Показательное избиение, которое устроил латвийской банковской системе американский Минфин, фактически уничтожив один из последних латвийских банков, видимо, пытавшихся заработать на обслуживании "серых" финансовых потоков, — очередной эпизод в борьбе США с конкурентами на рынке офшорных финансовых услуг. До этого жертвами американских спецопераций стали Панама и Швейцария.
Эта активная и успешная американская кампания по ликвидации конкурентов невадских и делавэрских провайдеров офшорных услуг вновь ставит на повестку дня вопрос о том, может ли Россия заработать на этом процессе и стать тихой гаванью для капиталов, которым не хочется уходить под колпак американского Минфина.
Кому-то само предложение о привлечении в сферу российского контроля и в российскую экономику капиталов, которые жаждут скрыться от чрезмерного внимания американских или европейских государственных структур, покажется принципиально аморальным и неприемлемым. Но эта пуританская позиция, во-первых, недопустимая роскошь в условиях нынешнего противостояния с Западом, а во-вторых, любая попытка "выкачать" капиталы из США или ЕС должна восприниматься как компенсация за те недружественные шаги, которые были предприняты коллективным Западом по отношению к России за последние 20 лет. Иногда стоит бить оппонента его же оружием без каких-либо угрызений совести.
Кстати, наши китайские друзья не стесняются использовать свои собственные офшоры для того, чтобы привлекать инвестиции в страну, и для того, чтобы прокитайские политики, бизнесмены и чиновники из Европы, Азии, Африки и Южной Америки могли спокойно складировать там свои капиталы, не опасаясь чрезмерного внимания на родине или заморозки активов по приказу Еврокомиссии или Госдепа. Излишне говорить, что такая финансовая схема позволяет обеспечить повышенную лояльность к Пекину тех, кто хранит свои деньги или инвестирует их через Гонконг или Макао. В некотором смысле Китаю повезло, потому что Пекину в 1997 году достался уже готовый офшор в виде Гонконга (который до этого использовался Великобританией). Но все-таки нужно отметить, что наши китайские коллеги научились с выгодой использовать этот инструмент, а мы — нет.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 11.09.18 Переговоры о строительстве газопровода в Южную Корею перешли в стадию обоснования проекта
- 21.03.18 Ударим российским крипторублём по доллару и евро
- 28.02.18 Британия вводит презумпцию виновности при покупке недвижимости
- 28.02.18 Великобритания схлестнулась с Россией в Сирии: лев уже не тот
Более того. У каждого серьезного геополитического игрока на планете есть "ручные" офшоры, применяемые для высасывания капиталов у конкурентов и для создания схемы привлечения и удержания "своих" политиков и бизнесменов в других странах. Далеко за примерами ходить не надо. Великобритания использует в качестве офшоров свои многочисленные бывшие колонии, входящие в Британское содружество наций (Багамы, Белиз, Вануату, Доминику и другие), а также остров Мэн, Гернси, Гибралтар. Даже в Шотландии есть схемы создания анонимных компаний, которые хоть и платят символические налоги, но вполне подходят для того, чтобы "спрятать и отмыть", например, один миллиард долларов, исчезнувший из молдавских банков в 2014 году.
У Китая, повторим, есть Гонконг и Макао. Среди американских офшорных предложений есть как "классические" варианты в виде компаний из Делавэра или Невады, так и экзотика вроде Маршалловых островов. У Германии есть Лихтенштейн, у Франции — Монако, у Португалии — Мадейра, у Италии — Сан-Марино, у Голландии — Кюрасао. Кстати, если бы так любимый нашей либеральной общественностью Сингапур (часто приводимый в пример России) не занимался "офшорным обслуживанием" всей Юго-Восточной Азии и особенно Японии, то его успехи на ниве экономического развития были бы значительно скромнее. Россия, у которой нет "ручного" офшора для привлечения чужих капиталов и "хранения" денег пророссийских политиков и бизнесменов из других стран, — это исключение из правил, причем крайне досадное.
Для создания "правильного русского офшора" потребуется специальная территория. Офшоры практически всегда (за исключением США) "выносятся" за территорию покровительствующего им влиятельного государства. Это делается для того, чтобы само государство не попало под международные санкции и ограничения, связанные с нарушениями международных "конвенций по борьбе с офшорами". А также для того, чтобы можно было адекватно обособить офшорные деньги и компании без рисков для экономики принимающей стороны. У России в этом смысле особенная ситуация, создающая, с одной стороны, сложности, а с другой — неожиданные возможности, которых нет у других стран. У России есть верные союзники — Абхазия и Южная Осетия. Эти страны признаны Россией, но не признаны нашими геополитическими оппонентами. Это прекрасно, потому что даже претензии по несоблюдению международного "антиофшорного" законодательства с точки зрения официального Вашингтона, Берлина или Лондона вообще-то некуда присылать.
Хорошая офшорная юрисдикция определяется двумя факторами: секретностью и пониженным налогообложением, причем в современном мире секретность играет куда большую роль, чем низкие или отсутствующие налоги. Россия с помощью Южной Осетии и Абхазии может при должной ловкости обеспечить оба параметра. Не нужно изобретать велосипед. Например, можно взять хорошо зарекомендовавшее себя панамское или гонконгское законодательство, которое относится к офшорным компаниям, и перенести его в законодательную систему "русских офшоров". В свод законов также нужно вписать полную прозрачность бенефициаров офшорных компаний, но только в случае запроса со стороны фискальных органов страны, у которой есть соответствующие договоры с Абхазией и Южной Осетией. Это автоматически сделает компании полностью прозрачными для российских налоговиков и не даст их использовать для налоговой оптимизации или сокрытия активов российскими гражданами, но при этом обеспечит полную конфиденциальность для иностранцев, которые захотят "припарковать" свои деньги под российской протекцией.
Для максимизации пользы от этих вложений стоит ввести определенные ограничения того, во что могут вкладывать свои средства такие компании, так как это делается в некоторых офшорных юрисдикциях.
В качестве разрешенных форм инвестиций можно предложить облигации государственного займа России и, например, облигации (или даже акции) приоритетных государственных или окологосударственных проектов, особенно тех, которые пострадали от западных санкций. В качестве точки ввода или вывода капитала (дивидендов) — использовать один или несколько специализированных банков в российской банковской системе и схемы из российских фирм, которые будут принадлежать "офшорным" абхазским или южноосетинским компаниям. При правильном надзоре и адекватном правовом и налоговом администрировании удастся создать настоящую "черную дыру", куда потекут деньги из стран ближнего зарубежья, Восточной Европы, Средней Азии, Ближнего Востока, и, вероятно, даже Африки и Южной Америки. Если хватит смелости, можно даже попробовать создать первый в мире криптоофшор, где будут признаны в качестве официального платежного средства главные криптовалюты (биткойн, эфир), что позволит радикально повысить уровень анонимности, а также радикально усложнит нашим оппонентам любые попытки лишить наши офшоры доступа к мировой финансовой системе. В конце концов, если КНДР активно использует криптовалюты, несмотря на очень жесткие санкции, то нет никаких причин (кроме лени и отсутствия соответствующих компетенций) для того, чтобы Абхазия и Южная Осетия не могли креативно применять эти же инструменты.
Очевидно, что у таких проектов будет много оппонентов, частично мотивированных нежеланием работать и выходить из своей зоны чиновничьего комфорта, частично — искренне считающих, что это несет серьезную экономическую опасность. Офшоры, как и любой элемент финансовой инфраструктуры, стоит сравнить с инструментом: например, с вилкой. При неумелом обращении вилкой можно себя проткнуть сразу в четырех местах, но это не повод принципиально есть только руками.
Создание "русских офшоров" потребует очень серьезной работы местных властей, а также упорства и даже умения играть в сложные игры по чужим правилам. Офшорные схемы изобретены не нами, но мы можем сделать так, чтобы наши схемы были на мировом уровне или даже лучше. В конце концов, правила игры в хоккей с шайбой тоже придумали не в России, а в Канаде, но это не помешало советским, а потом и российским хоккеистам выигрывать мировые чемпионаты и олимпийские игры.
Если проект "русских офшоров" будет успешно реализован, то от этого выиграют все, кроме наших геополитических оппонентов. У России появится дополнительный источник инвестиций и международного влияния. У наших друзей из других стран — возникнет надежный и конфиденциальный "сейф" для хранения своих денег. В свою очередь, Южная Осетия и Абхазия получат важный источник доходов, высокооплачиваемые рабочие места, а также прекрасный повод привлечь очень состоятельных иностранных бизнес-туристов. А самым главным источником глубокого морального удовлетворения может стать тот приступ бессильной злобы, который испытают наши заокеанские партнеры, осознав, что их бьют их же финансовым оружием.
Комментарии читателей (0):