На фоне всей уже набившей оскомину антироссийской истерии в западных СМИ и заявлений разнокалиберных политиков из-за и по эту сторону Атлантики своевременным шагом стало создание в Совета Федерации Временной комиссии по защите государственного суверенитета и предотвращению вмешательства во внутренние дела Российской Федерации (образована постановлением от 14 июня сего года). Название сложное, но суть понятна. Есть в нашем мире такое повседневное явление — гибридная война, то есть использование всеми, у кого есть на то возможности, всех возможных аргументов силы для разрешения противоречий внутри изначально основанной на принципе равного суверенитета системы международных отношений. В списке условно легального инструментария есть и различные формы технологий демонтажа политических режимов и управляемой хаотизации.
Отметим параллельно, что современные примеры нарушения суверенитета государств для удовлетворения интересов других игроков были возможны только в том случае, когда совокупный военный, экономический, политический, информационный потенциал «агрессора» значительно превосходил возможности «жертвы», которая не имела средств адекватно или даже ассиметрично ответить на попытку геополитической аннексии.
В этом смысле Россия сегодня весьма желанная, но очень проблемная цель. Лобовая атака на нее по узнанным техническим причинам пока невозможна. Впрочем, как показала история СССР и его разрушения, коллективный Запад умеет ждать и скрупулезно готовить собственные достижения. Тот самый Запад, о котором Александр Зиновьев писал еще в 1993 году: «В сфере социально-политической западнизм стремится к усилению недемократического аспекта системы власти и управления, к усилению роли государственности, к введению недемократических элементов в систему власти и к превращению демократии в средство манипулирования массами и в камуфляж для тоталитарного аспекта». Четверть века спустя эти тенденции стали совершенно очевидными, экспериментально подтвержденными фактами. Югославия, Ирак, Ливия, Сирия — везде применяется один, но эффективный принцип. Дробление с последующим переподчинением. Действительно, прежде чем что-то проглотить, неплохо бы разжевать, иначе может встать поперек.
В этой связи примечательно, что на первом заседании вышеупомянутой комиссии Совфеда, разбирая современные и исторические аспекты внешнего вмешательства, учитывая пример недавних событий на Украине, участники не обошли вниманием старый проект «Уральской республики». Председатель комитета Андрей Климов подчеркнул, что в 1990-е многие жили по принципу «заграница нам поможет». «А они нам так помогали, что едва не развалилась страна. В родном для меня Пермском крае стоял вопрос о создании Уральской республики. Эти вопросы активно подогревались извне».
Тема российского регионализма, его границ и перспектив как экономических, так и политических, в силу своей дискуссионности привлекала внимание самых разных экспертов, ученых, общественных деятелей. Наверное, одним из самых ярких примеров, до сих пор будоражащих умы регионалистов и их сторонников, является как раз не состоявшаяся в реальности фантазия об Уральской республике.
Если обратиться к истории ее возникновения, то основные вехи этого пути окажутся тесно связанными с общей политической ситуацией в нашей стране. В период 1990-1991 годов на территории СССР проходили процессы, позже названные «парадом суверенитетов». Словно по мановению волшебной палочки злого волшебника от вроде бы нерушимого «братства народов» стали отделяться союзные республики, а потом и многие автономные образования заговорили о собственном суверенитете: «Берите, сколько унесете».
Мечты о самостоятельной внешней и внутренней политике оказались столь притягательными, что под их очарованием рухнули устоявшиеся экономические связи, единая система управления, транспорта, энергетики — тех инфраструктурных проектов, которые должны были намертво скрепить все субъекты, входящие в состав Советского Союза.
Декларация о суверенитете стала поистине «запретным плодом», обрушившим и без того измотанный экономический базис позднего СССР. Контроль над местными экономиками, налоговыми отчислениями в вышестоящие бюджеты, приватизация государственного, союзного имущества — все это вывело внутреннюю местную номенклатуру на самый верх властной вертикали. Аппетит приходил во время еды. Ожидать при таких «ставках» ее возращения снова в «общий дом» Советского Союза, с его жесткой партийной вертикалью и «табелью о рангах», вряд ли было возможным.
Из Тбилиси, Баку, Вильнюса, Риги, Таллина процессы, происходящие в прежней столице СССР, Москве, казались совсем далекими и «не про нас». И вот уже в первой половине 1990 года о своей независимости объявляют Литва, Латвия, Эстония, Армения, Грузия…
Лиха беда начало: к концу 1991 года СССР покинули оставшиеся «пассажиры» общего корабля. И как-то на фоне этих тектонических сдвигов вопросы о государственном суверенитете, который провозгласили многие автономные республики, оказались незаметными. Тем более что о полной государственной самостоятельности и выходе из СССР речи не было, отношения с федеральным центром предполагалось позже урегулировать в рамках отдельных договоров.
Они действительно были заключены. Но этот процесс прошел не так гладко, как предполагалось. Только в марте 1992 года — то есть практически через два года после начала «парада суверенитетов» — все республики Российской Федерации подписали обновленный федеративный договор.
Особую позицию в этом вопросе заняли Татарстан и Чечено-Ингушетия.
В течение 1993 года велась разработка проекта Конституции Российской Федерации (вступила в силу 25 декабря 1993 года после всенародного голосования). Стоит отметить, что этот процесс сопровождался все усиливающимся противостоянием исполнительной и законодательной ветвей власти. А потом и прямым столкновением.
Поэтому вряд ли стоит удивляться, что на Урале — малой родине первого президента РФ Бориса Николаевича Ельцина — шел параллельный процесс. Группа юристов-теоретиков и политиков-практиков в целях сохранения большей экономической и законодательной самостоятельности родного края выдвинули идею преобразования Свердловской области в Уральскую республику. На фоне кризисных сепаратистских процессов в стране такой подход быстро нашел поддержку на уровне отдельных националистически настроенных представителей, в частности, из Татарстана. В своих воспоминаниях первый председатель исполкома Всемирного конгресса татар Индус Тагиров вспоминал о поддержке проекта Уральской республики, а Эдуарда Росселя вовсе называл «уникальным человеком».
Отметим, что это «предложение» не ограничилось кулуарными обсуждениями и докладными записками — вопросы расширения полномочий Свердловской области в социально-экономической и законодательной сфере до уровня республики в составе Российской Федерации были вынесены в апреле 1993 года на местный референдум.
Заручившись поддержкой большинства участников референдума, поддержавших идею провозглашения Уральской республики, в июле того же года Свердловский облсовет заявил о преобразовании Свердловской области в республику. Был запущен процесс работы над ее конституцией.
В октябре 1993 года проект нового документа был завершен. Текст «уральской конституции» был разработан учеными Уральского отделения РАН под руководством профессора Анатолия Гайды. Отметим в скобах, что в конце сентября — начале октября 1993 года в Москве проходят события, которые в современной историографии называются по-разному: «расстрел Белого дома», «Черный октябрь», «Октябрьское восстание» и так далее. Кадры, на которых из танковых орудий обстреливается парламент страны, облетели весь мир.
Тем временем на Урале события развивались не менее стремительно, чем в Москве.
30 октября 1993 года текст «уральской конституции» публикуется в «Областной газете» — официальном печатном органе Свердловского облсовета.
31 октября 1993 года документ вступает в силу. Указом №1 Россель возлагает на себя обязанности губернатора новой республики.
2 ноября 1993 года Россель участвует в заседании Совмина РФ под председательством Бориса Ельцина.
5 ноября 1993 года Россель заявляет о поддержке «Уральской республики» Борисом Ельциным.
Через четыре дня, 9 ноября 1993 года, выходит Указ президента РФ о роспуске Свердловского облсовета. На следующий день — об отстранении от должности губернатора «республики» Эдуарда Росселя.
На этом официальная история «Уральской республики» завершилась. Что касается проблемы регионализма, то в большинстве своем эти вопросы стали предметом обсуждения теоретиков и ученых. Особенно после того, как в ходе октябрьских событий 1993 года на улицах Москвы пролилась кровь десятков, если не сотен, людей.
Концепты «Калининградской народной республики», «Псковской народной республики», «Ингерманландии», «Поморского края», «Идель-Урала», «Сибирской республики» и других оказались отброшенными далеко на обочину политических процессов, став уделом маргиналов и несистемных оппозиционеров.
И вот, почти через 20 лет после описанных событий, тема регионализма снова оказывается в центре внимания, причем не только отечественных «теоретиков» федерализма, но также и зарубежных экспертов.
Для начала — немного хронологии.
10 мая 2013 года вашингтонский политолог и журналист Пол Гобл дал интервью русской службе «Голоса Америки». В нем он поделился своими оценками происходящего в России. Гоблу интересен конфликтный потенциал межэтнических отношений в Евразии. В частности, он исходит из положения о современной России — Российской Федерации, как «несостоявшемся государстве». Исходя из этого положения, американец и ждет дезинтеграции и исчезновения навсегда с исторической арены России и русского народа. Он утверждает: «Когда наблюдаешь за процессами в России с удаленной позиции, поражает неожиданный рост регионализма внутри Российской Федерации. Возрождение и усиление сибирской идентичности, восточной идентичности, поморской — на Севере, казачьей — по всему югу России».
Буквально через месяц после этого интервью, в начале июня 2013 года, в одном из центров современной либеральной мысли России, Высшей школе экономики, проходит научно-практическая конференция «Какая федерация нам нужна?».
Ее организатором выступил фонд «Либеральная миссия». Любопытно, что, по мнению некоторых экспертов, указанная конференция являлась продолжением круглого стола на тему «Глобальный сепаратизм как Agenda для XXI века», проведенного фондом «Либеральная миссия» 24 декабря 2012 года.
Среди спикеров июньского мероприятия Высшей школы экономики, любезно предоставившей помещение и свой бренд участникам конференции, присутствовал «регионалист» из Екатеринбурга Федор Крашенинников.
Стоит добавить, что параллельно с научно-публицистическим поиском, идеи «федерализма», как уже отмечалось, вдруг стали крайне востребованными у «профессиональных» активистов протестных движений.
Речь идет о так называемых «маршах за федерализацию» Урала, Сибири, и так далее. Любопытно, что эти акции обосновывались «от противного»: если жителям Донбасса можно требовать децентрализации Украины и особых условий для восточных регионов, то это является примером для россиян, «жаждущих перемен».
При этом в информационном поле на оппозиционных и зарубежных (украинских) ресурсах «марши за федерализацию» широко освещались и преподносились как «движение снизу».
Вот достаточно типичный комментарий: «Наверное, вряд ли стоит рассчитывать на какие-то масштабные манифестации 17 августа. Нельзя забывать, что шествие изначально задумывалось скорее как арт-проект. Ответ организаторов знаменитых монстраций на лицемерие власти, которая умудряется одновременно вводить уголовную ответственность за призывы к сепаратизму в своей стране и настаивать на федерализации Украины. Однако популярность лозунгов, объединивших богатые природными ресурсами Сибирь, Урал, Кубань и Калининград, свидетельствует о том, что для движения за федерализм настал благоприятный момент. И здесь нельзя не отметить роль пропаганды. Похоже, государственным телеканалам наконец удалось убедить россиян в прогрессивности федеративного устройства. Пусть и на примере соседней страны, это не столь принципиально».
«Федеративные марши» не вызвали большого интереса у рядовых граждан. Их участниками, преимущественно, стали «кадровые активисты» различных оппозиционных движений, выходящие на разного рода «стратегии 31» и «стратегии 6». В итоге получилось интересное совпадение. Маргинальный протест оказался на прочной «теоретической подушке». Созданной задолго до того, как мысль выйти в защиту «5-й статьи Конституции РФ» пришла в голову постоянным участникам «стратегии 6» в августовский день 2014 года в Екатеринбурге. Что характерно, примерно в эти же временные сроки в социальных сетях, осуществляющих направленную пропаганду на российский сегмент Интернета, появляются картинки с подстрочником: «Свердловская область с 4,3 миллиона населения станет независимой. Ее столицей станет Екатеринбург или Нижний Тагил».
Добавим, что зимой 2015 года американская частная аналитическая структура Strategic Forecasting Inc. (Stratfor), порою неофициально именуемая «теневым ЦРУ», размесила доклад, где было представлено видение развития регионов и ведущих стран мира до 2025 года.
В этом тексте присутствовал, в том числе, и такой фрагмент: «На западе России Польша, Венгрия и Румыния будут стараться вернуть регионы, которые в разное время уступили России. На юге Россия потеряет способность продолжать удерживать под контролем Северный Кавказ, дестабилизируется ситуация в Средней Азии. На северо-западе Карелия будет искать возможность присоединиться к Финляндии. На Дальнем Востоке прибрежные регионы будут связаны с Китаем, Японией и США более тесно, чем этого хотела бы Москва. В этом суть дела: открытого восстания против Москвы не будет, но ее неспособность контролировать государство оставит вакуум, в котором будут существовать отдельные фрагменты Федерации».
До сих пор в умах западных проектировщиков не изжиты сценарии искусственного дробления России на отдельные части. Конечной целью подобных замыслов является сокрушение цивилизационного противника, уничтожение суверенитета российского государства, которое в пику тезиса о «победе либерального западноцентричного миропорядка» осмеливается отстаивать независимую позицию и проводить самостоятельную и часто успешную политику.
Лишь тотальное ослабление изнутри позволит установить внешний контроль и распоряжаться огромным запасом ресурсов. Никто на Западе даже не думает о каком-либо благе для населения и его будущем, о чем заявляют проводники западного влияния внутри России, пытающиеся представить форсированную федерализацию как некий прогрессивный путь.
Старый девиз «Разделяй и властвуй» (divide et impera) составляет основу политики тех, кто поддерживает дестабилизацию и территориальную дезорганизацию России. И пусть сегодня деятельность регионалистов может показаться кому-то несерьезной — также в свое время думали и многие деятели брежневского политбюро. Они не могли себе представить демонтажа Советского Союза. Но действительность оказалась другой и жестокой для страны и ее народа. Именно поэтому любые идеи о децентрализации России, об опоре на горизонтальные коммуникации на уровне регионов льют воду на мельницу будущего конца государства и отчуждения суверенитета.
И если мы думаем, что история Уральской республики закончилась, то достаточно просто проверить новостную ленту. 4 июля 2017 года на информационно-аналитическом портале «ЧелябинскСегодня» появляется заметка «1 июля — День провозглашения Уральской Республики», в которой черным по белому написано: «Было это в 1993 году. Но ранее в этом же году в апреле вместе с известным Всероссийским референдумом "Да-Да-Нет-Да" состоялся опрос жителей Свердловской области, на котором за равноправие области с республиками высказалось 83,4% проголосовавших избирателей.
1 июля — День провозглашения Уральской республики.
Кто же были оставшиеся 16,6%, что были против?! Это кто сказал, что он против роста зарплат, перечислений из федерации в региональный бюджет и прочих пряников?!
А теперь представьте: мы живем в Уральской республике. Естественно, что в составе России. Иного не дано. Насколько это круто. В том числе финансово. Уже не говорю об идентичности.
Иметь мнение, защищать интересы... насколько обычно для мира и насколько удивительно для современной авторитарной России». Логика размышления понятна. Комментарии — излишни.
В заключение отметим, что сами западные партнеры вовсе не спешат давать право определять политическую судьбу своим собственным субъектам. Например, еще в 1869 году Верховный суд США в постановлении по делу «штат Техас против Уайта» сформулировал «новую конституционную доктрину американского федерализма». Отношения между всеми штатами были определены как «нерасторжимые» и «окончательные». Дэвид Каррильо (David A. Carrillo), директор Конституционного центра Калифорнии при Калифорнийском университете в Беркли в интервью The New York Times (февраль 2017 года) однозначно прокомментировал возможность выхода, например, штата Калифорния из состава США: «Не существует процедуры, позволяющей штатам отделиться. А если вы хотите практический пример, то есть Гражданская война».
Дмитрий Егорченков - директор Института стратегических исследований и прогнозов РУДН
Комментарии читателей (1):