Рёбра России: Григорий Трофимчук о «перенарезке» субъектов РФ

После состоявшихся президентских выборов в российском обществе активизировалась дискуссия об административно-территориальном устройстве страны. По этому вопросу, в частности, уже не раз выступил президент Центра моделирования стратегического развития Союн Садыков, предложив своё решение проблемы. Такая постановка вопроса имеет основания, так как практически всё, что происходило внутри этой сферы, носило до сих пор декоративный, а не прикладной, характер и не соответствовало стратегическим задачам страны. На данный момент существует много аргументов, как в пользу, так и против «перенарезки» субъектов РФ, поэтому хотелось бы коснуться тех, о которых почти не говорилось.

Странно, что Российская Федерация напилена, на области и автономии, практически так же, как это было в РСФСР, являвшейся составной, неотъемлемой частью абсолютно другой страны с иными задачами – Советского Союза. При этом надо понимать, что административно-территориальная арматура государства – не формальная и ничего не значащая статья Конституции, а фундамент, формула связки регионов, которые призваны работать на одну общую цель, а не сами на себя или вообще как попало, вразнобой.

Причём этой сфере противопоказаны, ставшие уже привычными, либеральные «реформы» с невнятным результатом, которые проводятся в РФ уже 20 лет. Здесь ошибки быть не должно, так как ошибка, как и дальнейшее уклонение от решения проблем такого уровня, ведёт напрямую к распаду страны. Если новую схему устройства России опять назовут «реформой», значит, всё пропало заранее.

Российской империи соответствовало своё собственное, эксклюзивное «районирование», Советскому Союзу – своё. До сих пор принято проклинать Ленина, который дал ход национальным республикам и автономиям: считается, что тем самым он запустил страшный часовой механизм. Однако надо признать, что на тот момент руководитель государства принял единственно возможное и удивительно точное решение по сохранению целостности страны. В противном случае этнически окрашенные регионы, недовольные Москвой, отвалились бы от неё уже до 1920 года, и удержать их было бы нельзя никакими войнами.

Однако эта специфическая советская схема неработоспособна в суверенной, к тому же рыночной РФ. И виноват в этом не Ленин, а лидеры демократической России, которые не могут понять, какая схема адекватна стране в современных условиях, при неизбежном сохранении национальных особенностей отдельных республик.

Слепое, механическое перенесение старых административных шаблонов на карту новой России (что предлагалось, например, лидером ЛДПР в плане губерний и губернаторов, и в итоге случилось на самом деле) – тупик, грозящий структурной дестабилизацией. По сути, это и произошло с РФ, где «губернаторами» были названы не главы бывших, царских больших губерний, а бывшие первые секретари обкомов, которых уже на старте было на порядок больше, чем прежних классических губернаторов. Помимо прочего, такой шаг усилил коррупцию, спровоцировал рахит региональных исполнительных аппаратов (то есть, ненормально раздутый живот на тонких ножках) и т.п. Так что Жириновскому своим мудрым предвидением о губернаторах гордиться незачем, о нём теперь надо больше молчать. Если бы он придумал абсолютно эксклюзивную региональную схему, отвечающую всем внутренним и внешним вызовам – тогда дело другое.

Оптимальные контуры субъектов – это не только экономика и сельскохозяйственное районирование, как кому-то кажется до сих пор. Это – элементы безопасности страны. К примеру, если Москва всерьёз возьмётся за разработку Арктики, она должна на старте понимать – как, в какой степени и насколько к этому высотному штурму готово всё северное российское побережье, включая чиновничий аппарат всех регионов, примыкающих к Северному Ледовитому океану. Сегодня там – полный вакуум, медвежий угол, расплывчатый «край земли».

Сегодня существуют хорошие отношения с Казахстаном, но если вдруг здесь что-то пойдёт не так, Россия мгновенно вспомнит, что и Саратовская область – уже давно не просто область и не номинальная «губерния», а пограничный край, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но этот передний край будет не подготовлен, так как до сих пор считается одной из десятков заштатных, не заслуживающих внимания «областей».

Таким образом, понимание, осознание точного регионального устройства страны является настоятельной необходимостью, а не очередным шумовым эффектом на тему, которая неизменно привлекает общественное внимание.

Всего лишь несколько простых и очевидных тезисов на административно-территориальную тему, по которым пока нет ответов.

К примеру, можно ли радикально, на порядок раздувать Москву, если столица РФ лежит сегодня практически на западной окраине страны; не осознав, как это «пятно» встроится в картину общей России? Давно ли россияне смотрели на карту РФ, которая уже не имеет надёжного, с огромным запасом прочности, «санитарного буфера» на западе? Эксперты говорят о том, что нового Гитлера и Наполеона уже не будет, что сегодня было бы смешно ожидать сухопутных атак с запада, что ни одна армия не собирается идти из Европы в Москву пешком. Однако если бы это было так, то Кремль не придавал бы такого огромного значения и европейской системе ПРО, которая кроет всю жизненно важную российскую зону вплоть до Урала.

Расширение Москвы должно быть жёстко увязано с общей территориальной концепцией: столица программирует страну. В противном случае, локальная «Большая Москва» утопит остальные регионы, неестественно утяжелив западный нос в противовес дальневосточной корме. Возможно, в рамках такого проекта, раз уж от него теперь некуда деться, должны появиться и другие аналогичные региональные «пятна», противовесы, центры притяжения остальных российских областей: Большой Красноярск, Большой Сочи, Большой Владивосток, Большой Нарьян-Мар и т.п. Чтобы нагрузка равномерно распределилась по всей карте. Но об этом речь не идёт, так как денег хватает только на Москву.

Возможно, наилучшим вариантом стал бы перенос бюрократического федерального «хаба» на Урал (с Госдумой, Советом Федерации и другими законодательными органами), навсегда оставив Москву в покое, на своём историческом месте и в своём привычном виде. Тем самым, увязка и усиление безопасности России произойдут автоматически, так как в этом случае стремление овладеть Москвой с запада навсегда теряет свой смысл. Такой перенос органов управления запустил бы ещё одну схему реальной, а не показной, центровки России, в отличие от «Большой Москвы», появление которой не решает ни одной проблемы – ни транспортной, ни экономической, ни тем более военно-политической.

Один из показательных вопросов в территориальной теме – Калининградская область, которая не имела особых проблем, находясь в большом советском теле. Сегодня этот анклав механически встроен в один из федеральных округов – Северо-Западный, хотя с таким же успехом он мог находиться и в ЦФО и в ДФО, так как до далёкой, оторванной русской земли уже нельзя нормально дойти ни оттуда, ни отсюда. Калининград – европейский локомотив России, он по определению должен иметь особый статус.

Сама система федеральных округов, внедрённая почти десять лет тому назад, не ослабила страну, не разрезала её на более мелкие куски, как кому-то, по ошибке, кажется до сих пор, так как не изменила ничего вообще: границы российских областей, входящих в тот или иной ФО, остались прежними. У этого проекта были иная, сугубо политическая задача по снижению губернаторских амбиций на федеральном уровне, поэтому его не следует путать с проектом по региональному переустройству страны, это совершенно разные вещи. Появление очередных условных СКФО, далее Московского ФО не решает ничего вообще, если не считать дополнительного радикального утяжеления исполнительных аппаратов.

Тему создания ФО намного перекрыл более свежий, по хронологии, проект – о часовых поясах, которые окончательно сплавили все мозги. Однако этот эксперимент также не имеет никакого отношения к административно-территориальному переделу России, поэтому, как мера откровенно декоративная, и вызвал массовое отторжение среди россиян. Это примерно то же самое, как поменять местами буквы русского алфавита, объявив это пустое перетряхивание очередной реформой, которая принесёт людям счастье. А ещё, если идти дальше, можно попытаться переименовать континенты, что также не имеет ничего общего с региональным усилением, но способно заранее восстановить россиян против всякого изменения внутреннего устройства страны.

Поэтому разлиновка России по новым принципам не должна иметь отношения ни к либеральным «реформам», ни к реанимации «генерал-губернаторств» и «старообрядческих» уездов, ни к авралам с часовыми поясами. Новые «рёбра» страны должны стать прочным каркасом оптимальной системы управления страной, которая не будет зависеть ни от Путина, ни от Медведева, ни от их общего тандема. Которая застрахует Россию от любых катастроф, в том числе финансовых, так как сравнительно небольшой «новой России» не хватит на содержание аппарата никаких денег: чиновников в ней в сотни раз больше, чем в огромном СССР или ещё более необъятной Российской империи. Российского газа и нефти на них не хватит, поэтому административной экономией заниматься всё-таки придётся, и чем скорее, тем лучше.

Важно и то, что сегодняшние предложения по переустройству российских земель впервые включают такие термины как «Русский округ», наделяя этими прилагательными практически все имеющиеся российские земли: Северный русский административный округ, Юго-Западный русский административный округ и т.д. (см. проект С.Садыкова). Это не поклон в сторону русских националистов, которые всегда требовали показать на карте «собственно Россию», а одномоментное снятие напряжения, которое присутствует в русском народе, составляющем каркас страны, когда русские не находят себе места в новой России. Возможно, эти предложения вызывают вопросы, но это первый случай в новейшей истории страны, когда данная проблема не только учтена, но и красиво вписана в конкретную, сбалансированную схему административного устройства федерации.

Раздаётся масса недоумённых голосов и по поводу национальных автономий, которые предлагается скрупулёзно разделить – к примеру, Карачаево-Черкесию на две национальные части, то же самое с Кабардино-Балкарией. Но в первую очередь на стол кладут Дагестан – а что делать с ним, где проживает больше сотни народов?

В плане национальных автономий и республик, для начала, важно отметить медленное, практически тайное переименование должностей высших руководителей этих субъектов, якобы незаметное для них самих и возглавляемых ими народов: «президенты» заменяются «главами». Считается, что по примеру Чеченской Республики так можно будет сделать со всеми, включая «мусульманские» автономии Поволжья. Это опасное заблуждение: рано или поздно такая тихая перелицовка, включающая не только названия должностей, но и самих национальных территорий, приведёт к масштабному конфликту. Наивно думать, что этнические автономии, все, без исключения, закроют глаза на эту унификацию, тем более что ко всем этим проблемам давно и прочно примешивается религия, которая ещё не сказала своего веского слова.

Здесь нужен иной подход, который позволит исключить взрыв новых национальных мин, которые закладываются сегодня, и на этот раз совсем не Лениным. Смысл дискуссии по поиску нового формата российских субъектов в том и состоит: найти, а не подсунуть, приемлемые для всех решения в открытом и публичном режиме. Более того: желательно, чтобы при всех региональных общественных палатах, в том числе республиканских, прошли соответствующие круглые столы, на которых будут даны конкретные предложения как в сфере национального устройства, так и укрупнения российских регионов.

Поэтому никто не предлагает бессмысленно пилить Дагестан на сто этнических кусков. При этом вызывает напряжение и гипотетическое укрупнение северокавказских регионов: глупо скрывать, например, что главе ЧР уже сейчас приписывается тяга к «объединению Кавказа под своей персональной эгидой». Кстати, и сама Чечено-Ингушетия не так давно была разделена на две равноправные национальные части, однако об этом уже никто не помнит, так как разделение прошло спокойно, не вызвав никакого взрыва.

Главы республик, мэры, сити-менеджеры и губернаторы – тем более только что избранные и поэтому, как предполагается, намного более патриотичные – должны сами сформулировать идеи по сливанию регионов в естественные крупные узлы, так как они лучше других знакомы с теми или иными особенностями территорий. К примеру, было бы крайне интересно послушать на этот счёт губернатора Московской области Сергея Шойгу, на которого неожиданно упала проблема практического возведения «Большой Москвы». Возможно, у него есть собственное мнение по поводу укрепления российского «скелета», тем более что именно он инициировал проект по усилению Сибири и Дальнего Востока, а про раздутую Москву почему-то старался много не говорить.

Президент Российской Федерации будет принимать решение, уже основываясь на этих предложениях «снизу», на инициативах самих губернаторов. В противном случае, Кремль сильно рискует, продолжая навязывать субъектам свои решения в этих тончайших, ювелирных мирах. Центр моделирования стратегического развития, как независимая организация, может стать одним из механизмов по популяризации данной идеи на практике и проведения соответствующих дискуссий в региональных Общественных палатах.

Глядя на вопрос шире, следует сказать, что в новом осмыслении собственной «анатомии» нуждается не только одна Россия. Практически все возникшие на битом советском кирпиче суверенные страны стоят перед той же самой проблемой. Один из наиболее ярких примеров в этом смысле – Украина, которую наблюдатели уже давно распилили на «запад» и «восток», оставив Крым, с которым, кажется, никто не знает как быть, на десерт. Если официальный Киев не найдёт внятного решения, предполагаемый развал не заставит себя ждать и состоится сам по себе. Причём страна может распасться уже не на классические, западную и восточную, части, а сквозь по всем украинским параллелям, меридианам и часовым поясам.

Поэтому прочная, сбалансированная территориальная схема – это не сельскохозяйственные чернозёмы или степи, собранные под одной бухгалтерией, а первоочередные вопросы безопасности страны.

Григорий Трофимчук