Фрик-технологии Януша Паликота: Неожиданные результаты выборов в Польше

Одним из интереснейших феноменов завершившихся польских выборов стало протестное антиклерикальное голосование избирателей в традиционно католической Польше. Все мы помним, как Остап Бендер не любил ксендзов за то, что они охмуряли Адама Козлевича, пытаясь прибрать «Антилопу Гну».

«— Эй вы, херувимы и серафимы! — сказал Остап, вызывая врагов на диспут. — Бога нет! — Нет, есть, — возразил ксендз Алоизий Морошек, заслоняя своим телом Козлевича.
— Это просто хулиганство, — забормотал ксендз Кушаковский.
— Нету, нету, — продолжал великий комбинатор, — и никогда не было. Это медицинский факт.
— Я считаю этот разговор неуместным, — сердито заявил Кушаковский.

— А машину забирать — это уместно? — закричал нетактичный Балаганов.
— Адам! Они просто хотят забрать „Антилопу“»

В большинстве случаев массовая неприязнь к служителям культа вызвана вполне материальными причинами. И вот у Остапа Бендера в Польше нашлись политтехнологичные преемники.

Главной сенсацией выборов 9 октября 2011 года в польский Сейм явился феноменальный успех «Движения Паликота» (политического объединения во главе с предпринимателем Янушем Паликотом, считающимся одним из самых неординарных политиков в Польше), набравшего 9,94% голосов избирателей. Данный электоральный результат позволил сторонникам Януша Паликота получить 40 депутатских мандатов.

Януш Паликот — политик, пользующийся скандальной известностью. В польском языке есть нарицательное понятие «паликотизация политики», которое связывают с вульгарным поведением и использованием в публичных выступлениях жаргонной, ненормативной лексики. Паликот не церемонится. Однажды на пресс-конференции он выступил с критикой политического курса партии «Право и справедливость» и, чтобы доказать приверженность своей позиции, принялся размахивать пистолетом в одной руке и секс-игрушкой в другой. А на телеэфир со своим участием принёс поросячью голову, что в мафиозных кругах, по его словам, считается объявлением войны. Этот дар Паликот преподнёс польской федерации футбола. Паликота иногда называют политическим шутом, «польским Жириновским» и т.д. Но в иных ситуациях, в современных парламентских демократиях, в системе межпартийной конкуренции, именно политический шут — выполняет функции традиционного шута при королевском дворе, говорит правду, которую не могут себе позволить высказать более серьёзные люди.

Паликот пришёл в политику из бизнеса. Он хорошо понимает, что предложение определяется спросом, поэтому избирателю, как покупателю в магазине, необходимо предлагать то, что он хочет.

Его биография интересна сама по себе и многое объясняет в его политических манёврах. Его мать Чеслава во время Второй мировой войны была заключённой концлагеря Майданек. Отец Мариан до 1982 года был членом правящей партии ПОРП. Вышел он из партии только после того, как его сын был арестован за оппозиционную деятельность.

Попробовав себя в молодости в качестве диссидента-антисоветчика, Паликот в дальнейшем получил философское образование. Учился в Католическом университете Люблина, затем окончил Варшавский университет со степенью магистра философии. Его итоговая работа на степень магистра называлась «Трансцендентальное единство апперцепции у Канта». Потом он работал в Варшаве в Польской академии наук. Писал докторскую диссертацию о феноменологии Гуссерля. И может быть стал бы неплохим преподавателем философии, если бы не распался советский блок, а новые времена не привели его в бизнес.

Будущий депутат стал успешным предпринимателем в индустрии производства винно-водочных изделий. В 1990 году создал завод игристых вин «Амбра», в котором одиннадцать лет был председателем правления. После продажи своей доли создал очередное предприятие, с помощью которого управлял заводом спиртных напитков «Польмос Люблин». Он стал миллионером и заслужив звание «алкогольного короля» республики. В 2005 году он вступил в партию «Гражданская платформа» и сразу же получил на парламентских выборах депутатское кресло. Спустя два года Паликот вошёл в состав сейма шестого созыва, в котором руководил работой чрезвычайной комиссии по вопросам ограничения бюрократии.

В прошлом году после громкого скандала, во время которого он обвинил погибшего в авиакатастрофе под Смоленском президента Леха Качинского в алкоголизме, Паликот покинул команду Туска и создал собственную партию.

Иного выхода у него не было. По словам Паликота, версия о роковой роли самого Леха Качинского в трагических событиях 10 апреля является наиболее вероятной. Поводов думать иначе Паликот не видит. «Теперь нам надо выяснить, не был ли Качинский на самом деле пьян, когда садился на борт самолета, и почему он опоздал к вылету на 25 минут», — заявил он. Он много раз и до этого выступал по поводу алкоголизма Леха, а также гомосексуализма его брата Ярослава.

Особенно эмоциональную реакцию в польском обществе вызвали слова парламентария о том, что на руках бывшего президента осталась кровь погибших вместе с ним людей и что его семья должна извиниться перед его «жертвами».

Когда 9 декабря 2010 года Януш Паликот демонстративно отказался от депутатского мандата, полученного им по спискам праволиберальной «Гражданской платформы», и заявил о создании своего собственного гражданского движения, мало кто верил в успех его начинания. Подчеркнуто непартийное «Движение Паликота», тогда казалось, избрало для себя в современных польских реалиях наименее перспективный с электоральной точки зрения тренд — жесткий антиклерикализм в купе с последовательно либертарной политической программой. Паликота воспринимали как шута, выступавшего за легализацию легких наркотиков, бесплатную раздачу презервативов и бесплатный Интернет. Но менее чем за год «Рух Паликота» вошёл в пятёрку ведущих политических сил Польши. По одному из социологических опросов, Паликот стал тем политиком, с которым наибольшее количество поляков хотели бы «выпить кружечку пива». Большинство наблюдателей анализирующих успех Паликота считают, что огромную роль в его продвижении сыграл один из ведущих европейских политтехнологов Пётр Тимохович («человек, который сделал Леппера»), который чётко уловил незанятую электоральную нишу, спрогнозировав вектор возможного протестного голосования польских избирателей. Он понял, что католическая церковь зарвалась. И настоял на жестком предвыборном требовании об отделении государства от костёла, об уменьшении влияния католической церкви. В Польше существует «Костёльный фонд», которым бесконтрольно распоряжается церковь. Государство вносит туда от 4 до 8 млрд злотых ежегодно (1,3 — 2,5 миллиарда долларов). Кроме того, можно вспомнить о грандиозных суммах, которые как центральный, так и местные бюджеты государства тратят на содержание и реконструкцию костёлов; доходы церкви, которые не облагаются налогами; а также вмешательство церкви в экономику и управление государством.

Представитель международной организации по наблюдению за выборами CIS-EMO (Commonwealth of the Independent States — Election Monitoring Organization) Олег Верник утверждает, что в сложившейся к началу 2011 года ситуации какой бы то ни было праворадикальный вектор канализации протестных настроений, стал уже практически невозможен. Многолетнее нахождение у власти правоконсервативной и клерикальной партии братьев Качинских «Право и справедливость», фактически, не оставило вариантов ни для ускоренного формирования более-менее успешных праворадикальных избирательных проектов, ни даже для разработки ключевых программных основ для политического движения «Права и справедливости».

Посему обходить можно было не справа, а слева. Поскольку традиционалистский избиратель Польши, предпочтет проголосовать за «Право и Справедливость» в качестве гаранта весомого сохранения клерикального и правоконсервативного тренда в мэйнстриме польского парламентаризма, то следовало взять на вооружение антиклерикальную адженду.

«Ксёндзы постепенно начали контролировать ключевые аспекты частной жизни граждан, пытаясь взять на себя функции бывших „парткомов“ ПОРП как уполномоченных государством и церковью блюстителей семейной морали. Ответная (и причем достаточно массовая) реакция не могла не возникнуть в самых широких слоях польского общества. Даже в весьма консервативной крестьянской среде началось переосмысление роли ксёндзов в социально-экономической жизни приходов. В этой ситуации Паликот и Тимохович весьма оперативно попытались в массовом сознании избирателей актуализировать проблематику католической церкви в качестве некоего паразитического социального института. Януш Паликот на своих многочисленных встречах с избирателями начал публично утверждать, что церковь и ксёндзы вывели из под налогообложения свои доходы, а значит, переложили на плечи польских граждан дополнительное бремя социальных расходов. Паликот в течение нескольких месяцев перед октябрьскими выборами в Сейм буквально исколесил всю Польшу с ключевым требованием своей предвыборной программы — доходы ксендзов и церкви должны подлежать налогообложению наравне с другими гражданами Польши. Впервые в современной польской электоральной истории массовое протестное голосование на октябрьских парламентских выборах 2011 года во многом приняло антиклерикальные черты. И даже тот пикантный факт, что сам Паликот в течение целого ряда лет издавал католический альманах, нисколько не помешало ему в резком наборе позитивной электоральной динамики на протяжении лета-осени 2011 года», — пишет наблюдатель CIS-EMO Олег Верник.

По его мнению, внешний скандальный имидж Паликота ни в коем случае не должен привести нас к упрощению экспертного анализа самого «феномена Януша Паликота». Доминирующий в Польше правоконсервативный традиционалистский тренд без особых усилий расправлялся поодиночке с радикальными зелёными и движениями за права женщин на аборты, со сторонниками декриминализации лёгких наркотиков и борцами за права животных, с антифашистскими сетевыми структурами и антиклерикальными организациями. Данные, преимущественно молодёжные, движения не имели и не стремились иметь какие-либо парламентские перспективы. А Янушу Паликоту удалось в октябре 2011 года сделать то, что традиционно не удавалось ни одному парламентскому либертарному политику Европы — организованно и идеологически мотивировано привести к избирательным урнам значительные сегменты протестной и традиционно абсентеистски настроенной молодёжи. Именно это достижение собственно и обозначило во многом его электоральный успех.

«Успех Паликота — это успех фрик-технологий на службе радикальной леволиберальной адженды, которая включает в себя и антиклерекализм, и защиту право женщины на выбор в вопросе абортов, и защиту прав сексуальных меньшинств, и легализацию лёгких наркотиков, и борьбу с государственной бюрократией. Оказалось, что радикальное Freak Show левых либералов может быть востребовано протестным электоратом даже в такой католической стране как Польша, где ксёндзы сегодня пытаются играть роль политруков. Методы Freak Show отменяют прежние ограничения на способы предвыборной агитации, которые требовали определенной корректности в выражениях и доказательности предъявляемых обвинений, позволяя адресовывать риторику к забрюшным потребностям электората», — так прокомментировал израильский политтехнолог Давид Эйдельман результат польских выборов.

координатор международной экспертной группы ИА REX Сергей Сибиряков