Почему поездка в Пекин Владимира Зеленского в российских интересах

Неделю назад, в канун 71-й годовщины создания КНР, появилось интервью украинского президента Владимира Зеленского китайскому государственному информационному агентству Синьхуа. Поздравив председателя КНР Си Цзиньпина и «весь китайский народ» с этой датой, Зеленский, вспомнил Мао Цзэдуна и охарактеризовал провозглашение им в 1949 году КНР «новой страницей многотысячелетней истории Китая». За длинными и многословными тирадами президента Украины, стахановскими темпами теряющего доверие у себя на родине, скрывалось и главное, чему посвящался этот сеанс общения с китайской аудиторией. «Буду рад приветствовать председателя КНР Си Цзиньпина в Украине. Для меня было бы большой честью посетить волшебный Китай», — так звучал этот месседж, далеко идущий, но отнюдь не сенсационный, ибо еще весной в телефонном разговоре с украинским коллегой Дмитрием Кулебой глава китайского МИД Ван И дал согласие на посещение Киева. И это можно было бы рассматривать первым шагом на пути обмена визитами, но помешал захлестнувший Украину пик эпидемии.

С одной стороны, Украина — верный сателлит США, отношения которых с Китаем по инициативе Вашингтона постоянно обостряются и уже успели за последние месяцы скатиться от торговой и тарифной войны к политической конфронтации, за которой явственно просматриваются контуры военно-стратегического противостояния. Пока регионального. Но с намеками на разрастание до глобального уровня полноценной холодной войны. С другой стороны, Запад устал от Киева и связанных с ним проблем и скандалов. Опыт афер на Украине нынешнего демократического кандидата в Белый дом Джозефа Байдена в его бытность вице-президентом, наглядно убедил американский истеблишмент, что на Украине нет ничего, что не продавалось бы и не покупалось. А острота взаимного недоверия и ненависти противоборствующих группировок во власти такова, что ни о какой конфиденциальности сделок с представителями украинского руководства не может быть и речи: сдадут и глазом не моргнут. Особенно «достал» Киев европейских лидеров: не только постоянным финансовым попрошайничеством, но и попытками пересмотра Минских соглашений по Донбассу, которые дискредитируют двух европейских участников нормандской «четверки» — Берлин и Париж — перед третьим участником, Москвой. Да и перед международным сообществом тоже. Европейцы даже уже не ставят украинским властям условия послушания, как это делал Байден и продолжает делать МВФ; они просто отмахиваются от Киева с его проблемами, как от назойливой мухи, не скрывая раздражения. Жизнь между тем течет своим чередом и требует материального обеспечения, с которым у Украины туго. Отсюда — нет, не «разворот» Киева в сторону Пекина, у которого, по мнению украинских лидеров, «денег куры не клюют». На это нужна политическая воля, а киевский менталитет другой: «нашим — вашим за копейку спляшем». Поэтому вместо «разворота» мы наблюдаем «недоворот»: протянутая на Восток «лодочкой» рука — назад от корпуса, по-прежнему развернутого на Запад и загнутого в этом направлении под 45 градусов. С верноподданейшим выражением на «физиогномии» и стопроцентной готовностью обмануть и «кинуть» как только «рак на горе свистнет». Примерно по этой схеме разворачивается эпопея вокруг «Мотор Сич» — советского, ставшего украинским, предприятия по производству авиадвигателей для самолетов и вертолетов, расположенного в Запорожье. В 2016 году с участием его и китайской компании Beijing Skyrizon аналогичное предприятие было создано в Чунцине; в обмен китайская сторона сначала вложила 100 млн долларов и подписала договор еще на 150 млн в модернизацию производственных мощностей «Мотор Сич», а затем, в 2019 году, выкупила контрольный пакет его акций. Однако «Гладко было на бумаге — да забыли про овраги». В Киеве решили эту сделку провернуть «под шумок» китайско-американского противостояния, в расчете, что Вашингтону не до того. Просчитались: оказалось, «до». И меньше всего США заинтересованы в утечке в Китай советских военных технологий, для чего, собственно, китайская сторона и купила контроль над «Мотор Сич». Чтобы выйти из щекотливой ситуации так, чтобы «и рыбку съесть, и косточкой не подавиться», украинский Антимонопольный комитет, пообещав «не согласовать» проект, поставил его на паузу. Минуло три с половиной месяца, и в начале августа его попытались «реанимировать»; думая, что американцы «успокоились», подали в антимонопольное ведомство заявку на совершение покупки акций китайцами. Но не тут-то было. Дело дошло до прямого звонка Зеленскому госсекретаря Майка Помпео, о котором Госдеп сообщил в конце августа. И вопрос снова завис на неопределенный срок; в кулуарах обсуждаются разные варианты, вплоть до появления вскорости еще одного претендента в «стратегические инвесторы», теперь уже американского. Видимо, судьба «Мотор Сич» решится на американских выборах, точнее, по их итогам.

Если к этому добавить, что США воспрепятствовали еще ряду сделок с китайской стороной в сферах, которые считают важными с точки зрения укрепления военного потенциала КНР, включая знаменитый Южмаш, то понятно, что имидж у Киева в глазах Пекина далеко не лучший. Как говорится, можешь — делай, а если знаешь, что любой окрик из Вашингтона поставит на договоренностях крест, то и не пытайся тогда обманным путем нажиться надеждой на нерасторопность патрона, подставляя тем самым не застрахованного от провала этой надежды партнера.

Откровенно подобострастный тон интервью Зеленского Синьхуа — это не что иное, как в том анекдоте, «найти ложку» при «сохранившемся осадке». Отчаянно напрашиваясь в Пекин, украинский президент пытается отыскать формулу, позволяющую, оставаясь в орбите американского влияния, одновременно присосаться к китайской кормушке. Расчет простой: в СМИ уже «утекали» возможные сроки визита Зеленского в Поднебесную, в частности, назывался ноябрь. И это выглядит вполне логично, особенно в случае победы Байдена: воспользовавшись «пересменкой» в США и «обнулением» нынешней администрации, спекулируя на росте двусторонней торговли, выпросить в Китае финансовую помощь, в которой отказал Запад. И закрыть с ее помощью бюджетные дыры. Те «аргументы», которыми все это сопровождается в интервью Синьхуа, «шиты белыми нитками»; на это указывает и наивно-восторженный тон Зеленского, изобилующий пространными и красивыми прилагательными взамен жесткой, деловой конкретики существительных. Антикоммунист, заискивающий перед националистами, и при этом рассыпающийся в комплиментах верной своим идеологическим принципам социалистической державе, как «бегущий майор» из армейской шутки, который «в мирное время вызывает недоумение, а в военное — панику». Ничего не поделаешь, «жить захочешь и не так раскорячишься».

Это в интервью главное, все остальное имеет настолько фоновое значение, что нет необходимости рассматривать, а тем более пересказывать его подробно. К тому же украинский президент еще и говорил насколько откровенными, настолько же и бессодержательными лозунгами, не обозначив ни одной конкретной темы. Почему? По всей видимости потому, что эти темы, как и вся связанная с ними повестка, будут формулироваться отнюдь не в Киеве, а в Пекине. А в чем заинтересован Китай — это уже вполне обозначено. Во-первых, и это ухвачено Зеленским весьма точно, территория Украины — важнейший транзит на маршруте «Пояса и пути». Не будет ошибкой или преувеличением сказать, что генеральной целью этого проекта, сшивающего Большую Евразию системой взаимосвязанных веток транспортных коммуникаций, является Европа. В смысле, конкуренция за Европу с США. Попытки эксплуатировать антиамериканизм в европейских кругах предпринимались еще Советским Союзом, но окончились неудачей. Но если советский проект «завоевания Европы» путем «выдавливания из нее США» конкурировал с НАТО, пытаясь наделять европейцев безопасностью, то китайский апеллирует к интересам ЕС, отличным от Вашингтона. Иначе говоря, предлагая Пекину Украину в качестве транзитного маршрута в Европу, Зеленский опять-таки, вольно или невольно, наступает на хвост США. Причем, дважды. И сам играет на стороне Пекина, и упрощает тому геополитическое проникновение в Старый Свет. Понимает или нет украинский лидер, что ставит себя такую «на растяжку», по сравнению с которой история с «Мотор Сич» покажется бульварным водевилем, другой вопрос. На наш взгляд, не может не понимать — если не он сам, то его советники. Но «голод не тетка», особенно финансовый и кредитный. Возможно, он тешит себя иллюзиями, что «всего лишь» заполняет внутренний вакуум, образованный «кидаловом» бандеровской Украины Западом: дескать, не дали денег в Вашингтоне и Брюсселе, дадут в Пекине и, в отличие от Вашингтона, не поставив при этом политических условий.

Поэтому, во-вторых, отметим это еще раз, «Пояс и путь» прежде всего инфраструктурный проект, а у инфраструктуры, как и у любой системы, всегда существуют управляющие центры и периферия, на которой и оказывается в данном случае Украина. Стать пространством китайского транзита в Европу и одновременно стремиться в НАТО — это раздвоение личности. И хотя Украина откровенно страдает этой напастью с самого 2014 года, жизнь — лучший учитель, а заодно и лекарь. Она неминуемо выправит приоритеты, перенаправив «вектор» транзитных интересов в стремлении уйти с периферии и достичь центра, с Запада на Восток в сторону ШОС, почти две трети участников которой входят в ЕАЭС и ОДКБ. По крайней мере, Киеву придется, как минимум, изучить и выучить значение термина «геополитика». Большая Евразия, которой по сути присягает Зеленский, напрашиваясь на дружбу с Китаем и замаливая свою и предшественников непоследовательность (если не сказать, проституционность) на этом направлении — это не только пространство, но и институты. Сопряжение институтов, эпицентром которого как раз ШОС и выступает. Белорусский статус наблюдателя в этой организации — следствие именно этой коллизии, тесно связанной с расширением спектра двусторонних отношений с Пекином. А также с появлением у последнего в республике собственных продвинутых интересов.

Отметим, и это уже в-третьих, что с началом поствыборного кризиса в Минске эти китайские интересы не были никак обозначены в публичной политической сфере. Но это не значит, что они утратили актуальность, которая, как и их цена, напротив, возросла. Просто эти интересы оказались в зоне, за безопасность которой отвечает Россия. Зеркальная ситуация, как, например, с КНДР, находящейся в зоне геополитической ответственности Китая. Поэтому ожидаемый вояж Зеленского в Пекин тем в большей степени будет иметь последствием возвращение, а точнее сохранение Украины в российской системе безопасности, чем более существенная помощь будет Киеву оказана. Кстати, сам факт сохраняющейся зависимости Украины от России буквально на днях подтвердил такой авторитетный американский эксперт, как экс-главком объединенными силами НАТО в Европе, то есть на Европейском ТВД (театре военных действий), генерал Бен Ходжес.

В-четвертых, наряду с инфраструктурой, в сфере китайских интересов на Украине уже находятся энергетика, как газовая и угольная, так и ядерная, а также мобильная связь и сельскохозяйственный сектор. Весь восток Украины — от Харькова до Мариуполя, включая Киев, обустроен связью четвертого поколения от одной из ведущих коммуникационных корпораций КНР Xinwei Group. А корпорация COFCO Agri, наряду с некоторыми сельскохозяйственными угодьями, которыми управляет через «третьи руки», контролирует часть портовых мощностей по перевалке зерновых и масличных культур. Но главное, если говорить о секторальном взаимодействии — это опять-таки вопрос оборонно-промышленного комплекса, в который встроен упомянутый «Мотор Сич». Представляется, что цепочка китайских интересов в этой сфере, выстроенная через Украину и ШОС, рано или поздно упрется в сохраняющуюся технологическую неразрывность с российской частью бывшей советской «оборонки». Учитывая, что своей полноценной технологической базы в военпроме Китаю пока создать не удалось, на передний план выйдут вопросы военно-технического взаимодействия, которые неминуемо потребуют интеграции украинских предприятий с российскими и далее — с китайскими. Понятно, что США будут этому всячески препятствовать, но не все в их силах. В конце концов, именно распад СССР, к которому Вашингтон приложил деятельное участие, создал ситуацию, в которой выживание экс-советского ОПК в значительной мере связано с торговлей оружием. Как говорится, «За что боролись, на то и напоролись!».

И здесь мы подходим к главной части ответа на вопрос, почему, несмотря на всю (а)моральную тщедушность нынешней украинской власти, ее движение в сторону Пекина требует безусловной российской поддержки. Желание Киева выжить любой ценой, которое выливается в «танцы на канате» между Пекином и Вашингтоном, если оно разрешится даже не китайским «выбором», а хотя бы равной удаленностью, намного сильнее подорвет позиции бандеровского национализма, чем военное противостояние в Донбассе. И даже его распространение на всю Новороссию. Именно поэтому в Москве не могут не наблюдать, причем, весьма заинтересованно, за развитием китайско-украинского диалога. Жизнь уже продиктовала нынешнее сближение Москвы и Пекина, которое в последние годы обретает зримые черты фактического геополитического альянса. И этот вывод, если говорить об исторической перспективе, уже даже не долгосрочной, а ближней, максимум, средней, с каждым днем все актуальней применительно к отношениям Москвы и Киева. Не исключено, что это сама Ее Величество История таким образом готовится замкнуть трагедию последнего тридцатилетия. И соединив ее конец с началом, запустить процесс неизменного возвращения «на круги своя».

Ну, а антироссийская риторика, несмотря на глубинные тенденции, предопределяющие ее незавидную судьбу, на какое-то время еще останется в Киеве знамением уходящего времени.