Нужен ли «русский раздел» в Стратегии государственной национальной политики России: мнения

По мнению профессора факультета политологии МГИМО Игоря Круговых, современная государственно-правовая система России не обеспечивает в полном объёме интересы и потребности русского народа и, несмотря на многократно высказанные оценки и конкретные предложения не привели к системным политико-правовым мерам по исправлению такого положения.

«Конституционное право на национальную культуру, язык, образование и воспитание для русского народа в отличие от других российских народов не подтверждено соответствующим законодательным механизмом реализации. Сегодня же русский народ — сам по себе, русская культура, язык, воспитание и образование — сами по себе живут независимой друг от друга жизнью. Нигде в законодательном, а значит и в практическом плане не закреплено, что русская культура — это культура русского народа, русский язык — язык русского народа. Без этих скреп они не стали бы общенациональным достоянием, открытым для межнационального общения, но становятся широким полем для экспериментирования зачастую — во вред русскому народу. Поэтому следует внести в закон „Основы законодательства Российской Федерации о культуре“ (ФЗ № 3612-1 от 9.10.92) словосочетание: „русская культура“, а лучше — отдельный раздел, посвященный русской культуре, которого, кстати, нет и в проекте нового Федерального закона „О культуре в Российской Федерации“. Необходимо так же разработать и принять отдельный Федеральный закон „О русском языке“, который в совокупности рассматривает все функции русского языка в современном обществе», — считает эксперт.

ИА REX: Нужен ли «русский раздел» в Стратегии государственной национальной политики России?

Павел Крупкин, научный руководитель Центра изучения современности (Париж, Франция):

Для того чтобы ответить на вопрос о нужности «русского раздела» в каком-либо документе, надо сначала понять то положение, которое занимают люди, которых называют «русский народ», в устройстве социального порядка Российской Федерации.

РФ унаследовала многие черты СССР, и среди прочего устроение политической сферы по принципу «корпорации корпораций». Корпорации бывают легальные, определённые законодательно, и «почти легальные», устаканенные понятиями и обычаями элиты. Примерами первых может быть прокуратура, суды, полиция, РПЦ, а также Газпром, Роснефть и другая крупная нефтянка, прочий экономический крупняк. Примерами вторых являются этнокорпорации, как со своими территориями «в кормлении», так и виртуальные, или политические корпорации кланового типа вроде «команд губернаторов». Вокруг крупных корпораций крутится различная аффилированная «мелочь» — типа криминальных банд вокруг региональных силовиков, или аффилированных с политическими корпорациями бизнес структур. И понятно, что всё то, что в РФ относят к сфере межнациональных отношений, образуется вокруг именно что этнокорпораций, их силовых и бизнес агентов.

Наряду с корпоративным устройством РФ унаследовала из СССР и дефолтную русофобию. Этот элемент социального порядка прошит в общественном бессознательном, и его базовую идею можно сформулировать следующим образом: всё хорошее в стране произрастает из навоза. «Всё хорошее» в стране естественно связано с корпорациями, а навозом назначается то население, которое по разным причинам не попало в «хорошее». При этом чисто политическими мерами какие-либо свои корпорации запрещено создавать тем, кто маркирован характеристикой «русский» — этим людям позволено лишь присоединяться к легальным государственным структурам, или продолжать унавоживать то самое произрастание «всего хорошего» в стране.

В свете вышесказанного становится понятным, что никакие общие слова русским не помогут — у нас и так в стране по Конституции официальное равноправие людей вне зависимости от ... — которое впрочем, спокойно уживается с этнократиями, например, в зонах «кормления» этнокорпораций, или произволом полицейских и других силовиков. Уместно также упомянуть «снятую» теперь полуофициальную концепцию «старшего брата», служившую декорацией русофобии в СССР. Другое дело, если удастся провести конкретные тексты, воспрещающие дискриминацию русских, например, через явно сформулированное подчёркивание того, что русским можно всё, что позволяется другим этносам. Позволено этносам создавать культурные автономии — то же должно быть разрешено и русским. Позволено некоторым этносам иметь свои республики — значит какие-то территории должны быть даны «в кормление» и русским этнокорпорациям.

Юрий Юрьев, политконструктор:

Это очень добротная статья с прекрасными рекомендациями. Действительно, понятия «русская культура» — нет в Законе, как нет и образовательного ценза соответствия таковой. Во множестве всяческих ведомственных аттестаций почти нет критериев культурных. А в наиболее успешные периоды Империи — такие определения были, и отсутствие культуры считалось «дикостью», причём «дикость» была юридическим понятием и касалась даже народов, которых законность защищала даже с «дикой» самобытностью, иначе бы эти народы были бы истреблены в конфликтах. Закон предписывал беречь «диких» и они были сбережены.

К сожалению, традиция беречь «диких» осталась, пусть и в иных, внекультурных терминах. А вот поощрять культурных людей, увы, государство отказалось, под догматом: «кухарка способна управлять государством». В итоге — идёт вырождение культуры и рост «дикости». Если культуру не развивать и не защищать, причём культуру именно русскую, как государствообразующую, то возможен «дикий запад».

Школьники СССР оценивались по трём критериям: «успеваемость», «поведение», «прилежание». И был толк. Ныне же — важны оценки, что порой продаются, а вот успеваемость и успех, поведение и надёжность, прилежание и патриотизм — не входят в ценности и не оцениваются как рост зрелости личности. То же самое происходит с территориями и этносами, они порой ведут себя дико и хотят вести себя ещё более дико. Проект Игоря Круговых, полагаю, способен усилить страну, основой которой являются именно русские и именно русская культура, и очень своевременен как альтернатива росту дикости.

Лариса Бельцер-Лисюткина, культуролог, кандидат философских наук (Германия):

Как всегда, полная путаница с понятиями. Что такое «русский народ»? Что такое «ядро русской культуры»? Где оно кончается и где начинается? Автора совершенно не интересует вопрос о соотношении культурного и политического, культурного и юридического, культурного и этнического. Он пишет: «само словосочетание „русская культура“ выпало из правового поля». А что этому понятию делать в правовом поле? В европейских странах и в США дискуссия по проблемам этноса, нации («народа») и культуры состоялась ещё в 80-х.

В 90-х была попытка внедрить в немецкий язык понятие «ведущая немецкая культура» (Deutsche Leitkultur), которая с блеском провалилась, ибо «дух веет, где хочет» (Гёте), а сама культура, как феномен имеет ризомный характер. Ризома — это растение, у которого в любом месте может сформироваться корневая система. Никакое многонациональное государство имперского типа не может создаваться на основе провозглашения и законодательного закрепления культурной гегемонии статистически самой многочисленной нации. Что из такого правового статуса вытекает, мы видим на многочисленных очагах террора, устраиваемого дискриминированными малыми этносами.

Андрей Куприков, политолог, сопредседатель Волгоградского регионального отделения «Деловой России»:

Разумеется, такой раздел нужен. Русские это титульная нация, Россия — русская страна. Пора заканчивать с лицемерием и расставить точки над «Ё», чем понятней будет сформулирована национальная парадигма, тем проще и спокойней будут формироваться межнациональные отношения. Нелепая леволиберальная формулировка о братстве народов — мина замедленного действия под государство. Это надо признать и сделать выводы. Россия страна русского языка, культуры и традиций, все проживающие в ней этносы имеют право на сохранение своего языка и культуры, равно как и право на самоидентификацию, но строго в рамках Конституции, в которой должен быть чётко прописан примат русского народа.