Анализ некоторых важных характеристик социально-экономического развития

Как известно, сегодня Россия переживает сложный период своего экономического и политического развития, столкнувшись с применением экономических санкций со стороны США и ЕС. Это предполагает выработку соответствующей стратегии, которая должна быть основана на анализе предшествующего этапа и, вместе с тем, учитывать новые геоэкономические, геополитические и социальные реалии. В этом отношении показательны основные итоги социально-экономического развития страны за 2013 год, и в частности, результаты исполнения закона о федеральном бюджете.

Обратим внимание, что бюджет-2013 выполнялся при благоприятных внешнеэкономических условиях. Цена на нефть марки «Юралс» при запланированном уровне 97 дол. за баррель составила 107,9 дол. за баррель и превысила плановый показатель на 11,2 процента. Цена на газ составила 342,3 дол. за тысячу кубометров и оказалась выше плановой на 6 процентов. Рубль в 2013 году соответствовал 31,8 за дол., при плане 32,4 руб. за дол. Фактический объём ВВП оказался больше планового на 240,3 миллиарда руб. или на 0,4 процента. В 2013 году доля нефтегазовых доходов в общём объёме доходов составила 50,2 процента, сохранившись на уровне 2012 года. Отметим, что цена на нефть за последние пять лет возросла в 1,7 раза. Цена на газ также выросла. Ещё несколько лет назад бюджет планировался при цене 24-30 дол. Теперь он вырос с 7 до 13 триллионов руб.

Казалось бы, высокие цены на углеводороды и политическая стабильность в стране создают оптимальные условия для экономического роста и социального развития. В реальности, сухие показатели цифр свидетельствуют об очень непростых и противоречивых процессах в российской экономике и обществе. Темп роста ВВП составил 101,3 процента по итогам 2013 года и зафиксирован на 2,4 процента ниже запланированного значения. Оно самое низкое с 1999 года, за исключением 2009 года, когда в период кризиса был зафиксирован спад ВВП на 7,8 процента. Экономический рост в 2013 году составил 1,3 процента при плане в 3,7 процента. Инфляция по итогам 2013 года составила 6,5 процента. То есть, наблюдается замедление экономического роста с одновременным ростом инфляции. Стоимость минимального набора продуктов питания в среднем по России составила 2871,5 руб. и выросла за 2013 год на 9,9 процента, - на 3,4 процента выше, чем рост инфляции. Таким образом, рост цен на основные продукты имел не только инфляционный, но и абсолютный характер. Объём валютных резервов страны составляет сегодня около 9 процентов ВВП. Это немало, но, для сравнения: в период кризиса 2008-2009 годов резервы составляли 16 процентов ВВП, из которых половина - 8 процентов - была направлена на антикризисные меры. Количество субъектов Российской Федерации, консолидированные бюджеты которых исполнены с дефицитом в 2013 году увеличилось за год с 67 до 77. В 28 субъектах Российской Федерации наблюдалось абсолютное снижение доходов. Планируемый доход по консолидированному бюджету субъектов Федерации на 2013 году устанавливался в 9 трлн. руб. Фактическое же наполнение составило только 8 трлн. 161 млрд. руб. В 2012 году чистый отток капитала составил 54 млрд. дол., в 2013 – 61 млрд. дол, за первое полугодие 2014 года – 75 млрд. дол. Консолидированный внешний долг России за 2013 год вырос на 92,5 млрд. или на 14,5 процентов и на 1 января 2014 года составил 728,9 млрд. дол. Он на 43 процента превышает международные резервы страны. Если не учитывать средства Резервного фонда и Фонда национального благосостояния (ФНБ), то долг превышает валютные резервы в 2,2 раза. Отметим, что за пять лет государственный долг Российской Федерации вырос в 2,5 раза. Степень износа основных фондов, по данным Росстата, составляет более 47 процентов, а коэффициент обновления основных фондов менее 5 процентов. В 2013 году расходы федерального бюджета у 94 из 112 главных распорядителей средств федерального бюджета были исполнены ниже 100 процентов. Из 897 строек и объектов, предусмотренных к вводу в 2013 году, были завершены и введены в эксплуатацию только 528, то есть 58,9 процентов. На 1 января 2014 года, по данным Росстата, техническую готовность имели менее 51 процента строек.

Указанные показатели и отмеченные тенденции вызывают серьёзную обеспокоенность за перспективы развития экономики, а значит и страны. Если в благоприятных внешнеэкономических условиях экономический рост является крайне низким, то проблема заключается в неэффективности сложившейся социально-экономической модели и необходимости её системного реформирования. В самом деле, как возможна ситуация, когда при увеличении бюджетных доходов и получении корпорациями сверхприбылей от экспорта углеводородов, производственная инфраструктура изнашивается и не обновляется, государственный долг России растёт, а отток капитала достигает астрономических цифр и всё более увеличивается? Почему выделяемые бюджетные средства не осваиваются, а ошибки при бюджетном планировании, как, например, в случае прогноза консолидированного бюджета субъектов Российской Федерации на 2013 год, многократно превышают любые статистические погрешности?

В этой связи на первый план выходят управленческие проблемы, завязанные на понимание идеологии рыночных отношений. Рыночная экономика функционирует по определённым правилам, которые, строго говоря, не являются универсальными. Например, считается, что для чисто «экономического взгляда» свойственны следующие характеристики человека, как хозяйствующего субъекта: человек независим; стремится к максимальной выгоде, делает выбор, только рассчитав издержки, обладает достаточной информацией о средствах достижения цели. Однако предположение, что существует абстрактный «экономический человек», который рационально ведёт себя при принятии решений, независимо от своего личного автобиографического опыты, социальной среды, культурных ценностей, идеологических установок и т.д., является теоретической утопией. Когда встаёт вопрос о принятии практических управленческих решений, то либеральная парадигма, исходящая из принципа «невидимая рука рынка» сама решит все экономические проблемы, не работает. Рассматривать экономические действия в отрыве от субъектов, которые их совершают, бессмысленно. Рациональность экономического выбора определяется системой предпочтений, которые задаются в рамках определенной экономической культуры. Экономическая культура задаётся системой доминантных ценностей, господствующих в обществе и элитных группах. Понимание и интерпретация экономических действий возможны только через анализ социокультурных матриц, определяющих экономическое поведение социальных субъектов.

Данная постановка вопроса не нова. Ещё Макс Вебер в работе «Протестантская этика и дух капитализма» (1905), показал конкретно-исторический характер формирования экономического интереса, его вызревание в конкретной социально-культурной среде. К примеру, основную роль в формировании западноевропейского капиталистического духа Вебер отводил протестантской трудовой этике (трудолюбие, честная работа, моральная дисциплина и др.). С позиций Вебера, основой развития промышленного капитализма современного ему западного типа является подъем аскетического протестантства, формирующий «дух капитализма» как совокупность ценностей и установок. Именно совокупность конкретных социокультурных установок породили в западной Европе такой феномен рыночных отношений как предпринимательство - инновационную модель экономического поведения, ориентированную на доход, недоступный стандартно действующим агентам рыночного процесса. Сходных взглядов придерживались и другие авторитетные представители экономической мысли.

Йозеф Шумпетер в книге «Теория экономического развития» (1912) вывел понятие предпринимательской функции как присущей активным экономическим агентам способности нарушать рыночное равновесие путем создания так называемых инновационных прорывов в различных секторах экономики.

Наш соотечественник Николай Кондратьев отмечал, что можно выделить два типа экономических субъектов, действующих в рыночной системе. Первый тип – пассивный агент рынка, который имеет минимальный доход и лишь с трудом покрывает свои издержки. Второй тип – активный агент рынка, создающий новые хозяйственные комбинации, собственно предприниматель.

Израэл Кирцнер в работе «Конкуренция и предпринимательство» (1973) рассматривает предпринимателя как обязательное условие существования рынка, поскольку именно он выступает своеобразным вектором совмещения спроса и предложения.

Людвиг фон Мизес полагал, что при капитализме материальный успех зависит от того, как будет оценено конкретное достижение человека потребителем. На рынке, на который не воздействуют внешние силы, существует тенденция перехода управления средствами производства в руки наиболее энергичных предприимчивых людей. Благодаря этому система цен и рынков при капитализме образует общество, в котором заслуги и достижения определяют успех или неуспех человека.

Итак, для нормального развития рыночной экономики в обществе должна существовать экономическая культура предпринимательской деятельности и оценки достижений человека как предпринимателя. Для успешного развития капиталистических отношений должны существовать соответствующие институциональные предпосылки экономического поведения, задающие культурные образцы и стандарты функционирования социально-экономических институтов. Но такие институты не возникают сами собой, они результат длительного конкретно исторического развития. При таком ракурсе рассмотрения утрачиваются всякие иллюзии об автономности экономического поведения. Классическая формула рыночного поведения «максимум дохода ценой максимума трудовых затрат» возникает только в определённых обстоятельствах и определённой социальной среде.

Сложилась ли такая среда в России? Обратимся к фактам. С точки зрения стоимостной теории в цену товара закладывается стоимость износа используемого оборудования, которая необходима для его обновления, а также стоимость воспроизводства рабочей силы, то есть решение для работников вопросов жилья, хорошего питания, содержания семьи, образования, обучения и т.д. Но российские «бизнес - элиты» не занимаются обновлением фондов даже наиболее рентабельных и экспортно-ориентированных добывающих отраслей. В частности, уже отмечалось, что степень износа основных фондов на 2013 год составляет более 47 процентов, а коэффициент обновления основных фондов менее 5 процентов.

Если посмотреть на социальную политику, то она менее всего направлена на воспроизводство квалифицированных трудовых ресурсов. В России за последние четверть века возникла крайне высокая степень поляризации в доходах среди различных социальных групп населения. Даже по официальным статистическим данным, децильный коэффициент, когда все население разбивается на 10 групп по 10 процентов с возрастающим уровнем доходов и затем сравниваются доходы крайних групп, в России в настоящее время, составляет, примерно, 16. По экспертным оценкам - он ещё выше. Оптимальное соотношение данных групп не должно превышать 7. Не менее 10 процентов россиян живут ниже уровня абсолютной бедности. Однако и в таких условиях правительством ставится вопрос о свертывании социальных программ, направленных на поддержку материнства, образования и здравоохранения.

Деньги, полученные за счёт эксплуатации, прежде всего, природных ресурсов страны и её былого индустриального и человеческого потенциала, не вкладываются в экономику и социальную сферу, а массово выводятся за рубеж. При этом крупнейшие российские частно-государственные корпорации самостоятельно и бесконтрольно набирают в иностранных банках огромные кредиты, которые долгами ложатся на государственный бюджет.

На наш взгляд, подобный тип поведения российской «бизнес-элиты» нельзя назвать рыночным, он является, скорее, псевдорыночным, когда преследуется цель «максимум дохода ценой минимума трудовых затрат». Кстати, это не исключительно российский феномен. Проблема непроизводительных социальных групп в эпоху рыночных отношений анализируется уже давно. Так, Торстейн Веблен в «Теории праздного класса» (1899) рассматривал механизмы формирования «стяжательского» типа экономического поведения, характеризующего представителей этого класса. Для праздного класса, по Веблену, становится характерным принцип демонстративного расточительства. Этот тип Веблен противопоставляет «производительному» типу поведения, характерному для промышленных групп. Основной характеристикой состояния общества в начале XX века он считал противостояние интересов индустрии и бизнеса. В преодолении этого противостояния основную роль, по Веблену, должна сыграть технократия как носитель интересов научно-технического прогресса в противовес частнособственническим интересам бизнесменов.

Встаёт вопрос, случайно или закономерно возникла сегодня проблема «праздного класса» в России? Ряд серьёзных авторов-политологов, например, Иммануил Валлерстайн, пришли к выводу, что в мире на основе развития рыночных отношений сложилась иерархическая структура мирового хозяйства с центром технологического развития на Западе и отсталой ᴨериферией на юге и востоке. Одни страны и регионы имели преимущества в гонке индустриализации и технологий, в то время как другие стали поставщиками разного рода сырьевой продукции и дешёвой рабочей силы. При этом ᴨериферия заняла, естественно, подчиненное по отношению к центру экономическое и политическое положение. Перспективы изменить его могут быть связаны только с подключением периферийных стран к индустриальному типу развития на основе новых технологий. Но этого не происходит из-за господства в периферийных государствах «праздного класса», который является непроизводительным и управляемым со стороны западных политических элит и транснациональных монополий. Россия, очень богатая своими природными ресурсами, в результате так называемых «либеральных» реформ конца ХХ века стала типичным периферийным государством, потерявшим научную и индустриальную базу и превратившуюся в поставщика углеводородного и иного сырья для экономики западных стран. Экономическое преобладание крупных сырьевых корпораций привело к образованию соответствующей политической структуры российского общества, которую в общем виде можно охарактеризовать как олигархат компрадорской буржуазии. Существующие политические институты российского общества, будучи по форме демократическими, на деле в качестве реальной неформальной практики представляют собой механизм господства олигархических групп. Отметим, что среди властных групп есть и элиты, идеологически ориентированные не на транснациональный, а национальный капитал, но общую тенденцию это, к сожалению, не меняет.

Парадокс ситуации заключается и в том, что призывы и действия российской оппозиции по «либерализации», в сложившихся политических и экономических условиях означают дальнейшее свёртывание и без того крайне скудных социальных программ и резкую интенсификацию эксплуатации природных ресурсов и населения в интересах западных государств и транснациональных монополий. «Либерализация» сегодня трактуется российскими политиками и экономистами как снижение государственных социальных обязательств и отказ от политики протекционизма в отношении национального производителя.

Вместе с тем, ситуация успешного социально-экономического развития для России, на наш взгляд, не является абсолютно предопределённой и безнадёжной. Социальные законы, как отмечал российский академик Г.В. Осипов, в отличие от естественных, представляют собой устойчивые отношения между социальными субъектами и зависят, прежде всего, от мотивов и потребностей самих людей. Так что первичным является политическое волевое начало самоорганизующегося народа, а изучение реального социального каркаса экономических действий позволяет найти правильное направление необходимых системных и структурных реформ российского общества.