Основа первой части настоящей статьи была написана в июле 2010 года, второй – после того, как участникам состоявшейся в ноябре 2010 года Всероссийской научно-философской конференции с международным участием «Ситуационность бытия» я сделал доклад о Субъектологии.
Справка. Конференцию организовала кафедра философии Казанского государственного технического университета им. А.Н.Туполева в целях исследования и дальнейшей разработки ситуационного подхода, а также его применения при разработке философских и общенаучных проблем. Заметим, что, как это следовало из ситуационного манифеста, сверхзадачей ситуационного подхода была заявлена необходимость научиться управлять ситуациями.
Часть 1. Проблема выбора
С проблемой выбора одной из двух в принципе возможных стратегий был связан вопрос, который на международном симпозиуме в Симферополе я задал президенту Международного университета содружества (Украина), директору Института теологии и философии, заведующему кафедрой гуманитарных дисциплин, профессору Крымско-американского колледжа – уважаемому д-ру Джорджу Кэриллею. Я спросил у него: «Как, по-вашему, Джордж, стоит ли нам изменяться самим или же предпочесть изменение окружающего мира»?
Джордж говорил прекрасно. Минут двадцать. Однако сколько-нибудь определенного ответа так и не дал. Признаюсь, с моей стороны это была чистой воды провокация. На самом деле я знал, что адаптация к окружающему миру, свойственная Востоку, ничуть не лучше, но и не хуже экспансии окружающего мира, свойственной Западу. А вот если бы аналогичный вопрос я задал заведующему кафедрой философии КГТУ им. А.Н.Туполева Натану Солодухо, тот ответил бы не задумываясь: выбор стратегии зависит от ситуации, сложившейся к моменту принятия соответствующего решения.
Философы сетуют, дескать, наших трудов не читаете и еще смеете утверждать, что они далеки от жизни. Но разве не ясно, что отвлеченные философские дискуссии не могут повлиять на качество нашей жизни? И, что философия давно уже оторвалась от практики? Тем не менее, отдельные философы все же участвуют в осмыслении актуальных проблем современности. Это, например, автор Антропологического манифеста, инициатор создания международного антропологического движения – доктор философских наук Феликс Лазарев (Симферополь). Однако большинство философов наши проблемы игнорирует. Потому что разработка этих проблем их не привлекает? Или их к этому никто не привлекает?
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 15.05.14 Субъектология как способ разрешения проблем / Ефим Андурский
- 19.10.13 Хроническая философская недостаточность: Часть 2 / Ефим Андурский
- 12.08.11 «Философия – «сказка» для взрослых»: Абдусалам Гусейнов
Цивилизация, между тем, испытывает хроническую философскую недостаточность, в чем-то сходную с ХПН – хронической почечной недостаточностью. Известно, что организм человека снабжен парой почек, предназначение которых состоит в очищении крови от шлаков. В норме они представляют достаточно надежное устройство. Но, если по какой-то причине функция этого устройства ослабевает, развивается ХПН, когда прогрессирующая интоксикация уже не позволяет ему должным образом поддерживать почки, которые вследствие этого начинают работать еще хуже. Возникающий лавинообразный процесс, если не предпринять экстраординарных мер, очень быстро сводит человека в могилу. Нечто подобное, на мой взгляд, происходит и с цивилизацией, одним из важнейших «органов» которой, казалось бы, и является сообщество мыслителей.
Заслуг философии никто не умаляет. Ей и в самом деле удалось открыть немало закономерностей и, в частности, то, что всякое свойство, развиваясь неограниченно, обращается в собственную противоположность. Не стала исключением и сама философия. Будучи вызванной к жизни необходимостью интеграции знаний, добываемых бурно развивающимися естественными науками, она, по словам непризнанного российского гения Александра Богданова (Малиновского), все больше превращается в часть, серьезно занимающуюся целым, но оторванную от него. Заметим, что г-н Богданов внес заметный вклад не только в критику философии, но и в отечественную школу теории организации.
Не секрет, что у нашей цивилизации есть серьезные проблемы, а между тем методологией выбор оптимальной стратегии дальнейшего своего развития она не владеет. А потому, следуя стратегии Запада, возможно, уже миновала точку невозврата. Так, не пора ли человечеству перейти к стратегии Востока и тем самым прекратить захламление нашей прекрасной планеты?
Вообще говоря, таких субъектов, у которых не было бы проблем, в природе не существует. Есть они и у России, одну из угроз для которой составляет прогрессирующее системное заболевание, обусловленное выбором неподходящей стратегии. Это коррупция. Национальные особенности этого недуга, полагаю, обусловлены горбачевской перестройкой, благодаря которой, полагаю, и произошел развал СССР. Но, как это ни странно, и теперь, спустя двадцать лет со времени развала этой, некогда оной из мощнейших держав, танатального заключения о причине ее гибели не существует. А ведь заболевание, погубившее СССР, скорее всего, имеет наследственный характер.
И еще несколько слов о коррупции. Будучи любителем задавать каверзные вопросы, на симпозиуме «Татарстан-2009» я спросил у вице-президента республиканской Академии наук, кандидата экономических наук Вадима Хоменко: «К какой предметной области, по-вашему, относится коррупция»? И, убедившись в том, что с ответом г-н Хоменко затруднился, заметил, что, с моей точки зрения, коррупция как феномен порочной культуры разрушает государство, но лишь потому, что это кому-то выгодно.
Кстати, о культуре. В мае 2008 года ученые из Австралии, США, Канады, Франции, Германии, Новой Зеландии, Украины и России собрались (в Алуште) за круглым столом, чтобы обсудить проблематику свободы, равенства и справедливости, а также их основания и сущности. Как выяснилось, существует более тысячи определений культуры. А это свидетельствует об отсутствии единственно правильного определения, которое и можно было бы считать общепринятым. Отчет об этом круглом столе опубликован в федеральном научно-практическом аналитическом рецензируемом журнале «Вопросы экономики, права и социологии».
О свободе. Она служит залогом эффективности субъекта, а эффективность является антагонистом устойчивости. И поскольку условная шкала свободы простирается от бесконечности до нуля, оптимальная свобода представляется точкой на условной шкале. Выбор ее координаты зависит от характера проблемы, доминирующей в данный момент. Если он сводится к недостаточной устойчивости, субъекту нужно сдвигаться вправо по шкале, если же – к дефициту эффективности, то влево.
Развал России прогнозируют многие, однако сколько-нибудь достоверный диагноз ей пока никто не поставил, а как я думаю, наш больной не безнадежен. Он может выжить, но при одном непременном условии: если стратегия, которую он себе выберет, будет оптимальным образом соответствовать сложившейся исторической ситуации. Только существует ли такой доктор, который мог бы составить анамнез этого пациента и на его основе поставить диагноз, вне которого разработать оптимальную стратегию невозможно.
Не думаю, что в роли такого доктора может выступить философия. Не напрасно же сказано Cura te ipsum, что означает исцели себя сам. Но способна ли философия разработать стратегию для нашей болезной страны, если и сама испытывает серьезные проблемы? И не по этой ли причине основная масса философов занята исследованием проблем, не имеющих никакого практического значения? И потому ли и у политиков нет спроса на услуги философов? Впрочем, я не слышал, чтобы кто-то из философов заявил о своей готовности служить обществу.
Дело, по-видимому, в том, что современная философия страдает схоластикой. Однако было бы ошибкой проблему выбора стратегии для России рассматривать в отрыве от проблематики философии, на содержание которой государство вынуждено тратить деньги. Нужно, однако, понимать, что у нас не Древний Египет, а хранителями сокровенных знаний являются не жрецы, а философы. Именно они и должны осмысливать глубинные процессы, протекающие в полуспящем российском обществе.
Частью этого общества является общественная организация «Российское Философское общество», одним из членов которого является автор этих строк. Себя он позиционирует в качестве методолога, специализирующегося в проблематике разрешения нежелательных ситуаций. А продвигаемая им Субъектология представляет не просто уникальный, но и универсальный инструмент, пригодный для разрешения всего комплекса российских проблем.
Как и всякая теория Субъектология опирается на постулат, согласно которому субъект, испытывающий комфорт, сохраняет состояние покоя. Это означает, что залогом благополучия субъекта служат гармоничные взаимоотношения с внешним миром. Иными словами, у субъекта не возникают потребности, если он испытывает состояние комфорта. Это состояние утрачивается, если в силу тех или иных обстоятельств изменяются либо свойств субъекта, либо параметры окружающей его среды. Что, заметим, вполне соотносится с точкой зрения Гегеля, полагавшего, что источником всякого движения служат противоречия.
Возникающий дискомфорт субъект может разрешить, применяя стратегию Запада либо Востока. Отсюда проблема выбора стратегии, наиболее подходящей данному субъекту в данный момент, используя которую проблемный субъект и мог бы разрешить образовавшуюся, нежелательную, с его точки зрения, ситуацию.
Несколько слов об эффективности, погоня за которой порой доходит до абсурда. Российское правительство, например, требует эффективности от учреждений культуры, не понимая, что ее назначение сводится к поддержанию устойчивость общества в целом. Думаю, что и философы не понимают, что залогом устойчивости, представляющей сколько-нибудь продолжительное существование того или иного субъекта, служит его способность поддерживать динамическое равновесие с окружающей средой, предполагающее последовательное чередование основных стратегий.
Исключений из этого правила не бывает по той простой причине, что его нарушители прекращают свое существование. Это касается и философии, которая, пребывая в своей башне из слоновой кости, едва ли способна сказать, как она, эта башня, выглядит снаружи. Иными словами, находясь внутри философии, невозможно понять, в чем заключается ее проблематика. С моей – субъектолога точки зрения философии давно пора от западной стратегии экстенсивного наращивания знаний перейти к восточной стратегии их интенсивного осмысления.
Убежден в том, что Субъектологию можно использовать как основной инструмент в процессе разработки стратегии для России. Правда, при одном непременном условии: правительство должно сформировать соответствующий госзаказ, к работе над которым гипотетический генподрядчик мог бы привлечь независимых экспертов в области права, экономики, социологии и т. д., чтобы с их участием выявить основные факторы, предопределившие сложившуюся ситуацию. А здесь популярной статьей уже не обойтись.
Продолжение следует.
Комментарии читателей (1):