Очень трудно человеку выиграть в суде у государственного монстра, который даже особо не заморачивается работой с доказательной базой, потому как на его стороне связи, сила и нужные номера телефонов.
Михаилу Бондарю выиграть удалось.
Пресненский суд Москвы удовлетворил его иск к Россотрудничеству, признал незаконным приказ об увольнении, обязал выплатить деньги за вынужденный прогул, вернуть незаконно удержанную часть зарплаты и возместить моральный ущерб.
Сама история типична. Не заладились отношения с начальником. Конфликт начался, когда руководить представительством Россотрудничества в Словакии, в котором тогда работал Михаил, приехал Александр Иванович Бушуев. Наверное, иначе и быть не могло. Михаил - выпускник МГУ, лингвист, еще до университета долго жил за рубежом. Александр Иванович поехал в загранкомандировку в 60 лет «подзаработать к пенсии»; никогда до этого интересы страны за рубежом он не представлял, ни словацкого, ни какого-либо другого иностранного языка не знал, даже с компьютером обращаться не умел. Самостоятельный и независимый в суждениях Михаил сразу стал раздражать Бушуева, бывшего комсомольского деятеля, а потом долгие годы – чиновника средней руки. Не умеющего кланяться и отстаивающего свою позицию заместителя он, как человек вполне конкретного склада, просто не понимал. Поэтому-то и решил избавиться от него.
«Сживал со света» своего заместителя Бушуев в соответствии именно со складом своего ума. Донимал сначала мелочами типа запрета доступа к факсу. Поставил пароль на служебный компьютер. Лишил ключа от представительства. Ввел лимит на горючее (по инструкции Россотрудничества, у руководителя и его заместителя лимита не было) - стал Михаил из своего кармана доплачивать за топливо. От местного персонала под страхом увольнения потребовал не исполнять никаких распоряжений своего заместителя. Пытался добиться от посольского врача справки, что заместитель не может «по болезни» работать за границей. Периодически на месяц-другой стал задерживать выплату зарплаты. Вел себя, как удельный князек с неугодным холопом. Но Михаил никак не хотел кланяться «отцу-начальнику». Авторитет руководителя, как его понимал Бушуев, страдал. Надо было что-то срочно делать. Видимо, тогда и созрела идея увольнения.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 17.04.14 Открытое письмо руководителю Россотрудничества Константину Косачёву / Иннокентий Адясов
- 07.04.14 Беззаконие как система и первая кровь: Россотрудничество проиграло в суде своему бывшему сотруднику / Татьяна Полоскова
- 08.03.14 Почему Россию в Париже представляют пропагандисты «Евромайдана»? / Владимир Дервенев
- 07.02.14 Как кадры решали всё: о МИДовской корпоративности / Татьяна Полоскова
Претворять ее в жизнь он решил известным и проверенным способом. В Москву пошли доносы, в которых правдой была лишь подпись Бушуева да фамилия заместителя.
С кляузами разбирались заместитель главы Россотрудничества Виктор Ратников и начальник административного управления Сергей Круппо. Ратников – профессиональный руководитель; если верить его официальной биографии, вывешенной на сайте «Россотрудничества», он едва ли не с тех пор, как научился ходить, все время где-нибудь, кем-нибудь, чем-нибудь успешно руководил. Круппо, судя по разговорам и данным Интернета, по образованию пограничник; тяга к знаниям привела его позже в Международный независимый эколого-политический университет и подвигла в долгие годы службы в кадрах МВД написать звонкую работу на соискание ученой степени кандидата юридических наук на тему «Социальная и правовая защита сотрудников органов внутренних дел». Для этих людей Бушуев был «своим». И хотя Михаил, которого вызвали в Москву, легко разнес доносы в щепки, ему все равно указали: прав ты или нет, противостояние руководству, даже такому, как Бушуев, в системе его ценностей быть не должно.
Как кошмарный сон воспринял Бушуев возвращение в Словакию своего заместителя, с которым он уже в мыслях распрощался.
В ход пошла тяжелая артиллерия. Седьмого мая, после возвращения с переговоров о проведении мероприятия под патронатом супруги президента Словакии с авторитетнейшими местными русистами, Михаил был обвинен… в прогуле.
По-быстрому составили акт. Его подписали сам Бушуев и двое сильно зависимых от него и запуганных сотрудников представительства. Но вечером один из «подписантов» не выдержал угрызений совести: покаялся и написал опровержение.
В конце мая Михаил снова был вызван в столицу. Сергей Круппо, убедившись, что затея с увольнением за прогул провалилась, пять часов ломал Михаила, уговаривая добровольно и немедленно вернуться в Москву. К Вашей работе никаких претензий нет, говорил он, но вернуться надо Вам, потому что он начальник, а Вы - подчиненный, к тому же Вы, в сущности, выступили против системы. Мы найдем способ в 24 часа Вас отозвать. «А как же законодательство?», - поинтересовался Михаил. «Абсолютно …» - был ответ кандидата юридических наук и руководителя Сергея Круппо.
Михаил согласился вернуться только через три месяца, чтобы Бушуев не почувствовал себя победителем. Написал заявление о досрочном с 1 сентября прекращении командировки «по семейным обстоятельствам с предоставлением должности в центральном аппарате». Круппо вынужден был согласиться на отсрочку. Даже пообещал утихомирить начальника и прислать заместителю на факс представительства приглашение на должность.
Ничего этого он не сделал.
После возвращения в Братиславу у Михаила 4 июня удержали часть зарплаты. Спросил: почему? Ответ был: Москва распорядилась удержать за прогул 7 мая. Михаил попросил показать приказ. «Я считаю, что прогул был, и нечего здесь бумаги требовать», - резюмировал Бушуев. Михаил в ведомости написал, что деньги удержаны незаконно. Вопрос-то был не в недоплате, а в откровенном издевательстве. В тот же день он написал на имя Ратникова два заявления: с просьбой определиться официально, было ли нарушение трудовой дисциплины; и решить вопрос о правомерности удержания части заработной платы.
В ответ была тишина.
Написал письмо на имя кандидата юридических наук и руководителя Россотрудничества Константина Косачева с просьбой принять решение по упомянутым заявлениям.
В ответ была тишина.
Второго июля он направил бумагу на имя Круппо - требовал согласно ст.62 ТК РФ предоставить документы о размерах и об основании произведенного удержания. Статья 62 - директивная, работодатель обязан предоставить работнику в трехдневный срок любые документы, связанные с исполнением им своих должностных обязанностей, и точка!
Вместо документов из Россотрудничества 8 июля пришел … приказ, что с 1 сентября Михаил по семейным обстоятельствам освобождается от должности заместителя руководителя представительства Россотрудничества и увольняется с госслужбы.
Девятого июля 2013 г. в центральный аппарат Россотрудничества Михаил отправил заявление об отзыве своего заявления о прекращении командировки, которое в Москве он написал после пятичасового давления Круппо.
В ответ была тишина.
Михаил уехал в Москву 1 сентября.
Бушуев попытался подсунуть Михаилу на подпись акты о сдаче-приемке материальных ценностей с пустыми графами, в которые можно было вписать информацию на полноценный тюремный срок. Не получилось; Михаил обратился за помощь к Сергею Храмову - руководителю правовой инспекции Российского профсоюза работников и учащихся (РПРиУ), который в Москве не вылезал из скайпа чуть ли не сутки - читал с экрана все братиславские акты и помогал их заполнить. Спасибо всемирной паутине, видеокамерам и ему – взялся человек за это дело, четко провел весь судебный процесс и довел до победного конца. Его фамилию с неудовольствием вспоминают во многих высоких бюрократических кабинетах, потому как он специализируется как раз на трудовых спорах, на защите людей от разлившегося по Руси чиновничьего произвола.
Бушуев, естественно, не выплатил и расчет. Михаил весь день накануне отъезда был на работе, но денег ему до конца рабочего дня не выдали; унижаться же он не захотел, поэтому плюнул и ушел. Бушуев с опозданием спохватился, что совсем уж перегнул палку, и написал в 20 (!) часов вечера e-mail с требованием, чтобы заместитель появился на работе до конца рабочего дня, т.е. до 16-45 (была пятница), за расчетом. Но Михаил был уже далеко, а утром улетел в Москву.
Потом был суд. Первое заседание – в октябре, последнее, с вынесением решения, - в конце марта.
Что сказать о состязательности сторон? Святая убежденность государственного монстра в своей правоте его же и подвела. В качестве доказательства «справедливости и законности» решений Россотрудничества его представители, сотрудники юридического отдела, чаще всего использовали весьма оригинальный аргумент. Мол, Михаил противопоставил себя не только своему начальнику Бушуеву, но и всему Россотрудничеству, всей системе. Словом, плохой, недостойный человек, и точка, что тут доказывать, ясно ведь, что кругом виновен и не прав. Убежденность, что если не мытьем, так катаньем или телефонным правом победа будет за ними, поначалу проявлялась во всем, и прежде всего - в нежелании элементарно проанализировать свои же собственные доказательства.
Так, представители ответчика, т.е. Россотрудничества, заявили, что не рассматривали заявление Михаила об отзыве предыдущего заявления о прерывании с 1 сентября контракта, так как, мол, на его место был приглашен другой человек. Документы показали.
По ТК и по закону о госслужбе, вплоть до 1 сентября Михаил мог отказаться от своего заявления о прерывании контракта, но только при условии, что на его должность не был уже приглашен новый человек из сторонней организации, который успел уволиться, чтобы приступить к новой работе, и написал соответствующее заявление о приеме на новое место службы. На это положение и ссылался ответчик. Но из документов, представленных юристами Россотрудничества, вырисовывалось совсем другое! Человек написал заявление лишь после окончательного отъезда Михаила в Москву. И «новым» он не был - работал в системе того же Россотрудничества, завхозом (!) в представительстве в Берлине. И не увольнялся, а поехал работать в Братиславу в порядке перевода. То есть ничто не мешало руководству притормозить его перевод на два месяца (столько оставалось Михаилу доработать по контракту, если бы не заявление). И, кстати, приехал «новичок» в Братиславу на другую должность - должность Михаила элементарно сократили сразу же после его отъезда, а это вообще совсем другое дело и другая процедура. Словом, не было правовых основ не принять заявление Михаила с отказом от заявления о прерывании контракта по семейным обстоятельствам. Россотрудничество нарушило все, что можно было вообще нарушить, но пребывало в незыблемой уверенности в своей «юридической правоте». (Напомним, что координатор всей этой истории начальник административного управления Круппо весьма гордится тем, что он кандидат именно …юридических наук).
Был поднят, естественно, вопрос, почему Михаилу при расчете Бушуев не выплатил деньги.
Юристы Россотрудничества с заметным торжеством предъявили суду акт, подписанный Бушуевым, его женой-бухгалтером представительства и местной сотрудницей Трусовой (она и прошлый липовый акт о прогуле подписывала), что Михаил… не пришел на работу и отказался получать свои деньги (весьма приличную сумму).
Трудно понять логику работы с документами и самого Россотрудничества, и его юристов. Представитель Михаила тут же зачитал вслух этот же акт до конца; в нем абзацем ниже было написано черным по белому, что в этот день, в четыре часа дня, Михаил все еще находился на работе и передавал Бушуеву служебные документы!
Деньги Михаилу выплатили только в январе.
Еще интереснее развивалась ситуация с якобы прогулом 7 мая и с удержанием денег. Судья приобщила к делу упомянутое выше покаянное письмо одного из сотрудников представительства в Словакии, утверждавшего, что акт он подписал под нажимом Бушуева и что на самом деле прогула не было. На вопрос судьи, уже под конец процесса, а есть ли приказ, на основании которого были удержаны деньги из зарплаты Михаила, последовал уникальный ответ: приказа нет, но Бушуев считает, что прогул был, значит, он был, поэтому деньги и удержаны. Судья, которой по должности положено быть во время процесса индифферентной и неэмоциональной, улыбку с трудом, но сдержала, и констатировала, что факт отсутствия приказа судом установлен. Но самое любопытное произошло на следующий день на очередном заседании. Оно началось с того, что юрист Россотрудничества заявил: вот, мол, вчера копался в бумагах и случайно … нашел приказ о наложении на Михаила выговора за прогул! Тут было прямо по классику, который писал: смеяться, право, не грешно над всем, что кажется смешно. Храмов заявил о нарушении статьи 193 Трудового кодекса (в ней говорится о порядке применения дисциплинарных взысканий) и предположил, что, видимо, сейчас юрист ответчика достанет акт об отказе Михаила от ознакомления с приказом о выговоре. Ответ: «Акт готов всегда!». Невозмутимая доселе Её честь не смогла сдержать смех, заявив, однако, что факт отсутствия приказа уже установлен, поэтому прения излишни.
Таких ситуаций на процессе было много. Собственно, представители Россотрудничества , в отличие от истца, не смогли предоставить ни одного достоверного документа в подтверждение своей позиции.
Юристы государственного монстра умудрились дать пинка даже МИДу, заявив дословно, что Россотрудничество работает в соответствии с Трудовым кодексом и законом о гражданской службе, а «закон о МИДе нам не указ», и к нему они, мол, отношения никакого не имеют. Пришлось показывать судье и противной стороне ее же нормативные документы. Из них следовало, что увольнение Михаила, как госслужащего, относящегося к категории «руководители» и имеющего дипломатический ранг, надо было согласовывать с Министерством иностранных дел России, а этого, естественно, сделано не было. Попытки представителей Россотрудничества упорствовать на своем были прерваны только демонстрацией бланка Россотрудничества, на котором вверху было написано крупно: «Министерство иностранных дел Российской Федерации», а ниже – по-бюрократически кривое название Россотрудничества: «Федеральное агентство по делам Содружества Независимых Государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству».
Как говорится, без комментариев.
Вот такая случилась история. Да, банальная, да, обыкновенная – кроме нечастого пока финала, в котором побеждает не государственный монстр, уверенный, что он сам и есть закон, а просто человек, отстаивающий свою честь. В конце концов, нет большого или малого человеческого достоинства. Есть просто достоинство, которое надо оберегать, как собственную душу. Иначе Бушуевы и прочие «свои», большие и помельче, прочно будут сидеть на наших шеях и нами же погонять. Оно нам надо?
Комментарии читателей (1):