Попасть в Центр транзитных перевозок (ЦТП), что расположен на территории Бишкекского международного аэропорта «Манас», достаточно сложно: объект военный, да ещё и иностранный, пишет 8 мая агентство «Фергана». Задолго до пресс-тура в ЦТП - примерно за месяц - журналист должен заполнить специальную форму, предоставить краткую биографию, фото. И вот в назначенный день в восемь утра мы у ворот ЦТП, где уже стоят десятки людей – гражданские работники базы.
Про себя отмечаю, как много среди них индусов. Небольшими группами они постепенно исчезают в воротах ЦТП, у нас же забирают паспорта для сверки данных. Минут через 15 документы возвращают, и мы попадаем в контрольно-пропускной пункт ЦТП: здесь сканируют наши сумки, нас, вновь проверяют документы, затем их забирают и выдают бейджи визитёров. Сажают в автобус, мы проезжаем по так называемой мёртвой зоне, которая начинается сразу после входа на базу и передвигаться по которой можно только очень медленно и зигзагами: на пути с обеих сторон расставлены бетонные плиты, в целях безопасности. В автобусе знакомимся с подполковником Макс Диспэйн (Max Despain), руководителем отдела по связям с общественностью ЦТП.
Милая, улыбчивая Макс уже 22 года, как служит в американской армии. На мой вопрос, как она туда попала, отвечает, что после окончания школы не стала поступать в университет из-за высокой стоимости обучения и пошла учиться в Академию ВВС США. У Макс большой послужной список: она побывала в Саудовской Аравии, Италии, Турции, Южной Корее, Афганистане. На вопрос, как семья относится к её работе, Макс улыбается: «Они счастливы!»…
Четыре миссии Центра
Подъезжаем к главному штабу, где нас встречает директор ЦТП полковник Кори Мартин (Colonel Corey J. Martin), командующий 376-го авиаэкспедиционного крыла ВВС США . Наше знакомство с базой начинается с его рассказа о ЦТП и брифинга.
«История 376 авиационного крыла ВВС США началась во времена Второй мировой войны, тогда оно называлось бомбардировочным. События 11 сентября 2001 года явились основанием для того, чтобы 376 крыло обосновалось здесь. Спустя 100 дней после теракта правительство Кыргызстана пригласило США в свою страну, поддержка операции в Афганистане явилась основанием для появления здесь Центра транзитных перевозок. Когда-то ЦТП был авиабазой имени Питера Ганси, начальника пожарного подразделения Нью-Йорка: 11 сентября 2001 года он погиб, спасая людей».
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 19.06.13 Парламент Киргизии одобрил законопроект о закрытии американской базы
- 21.05.13 Правительство Киргизии намерено денонсировать Соглашение с США по базе «Манас»
- 12.03.13 «Размещение разведподразделений и вообще силовых составляющих на территориях посольств - давняя практика США»: Александр Князев
- 16.01.13 Заочная полемика Москвы и Вашингтона по поводу американской базы в Киргизии: кто кого?
В ЦТП работает около 1400 военнослужащих (тех, кто носит военную форму ЦТП), около 700 граждан Киргизии и 200-250 человек персонала из США по найму. От одной до двух тысяч проходит через ЦТП транзитом, на пути следования в Афганистан или из Афганистана. Полковник отметил, что это не только американские военнослужащие, но и из 25 других государств.
Полковник назвал журналистам четыре основные задачи Центра:
1. Воздушная дозаправка при помощи самолётов КС-135 в небе над Афганистаном.
2. Транзит персонала в Афганистан и обратно. Гражданским, коммерческим рейсам запрещено летать над территорией Афганистана, и военнослужащие, которые прибывают в «Манас» гражданскими бортами, пересаживаются в ЦТП на военные самолёты. Пересадка занимает 2-3 дня, за это время военнослужащие получают дополнительное обмундирование, проходят тренинги.
3. Перевозка грузов по воздуху, для этого используется самолёт С-17.
4. Налаживание отношений между Киргизией и США. В основном, это гуманитарные проекты, которые реализуются по школам и медицинским учреждениям.
«Мы знаем что наша военная миссия выгодна Кыргызстану. Только за аренду мы платим 60 миллионов долларов США. Помимо этого, большие суммы уходят и на другие проекты. Только стоимость топлива не включается в общую сумму», - полковник продемонстрировал журналистам диаграмму «Экономическое воздействие на местную экономику», согласно которой в 2010 году в страну было вложено 110 млн. долларов, в 2011 – 151 млн. долларов, в 2012 – 142 млн. долларов, а в 2013 планируется вложить 112 млн. долларов.
К тому же база закупает топлива на 450 миллионов долларов США в год. Основной поставщик – Россия.
Затем журналистам была предоставлена возможность задать полковнику несколько вопросов. Отвечая на вопрос «Ферганы», что будет с базой в 2014 году и если ЦТП придется покинуть Кыргызстан, то в течение какого времени это будет сделано, полковник сказал: «Решение, когда ЦТП покинет Кыргызстан, - прерогатива правительства. Договор аренды заканчивается в июле 2014 года. Правительство должно указать время для вывода базы. Я не хотел бы делать предположения, как много времени для этого потребуется. Что останется после нас, будет обсуждаться между нашими правительства. В настоящем договоре детально это не рассматривается. Что важно - пока мы находимся здесь, будем продолжать выполнять наши четыре миссии, так как они выгодны не только США».
Журналисты заметили, что рынки Бишкека заполнены американской военной формой. Полковник ответил, что не знает, откуда она появляется: согласно процедуре, списанная форма уничтожается.
Взлетная полоса
Мы прощаемся с директором Центра, и он «передает» нас своему заму - вице-директору полковнику Роберту Маллецу (Robert Mallets). Мы едем на взлётную полосу. Как бы нас ни заверяли, что «если не брать взлётку, территория базы небольшая», - это не так, переезды занимают довольно много времени. Военнослужащие тоже передвигаются на небольших автобусах или на машинах: база оснащена специальными остановками, куда подходит транспорт каждые 15 минут. На въезде на взлётную полосу машина останавливается, водитель проверяет колёса на наличие камней – чтобы не занести случайно на взлетную полосу. Взлётку и находящуюся рядом вышку Кыргызаэронавигации (диспетчеры – местные, связные - американцы) снимать запрещено.
Вообще много чего снимать запрещено. И на некоторые вопросы я так и не получила точных ответов, например, сколько всего в ЦТП самолётов. Маллец назвал лишь примерно: 10-15 заправочных самолётов и до 10 грузовых.
В день пресс-тура на взлётке стояло не так много самолётов. Снимать их было разрешено лишь спереди, с расстояния 12 метров от судна. И вот они перед тобой – огромные, серого недружелюбного цвета. Но внутрь самолётов мы не попали…
По словам Маллеца, стратотанкеров КС-135, которые осуществляют дозаправку в воздухе, всего 400 штук в мире. Его четыре турбовентилятора дают возможность совершать взлет с массой-брутто до 146285 кг, он может вмещать в себя одновременно и пассажиров, и грузы. В зависимости от способа хранения топлива, КС-135 может перевозить до 37648 кг груза. При этом Маллец сразу сообщил нам, не особо разбирающимся в самолётах, что находящиеся на концах крыльев детали, напоминающие по форме бомбы, - вовсе не бомбы, а приспособления для дозаправки. Кстати, все дозаправщики были последних моделей – 2010 года выпуска.
Грузовые самолёты С-17 Глобмастер III оказались гораздо старше: самый «пожилой» - образца 1957 года, самый «молодой» – 1963-го. Длина самолёта - 53 метра, размах крыльев – почти 51,75 метра. Управляется экипажем из трёх человек: главный пилот, второй пилот и мастер по погрузке. С-17 может перевозить почти любое армейское оборудование, максимальная взлётная масса – 265 тонн 352 кг. Самолёт предназначен для сбрасывания десанта из 102 человек и оборудования. Маллец сказал, что они перевозят до 150 человек.
Отмечу, что меньше всего на базе находятся именно пилоты – лишь 60 дней, военнослужащие – полгода, а командующий состав – год.
Быт, спорт и рестораны
Из окна автобуса осматриваю базу: вот общежития, без окон (чтобы регулировать температуру внутри и летом, и зимой), железные двухэтажные постройки. А вот огромные палатки, где двери с кодовыми замками. Они предназначены для транзитников. Внутреннее убранство палаток нам тоже не показали. Рассказали, что там ряды коек, как в российских казармах, койки для начальства отделены перегородками. Рядом биотуалеты или туалетные кабины (они тоже на кодовых замках) на шесть мест, с умывальниками и бумажными полотенцами. Перед каждой палаткой или общежитием – деревянная беседка, курить на территории базы разрешено только в них.
Отмечу, что электроэнергия на базе вырабатывается автономно, из дизельного топлива, а вот водопровод – местный, но в отличие от горожан, воду из-под крана служащие не пьют: в неё добавлены специальные дезинфицирующие средства. Зато в любом помещении – холодильники с бутылками минеральной воды, тоже местной. Движение здесь большей частью одностороннее - так удобней.
Периодически по пути встречаются помещения для отдыха, некоторые - с большими верандами, рядом построены бары, там же установлены проекторы для просмотра кино. На базе несколько точек Wi-Fi. Кто-то роется в компьютерах, кто-то играет в национальные игры, кто-то бегает по дорожкам, а кто-то просто курит под теплым весенним солнцем. Есть здесь кинотеатр и даже что-то, напоминающее церковь. Макс сказала, что у церкви нет какой-то религиозной направленности – сюда могут приходить представители всех конфессий. Под церковь также оборудована палатка с пристроенным стилизованным крыльцом. Одна стена палатки разрисована: горы, юрта и летящий американский самолёт.
Есть на территории базы и стадион (где американцы очень эмоционально играли в бейсбол), спортивный зал и большой фитнес-центр. По всей территории проложены беговые дорожки. Военные на базе подтянутые, в отличной физической форме. Ни одного «с животиком» мы не встретили.
ЦТП похож на небольшой городок, только зелени нет - все земля засыпана гравием, -да «жители» одеты в военную форму.
Подъезжаем на склад обмундирования. Маллеца встречают по стойке «смирно». Отдают честь - но на этом всё, никакого заискивания перед начальством. Военные выполняют свою работу. Склад впечатляет размерами, за день здесь могут полностью экипировать 180 военных. Всего на складах - а их тут пять - находится обмундирования на 12 тысяч человек. В экипировку входит обувь, форма, шлем, защитная одежда и маска от химических атак, аптечка, перчатки, бронежилет, ещё что-то. Пытаюсь поднять бронежилет, - с трудом, но могу. Весит он в зависимости от физических данных военного, тот, что подняла я, - 14 килограммов. Общий вес экипировки, по словам военных, может составлять около 30 кг.
Отправляемся в столовую или, «по-местному», - ресторан «Ала-Тоо». По дороге из окна автобуса замечаю пьющих пиво военных. Макс объясняет, что раз в день каждый военный имеет право на две порции алкогольного напитка (естественно, покупают сами). Алкоголь на базе - это пиво, вино или коктейли.
Столовых на всю базу четыре. Сюда нельзя заходить с вещами. Ресторан «Ала-Тоо» переполнен, несмотря на то, что столовые работают круглосуточно, никаких ограничений по количеству порций или посещений нет. В день только через этот ресторан проходит 4-6 тысяч человек. Обслуживающий персонал – граждане Киргизии. Вся посуда – одноразовая. Меню каждый день разное, мы попали на день мексиканской кухни. Кроме этого, предлагают различные виды гамбургеров, салатов, фрукты, мороженое, разные напитки и шоколад. Правда, шоколад можно бать «не более двух штук». Нас заверили, что часть продуктов закупают в Киргизии, но попробовав несколько блюд, я в этом усомнилась. Это не наши продукты, даже фрукты и овощи отличаются по вкусу от тех, что мы покупаем на базаре. В целом еда, даже несмотря на большое количество приправ, показалась безвкусной. Но может, я просто не привыкла - американские военные ели с большим удовольствием.
Нам категорически не хотели показывать палатки для транзитников, долго отказывали в демонстрации общежитий: говорили, что там днем отдыхают те, кто работал ночью, и мы помешаем. После настойчивых просьб свою комнату показала Макс, которая призналась, что не очень удобно находиться в помещении без окон.
Общежития песочного цвета. Температура внутри поддерживается за счет кондиционеров. Количества общежитий мне тоже не назвали, но сказали, что в целом они рассчитаны на 5 тысяч коек. У высшего состава – одноместные комнаты. Комната Макс – небольшая, с высокой кроватью (под ней - что-то вроде комода), шкафом и столом с компьютером. На каждом этаже - по шесть душевых кабин.
Отправка домой
В конце пресс-тура попадаем на таможню. Лично для меня это было самое интересное место на всей базе. Мы оказались там в день отправки в США тех, кто отслужил в Афганистане. Прямо на улице стояло или сидело около сотни военных (мужчин и женщин), с вещами. Перед ними расхаживал работник базы и зычным киношным голосом зачитывал правила досмотра вещей: что лучше сейчас без сканирования выкинуть все запрещенные вещи в стоящие тут же контейнеры, потому что если их обнаружат при сканировании – военный может понести наказание.
Работник таможни, майор Сандра Талавера (Sandra Talavera) на вопросы, что незаконного выявляли у солдат, отвечала уклончиво. Несколько раз повторив, что чаще всего изымаются «сувениры из Афганистана» (то есть ножи) и пищевые добавки со стероидами.
После инструктажа, еще раз просмотрев свои личные вещи, вояки стройными рядами пошли на досмотр. О том, что в американской армии нет никаких поблажек женщинам (а их здесь 17-19%), я убедилась именно здесь. Девушка, работник таможни, наравне с мужчинами перетаскивала огромные солдатские баулы, никто не пытался ей помочь, да и справлялась она со своей работой на отлично. Внимание журналистов привлек и «почти соотечественник», выходец с Украины, но с 15 лет проживающий во Флориде Андрей Матросов.
Было видно, что он соскучился «по своим», по русской речи. С сильным американским акцентом отвечал на вопросы. Сказал, что в Афгане (где был уже второй раз за 12 лет службы в армии) получал 6 тысяч долларов. На мой вопрос, зачем пошёл в армию, честно ответил, что после приезда в США поработал в разных местах, но ничего не впечатлило, и он пошёл в армию, потому что «искал приключений». На вопрос, какая пенсия у американских военных, Андрей ответил, что после 20 лет выслуги она оставляет половину суммы последней зарплаты и многочисленные льготы.
А пока американцев досматривали, нам показали зал ожидания для отправки транзитников, который рассчитан на 1100 человек. Тут отправляющиеся на родину ждут самолёта не более четырёх часов. Здесь есть кофе, вода, установлен большой проектор. Начальник отдела полётов майор Джон Дайсон (Jonh Dyson) рассказал, что отправляют солдат на родину и привозят сюда на пассажирских самолётах вместимостью до 300 человек. Если самолёт летит транзитом, то через Германию или Турцию.
Кстати, в зоне таможни на небольшом постаменте помещён обломок одной из башен Всемирного торгового центра, который напоминает солдатам о терактах 11 сентября 2001 года, после которых и была начата операция в Афганистане…
* * *
К базе можно относиться по-разному, хвалить или ругать американских военных. Меня Центр транзитных перевозок удивил качеством жизни военнослужащих, и стало понятно, что в США военный - это почетная и высокооплачиваемая профессия. Хочется, чтобы и армия Киргизии была так же сильна, а на защитников родины, солдат и офицеров, было бы приятно смотреть. Пока же в Киргизии - а я бывала на наших военных объектах - даже такие элементарные вещи, как питание и обмундирование, - оставляют желать лучшего.
Екатерина Иващенко, международное информационное агентство «Фергана»
Мнение автора может отличаться от мнения редакции
Комментарии читателей (0):