Индия рассчитывает преобразовать «глобальный треугольник» в «квадрат»?

Индийская Hindu публикует занимательный диалог, в котором ведущий Стэнли Джонни обсуждает текущую глобальную ситуацию, разумеется, через призму интересов Индии, с директором Объединенного института оборонных исследований (Дели) генералом Балом Кришаном Шармой и профессором политологии Университета им. Дж. Неру Свараном Сингхом. Нас, в России, сказанное ими интересует с целого ряда позиций. Прежде всего, это срез видения глобальных противоречий и перспектив одной из ведущих развивающихся стран, и по ее позиции можно судить о настроениях того, что называется «Глобальным Югом», а именно эта группа стран стала подлинным «открытием» нынешнего года, заявив миру о своих особых, самостоятельных интересах. Во-вторых, Индия – исторически близкий партнер России, сейчас – в основном в торгово-экономических и уже меньше – в военно-технических вопросах, ранее – по более широкому спектру. Дели – влиятельный участник ШОС и БРИКС, быстро растущая экономика, которая, как уверены собеседники, через десять лет выйдет на третье место в мире, то есть опередит все европейские страны и Японию. В-третьих, Индия исторически «диверсифицированная» страна, если говорить о векторах проекции ее внешней политики. Отчасти это обусловлено ее фактическим двуязычием, в некотором плане – географическим положением, совмещающим в стране элементы как «морской», так и «сухопутной» цивилизации. В беседе трио прямо не говорит о трансформации «глобального треугольника» (США, Китай, Россия) в «квадрат» с индийским участием, но логический ряд выстраиваемых рассуждений на это указывает.

"Я бы рассматривал нынешний мировой порядок как «асимметричную биполярность», в которой США по-прежнему остаются доминирующей державой, но Китай очень быстро приближается к ним. Тем временем появляются и другие центры, которые будут играть значительную роль в балансе сил. Я бы сказал, что формируется некий размытый мировой порядок. Со временем, возможно, его контуры станут более четкими".

Такую заявку на индийское участие делает генерал Шарма, не уточняя, впрочем, состава этих «других центров». Поскольку, как дополняет его профессор Сингх, миропорядок имеет свойство меняться под воздействием силы, Индии следует по мере выхода на передовые экономические позиции – с этим согласны оба – заняться военной модернизацией.

Лавируя между достаточно прямыми вопросами ведущего, оба участника беседы последовательно, иногда на уровне «проговорок», формулируют «многовекторность независимости» Дели от всех этих центров. Прямо скажем, что с точки зрения если не БРИКС, то ШОС, это оставляет к индийской стороне ряд вопросов. Затравка такая: Индия удачно позиционируется «между» и «на стыке» противоречий ведущих мировых центров, используя эти противоречия для собственного развития и продвижения. Субъективная удовлетворенность такой комфортной ситуацией настолько зашкаливает, что, с одной стороны, признается угроза эскалации напряженности между Россией и США, а также Китаем и США. Причем, в центр в этом случае ставится не угроза всеобщему миру, а «ограничение маневренности» самой Индии. С другой, игнорируются объективные тенденции такого обострения ввиду остроты противоречий и ограниченности мирного ресурса их разрешения. Участники беседы не скрывают, что уповают на взаимозависимость «большой тройки». Между тем, исторический опыт буквально вопиет об обратном. Торгово-экономические связи, которые по выкладкам 115-летней давности должны были не дать сцепиться в Первой мировой войне Англии и Германии, этому не помешали. Ну и знаменитая «ловушка Фукидида», в которой подъем нового мирового лидера почти наверняка ведет к «профилактической» попытке прежнего гегемона осадить его, пока тот не набрал силу, чтобы не допустить рокировки на «мировом Олимпе». В этом смысле российско-американское «равновесие страха» служит более надежным предохранительным механизмом по сравнению с китайско-американской торговой зависимостью, и в Пекине, надо отметить, это очень хорошо понимают, развивая собственные вооруженные силы, включая ядерную компоненту, и сближаясь в военных вопросах с Россией.

На уровне Фрейда участники дискуссии допускают знаковые оговорки, которые раскрывают их подлинные мысли и планы. Например:

Тот факт, что Китай контролируется одной партией и практически одним человеком, делает этот экономический рычаг особенно мощным в переформатировании мирового порядка.

Оказывается, авторитаризм отнюдь не препятствует, а помогает развитию; хотя, собственно, мы об этом знали уже давно, еще с советских времен, методики которых имеют свойство возвращаться. Владимир Путин еще в марте, принимая в Москве Си Цзиньпина, подчеркнул высочайшую эффективность политической системы Китая, признав, что она превосходит многие остальные. Фактическое повторение этого тезиса индийской стороной, пусть и на экспертном уровне, ставит в повестку вопрос о такой же трансформации в Индии. И не исключено, что именно эта неафишируемая цель стоит в центре геополитической стратегии националиста Нарендры Моди. Централизация власти, как в Китае, вопреки западной критике, рассматривается в Дели важным инструментом как собственно форсированного развития, так и удовлетворения глобальных амбиций, наличие которых таким образом подтверждается.

Другая проговорка, причем, «сдвоенная», касательно России и США, посвящена Китаю. Из нее вполне вытекает, что Индия намерена целенаправленно расширять те, как она считает, «трещины», которые существуют в отношениях Поднебесной с двумя остальными сторонами «глобального треугольника» - Россией и США. В том, что касается отношений с Пекином нашей страны, индийские собеседники отыскивают противоречия в исторической ссоре 60-80-х годов, а также в нарушении Китаем, как они считают, баланса сил в Центральной Азии. Конъюнктурность обеих этих позиций наглядно видна в их односторонности, фактическом если не игнорировании, то замалчивании всего того «неудобного», что этой картинке противоречит. Проблемы в отношениях КПК и КПСС исчерпаны саморазрушением последней. Это были не столько геополитические, сколько идеологические разногласия внутри марксизма, во многом связанные с перерождением советского содержания после разоруживших КПСС решений ее XX «антисталинского» съезда. С китайской стороны эти тенденции усугублялись очень серьезными позициями южных элит, «морская» геополитика которых рубежом реки Янцзы отделяется от великоконтинентальной ориентации Севера, элиты которого сейчас безраздельно находятся у власти в КНР, существенно потеснив южных оппонентов на своем XX съезде – уже КПК, в октябре прошлого года. То же и с Центральной Азией, где в постсоветские годы обнаружились пантюркистские тенденции, справиться с которыми в одиночку, особенно в условиях СВО, России сложно. Налицо, вопреки индийским измышлениям, поддержка Китаем в январе 2022 года силовой стабилизации Россией обстановки в Казахстане. Она с этими измышлениями не вяжется. А также обсуждаемая в экспертных кругах роль Китая в появлении 9 мая среднеазиатских лидеров в Москве на параде Победы, в преддверие сианьского саммита Китай – Центральная Азия.

А как вам, читатель, такое откровение?

В рамках поддержания баланса в нашей внешней политике …нам необходимо сбалансировать наши отношения с США таким образом, чтобы в той или иной форме мы смогли увековечить дилемму Китая о двух фронтах: западная часть Тихого океана с одной стороны и линия фактического контроля, с другой стороны.

Для справки: под «линией фактического контроля» понимается сегодняшняя китайско-индийская граница, неурегулированная практически на всем ее протяжении – от Ладакха до Аруначал-Прадеша (или Южного Тибета, в китайской транскрипции). Уважаемые индийские авторитеты, тщательно избегая упоминания о членстве своей страны в четверке Quad вместе с США, Японией и Австралией, намерены заручиться американской помощью. Чтобы создать Пекину «линию фронта» на Юге, в дополнение к военной угрозе китайскому побережью со стороны, исходящей от 7-го флота ВМС США с его многочисленными военно-морскими и военно-воздушными базами – от Йокосуки и Окинавы до Филиппин, Гуама и Гавайских островов. Вправе ли господа Шарма и Сингх рассуждать об историческом наследии советско-китайских отношений, если и советско-индийское «хинди-руси бхай-бхай», оказывается, тесно завязано на помощь СССР в противостоянии Дели с Китаем, как сейчас – США?

Шарма и Сингх как могут выкручиваются, камуфлируя проамериканский крен своей страны сюжетами, проецирующими в информационное поле ошибочные представления о наличии между Дели и Вашингтоном «точек напряжения». Поскольку отыскать их в геостратегической плоскости сложно, если не невозможно, в ход идут экономические эпизоды, к которым можно подтянуть вопросы безопасности. В беседе это выглядит так:

В июле 2005 года Индия и США подписали совместное заявление, открывшее новые отношения, а в 2008 году между ними было наконец подписано ядерное соглашение. Предполагалось, что Индия получит шесть ядерных энергетических реакторов от США. Но они все еще так и не пришли. Так что не все здесь идет, словно по волшебству.

А вот с Китаем у Индии товарооборот 138 млрд, и здесь тоже не одни только трудности, наводится тень на плетень, хотя специалистам должно быть известно, что ключевым вопросом, определяющим условно блоковую принадлежность, является безопасность, а в этой сфере проамериканский крен Индии из года в год становится все более очевидным.

Что в сухом остатке? В «глобальном треугольнике» есть правило: проигрывает в нем тот, против кого объединяются двое остальных. Сейчас все в более уязвимой позиции с точки зрения этого правила находятся США. У индийских партнеров, как видим, такая ситуация не вызывает особого энтузиазма, и они явно заинтересованы в том, чтобы этот процесс многополярного строительства замедлился. Для них оно, конечно, «окно возможностей», но прежде всего путь в неизведанное и потому потенциально опасное. Главный вопрос здесь, на наш субъективный взгляд, такой: имеются ли у Дели стратегические планы, рассчитанные на то, что в результате форсированного развития до уровня третьей экономики мира им удастся подставить США свое плечо, не допустив трансформации миропорядка в пользу Китая и России. Со строгим пониманием именно этой коллизии и нужно подходить к выстраиванию российско-индийского сотрудничества, осознавая, что дальнейшее обострение отношений с США ограничивает не только индийскую, но и российскую «маневренность». В том числе на индийском же направлении.