«Почему в европейской культуре уважение к прошлому сочетается с движением вперёд, с прогрессом, а в России нет? Почему мы, идя вперед, полностью отрицаем прошлое?». Такими вопросами задаётся писатель Игорь Лебедев.
«В России возможно эволюционное развитие, выражающееся, в частности, в уважении к прошлому, в случае формирования „третьего слоя“ — интеллигенции — с соответствующим статусом в обществе и политической жизни. Это слой должен формироваться под постоянным контролем властей, при постоянной их поддержке, и, самое главное — в интересах всего русского народа. Между тем, власти демократической России делают всё, чтобы вытеснить образованных людей из общественного поля, заняв полагающееся им место предпринимателями, отчего во всей структуре нашего общества возникает болезненный перекос.
Наше цивилизационное развитие напрямую связано с поддержанием и формированием не класса предпринимателей, но сословия образованных людей. Значение этого последнего особенно выросло в эпоху информационных технологий. Этот класс следует не уничижать, а воспитывать, прежде всего — в патриотическом духе. Что всегда и делалось в эпоху правления Иосифа Сталина», — считает эксперт.
ИА REX: Почему Европа может идти вперёд, уважая своё прошлое, а Россия — наоборот?
Павел Крупкин, научный руководитель Центра изучения современности (Париж, Франция):
Странный вывод в части России. Долгое время её развития исторический миф был вполне себе стабилизирован и не вопрошаем, поскольку он защищался всей мощью государства. Например, в имперский период это была версия, нашедшая своё «отлитие в граните» трудами многих имперских историков, которые получили завершение сводами текстов Карамзина, Соловьёва, Ключевского. В советское время был принят и утверждён несколько другой свод исторических текстов, который никому не было позволено вопрошать концептуально. Так что в исходном вопросе видится чрезмерное обобщение ситуации последних 20 лет, о выпадении которой из всех известных обществоведческих норм сейчас не говорит только ленивый.
В общем-то, исторический миф является принадлежностью коллективной идентичности некой группы. Семья помнит свою историю и славные деяния родственников, клан хранит какой-то исторический свод, и т.д. Соответственно и на государственном уровне — если есть общая коллективная идентичность у людей, задающая им ощущение единства, то по мере её сложения также утверждается и поддерживающий данную идентичность вариант истории. Так что неизменность исторических сводов западных стран связана прежде всего с тем, что последние долгие периоды своей истории они развиваются в виде наций — в них политически доминирует группа, объединённая сильной общей идентичностью.
В то же время российское общество сейчас сильно фрагментировано. В нём чётко выделяются несколько активных в идеосфере групп с враждующими идентичностями. Вследствие взаимной вражды эти группы не только не имеют мотивации к согласованию своих исторических сводов, но и наоборот, они более вкладываются в усиление различий исторических трактовок. Остаётся только надеяться, что на каком-то этапе нынешняя «холодная гражданская война» будет завершена формированием общей нации, так что общество вновь получит себе своё общепринятое прошлое.
Михаэль Дорфман, публицист (Нью-Йорк, США):
Прошлого уже нет. Оно не существует. Есть только настоящее, а в прошлое мы ходим и делаем себе деконструкцию на злобу дня. И чем чаще мы туда ходим, тем меньше остаётся от реальных фактов, и все больше нашей интерпретации о них. Так, что прошлое мы сами выбираем, и то, что уважать, и то, что отрицать. И это касается как россиян, так и европейцев. Если прогресс у некоторых из нас не ассоциируется с прошлым, то лишь потому, что из прошлого достают такие вещи, которые не вяжутся с прогрессом. Периоды полного отрицания прошлого в России, как и в Европе, никогда не длились долго. Если есть различие, то в основном в том, что европейцы умеют торговать своим прошлым, а в России этого не получается. Европейцы умеют проявлять гостеприимство, уважают и балуют туристов вниманием и пониманием.
Как-то наблюдал в одном историческом храме, как батюшка с кулаками напал на двух пожилых голландских туристок, которым сам же по ошибке выдал причастие. И это в Москве. Отношение к туристам такое, что уж если они по простоте своей (в лучше случае) к нам заехали, то им очень надо и пускай терпят. Даже если в отелях и ресторанах существует какой-то сервис, то вся инфраструктура анти-сервисная, анти-туристическая.
Казалось бы, простые вещи, но от этого тоже идёт уважение к прошлому — оно способно обеспечить заработком людей.
Юрий Юрьев, политконструктор:
Наиболее отрицательное отношение к прошлому — у примитивных народов, занимающихся каннибализмом. Они прошлое попросту едят, вместе с его помнящими, своими или чужими. И способности помнить, знать и ценить (прошлое) становятся незначительны, в сравнении с нуждой насытиться в настоящем. А историческая наука — ничто в сравнении со словами колдуна о предках.
Русские пережили жуткую гражданскую войну, не менее жуткую серию эпидемий после, две страшные мировые войны, а напоследок — военное противостояние почти всей планете. И вполне естественно, что общество ищет новые ценности, побезопаснее, чем смертность, и русских сложно убедить что монархия или революция полезны хоть в какой-то мере. Это и есть реальное уважение к прошлому — массовая память и о лучших проявлениях общества, будь-то науки и искусства, и о худших проявлениях, таких как казни и смертность.
Европа же — уважает прошлое в качестве «кормушки», ведь 500 лет Европа громила и доила весь остальной мир, как хотела, паразитируя на всей остальной планете и формируя капиталы преуспевающих и поныне династий Европы. Характерным примером являются «надёжные» швейцарские банкиры, отдающие средства наследникам вкладчиков эпохи Холокоста лишь под внешним давлением. Сами же — деньги норовят «хранить, но не возвращать». Англичане ненавидят французов, французы — немцев, немцы — итальянцев, итальянцы — испанцев, испанцы — англичан, и это ни для кого не секрет минимум те же 500 лет. Та же нейтральная Швейцария в «еврокультурном окружении» — самая милитаризованная страна мира на душу населения. А иные страны, без жёсткой подсадки всей Европы на НАТО, — давно бы передрались, как ранее. Так что и Европа не лучше Африки, просто каннибализм принял форму присвоения имущества, более ценного, чем сам человек.
В России почти нет раздоров среди населения регионов, за исключением резко национальных автономий. В России не отрицают прошлое целиком, в России отрицают допустимость повторения исторических ошибок и стараются беречь население, во всяком случае, цель всегда ставят именно такую. И ставят её изначально и официально. А если кто-то подменяет цель на служение не самой цели, а горлопанствующим о ней — это уже проблемы не России в целом, это проблемы её ватаг и элит.
Алексей Дубинский, политконсультант:
Отказ от традиций стал традицией. «Весь мир насилья мы разроем, до основанья...». Революционные изменения всегда значительно более заметны, ярки и эффектны чем эволюционные. Ключевые вехи отечественного развития были именно революционными. И в новейшей история, которую проходят в школах, развитие представлено чередой революций, сломов и отказов от прошлого. Не удивительно — эту историю составляли политики и историки, воспитанные в советской (революционной) традиции.
В сознании русскоязычных интеллектуалов мало осознанного опыта успешных эволюционных преобразований. Тем более опыта особо актуальной «эволюции снизу». Власть не заинтересована брать на себя обязательства предшественников и подтверждать выданные обещания. Власти выгодно отказаться от прошлых обязательств, переложив на прошлое ответственность за все проблемы и недостатки. В европейских странах элита сменяется гораздо менее радикально, практически без резких отказов от прежней идеологии. Их развитие и в реальности скорее эволюционно и нет общественного заказа на революционное описание истории. Чтобы увидеть глубину картины нужно смотреть двумя глазами. Только находя проявление и эволюционных и революционных изменений можно приблизиться к пониманию истории.
Даниэль Штайсслингер, журналист и переводчик (Израиль):
Ну, Игорь Лебедев дал достаточно полную трактовку, добавить к этому нечего. Излишний антагонизм двух полюсов общества, не разделённых ничем и никем, приводил к излишне радикальным переменам, при которых прошлое охаивалось изо всех сил, ибо оно увязывалось с деятельностью поверженного противника, будь то допетровские бояре в 17 веке, или помещики с капиталистами в веке 20-м.
Комментарии читателей (0):