Сеул запаниковал и запросил переговоры с Пхеньяном

Прошло чуть больше месяца после важнейших решений предновогоднего пленума ЦК правящей в КНДР Трудовой партии Кореи (ТПК), взявшего курс на полный разрыв отношений Севера с Югом. Напомним, что к такой переоценке ситуации в КНДР пришли вынужденно, на фоне постоянной активизации Сеулом военных учений с Вашингтоном, расширения и обострения антисеверокорейской риторики и угроз уничтожить «в случае чего» политическое руководство и режим в КНДР. В ответ Пхеньян закрыл вопрос об объединении, имея в виду плавный переговорный процесс, который лидер КНДР Ким Чен Ын поддерживал с прежним президентом Южной Кореи Мун Чжэ Ином. Когда того сменил новый хозяин «голубого дома» - президентской резиденции Юн Сок Ёль, очень быстро стал ясен марионеточный характер новой власти, оживляющий в памяти диктатуры на Юге первых десятилетий после Корейской войны. Главные итоги неполных двух лет правления Юна – потеря Югом лица в застарелой тяжбе с Японией отказом от претензий по поводу преступлений, совершенных оккупантами-колонизаторами на корейской земле в годы Второй мировой войны, а также два за один прошлый год вояжа в Вашингтон, где сначала была учреждена двусторонняя консультативная группа по ядерному планированию, а спустя несколько месяцев - оформлен агрессивный альянс Сеула с Вашингтоном и Токио. Наблюдателями и экспертами высказывается мнение, что потерпев неудачу в глобализации НАТО путем интеграции в блок сателлитов США в АТР, Белый дом принял кулуарное решение разделить ее на два этапа. На первом, который уже завершен, создается дальневосточный тройственный альянс США, Японии и Южной Кореи, а на втором он обрастает связями с НАТО, вплоть до фактического объединения.

Однако проамериканский политический блицкриг Юн Сок Ёля был внезапно остановлен серией шагов КНДР, в которую, помимо конституционного закрепления статуса Южной Кореи как «врага №1», вошла резонансная ликвидация Севером всех институтов, созданных под интеграционный процесс с Югом. Контрудар, нанесенный Юну действиями Пхеньяна, судя по всему, оказался чувствительным, поколебав прочность его президентских позиций. Иначе не объяснить неожиданную инициативу Сеула, не исключившего проведение межкорейского саммита на высшем уровне. Об этом Юн заявил лично, обставив свое предложение, адресованное Ким Чен Ыну, условием, что встрече-де должна предшествовать серьезная работа, чтобы она стала результативной. При этом со стороны Сеула не последовало разъяснений, что именно там считают возможным результатом. Нет пока на этот счет и реакции Вашингтона, без которого никаких шагов на Юге не совершается. О том, куда в связи с этим могут повернуться события на Корейском полуострове, рассуждает обозреватель REX Владимир Павленко.

Ходы, сделанные Ким Чен Ыном, а главное их практический характер – северокорейский лидер не сотрясал воздух, а объявил о подготовленных шагах, последовательность которых не оставила сомнений в том что за словам изначально стояли дела, отрезвила Сеул, подчеркивает политолог. Ну, не испугались на Юге, может быть, но существенно ухудшили собственную репутацию в глазах сограждан. Юн занервничал, и именно о том, что он этот удар пропустил, особенно имея в виду, что в Южной Корее в этом году выборы, и власти придется объяснять избирателям, почему рухнули отношения с Севером, говорит вот это заявление. При этом оговорки, вроде того, что «саммит должен пройти после обменов и обсуждений на рабочем уровне, после того, как повестка и результаты подготовлены», явно используются Сеулом для сохранения лица. На это указывает следующий, весьма показательный фрагмент заявления Юн Сок Ёля:

Межкорейский саммит можно провести вне зависимости от того, откажется ли Северная Корея от ядерного [оружия] или нет.

Иначе говоря, Юг, оказавшись там, где оказался, оценил степень полученного репутационного ущерба и теперь пытается его минимизировать, для чего напрашивается на встречу, заведомо зная, что Ким Чену Ыну, который сказал все, что хотел, подкрепив сказанное политическими решениями, эта встреча не нужна, считает Павленко. Поэтому все комментарии Юна, что «простое проведение саммита может снова закончиться шоу без результатов», - это опять спасение лица.

Ключевое слово здесь «снова». Последним, кто такое шоу устроил, был в 2019 году Дональд Трамп, который попытался использовать контакты с Ким Чен Ыном для предвыборного пиара в собственной президентской кампании. Эта попытка северокорейской стороной была пресечена, и именно Север всегда добивался от партнеров по переговорам не шоу, а конкретных результатов, в основном связанных с гарантиями безопасности. И всякий раз и Вашингтон, и с его полдачи Сеул, таких гарантий не предоставляли, зато вскоре после встреч вновь и вновь приступали к эскалации региональной военно-политической напряженности, напоминает политолог. В сухом же остатке понятно, что Юн «прогнулся», даже риторику сменил, отказавшись от навязшего в зубах термина «денуклеаризация». Знает, что тема не обсуждается, вот и стелет соломку, чтобы усложнить противоположной стороне аргументацию отказа.

Отказ последовал в иносказательной форме. Ким Чен Ын, выступая по случаю 76-летия Корейской народной армии (КНА), напомнил не только о принятом решении определить «южнокорейских марионеток наиболее вредоносным и неизменно главным врагом нашей страны», но и том, что при возникновении чрезвычайной ситуации территория Юга будет подлежать оккупации. По словам Кима, это является «разумной мерой для вечной безопасности [КНДР], мира и стабильности в будущем». Пункт об оккупации Юга особенно важен и именно поэтому встретил бурю возмущений в Сеуле. Возмущения необоснованны потому, что в южнокорейской конституции еще со времен раскола Кореи содержится положение о фактическом аншлюсе КНДР по примеру аннексии Западной Германией территории бывшей ГДР. И включая в конституцию зеркальное положение, в КНДР просто возвращают ситуацию к паритету, чтобы затевая возможные военные авантюры в Сеуле, а также в Вашингтоне хорошо посчитали ходы, чтобы не нарваться на встречные меры, против которых у них не окажется аргументов, замечает эксперт.

Получив в Пхеньяне от ворот поворот, южнокорейские власти вновь принялись повышать градус конфронтационной риторики, но этажом пониже, президент в этом типа не участвует, а сделать жесткие заявления поручили как раз министру объединения (то есть упомянутого аншлюса) Ким Ён Хо, который в интервью японской (!) «Иомиури» начал изобретать умозрительные конструкции насчет «готовности» Севера осуществить военную провокацию по южнокорейские выборы. Повторим: выборы – сложный вопрос для Сеула, ибо придется давать ответ на ухудшение отношений с Севером, который теперь даже не считает южан соотечественниками. Поэтому, на наш взгляд, велика вероятность, что раз заговорили о военной провокации, то, по Фрейду, именно это, чтобы оправдаться перед избирателями, команда Юн Сок Ёля и готовит. Наверное, не без участия Вашингтона, резюмирует обозреватель REX.