно провозглашая такой подход, США преподносят себя в качестве «эталона» приверженности международному праву, однако при этом устанавливают собственные критерии осуществления того или иного соглашения и наделяют себя правом давать оценку действиям других государств по выполнению ими своих международных обязательств. Действуют США при этом в подчёркнуто безапелляционной манере, зачастую игнорируют или «гибко адаптируют» под свои потребности имеющуюся практику урегулирования возникающих вопросов и единолично обвиняют других в «нарушениях» или «несоблюдении», не утруждая себя бременем доказательств.
Опубликованный 18 апреля ежегодный доклад Государственного департамента США основан на той же порочной логике и страдает теми же недостатками, которые были присущи предыдущим подобным документам. Наряду с выдвижением необоснованных обвинений в адрес отдельных стран, его авторы вновь предприняли попытку представить сами США как государство с безупречным «послужным списком» выполнения обязательств по соглашениям в области КВРН.
Такая нарочито менторская манера подачи и компиляции фактов и домыслов стала укоренившейся в США традицией в подведении основы под американские претензии на своё «исключительное право» судить «провинившихся» и требовать от них исправления или их наказания.
Российская Федерация, отталкиваясь от установки на полное и безусловное выполнение обязательств по международным соглашениям, категорически не приемлет методы и средства, к которым прибегает Вашингтон, чтобы «ткнуть пальцем» в государства, являющиеся, по его мнению, нарушителями договорных обязательств.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
За последние годы появляется всё больше оснований полагать, что истинная причина таких действий США – отнюдь не банальное нежелание заниматься непростым экспертным диалогом в интересах снятия тех или иных озабоченностей. Речь идёт об обстоятельстве гораздо более серьёзном – боязни Вашингтона быть уличённым и разоблачённым в выдвижении безосновательных обвинений в адрес других государств, в значительной степени продиктованных стремлением утаить от международной общественности допущенные самими США многочисленные нарушения по международным соглашениям в области КВРН.
МИД России считает необходимым вновь обратить внимание на неприемлемые действия США и неоспоримые факты, которые призваны способствовать объективной оценке реального положения дел в области КВРН и ситуации с выполнением соответствующих договорных обязательств как Россией, так и США
В 2001 г. США заявили о выходе из Договора по ПРО 1972 г. и взяли курс на одностороннее и ничем не ограниченное наращивание своей глобальной системы противоракетной обороны. Тем самым была разрушена одна из опор системы глобальной стратегической стабильности.
С тех пор безоглядное формирование системы ПРО США самым неблагоприятным образом сказывается на системе международной безопасности, значительно осложняет отношения не только в Евроатлантическом, но и в Азиатско-Тихоокеанском регионах, превратилось в одно из наиболее серьёзных препятствий на пути дальнейшего поэтапного ядерного разоружения и способствует формированию опасных предпосылок для возобновления гонки ядерных вооружений.
Неоднократно обращали внимание американской стороны на эту проблему. Однако несмотря на формальное признание наличия прямой взаимосвязи между стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями (в том числе в тексте Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений 2010 г.), США так и не проявили готовности к взаимодействию и учёту российских озабоченностей.
По-прежнему не получаем убедительного ответа на вопрос, против кого ведутся затратные и абсолютно непропорциональные любым перспективным вызовам приготовления в области ПРО. Показательным стало нежелание США корректировать свои противоракетные планы, несмотря на успешную реализацию достигнутых в 2015 г. договорённостей относительно иранской ядерной программы. А ведь все помнят, что в своё время это был стержневой и по сути единственный аргумент, которым Вашингтон на высшем уровне оправдывал развёртывание своих систем ПРО в Европе.
Новым свидетельством истинной направленности американской ПРО стала запущенная Пентагоном работа по приданию ей потенциала противодействия гиперзвуковым вооружениям, с учётом того, что подобными системами в обозримой перспективе сможет располагать весьма ограниченный круг стран.
Необходимо понимать, что противоракетные средства, размещаемые по всему миру, являются составной частью опасного глобального проекта, направленного на обеспечение повсеместного подавляющего военного превосходства США в ущерб интересам безопасности других государств. Активно наращиваемая архитектура ПРО США во всей её совокупности меняет стратегический баланс сил в области наступательных вооружений, создаёт принципиально всё более серьёзные риски глобальной нестабильности.
Опасность в том, что наличие противоракетного «зонтика» может привести к появлению пагубной иллюзии неуязвимости и безнаказанности, а значит, породить в Вашингтоне соблазн к новым опасным односторонним шагам в достижении своих целей на глобальном и региональном уровнях в обход Совета Безопасности ООН и вопреки здравому смыслу, как это было сделано уже дважды в отношении Сирии путём нанесения по этому суверенному государству ракетных ударов под надуманными предлогами.
Существует единственный способ решения данной проблемы: США при осуществлении своих противоракетных планов должны не на словах, а на деле руководствоваться общепринятым принципом недопустимости укрепления собственной безопасности за счёт безопасности других государств.
Ситуация вокруг Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД)
Вашингтон даёт заведомо неверную информацию о своём «выполнении» обязательств по ДРСМД. Уже долгие годы США просто игнорируют серьёзные российские озабоченности, имеющие прямое отношение к выполнению американской стороной этого Договора:
- США разместили на своей базе ПРО в Румынии и планируют разместить на такой же базе в Польше наземные противоракетные комплексы «ИджисЭшор», в состав которых входят системы вертикального пуска, аналогичные корабельным универсальным пусковым установкам Mk-41, с которых можно применять ударные вооружения, включая крылатые ракеты средней дальности «Томагавк». Неоспоримым фактом является то, что это – грубейшее нарушение обязательств по ДРСМД. Более того, развёртывание таких систем в непосредственной близости от наших границ воспринимается нами как прямая угроза нашей безопасности.
С учётом принятого правительством Японии в 2017 г. решения закупить у США два комплекса «Иджис Эшор» для развёртывания на своей территории создаются предпосылки для ещё одного факта нарушения Вашингтоном своих обязательств по ДРСМД – теперь в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
- В интересах ПРО уже более двух десятилетий США продолжают реализацию масштабной программы испытаний с использованием ракет-мишеней, сходных по характеристикам с баллистическими ракетами средней и меньшей дальности наземного базирования, совершенствуя, среди прочего, ключевые элементы запрещённых по ДРСМД ракетных систем.
- США долгие годы наращивают производство и применение ударных беспилотных летательных аппаратов. Такие средства со всей очевидностью подпадают под содержащееся в Договоре определение крылатых ракет наземного базирования.
Следует отметить, что на два последних пункта из упомянутых нарушений ДРСМД мы указываем американским коллегам уже более полутора десятков лет. Никакой конструктивной реакции нет.
Что касается нашей озабоченности, связанной с размещением на суше американских пусковых ракетных установок, то после того, как мы её впервые озвучили в 2014 г., США, не пытаясь решить эту проблему, развернули кампанию по публичному, абсолютно голословному обвинению России в нарушении ДРСМД: якобы наша страна производит и испытывает запрещённые по Договору крылатые ракеты наземного базирования. Никакой внятной аргументации, способной подкрепить выдвигаемые в наш адрес претензии, так и не предъявлено. Потребовалось около четырёх лет только для того, чтобы американская сторона соизволила пояснить, какое именно ракетное изделие вызывает у неё вопросы. В то же время американцы отказываются объяснить, каким образом ракета, которая не разрабатывалась как РСМД и не испытывалась на запрещённую дальность, нарушает Договор, настаивая в безапелляционной манере на нашем «раскаянии» в придуманном ими «нарушении».
Вызывает серьёзную озабоченность, что в Конгрессе США и в ряде американских ведомств активно используют свою «фактологию» в качестве предлога не только для нагнетания санкционного давления на Россию, но и для оправдания планов наращивания американского ядерного потенциала. В обновлённом Обзоре ядерной политики США, опубликованном 2 февраля, прямо указано, что потребность Пентагона в новых ядерных вооружениях пониженной мощности (в первую очередь, речь идёт о крылатой ракете морского базирования в ядерном оснащении) продиктована «российскими нарушениями Договора».
Сюжет с раскручиванием антироссийской кампании в контексте ДРСМД всё более системно используется Вашингтоном в качестве «шаблона» для придания собственным усилиям по форсированному накачиванию военных мускулов большей «легитимности» в глазах широкой общественности путём публичного выдвижения голословных обвинений России в её «агрессивном поведении» и якобы растущей необходимости «принятия ответных мер». Попутно американцы формируют из России образ врага в среде своих союзников, добиваясь и от них роста военных ассигнований и ускоренной милитаризации. Такая линия имеет прямую негативную проекцию на ситуацию в сфере безопасности в Европе и в мире в целом.
Обязательства США по Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО)
США продолжают утверждать, что «выполняют» свои обязательства по ДНЯО. Однако до сих пор не изменилась тревожная ситуация, связанная с несоблюдением Вашингтоном ключевых положений этого Договора. США продолжают привлекать европейские неядерные страны НАТО к участию в так называемых «совместных ядерных миссиях». Эти «миссии» включают элементы ядерного планирования и отработку практических навыков применения ядерного оружия с задействованием самолётов-носителей неядерных стран-членов альянса, их экипажей, инфраструктуры аэродромов и наземных служб обеспечения. Всё это является прямым нарушением Статей I и II Договора. Новейшие доктринальные установки Вашингтона (упомянутый выше Обзор ядерной политики) не только исключают сворачивание этой практики, но и предполагают её дальнейшее расширение.
Более того, в последние годы развернуто беспрецедентное по масштабам обновление всех компонентов американского ядерного арсенала, включая нестратегическое ядерное оружие, находящееся на территории других государств. Помимо анонсирования планов создания новых ядерных боеприпасов с пониженной мощностью заряда (ядерная боеголовка для баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) «Трайдент-II» и упоминавшаяся крылатая ракета морского базирования в ядерном оснащении) главным образом для целей «регионального сдерживания» России, США намерены разместить в Европе новые ядерные авиабомбы варьируемой мощности и повышенной точности. С такими характеристиками существенно понижается «порог» применения ядерного оружия.
Опасения в том, что в Вашингтоне решили сдуть пыль со схем сорокалетней давности и вернулись к мысли о возможности выйти победителем из ядерного конфликта, усугубляют и другие положения обновлённой ядерной доктрины США. В ней существенно расширен набор «опций», допускающих применение американцами ядерного оружия, в том числе в порядке превентивного удара. Причём некоторые из приводимых там сценариев ядерной эскалации со стороны США изначально не имеют военного характера. Весьма показательно в этом контексте и отсутствие по тексту их ядерного Обзора чёткого подтверждения Вашингтоном приверженности своим обязательствам по ДНЯО.
На этом фоне особенно циничными выглядят ссылки в документе на ничем не обоснованный тезис о росте «российской ядерной угрозы», старательно тиражируемый американцами. Преднамеренно искажены положения нашей Военной доктрины, касающиеся возможности применения ядерного оружия. Западной общественности настойчиво внушают, что Россия якобы пересматривает свои взгляды на место и роль ядерного оружия и делает на него всё более сильный акцент. Всё это не соответствует действительности.
Обращаясь к проблеме совместных ядерных миссий НАТО, ещё раз подчеркиваем: у неё может быть только одно решение – возврат всего нестратегического ядерного оружия на национальную территорию США и запрет на его размещение за рубежом, ликвидация всей инфраструктуры, позволяющей обеспечить быстрое развёртывание этого оружия, и, разумеется, полный отказ от проведения каких-либо тренировок (учений), связанных с отработкой навыков применения ядерного оружия личным составом вооружённых сил государств, не обладающих такими вооружениями.
Продолжается выполнение Россией и США ДСНВ 2010 г., которому российская сторона остаётся полностью привержена. Вместе с тем вынуждены констатировать проблемы с его реализацией американской стороной. Так, объявленный США выход к 5 февраля 2018 г. (контрольная дата, когда стороны должны достичь лимитов СНВ) на установленные Договором показатели достигнут ими не только благодаря реальным сокращениям вооружений, но и за счёт некорректных с точки зрения договорной практики манипуляций. А именно, через переоборудование части пусковых установок БРПЛ «Трайдент-II» и тяжёлых бомбардировщиков В-52Н, осуществлённое таким образом, что российская сторона не смогла подтвердить приведение этих СНВ в состояние, непригодное для использования БРПЛ и ядерного вооружения тяжёлых бомбардировщиков, как это предусмотрено Договором, а также за счёт односторонней переквалификации «шахтных пусковых установок, предназначенных для обучения», в категорию «учебных шахт», не предусмотренную ДСНВ. Количество выведенных таким способом США из-под засчёта по Договору средств СНВ вполне может быть сопоставимо с совокупным ядерным потенциалом Великобритании и Франции.
С опорой на предусмотренные Договором форматы взаимодействия мы продолжаем в диалоге с США поиск взаимоприемлемых решений в отношении проблем, связанных с выполнением Договора, и будем добиваться строгого соблюдения Договора американской стороной.
Ситуация вокруг Соглашения об утилизации избыточного оружейного плутония (СОУП)
Госдепартамент США намеренно искажает неоднократно доводившиеся до него, а также зафиксированные в российском законодательстве (Федеральный закон Российской Федерации от 31 октября 2016 г. № 381-ФЗ) причины приостановления Россией действия СОУП. Этих причин две.
Первая и основная: односторонние недружественные действия США, приведшие к коренному изменению обстоятельств, существовавших на момент заключения Соглашения, и повлекшие возникновение угрозы стратегической стабильности. Это стало основанием для приостановления действия Соглашения в соответствии со Статьей 62 Венской конвенции 1969 г. о праве международных договоров.
Устранение этой причины находится исключительно в руках США. Для этого достаточно выполнить требования, изложенные в Статье 2 упомянутого Федерального закона, а именно:
- сократить военную инфраструктуру и численность контингента войск США на территории стран, вступивших в НАТО после 1 сентября 2000 г., до уровня, на котором они находились на день вступления в силу Соглашения;
- отменить так называемый «закон С.Магнитского» от 2012 г. и так называемый «закон о поддержке свободы Украины» от 2014 г.;
- отменить все санкции, введённые США в отношении отдельных субъектов Российской Федерации, российских юридических и физических лиц;
- выплатить Российской Федерации компенсации за ущерб, понесённый в результате американских санкций, включая потери от введения вынужденных контрсанкций в отношении США.
Помимо вышеупомянутой причины, которую очевидным образом игнорирует Госдепартамент США, есть ещё одна, о которой упоминается в его докладе – способ утилизации плутония. Государственный департамент фактически признаёт, что администрация США пыталась изменить способ утилизации американского избыточного плутония и вместо облучения в ядерных реакторах использовать его разбавление с последующим захоронением. Утверждается, что данный метод якобы допустим в соответствии с СОУП и позволил бы США быстрее приступить к утилизации своего материала.
Это не соответствует действительности. Методы утилизации оружейного плутония оговаривались заранее в ходе подготовки Соглашения. Уже тогда российская сторона указывала на то, что способ «разбавления-захоронения» не обеспечивает необратимость утилизации, хотя он и дешевле, и позволяет скорее приступить к выполнению Соглашения. Тем не менее, для США была предусмотрена возможность захоронить некоторое, четко определённое, количество плутония. Впоследствии, при подписании в 2010 г. Протокола к Соглашению, США обязались весь плутоний утилизировать методом облучения в реакторах. Срок начала утилизации плутония был также определён в упомянутом Протоколе к Соглашению – 2018 г.
Таким образом, изменение способов утилизации решением одного из участников Соглашения не предусмотрено. Утверждение Госдепартамента о том, что, мол, изменение способа утилизации позволило бы США раньше приступить к выполнению Соглашения, также лишено смысла – речь может идти только о неспособности США выполнять свои обязательства по Соглашению в оговоренные в нём сроки.
Американская сторона в ходе двусторонних консультаций зондировала наше отношение к возможности изменения способа утилизации и была поставлена в известность о нашем негативном отношении к такому предложению. Однако затем из открытых источников мы узнали, что создание установок, необходимых для утилизации американского оружейного плутония методом облучения, возможно не ранее 2030-х гг., а то и позже, а также, что американская администрация пытается через внутреннее законодательство провести решение об изменении способа утилизации, будучи уже уведомленной о том, что российская сторона такой шаг не одобряет. Причем произошло это тогда, когда российская сторона практически завершила строительство необходимых своих установок.
Таким образом, мы имеем еще один пример безответственного американского подхода к выполнению соглашений – дождаться, когда партнёр выполнит значительную часть своих обязательств, а затем настаивать на изменении соглашения в выгодную для себя сторону. Нас такой подход не устраивает.
Российская Федерация приняла решение о приостановлении действия СОУП в полном соответствии с нормами международного права. Администрации США следует осознать, что в современном мире уже не получится сотрудничать по тем направлениям, где это ей выгодно, и предпринимать меры для нанесения существенного ущерба партнёрам на других направлениях.
Мы подтверждаем готовность вернуться к выполнению Соглашения. Однако сделано это может быть только после того, как Вашингтон устранит ущерб, нанесенный российско-американским отношениям непродуманными действиями администрации США, а также вернётся к соблюдению ранее достигнутых договорённостей по способам утилизации плутония.
Обязательства США по Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ)
Отказ США от намерения ратифицировать ДВЗЯИ, официально подтверждённый в обновлённом Обзоре ядерной политики, наносит серьёзный удар по Договору, который подписан и ратифицирован подавляющим числом государств, включая Россию. Планомерное создание в США условий для возможного возобновления ядерных испытаний заставляет усомниться, что США будут и в дальнейшем соблюдать мораторий на ядерные испытания. Такая линия Вашингтона не соответствует декларируемой им приверженности целям укрепления режима нераспространения ядерного оружия. Более того, на позицию США в данном вопросе могут ориентироваться другие ключевые для судьбы ДВЗЯИ государства, которые теоретически могут последовать примеру Вашингтона. Это неизбежно откроет путь гонке ядерных вооружений, предотвратить которую призван ДВЗЯИ.
Обязательства США по Договору об обычных вооружённых силах в Европе (ДОВСЕ)
Поскольку авторы доклада Госдепартамента вновь упомянули приостановление Россией участия в ДОВСЕ, представив его как «нарушение» обязательств по этому Договору, хотели бы напомнить следующее.
США и их союзники неоднократно обходили ограничительные положения ДОВСЕ за счёт расширения НАТО. При этом они всячески уходили от предлагавшегося Россией обновления режима контроля над обычными вооружениями в Европе (КОВЕ) в соответствии с новыми военно-политическими реалиями на континенте. Наиболее яркое этому подтверждение – их отказ ратифицировать Соглашение об адаптации ДОВСЕ.
Только после приостановления Россией действия ДОВСЕ США и их союзники вынужденно заговорили о «необходимости решать вопрос о дальнейшей судьбе КОВЕ». Однако их попытки использовать диалог по этой проблематике в качестве рычага давления на Россию в конечном итоге привели к его заморозке.
На словах выражая приверженность «сохранению, укреплению и модернизации контроля над обычными вооружениями в Европе», США и другие страны НАТО на деле направляют свои усилия на «сдерживание» России и дальнейшее изменение баланса сил в европейском регионе в свою пользу, в том числе в непосредственной близости от российских границ. Попытки США «гибко» толковать положения Основополагающего акта Россия-НАТО о «существенных боевых силах» вкупе с наращиванием объемов тяжёлых вооружений и военной техники в частях и на европейских складах передового базирования НАТО являются де-факто опасным балансированием на грани нарушения положений этого важнейшего документа.
С учётом всех этих обстоятельств возвращаться к теме выполнения давно и безнадёжно устаревшего ДОВСЕ не имеет смысла.
Что же касается перспектив разработки нового режима КОВЕ на принципах равной и неделимой безопасности, сбалансированности прав и обязательств сторон, то их следует рассматривать в контексте отказа натовцев от мер военного «сдерживания» России в Европе, нормализации отношений с Российской Федерацией, в том числе в сфере военного сотрудничества.
Обязательства по Венскому документу 2011 года о мерах укрепления доверия и безопасности (ВД-2011)
К сожалению, вынуждены отметить, что и в вопросах оценки соблюдения обязательств по ВД-2011 о мерах укрепления доверия и безопасности США регулярно воспроизводят обвинения в адрес России в «избирательном выполнении» и «недостаточной транспарентности».
Претензии США по ВД-2011 сводятся к констатации неких имеющих место с 2014 г. озабоченностей США в связи с «выполнением Россией ВД-2011, в том числе в отношении Украины».
Бездоказательно обвиняя Россию в «вооружении, обучении сепаратистов на Восточной Украине и ведении совместно с ними боевых действий», США и другие страны НАТО серьёзно дискредитировали роль ВД-2011 как инструмента объективного контроля военной деятельности государств–участников ОБСЕ. В связи с этим вновь доводим до американских коллег, что Российская Федерация не является стороной внутреннего конфликта на Украине.
Что касается повторяющихся в контексте Венского документа (как и к ДОВСЕ) обвинений в «оккупации», «аннексии» Крыма и размещении там войск «без согласия принимающей стороны», то присоединение полуострова к России является результатом свободного волеизъявления его населения. Современный статус Республики Крым и города Севастополя как субъектов Российской Федерации не подлежит пересмотру. Соответственно, Россия свободна в размещении войск и военной техники на своей территории, а попытки проинспектировать территорию Крыма в рамках инспекции Украины являются провокационными и тщетными. Разумеется, при этом Россия готова принимать инспекторов, наблюдателей и группы оценки в Крыму в случае направления ей соответствующих запросов по Венскому документу.
Кстати, сам Киев до сих пор так и не выполнил обязательств по Венскому документу применительно к военной деятельности своих сил в Донбассе. Однако в докладе Госдепартамента об этом ничего не сказано.
В отношении упрёков в наш адрес о непредоставлении информации по военным базам Вооруженных Сил Российской Федерации, расположенным на территориях Абхазии и Южной Осетии, отмечаем, что эти суверенные государства не являются участниками ОБСЕ и, соответственно, не входят в зону применения мер укрепления доверия, как она определена Венским документом 2011 г. Американские специалисты, готовившие данный раздел доклада Госдепартамента, безусловно, хорошо об этом осведомлены. Разумеется, знают они и о том, что упомянутая информация предоставляется Россией в соответствии с другим документом ОБСЕ – Глобальным обменом военной информацией.
В 2017 г., как и ранее, российская сторона в добровольном порядке неоднократно направляла государствам–участникам ОБСЕ, включая США, уведомления с подробным указанием параметров проводившихся внеплановых проверок, а также информировала о наиболее крупных военных учениях ниже порогов ВД-2011 (совместное российско-белорусское учение «Запад-2017» и командно-штабное учение с группировками войск 49 общевойсковой армии).
В отношении упоминаемых в докладе российских основных систем вооружения и военной техники хотелось бы отметить, что бронемашина БРМ-1К по своим характеристикам не входит ни в одну из категорий такой техники, по которым должна предоставляться информация по Венскому документу, а боевой самолёт Су-30СМ и ударный вертолёт Ка-52 ещё не приняты на вооружение.
К сожалению, как и прежде, в своём докладе США «скромно» умалчивают о многочисленных проблемах с выполнением Венского документа, имеющихся у них самих и их союзников.
Например, некоторые государства–участники (Дания, Испания) продолжают придерживаться позиции, не предусматривающей направление в адрес других участников ВД-2011 уведомлений с информацией о наиболее крупных мероприятиях военной деятельности (учениях) за 42 дня до их начала.
Кроме того, передаваемые отдельными государствами уведомления не содержат информацию, необходимую для полноценного планирования инспекционной деятельности в период проведения таких учений.
Так, российская инспекционная группа, проводившая 3-6 апреля 2017 г. инспекцию указанного района в Соединённом Королевстве, не имела возможности наблюдать запланированные в указанные сроки этапы учения «Воин 17/1», т.к. информация о конкретных географических признаках или координатах района проведения военной деятельности отсутствовала в уведомлении. В качестве места проведения указанной деятельности были обозначены все полигоны Соединённого Королевства, а также отдельные населённые пункты. Подобная ситуация сложилась и при проведении инспекции в Бельгии 23-26 октября 2017 г.
В ходе инспекций указанного района в Латвии 7-10 ноября 2017 г. «по соображениям безопасности» был ограничен допуск инспекторов на военный полигон, на котором проводились занятия по стрельбе военнослужащими эстонского батальона. Введённые ограничения не в полной мере позволили оценить масштабы осуществляемой в пределах указанного района военной деятельности.
В ходе посещений по оценке информации отдельные государства не дали возможность российским группам по оценке осуществлять подсчёт основных систем вооружения и техники военных объектов (Польша, Словакия, Румыния, Великобритания, Бельгия).
Обязательства по Договору по открытому небу (ДОН)
Американская сторона далеко не в первый раз воспроизводит набор шаблонных обвинений в адрес России в якобы несоблюдении ДОН. На эти претензии мы неоднократно давали исчерпывающие ответы как в Консультативной комиссии по открытому небу (ККОН), так и в комментариях в связи с предыдущими подобными докладами Госдепартамента.
Так, вынуждены в очередной раз напомнить, что ограничение максимальной дальности полёта над Калининградской областью введено в соответствии с положениями ДОН и решением ККОН. Этот порядок обеспечивает такую же эффективность наблюдения, как и при полётах над остальной частью территории Российской Федерации и над территориями сопредельных государств (Польша, Литва, Латвия, Эстония).
Кстати, при существующих дальностях наблюдательных полётов США за одну миссию фотографируют 77% территории Калининградской области, а самолёты других-государств-участников ДОН – 96%. Для сравнения, российский самолёт за один наблюдательный полёт над Аляской может фотографировать только 3 % территории этого эксклава. Таким образом, эффективность наблюдения Калининградской области примерно в 30 раз выше, чем эффективность наблюдения Аляски.
Ограничения же для полётов ДОН вблизи границ с независимыми государствами Абхазией и Южной Осетией введены в соответствии с Договором, предусматривающим, что наблюдательные полёты проводятся не ближе 10 км от границы государства, не являющегося его участником.
К сожалению, в докладе Госдепартамента замалчиваются проблемы с соблюдением ДОН со стороны самих США.
Первое. В 2017 г. были отменены остановки для отдыха экипажей самолётов наблюдения в ночное время суток на аэродромах дозаправки на авиабазах Робинс и Элсворт, что нарушает права наблюдающей стороны по выполнению наблюдательных полётов на максимально установленную дальность с учётом норм предельных нагрузок на экипаж, а это уже вопрос безопасности полётов.
Второе. Российская сторона серьёзно отнеслась к работе в «Группе малого формата» и настаивала на формировании «пакетного решения», отвечающего интересам не только США, но и других государств-участников, включая Россию. После того, как мы дали принципиальную оценку однобокому американскому предложению, представители США предпочли прекратить работу в этом формате.
Третье. Вопреки положениям Договора американцы заявили требование о планировании наблюдательного полёта в пункте въезда Трэвис, что противоречит Статье VI Договора, согласно которой наблюдающая сторона предоставляет наблюдаемой стороне план миссии после прибытия на аэродром открытого неба, каковым аэродром Трэвис не является.
Четвёртое. США в нарушение Договора установили максимальную дальность полётов над территорией Гавайских островов с аэродрома дозаправки Хикам. Вместе с тем, согласно ДОН, максимальная дальность полётов устанавливается только с аэродромов открытого неба и рассчитывается по определённым правилам. По этой причине объявленная дальность над этой частью территории США в 900 км явно занижена и должна быть не менее 1160 км.
Пятое. США установили ограничения для наблюдательных полётов над территорией Алеутских островов, согласно которым самолёт наблюдающей стороны всегда должен оставаться в пределах внешней границы прилегающей зоны, простирающейся на 24 морские мили от побережья. Это ограничение, не предусмотренное Договором, значительно снижает эффективность наблюдательного полёта.
США в который раз выстраивают свои претензии к России на основе домыслов о якобы имеющейся взаимосвязи между советскими военно-биологическими программами и проводимыми Россией мирными исследованиями в области микробиологии. Российская Федерация вновь указывает на безосновательность подобных домыслов и подчёркивает, что все вопросы, связанные с биологической деятельностью Советского Союза, касающейся КБТО, давно и полностью сняты. Подобные спекуляции США рассматриваем как попытку отвлечь внимание международного сообщества от их собственной неблаговидной деятельности в такой чувствительной сфере, как биология.
Приходится вновь указать на инцидент с рассылкой из американской лаборатории им. Л.Саломона (штат Юта) спор сибирской язвы, который чуть не привёл к катастрофическим последствиям для стран, куда этот смертельный груз направлялся.
Всё большую озабоченность у нас вызывает деятельность Пентагона по размещению своих медико-биологических лабораторий в разных районах мира, в том числе в непосредственной близости от российских границ. Наиболее показателен в этом плане так называемый «Исследовательский центр общественного здравоохранения им. Р.Лугара» в пригороде Тбилиси – лаборатория высокого уровня биологической изоляции. Под её крышей прочно «прописалось» медицинское исследовательское подразделение сухопутных войск США, являющееся филиалом Исследовательского института сухопутных войск США им. У.Рида. Известно, что данное воинское подразделение армии США занимается изучением особо опасных инфекционных болезней. Американские и грузинские власти прилагают усилия по сокрытию истинного содержания и направленности реализуемых в пригороде Тбилиси проектов. Пентагон старается внедрить такие же закамуфлированные военные медико-биологические объекты и в другие государства на пространстве СНГ.
С учётом того, что США до сих пор не сняли свою оговорку к Женевскому Протоколу 1925 г., который запрещает применение бактериологического оружия, вполне обоснованно возникает вопрос об истинных целях такой военно-биологической активности США на постсоветском пространстве.
Наша тревога ещё больше усиливается в связи с представленной в нынешнем американском докладе интерпретацией положений КБТО, в соответствии с которой Конвенция, запрещая разработку биологического оружия, якобы не охватывает исследования в этой области. Как представляется, развивая масштабную медико-биологическую деятельность, США используют в своих явно противоречащих КБТО целях подобную трактовку положений Конвенции.
Призываем США ответственно, как это делает Россия, подходить к выполнению своих обязательств по КБТО, предпринять конкретные шаги по снятию упомянутых нами озабоченностей, а также укреплению режима этого важного для международной безопасности разоруженческого инструмента.
Ситуация вокруг Конвенции о запрещении химического оружия (КЗХО)
Уже который год в своих докладах Госдепартамент США пытается оспорить полноту российского объявления по Статье III КЗХО и тем самым подвергнуть сомнению компетентность и заслуженный авторитет ОЗХО как наиболее эффективной и успешной международной структуры в сфере разоружения и нераспространения ОМУ. В отличие от Вашингтона, у ОЗХО претензий к России нет.
В этом году США, основываясь на голословной, ничем не подтверждённой информации о якобы причастности России к отравлению с использованием нервно-паралитического вещества российских граждан С.Скрипаля и Ю.Скрипаль в г.Солсбери (Великобритания), скатились до прямого обвинения России в нарушении Статьи I КЗХО. Наша позиция на этот счет излагалась многократно.
Необходимо напомнить, что в настоящее время именно США, а не Россия, остаются единственной страной-участницей КЗХО, которая сохраняет у себя значительный арсенал химического оружия. Более того, в США, и это также известно из открытых источников, патентуются различные изобретения, связанные с применением полноценных боевых отравляющих веществ, в том числе нервно-паралитического действия. Всего было выдано около 140 патентов по использованию таких веществ.
Грубейшим нарушением международного права и, соответственно, КЗХО стал осуществленный США при поддержке Великобритании и Франции 14 апреля с.г. ракетный удар на гражданские и правительственные объекты в Сирии в связи с якобы использованием сирийскими властями химического оружия в пригороде Дамаска г.Дума 7 апреля. Удар был нанесён в тот момент, когда инспекторы ОЗХО должны были направиться в Думу для проведения расследования. Есть основания полагать, что целью этого нападения было воспрепятствование работе специалистов Организации и затруднение проведения объективного расследования.
Вашингтон так до сих пор не представил доказательства по прошлогоднему эпизоду – наличие на сирийской авиационной базе «Шайрат» химического оружия, которое якобы было применено при авиаударе по н.п. Хан-Шейхун (Сирия). Таким образом, Вашингтон действовал в нарушение не только международного права, но и КЗХО, не прибегнув к своему праву инициировать в ОЗХО инспекцию по запросу в соответствии со Статьей IX Конвенции. Более того, американцы и их союзники блокировали принятие Исполнительным советом ОЗХО решения о безотлагательном проведении тщательного и беспристрастного расследования на месте химинцидента в Хан-Шейхуне с инспекционным посещением представителями ОЗХО авиабазы «Шайрат».
США не выполняют собственные обязательства в рамках Химконвенции и по информированию ОЗХО о фактах оставления своего химического оружия на территории других стран. В частности, Вашингтон не признал принадлежность оставленных в Панаме боеприпасов, снаряженных фосгеном, хотя эксперты Техсекретариата ОЗХО еще в 2002 г. подтвердили их американское происхождение. США просто переложили ответственность за его уничтожение на панамские власти.
Еще в 2012 г. на территории Камбоджи обнаружено значительное количество мест захоронения американских химбоеприпасов, принадлежность которых была подтверждена специальной комиссией ОЗХО. США фактически дистанцировались от решения данной проблемы. В целях оказания содействия в ликвидации остающихся на территории страны химических боеприпасов американского производства камбоджийские власти передали подробную задокументированную информацию в Техсекретариат ОЗХО.
США должны гораздо более ответственно подходить к вопросу использования негосударственными субъектами химического оружия в ближневосточном регионе. Для этого нужно действовать в рамках взятых США на себя обязательств по резолюциям СБ ООН 2118, 2209 и 2235, поделиться с Советом Безопасности доказательствами преступлений ИГИЛ и других террористических группировок в иракском Курдистане, полученных американскими военными в 2015-2016 гг. непосредственно с мест применения этими группировками отравляющих веществ.
Согласно информации, обнародованной в 2014 г. газетой «Нью-Йорк Таймс» и затем официально подтверждённой, Минобороны США во время оккупации войсками коалиции территории Ирака (2003-2009 гг.) обнаружило, в том числе выкупило у местного населения, порядка 5 тыс. различных химбоеприпасов, произведённых в период правления С.Хусейна. При этом США не уведомили о своих действиях Организацию по запрещению химического оружия, согласно требованиям КЗХО, и проводили их уничтожение в Ираке без должной верификации и небезопасным для людей и окружающей среды методом подрыва на открытом воздухе (имеются факты поражения американских военнослужащих и иракских граждан).
Неоднократные российские обращения в соответствии с п.1 Статьи IX КЗХО в отношении предоставления доступа к архивам Техсекретариата ОЗХО, относящимся к этому вопросу, проигнорированы.
Отмечаем также, что при присоединении к КЗХО Конгресс США в ратификационных документах зафиксировал ряд условий, носящих с точки зрения выполнения Вашингтоном своих обязательств по Конвенции весьма противоречивый характер. Так, президент и администрация США обязаны начать действовать в случае необходимости в нарушение требований КЗХО, а именно: запрещать вывоз любых химических проб, отобранных в США, за пределы страны; налагать ограничения на возможность проведения инспекций в США экспертами ОЗХО на предмет выявления запрещённой деятельности по Конвенции по запросу другого государства-участника; сохранять в действии Исполнительный указ президента США № 11850 от 8 апреля 1975 г., позволяющий в определённых ситуациях применять химические средства, предназначенные для борьбы с беспорядками, в военных целях (запрещается Статьей I КЗХО).
США продолжают сохранять оговорку к Женевскому протоколу о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств 1925 г., предполагающую возможность ответного применения химоружия летального и инкапаситирующего (временно выводящего из строя) действия, что также запрещено Статьей I КЗХО.
Комментарии читателей (0):