Сколько есть времени у России и Украины?

Ситуацию, которая в канун Нового Года сложилась с геополитическим интересами Европы, России и Украины описывают уже военными терминами: «Украинском театре военных действий». Милитарная терминология – это не фигура речи, а отражение реальности. К «торговым войнам» - сырным, конфетным, молочным – уже давно привыкли, но после ноябрьского саммита в Вильнюсе военные мотивы пришли и на сбрызнутые первой, пока еще не смертной, кровью камни киевского Майдана, и в творения политологов.

«Антиукраинская война России сильно напоминает недавние абхазскую и югоосетинскую операции РФ на грузинском театре военных действий: государство «колят» имперской пропагандой, конфликтами и кровопролитием» - это не из штабной сводки, а из статьи Андрея Илларионова. А этот «слуга двух господ» (еще не так давно - советник президента России Владимира Путина по экономике, а ныне - старший сотрудник Института Катона в Вашингтоне) не может не ориентироваться в текущих стратегических замыслах.

В 2013 году Россия одержала четыре ощутимые победы в противостоянии с Западом (в первую очередь – с Евросоюзом и США): - Сирия, Сноуден, Армения и Украина. Но «украинская победа» стоит несколько особняком.

С точки зрения «сухой теории» геополитической борьбы России было бы выгоднее допустить подписание Соглашения об Ассоциации между Украиной и ЕС. Потому что все его недостатки и, главное, необходимость выполнения украинской стороной его условий и условий Международного валютного фонда (ослабление гривны, остановка социальных программ, повышение стоимости энергоносителей для населения и прочие прелести т.н. «вашингтонского консенсуса»), привели бы к смене вектора общественного предпочтения. Иными словами: первые «подорожавшие» квартирные платежи, первые безработные из «упавших» под натиском евроассоциации украинских предприятий и первое переваливание гривны через психологическую планку курса $1/10 uag, и статья 481(2) приобрела бы особую актуальность.

Для справки: «Любая из Сторон может денонсировать это Соглашение уведомив об этом другую Сторону. Действие этого Соглашения прекращается через шесть месяцев с момента получения такого уведомления» (статья 481(2) Соглашения об Ассоциации).

Теперь же – с точностью «до наоборот». Россия, что бы упрочить свое положение в Украине, будет просто вынуждена в течение довольно короткого отрезка времени наглядно продемонстрировать позитивный эффект нового формата своего присутствия. Иными словами: первые случаи разворовывания средств российского «кредита», первый месяц отсутствия результатов, ощутимых карманом рядового украинца – и Россия может надолго забыть об Украине. Во всяком случае – в ближайшем политически обозримом будущем…

Украинская оппозиция уже «прочувствовала» этот момент и пытается прижать власть к стенке. Арсений Яценюк недавно заявил, что, поскольку стоимость газа снизится на 30%, «правительство Виктора Януковича должно на 30 процентов уменьшить все жилишно-коммунальные услуги, уменьшить стоимость газа для населения и уменьшить все тарифы на 30 процентов. Тогда мы почувствуем, что все правда». Заявление, конечно, экономически безграмотное, поскольку коммунальные затраты и «все тарифы» не состоят ТОЛЬКО из оплаты газа. Но заявление предельно грамотное политически (или, если хотите, популистски) – Яценюк точно апеллирует к «слабому месту», именно к карману «пересичного» жителя Украины.

Кстати, это интересный вопрос: а сколько времени есть у России, что бы либо утвердиться в Украине действительно стратегического партнера, либо потерять ее окончательно? В украинских медиа бродит дата – март 2014 года. На это время, вроде бы, можно будет предпринять новую попытку подписания Соглашения об Ассоциации между Украиной и Евросоюзом. Хотя вряд ли…

Да, Европа была сильно уязвлена провалом украинской части вильнюсского саммита «Восточного Партнерства». Настолько уязвлена, что начала совершенно неприлично махать кулаками после драки. И своими, и кулаками своих украинских союзников.

Сначала правительство Януковича обвинили в «продаже страны», в том, что залогом под 15 миллиардов долларов, выданных Россией, являлись стратегические предприятия Украины, в том числе – ее легендарная газо-транспортная система (ГТС).

«Это не прямой кредит, а покупка ценных бумаг. И, очевидно, что залогом станут украинские предприятия» - так прокомментировал московские соглашения, например, нардеп от фракции УДАР Павел Розенко. Хотя именно это и «не очевидно»: покупка ценных бумаг, в отличие от кредита, не требует обязательного имущественного залога. Нет, дополнительное обеспечение может быть потребовано, поскольку украинские ценные бумаги уж больно малоликвидны. Но достоверной информации о таком обеспечении нет. Да оно и не нужен России. После этих пятнадцати миллиардов она становится ведущим кредитором Украины, и, в случае окончательного развода, ей проще устроить общий дефолт, чем тщетно бороться за отдельные предприятия. «Проще» потому, что при дефолте в первую очередь удовлетворяются требования ведущих кредиторов. Которым, для Украины, ныне и является Россия.

Но нашим депутатам, особенно оппозиционным, в такие тонкости по должности можно и не вникать. Но вот расчеты уважаемого рейтингового агентства Fitch Ratings… Оно решило не повышать кредитный рейтинг украинского НАК «Нафтогаз», поскольку, с точки зрения агентства, снижение цены на газ на $140 за тысячу кубов даст «Нефтегазу» выгоду в размере всего лишь $1,1 миллиарда и «не вернет компанию к прибыльности». Однако при расчете годовой прибыльности НАКа аналитики Fitch учитывают, почему-то, объемы только девяти месяцам его работы, «убирая», таким образом, от 0,7 до 1,6 миллиарда долларов возможной прибыли последнего квартала. Такие «странности подсчета» позволили управляющему партнеру компании "Капитал Таймс" Эрику Найманну говорить о «преобладающем субъективизме рейтинговых агентств по отношению к Украине». Зачем? По мнению Найманна, «своими действиями они пытаются оказать недвусмысленное воздействие на украинские власти, чтобы те взяли кредит МВФ». Ничего личного, просто политика.

Ну а уж сами европейские страны до сих пор мечутся в диапазоне от обиженного вопроса: «А почему мы должны платить за слабость Украины» от британского посла в Украине Саймона Смита, до злорадного, но запоздалого утверждения: «Ага, мы хотели дать 19 миллиардов, но вы предпочли российские деньги», от председателя ЕС Хермана ван Ромпея.

Хотя каких-либо серьезных шагов в отношении Украины Евросоюз в ближайшие месяцы делать не станет. Европе не до того. На носу выборы в Европарламент, которые будут проходить 22-25 мая 2014 года и почти сразу, в июле, выборы председателя Еврокомиссии. А в канун выборов серьезных внешнеполитических действий не предпринимают. Тем более, что следующий состав Европарламента может оказаться самым экстремальным в его истории.

Марин Ле Пен, лидер французских ультраправых, полна энергии и планов создать в следующем составе Европарламента свою фракцию, для чего необходимо участие 25 депутатов из семи стран Евросоюза. Однажды ультраправые почти сделали это, собрав парламентскую группу из 23 человек и назвав ее «Идентичность,Традиция и Суверенитет». Группа распалась в ноябре 2007 года из-за другой «бой-бабы» европейской политики, Алессандры Муссолини (внучки диктатора и племянницы Софи Лорен). Она назвала всех румын преступниками и в результате все перессорились.

Марин очень мудро исправила имидж своей партии, переведя стрелки от откровенного нацизма и антисемитизма на экономический протекционизм и социальную политику, и произвела фурор, заняв третье место на «президентских выборах-2012» во Франции. И сейчас возникновение ее фракции в Европарламента – вопрос ближайшего времени. А это создаст проблемы для всего ЕС в целом, поскольку по убеждению Ле Пен: «ЕС разрушится, как разрушился Советский Союз». В общем, с такими депутатскими фракциями, Европе может быть и «не до Украины».

Так что ответом на вопрос: «Сколько времени есть у Украины и России для утверждения нового формата отношений», я предлагаю: «Немногим более полугода». Потом в игру всерьез включится новая каденция европарламентариев.

Время пошло…