Для чего нам государственная и местная власти? Ответ, казалось бы, очевиден: они нужны, чтобы обеспечивать наше благополучие, что в первую очередь должно относиться к людям с ограниченными физическими возможностями. Но это в теории. А на практике мы видим нечто иное.
20 января 2014 года судья Кировского районного суда Казани Андрей Андреев приступил к рассмотрению иска инвалида I группы Николая Игнатьева. Который обратился в суд с простой и очевидной просьбой: признать, что сын бывшей его сожительницы – Ирек Каюмов и его дочь не приобрели право пользования муниципальной квартирой, в которой истец проживает с двухлетнего возраста. Это требование судье Андрееву, надо полагать, показалось слишком сложным, ввиду чего продолжение судебного он назначил на 22 января 2014 года. Не исключено, что он поступил так, не пожелав принимать решение в присутствии съемочной группы 5-го телевизионного канала (Санкт-Петербург).
В конечном итоге судья Андреев в удовлетворении вполне законного и достаточно обоснованного требования Игнатьеву отказал. И тем самым как бы дал ему понять, что он не берется высвободить Игнатьева из того замеса, в котором он оказался, благодаря решению судьи Эдуарда Каминского от 18 ноября 2011 года.
Именно судья Каминский удовлетворил требования г-на Каюмова, во-первых, вселить его вместе с новорожденной дочерью в квартиру «отца» и, во-вторых, выселить из нее законную супругу нанимателя – Гюльнару Зиннатуллину, посмевшую в 1994 году без согласия г-на Каюмова поселиться в его «родительский дом».
Но кто же он такой – г-н Каюмов? На чем основывались его требования? Начнем с того, что родители г-на Каюмова проживали по совершенно другому адресу. А Игнатьеву он никто, в виду чего судья Каминский не должен был удовлетворять его абсурдные требования, но он их удовлетворил.
Судья Каминский, казалось бы, должен был позаботиться об исполнении своего решения, законного только потому, что оно вступило в силу. С этой целью он мог бы обязать собственника – муниципальное образование Казани Каюмовых вселить в квартиру Игнатьева, а Зиннатуллину из нее выселить, но он этого не сделал. Соответственно, исполком Казани не был обязан осуществить какие-либо действия по исполнению решения судьи Каминского. А служба судебных приставов, ошибочно посчитав должником Зиннатуллину, вот уже более двух лет подталкивает ее к преступлению, предусмотренному ст. 125 УК РФ. Это оставление мужа инвалида в заведомо беспомощном состоянии.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Теперь эта служба, основываясь на решения судьи Владимира Морозова о переселении Игнатьева без жены в одну квартиру с посторонней для него семьей Каюмовых, расположенную на 2-ом этаже и уже по этой причине недоступную безногому инвалиду, возбудила исполнительное производство. Правда, на этот раз должником она посчитала исполком Казани. А ему не позавидуешь. Включить Каюмовых в договор социального найма с Игнатьевым, он не может, поскольку тот, как своим решением от 15.05.2013 г. установила судья Гульчачак Хамитова, членом семьи Игнатьева не является. А чтобы заключить с Каюмовым отдельный договор, сначала Каюмова исполком должен поставить на учет как нуждающегося в муниципальном жилье. Но это возможно едва ли: в соответствии со ст. 49 ЖК РФ Каюмов должен быть признан не только малоимущим, но и нуждающимся в муниципальном жилье. Каюмов же является собственником жилья, доставшегося ему по наследству от умершей матери.
Вернемся к решению судьи Андреева, который, возможно, так и не понял, что взаимные права и обязанности нанимателя и наймодателя муниципального жилого помещения вытекают из заключенного ими договора социального найма. В отличие от суда исполком Казани это прекрасно осознает и, наверное, по этой причине отказывался заключить такой договор с Игнатьевым в отношении занимаемой им квартиры.
Мое – представителя Игнатьева ходатайство о приобщении к материалам дела письменных объяснений судья Андреев все же удовлетворил. И вот какие доводы я привел. Как это следует из ст. 61 ЖК РФ, пользование муниципальным жилым помещением осуществляется в соответствии с договором социального найма. И поскольку наймодатель – Комитет ЖКХ исполкома Казани такой договор с Каюмовым не заключил, право пользования спорной квартирой у него не возникло.
Заключить с Каюмовым отдельный договор наймодатель не может уж потому, что своим решением от 18.11.2011 г. это запретил судья Каминский. А в силу ст. 69 ЖК РФ наймодатель не может включить Каюмова в договор социального найма с нанимателем спорной квартиры: в соответствии с этой нормой в такой договор можно включить только члены семьи. Ответчик же, как уже было сказано, членом семьи Игнатьева не является.
В указанном решении судья Каминский как бы мимоходом упомянул, что Игнатьев вселил сожительницу в спорную квартиру вместе с ее несовершеннолетним сыном Каюмовым. Увы, но сделать это Игнатьев не мог в силу ст. 54 ЖК РСФСР. Можно предположить, что сожительница, оставив прежнее место своего проживания в собственном доме, что не доказано, перебралась к Игнатьеву на ПМЖ в качестве члена его семьи.
В этом случае за Каюмовым как бывшим членом семьи нанимателя в соответствии с п. 4 ст. 69 ЖК РФ сохранились бы такие же права, какие имеют наниматель и члены его семьи. Но лишь в том случае, если он продолжает проживать в спорной квартире. Однако, отправившись в 1991 году в места не столь отдаленные, Каюмов с тех пор в квартире «отчима» больше никогда не проживал. Это подтверждается актами фактического проживания, составленными УК «Заречье», которые судья Андреев, удовлетворив мое ходатайство, приобщил к материалам дела. Это мог бы подтвердить и свидетель, но в его допросе судья Андреев благоразумно отказал.
Есть вопросы и с регистрацией г-на Каюмова по адресу квартиры Игнатьева. В 1991 году его исключили из школы за плохое поведение. И тогда сожительница попросила Игнатьева дать согласие на временную регистрацию своего чада, чтобы тот мог поступить в другую школу. А вот каким образом Каюмов в 1995 году смог оформить постоянную регистрацию по адресу квартиры Игнатьева – совершенно непонятно.
В соответствии с Правилами регистрации и снятия граждан РФ с регистрационного учета гражданин, изменивший место жительства, обязан не позднее 7 дней со дня прибытия на новое место жительства обратиться к должностным лицам, ответственным за регистрацию. И представить им ряд документов, включая основание для заселения в жилое помещение: ордер, договор, свидетельство о праве на наследство жилого помещения, решение суда о признании права пользования жилым помещением или заявление лица, предоставившего гражданину жилое помещение.
Однако попыток вселиться к «отчиму» по возвращении из мест лишения свободы Каюмов не предпринимал. Соответственно, Игнатьев никаких заявлений не писал. И какой ему был резон, создав новую семью, вселять в свою квартиру повзрослевшего сына умершей сожительницы?
У читателя может предположение, что автор этих строк сражается с ветряными мельницами. В самом деле, какую же цель он преследует, бесплатно представляя интересы Игнатьева? Да, мне хотелось бы помочь Николаю, попавшему под судебный замес. И надо же как-то противодействовать государству, которое, обезумев от бесконтрольности, делает все, чтобы убедить нас в бесполезности сопротивления вступившим в силу судебным решениям.
Еще один мотив заключается в том, что, будучи экспертным журналистом, я на примере Игнатьева стараюсь разъяснить аудитории нормы закона, способствующие защите нарушенных жилищных прав. Ведь, как показывает практика, неподготовленному человеку крайне трудно противостоять судебному произволу и особенно в том случае, если органы местного самоуправления не проявляют никакого интереса к защите его прав.
Еще один резон – это транспарентность. Ее со всей очевидностью избегают социальные паразиты, которые подобны вшам, нападающим на организм ослабевающего человека. И разве случайно начальник юротдела Управления жилищной политики исполкома Казани Лилия Шарипова отказала в комментариях по делу Игнатьева 5-му федеральному телеканалу. Этот отказ не смогли (или, что вероятнее не пожелали) преодолеть ни начальник названного Управления Марсель Абдулхаков, ни заместитель руководителя исполкома Казани Александр Лобов. А старшему помощнику прокурора Кировского района Казани Игорю Дворянскому для пояснения своей позиции по делу Игнатьева потребовалась санкция генерального прокурора России Юрия Чайки. К нему же вынуждена была обратиться Новая газета, поскольку на вопросы ее собкора Бориса Бронштейна не реагирует прокуратура Татарии.
И, наконец, никто еще не отменил извечную борьбу сил добра и зла. Не ясно, правда, почему власти лоббируют интересы г-на Каюмова, со всей очевидностью гнобящего беззащитного инвалида. Но властям до него, к сожалению, нет никакого дела.
Комментарии читателей (0):