Историки и психологи давно знают о вечном конфликте между лидером и его заместителем, первым и вторым лицом любого общественного объединения или социальной группы. Первый — это напористый и целеустремлённый создатель чего-то нового: партии, государства, фирмы, движения, течения, организации. Это харизматик, обладающий огромной врождённой энергетикой и способный проламывать обстоятельства, создавая новую реальность и противостоя старой.
Второй — это его друг и соратник, помощник, союзник, влиятель, опора, альтер-эго. Часто — его тень. Ключевая фигура из всего сообщества фигур.
Если первый — это локомотив, то второй — это придерживающий первого за штаны вечный сомневающийся. Чтобы широко шагающий первый штаны не порвал от слишком больших амбиций. Первым второй быть не может по причине недостатка энергетики, точнее, другой её структуры, и второй это прекрасно знает и понимает. Но в созданной первым структуре второй прекрасно играет свою роль стабилизатора и ревизора. Он уменьшает риски, избегает их и помогает структуре прогрессировать.
Если второй станет первым, структура прекратит развиваться и проиграет конкурентам. Если у первого не будет второго, он рискует однажды проиграть всё, слишком рискуя своими проектами. Идеальный баланс отношений между первым и вторым — залог успеха любого дела. Проблема лишь в том, что со временем мучимый тайной завистью к первому второй устаёт быть вечным вторым и бьёт в спину первому, который меньше всего ждёт удара оттуда. Или ждёт, и потому создаёт себе ещё двух-трёх вторых, чтобы война между ними не оставляла им сил для войны с первым.
Это тоже риск, так как стая вторых способна к сговору против первого, чтобы потом поделить его наследство, и даже если они его промотают, то на их век хватит. Исторических примеров этому полно, и каждый может вспомнить тут массу имён: Цезарь и Брут, Ленин и Троцкий, Сталин и Троцкий, Гитлер и Борман, сговор окружения Сталина против него с последующим безвременьем серостей в виде брежневской КПСС, породившей Горбачёва и крах СССР.
Ранее на ИА REX: Путин между Кудриным и Патрушевым
Но у Хрущёва был свой Брежнев, у Брежнева — Андропов, у Андропова — Романов, у Горбачёва — Лигачёв, конкурирующий с Ельциным. У Путина — Кудрин, конкурирующий с Медведевым, а перед этим ещё и с Ивановым. Как нет медали без второй стороны, так нет первого без вторых. И всегда вторые однажды устают быть вторыми и решают стать первыми. Даже если после этого вся структура развалится, и они будут похоронены под обломками.
У Пушкина и Лермонтова были конфликты с претендентами на лавры их времени. У генетика Вавилова был свой Лысенко. У создателя биомеханики и теории обратной связи Бернштейна был спор с Павловым, создателем теории условных рефлексов, и прав оказался Бернштейн. Не было конфликта только между Марксом и Энгельсом. Это тот самый редкий случай, когда идеальный союз дал прекрасный результат. Но у Маркса был свой Каутский и свой Бернштейн (другой), и потому без конфликта первого и второго здесь всё же не обошлось.
В мировой политике проблема первых и вечно вторых так же остра, как и в мире людей. Сначала Российская Империя и Польша, потом Российская Федерация и Украина. Германия и Польша — тоже тот же сюжет. Более того, Франция и Германия — это история отношений второго, мечтающего стать первым, и первого, прокладывающего дорогу к власти мечом и тараном.
Ранее на ИА REX: Трансфер как проблема власти
СССР и США — это спор между вторым и первым. Сейчас это спор между Китаем и США. Но у США есть ещё один второй — это Британия. Вот кто спит и видит ударить ножом в спину своего первого. Хотя пока душит первого в дружеских объятиях и первым спешит подставить ему плечо в любых его проектах против других конкурентов.
Франция — это очень интересный европейский вечный второй, уставший от этой своей вторичности и ждущий момента, чтобы ударить ножом в спину первого. Таких первых у второй Франции несколько. Франция делает всё возможное, чтобы подтолкнуть Россию к конфликту с США, а Германию — с Великобританией. Франция делает это с французской тонкостью, но делает неуклонно.
Нельзя забывать и то, что Франция и Англия давно и устойчиво ненавидят друг друга. Во Франции, в отличие от любой другой евространы, вам часто принципиально не ответят, если вы заговорите по-английски, даже если прекрасно поймут вас. Здесь предпочитают только французский, причём хороший французский. В аэропорту Лондона Хитроу долгое время висел плакат «В Англии говорите по-английски». Если его и сняли, то во мнениях англичан ничего не изменилось.
Украина, Польша, Прибалтика с примкнувшей к ним Грузией — это сговор сообщества вечных вторых против первого, России, в геополитической рамке которой они жили всю жизнь и успели накопить свой невыносимый груз зависти, ненависти и амбиций — при полном понимании неспособности быть первым. Альянсы вечно вторых — это довольно любопытная штука. Особенно в 2014 году, когда Германия (наперегонки с Францией) лезла на Украину, но получила по щам от США и обиделась… на Россию!
Ранее на ИА REX: Что делать с ненадёжностью политической элиты России?
Германия отомстила США — уперевшись по «Северному потоку — 2». Теперь уже вторые Россия и Германия создали альянс против первого — США, и победили, но в этом альянсе довольно смешная роль Франции, спешащей на этой мутной субстанции взбить свою пенку. Франция охотно колола иголками Германию и Россию против СП-2, но будет так же охотно получать дешёвый российский газ от Германии. И играть против Англии и США, как и против России и Германии, одновременно помогая им в борьбе друг с другом.
Ничего не поделаешь, Франция играет тем, что имеет на руках. Ресурсов мало, а кушать хочется. Если Россия продаёт оружие, нефть и газ, то Франция — поддержку первым в их войне со вторыми и вторым в их войне с первыми. Кто сказал, что в Европе главный интриган — Англия? Посмотрите повнимательнее на Францию. Это достойный дубль Англии, только менее удачливый.
Тот, кто в России получает пост правителя, как бы он ни назывался, непременно сталкивается в политике с проблемой вечно вторых — от людей из своего окружения до геополитических соратников, более злобных, чем геополитические соперники. Ведь соперники считают, что вы у них похитили ресурс, а соратники — судьбу. Судьбы они вам не простят никогда, даже если купаются благодаря вам в золоте.
То, что вы им всё дали в этой жизни, озлобляет их ещё сильнее. Вечно вторые — это порой проблема больше, чем другие первые. Или кто-то думает, что Табаки любит Шерхана и не мечтает втайне о его власти?
Халдей Александр
Комментарии читателей (4):