Самоустранение РФ с международной арены невозможно: мнения

Отсутствие какой-либо стратегии на будущее связано с реалиями современного мира и требованиями оперативно реагировать на тенденции в мире. Об этом заявил эксперт по международным вопросам Фёдор Лукьянов 22 декабря в Москве в ходе круглого стола на тему «Обсуждение Послания Президента РФ Дмитрия Медведева Федеральному Собранию РФ».

ИА REX: Предлагается сидеть и ждать, что предпримут другие страны и только тогда реагировать?

Политолог, президент Центра системного анализа и прогнозирования Ростислав Ищенко:

Отсутствие стратегии может означать лишь отсутствие внятных планов на будущее. В нашем случае, планы предполагают наличие российского глобального проекта. Однако российский глобальный проект есть. Он неоднократно озвучивался Путиным. Речь идёт о последовательных шагах (Таможенный союз, Евроазиатский союз) по восстановлению экономического и политического единства постсоветского пространства, с последующим выходом, на этой базе на проект «единой Евразии» от Атлантики до Тихого океана. Первым его этапом, который просматривается уже сейчас является создание условий преференциальной торговли между Россией (ТС) и ядром ЕС (Германия, Франция), а в идеале создание зоны свободной торговли между ЕС и ТС (Евразийским союзом).

Понятно, что это планы минимум на десятилетие. Поэтому можно говорить о тактических шагах, краткосрочной стратегии, среднесрочной стратегии, долгосрочной стратегии, перспективной стратегии. Но, без наличия стратегии не только реализация, но даже существование таких планов (напомню, они были озвучены) невозможно. Так что со стратегией, как с известным сусликом: «Ты её не видишь, но она есть». Мы не видим инфракрасного излучения, но оно есть. И даже если кто-то скажет, что его нет, оно всё равно будет. Его наличие можно определить по косвенным признакам. Например, по существованию приборов ночного видения, работающих в инфракрасном диапазоне. Со стратегией аналогично: можно утверждать, что её нет, она даже может принимать вид рефлексивного реагирования (или маскироваться под него), но косвенные признаки указывают на её наличие.

Кандидат технических наук, эксперт по проблемам военной и национальной безопасности Рачья Арзуманян:

Лукьянов не прав. Всё намного хуже. Он мог бы уделять больше внимания своим служебным обязанностям и знать, что на Западе резко выросло количество теоретических работ по стратегии и грандстратегии. Я едва успеваю скачивать эти работы и пробегать глазами аннотации. Они сумели сократить время разработки новых стратегических концепций и со стороны, неискушенному читателю-любителю может показаться, что стратегии нет, только тактика. Но она есть и быстро адаптируется. А это совершенно другой коленкор, нежели её отсутствие. Турбулентная среда безопасности и способность практически мгновенно адаптироваться к новым реалиям — танец на кромке хаоса, от которого может закружиться голова. Они замкнули обратную связь на уровне стратегии и грандстратегии и сократили цикл умопомрачительным образом. Некоторые просто перешли к работе в он-лайн режиме.

Философ и социолог, кандидат философских наук Александр Пелин:

«Отсутствие какой-либо стратегии на будущее» — опасное заблуждение, связанное с превратным пониманием «реалий современного мира». Требование «оперативно реагировать» на мировые тенденции — увеличение доли оперативных решений, но не полный отказ от стратегии. Полный отказ от стратегии невозможен, как невозможен полный отказ от концентрации усилий в определённом направлении. Полный отказ от стратегии радикально меняет пространство управленческих решений, размывая его пресловутой «многовекторностью». Управление превращается в динамичную и азартную игру, в которой неоправданно высоко растут риски внешних манипуляций. Согласно справедливой мысли Людвига фон Мозеса: «Игрок ничего не знает о событиях, от которых зависит результат его игры». Оперативный азарт способен незаметно превратить управленца в игрока, тяготеющего к авантюрным решениям. Для обозначения таких управленцев давно известны метафоры — «без царя в голове», «без стержня». Это не значит, что стратегию не нужно менять. Новые стратегии надо искать с постоянностью, с которой поэты ищут новые метафоры.

Публицист (Нью-Йорк, США) Михаэль Дорфман:

Ну, так ни у кого нет стратегии на будущее. Демонстрантов «Оккупирую Уолл-Стрит» пытались смутить вопросом, «Чего вы хотите». А мы знали, чего мы не хотим. Даже те, что вроде бы предлагали стратегию, не имели ничего. Клинтон много говорил о «строительстве мостов в 21-й век». Однако ни слова о том, а что там, за мостом. Клинтон имел дело с довольной Америкой, даже самодовольной. Как оказалось, мосты вели в глубочайший экономический и общественный кризис всей системы. Обама построил предвыборную кампанию на том, что идёт «закладывать фундамент будущего» И ничего о том, каким видит это будущее. В конце концов, это не дело политиков, тем более, их спичрайтеров и политтехнологов определять наше будущее. Те, кто действительно мог что-то предвидеть или предложить никогда не находились во власти, от Христа до Маркса.

Финансист и IT- менеджер Нестор Комарницкий:

Такая стратегия тоже вполне возможна. Но она больше соответствует реалиям возможностей какой-нибудь маленькой страны «из ниоткуда», чем потенциалу Российской Федерации. Поэтому я думаю, что эксперт Лукьянов несколько лукавит. Скорее всего, идёт поток «успокаивающей» информации для внешнего пользования, который, тем не менее, будет правильно воспринят адресатами. Предположить самоустранение России от влияния на мировые процессы и на их формирование может только слепоглухонемой.