Россия, Персия и Карабах: открытия Гюлистанского договора 1813 года

Приближается 200-летие Гюлистанского договора. Этой теме посвящены многочисленные публикации и исследования. Тем не менее, тема присоединения Закавказья к России – на всех этапах - рассматривается неоднозначно. Связано это с различным пониманием истории отношений России и Кавказа. Политические страсти, которые имплантированы в исторический материал, по хорошо известным причинам улягутся еще не скоро. Тем более что и сама историческая почва сохраняет основы для широких дискуссий. Не является исключением и Гюлистанский мир между Россией и Персией, подписанный 12 октября 1813 года.

Начнем с событий хорошо известных. Гюлистанский договор завершал достаточно длительную русско-персидскую войну 1804-1813 годов. В описаниях большинства историков, поводом к началу боевых действий между двумя странами послужили следующие события. После смерти в 1799 году в Эриванском ханстве армянского патриарха, русский главнокомандующий в Грузии, князь Павел Цицианов решил поддержать пророссийски настроенную кандидатуру. В ответ эриванский хан Махмуд приказал взять под стражу новоизбранного патриарха, а на его место поставил «своего» человека . Цицианов стал грозить военным походом на Эривань, а хан Махмуд обратился к правителю Персии Фетх Али-шаху за поддержкой. Вскоре прибывший в Тифлис иранский посол вручил Цицианову ультиматум: вывести русские войска из Закавказья. Цицианов решил «ответить штыками». Так началась война.

8 июня 1804 года военный авангард Цицианова выступил в сторону Эривани. Но она тогда не была взята, как и позже, в 1808 году. В дальнейшем главные события этой войны развивались в основном на территории Карабахского ханства, которое было присоединено к России 14 мая 1805 года по Кюрекчайскому договору. В то время Россия не имела в Закавказье возможности вести большую войну с Ираном. Все внимание привлекали события на западе – борьба с Наполеоном. Нужно было подписывать мир с персами. В этой связи известный русский кавказовед А.Д. Берже писал: «Начиная с 1806 года не проходило почти ни одного года без переговоров о мире или перемирии», но российская сторона выступала с предложениями о «постановлении границы по pp. Куре, Араксу и Арпачаю», а Иран требовал возвратить себе все «свои владения до Кизляра». В начале июня 1810 года иранские войска вторглись в Карабах, но вскоре были оттуда вытеснены. После этого вновь возобновились переговоры о мире, которые продолжались и в 1811 году. Когда в 1812 году начался военный поход Наполеона на Россию, Санкт-Петербург решил отказаться от прежних требований и соглашался заключить мир на основе «статус-кво». По логике событий, мир можно было бы завершить подписанием «громкого» - с точки зрения психологического воздействия на персов - в столице Карабахского ханства Шуше - документа, чтобы уже с этого «дипломатического плацдарма» иметь возможность в дальнейшем наступать на Эривань. Или же после взятия в Ленкорани, учитывая, что ранее иранская сторона предлагала провести переговоры в 80 верстах от фактически сложившейся границы. Но генерал от инфантерии, русский главнокомандующий в Грузии Николай Ртищев, несмотря на давление Санкт-Петербурга как можно быстрее подписать мир с персами, не согласился на такой сценарий, хотя ещё и летом 1813 года в Тифлисе по-прежнему шли предварительные переговоры с перспективой выхода на подписание российско-персидского договора. При этом к переговорному процессу активно подключился и английский посланник в Персии — сэр Гор Оусли. Он добивался того, чтобы мир был подписан в Санкт-Петербурге.

Из набора этих фактов можно смело делать вывод о том, что место подписания мирного договора с Персией приобретало для России принципиальное значение. Действуя в союзе с Лондоном, Санкт-Петербург мог бы принять и такой проект английского посла Оусли - подписать в Тифлисе предварительный мирный договор «в целом с соблюдением принципа Status quo ad praesentem», а позднее, в Петербурге, с участием посланника шаха заключить окончательный фундаментальный трактат. Почему генерал Ртищев отказался от штурма Эривани, хотя к 1813 году на Кавказ прибыло подкрепление из Франции – русский оккупационный корпус графа Воронцова? Нет ответа и на вопрос, почему, заключив 1 октября 1813 года перемирие с персами на 50 дней, он , спустя всего несколько дней, 12 октября в спешке подписал мирный договор с Персией именно «в урочище Гюлистан при речке Зейве», то есть в Карабахе.

Армянские исследователи придерживаются мнения, что к тому времени в Гюлистане, а не в Тифлисе, находился центр российской секретной дипломатической переписки , а в самом регионе сохраняли устойчивую власть Мелик-Бегларяны. Так на сцену большой политики в регионе выходил карабахский фактор. Видимо, не случайно и то, в 1817 году именно русский генерал армянского происхождении, карабахец Валериан Мадатов был назначен военно-окружным начальником Карабахского, Шекинского и Ширванского ханств, а не преемник Ибрагим-хана Карабахского, Мехти-хан, имевший к этому времени чин русского генерала и, в отличие от Мадатова, закрепленные в Кюрекчайском договоре «определенные ханские права».

Еще одна загадка. Ст. XI Гюлистанского мира: «По подписании сего Трактата, уполномоченные обеих Высоких Держав взаимно и без отлагательства отправлять во все места надлежащее о сем известие и повеления о немедленном всюду прекращении военных действий. Доставление же оных ратификованных сего Трактата экземпляров иметь последовать взаимно присылкою от Высоких сих Дворов к вышесказанным их Уполномоченным сроком через три месяца». В июне 1814 года Александр I подписал этот договор, но только 18 июля 1818 года Россия решила предать огласке содержание этого документа. Почему?

Гюлистанский договор содержал 11 гласных статей и так называемый «секретный акт». Персия признавала присоединение к России (ст.3) Карабахского, Гянджинского, Шекинского, Ширванского, Дербентского, Кубинского, Бакинского, Талышского ханств, Дагестана, Грузии с Шурагельской провинцией, Имеретии, Гурии, Мингрелии и Абхазии. В то же время «сепаратный акт» давал возможность Персии обратиться к России с просьбой о пересмотре условий этого мира. Эту задачу должен был выполнить подписавший вместе с Ртищевым этот документ иранский посол Мирза-Абуль-Хасан-хан. Во время беседы с императором Александром I он получил сообщение, что «к шаху чрезвычайным послом отправляется вновь назначенный на Кавказ корпусным командиром А. П. Ермолов», которому «высочайше повелено во всем, сколько возможно, споспешествовать желанию шаха и сохранить его дружбу».

Ермолов прибыл в Тифлис 10 октября 1816 года. И почти сразу отправился в свою первую инспекционную поездку по региону - в Карабах. Так начиналась еще одна, еще не совсем ясно прописанная историками, новая острая геополитическая интрига.

Продолжение следует