Война с Финляндией. Начало

При подготовке к войне советская сторона допустила ряд серьезных ошибок. На фоне достижений на Дальнем Востоке, в Польше и Прибалтике советское командование и политическое руководство явно переоценило свои возможности и недооценило потенциал обороны противника и его готовность к сопротивлению. Незадолго до начала войны Ворошилов докладывал Сталину: финская армия слаба, вооружение устаревшее, настроения в тылу – в пользу Советского Союза. Это оценка была ошибочной. Следует отметить, что в наркомате обороны были и другие оценки возможного развития событий.

Учитывая сложную обстановку на Карельском перешейке, Мерецков считал необходимым более тщательную подготовку действий. Начальник Генерального штаба Шапошников предлагал готовиться к нескольким месяцам боев. Командующий артиллерией Воронов также предлагал исходить из расчета 2-3 месяцев, но заместители наркома обороны Г.И. Кулик и Л.З. Мехлис требовали уложиться в 10-12 суток. За это время предполагалось добиться окружения основных сил финской армии в районе перешейка. При разработке планов Генеральный штаб использовал непроверенные данные, часть из которых оказалась неверной. На границе с Финляндией разворачивались четыре армии — 7-я, 8-я, 9-я и 14-я. В составе 7-й армии числилось два корпуса, и на нее возлагалась основная задача по разгрому финских сил на Карельском перешейке. Остальные армии были крайне слабого состава. Если в состав 7-й армии входили 9 стрелковых дивизий, 5 танковых и 1 мотострелковая бригада, то в 14-ю и 9-ю — по 2 стрелковые и 1 горнострелковой дивизии, в 8-ю — 6 стрелковых дивизий. 15 ноября перед командованием ЛВО была поставлена задача — к 20 ноября завершить подготовку и сосредоточение для начала военных действий.

Вскоре произошел т.н. Майнильский инцидент, который был использован правительством нашей страны в качестве предлога для начала военных действий. ТАСС заявил, что в 26 ноября в 15:45 финская артиллерия обстреляла пограничную деревню Майнила. Всего было сделано 7 выстрелов, в результате чего погибло 3 красноармейца и 1 младший командир, 7 красноармейцев, 1 младший командир и 1 младший лейтенант получили ранения. Уже вечером 26 ноября посольству Финляндии в СССР была вручена нота протеста Советского правительства с требованием немедленно прекратить провокации, для чего в ультимативном тоне требовалось отвести войска от границы на расстояние 20-25 километров. Еще до получения ноты в Хельсинки заявили о провокации на границе и начали перебрасывать на Карельский перешеек войска.

В Советском Союзе немедленно начались многочисленные выступления общественности с требованием наказать финляндскую военщину, «преподать суровый урок», «ответить тройным ударом» и т.п. «Красная звезда» опубликовала стихотворение А.Ф. Твардовского «Мы еще ждем», которое заканчивалось словами:

«На помощь себе

Призовите рассудок.

Финляндии мы

Не желаем вреда.

И если придется

Вам круто и худо —

Пеняйте тогда

На себя, господа!»

Тон пропаганды явно свидетельствовал о том, что война не за горами. Ответная нота правительства Финляндии была вручена послом республики А. Ирие-Коскиненом Молотову 27 ноября. Хельсинки отмечал, что финские пограничные наряды зафиксировали взрывы в Майниле, которая находилась в 800 метрах от границы, и предлагал 1) на основании соглашения о пограничных комиссарах от 24 сентября 1928 года провести совместное расследование инцидента, и 2) провести взаимный отвод войск от границы на предложенное советской стороны расстояние.

Имена пострадавших не были названы, по финским данным, в этом районе у них не имелось артиллерии, способной обстреливать советскую территорию на такую глубину. От расследования инцидента отказалась советская сторона. 27 ноября командование Ленинградского Военного округа отдало приказ «в случае повторной провокации» открывать огонь на поражение. Пограничный отряды, комендатуры и заставы были приведены в состояние повышенной боевой готовности. Завершалось формирование оперативных и разведывательных групп. Советская сторона вскоре заявила о новых обстрелах наших пограничников. 28 ноября в 17:00 финский патруль обстрелял из винтовок советский наряд в районе полуострова Рыбачий. На этот раз обошлось без жертв. Наряд получил поддержку от погранзаставы, три солдата финской пограничной стражи были разоружены и задержаны.

На границе произошло несколько и других, более мелких инцидентов. 28 ноября последовала ответная нота Советского правительства. Отказ от отвода финских войск был назван враждебным актом, предложение об обоюдном отводе — бессмыслицей. Граница проходила в 32 километрах от Ленинграда, и реализация финских предложений привела бы Красную армию в пригороды второго по важности экономического и политического центра СССР. Таким образом проект Хельсинки, по мнению Совнаркома, свидетельствовал о желании держать Ленинград под угрозой, ввиду чего Советское правительство отказывалось от совместного расследования инцидента. Ввиду нарушения финской стороной обязательств по договору о ненападении 1932 года, СССР отказывался от обязательств по данному пакту.

29 ноября по радио к гражданам СССР обратился Молотов. Начало речи недвусмысленно указывало на то, чем она закончится: «Враждебная в отношении нашей страны политика нынешнего правительства Финляндии вынуждает нас принять немедленные меры по обеспечению внешней государственной безопасности». Глава правительства перечислил враждебные меры финского правительства по отношению к Советскому Союзу, отказ от сотрудничества, обстрелы на границе и т.п. и предупредил, что РККА и РККФ был дан приказ — «быть готовым ко всяким неожиданностям и немедленно пресекать возможные новые вылазки со стороны финляндской военщины». Молотов заявил о готовности «благоприятно обсудить даже такой вопрос, как вопрос о воссоединении карельского народа, населяющего основные районы нынешней Советской Карелии, с родственным ему финским народом в едином независимом финляндском государстве. Для этого, однако, необходимо, чтобы правительство Финляндии занимало в отношении СССР не враждебную, а дружественную позицию, что соответствовало бы кровным интересам обоих государств».

Советский Союз, утверждалось в речи, не намерен вмешиваться во внутреннюю политику Финляндии или ограничивать ее независимость. Речь заканчивалась следующими словами: «Единственной целью наших мероприятий является — обеспечение безопасности Советского Союза и особенно Ленинграда с его трех с половиной миллионным населением. В современной накаленной войною международной обстановке решение этой жизненной и неотложной задачи государства мы не можем поставить в зависимость от злой воли нынешних финляндских правителей. Эту задачу придется решать усилиями самого Советского Союза в дружественном сотрудничестве с финляндским народом. Мы не сомневаемся, что благоприятное разрешение задачи обеспечения безопасности Ленинграда послужит основой нерушимой дружбы между СССР и Финляндией».

Вечером 29 ноября заместитель наркома иностранных дел Потемкин известил Ирие-Коскинена о решении правительства отозвать из Хельсинки дипломатических представителей и сотрудников торгпредства. «Это разрыв?» — поинтересовался финский дипломат, и получил положительный ответ. Тогда Коскинен заявил, что только что получил ноту, в которой говорилось о готовности отвести войска от границы. Проблема была в том, что посланник не имел полномочий на её представление, но должен был, по его словам, вот-вот получить их. Потемкин прервал собеседника — все эти действия опоздали, так как «нота Молотова исчерпывает все вопросы, которые стояли между советским правительством и нынешним правительством Финляндии». Последняя формулировка говорила о планах советского руководства. Оно надеялось вскоре иметь дело с другим правительством в Хельсинки.

В 8:30 30 ноября, после получасовой артиллерийской подготовки, советские войска перешли в наступление по всей границе. По свидетельству корреспондентов «Правды», на Карельском перешейке на ширине в 140 километров и на глубину в 18 километров на пути Красной армии все было снесено. Серьезного сопротивления наступавшие не встретили, но темпы движения были весьма низкими. В основном из-за сложных природных условий. Утром 30 ноября 1939 года советская бомбардировочная авиация нанесла внезапные удары по порту и железнодорожному вокзалу Хельсинки. Президент Финляндии Кюести Каллио объявил о начале войны с СССР. Советская пресса заявила о многочисленных столкновениях советских и финских войск. На митингах в Советском Союзе сразу же был выдвинут лозунг классовой солидарности с финскими рабочими и крестьянами. Что касается правительственной верхушки — то ей нечего хорошего ожидать не приходилось. «Господа каяндеры решили повоевать! — заявляла одна из статей «Известий». — Они решили показать себя в глазах всего мира верными последователями… Мальбрука. Урок правителей панской Польши ничему их не научил. Финляндские белобандиты надумали побряцать оружием, не понимая, что из-за столь неосторожных решений обломился сучок, на котором сидели все эти шуты гороховые. Ну что ж, пеняйте на себя господа!» Таковыми были настроения первого дня войны.

Силы были очевидно несопоставимы, и в Москве явно рассчитывали на повторение похода в Польшу. Балтийский флот полностью превосходил военно-морские силы Финляндии. Его основу составили 2 линкора довоенной постройки, 1 крейсер, 2 лидера, 4 эсминца, 4 канонерские лодки, 29 подводных лодок, 1 минный заградитель — всего 189 кораблей и катеров. Авиация флота составляла 437 самолетов разного типа. Северный флот СССР был относительно немногочисленным — 4 новых и 3 довоенной постройки эсминца, 2 минных заградителя, дивизион тральщиков и дивизион сторожевых катеров, два береговых укрепленных района — Мурманский и Беломорский, авиаполк и отдельная эскадрилья. Основу финского флота составили 2 броненосца береговой обороны собственной постройки, 5 подводных лодок, 6 канонерских лодок, 2 минных заградителя, 8 тральщиков. Весьма многочисленным был катерный — «москитный» флот, который использовался для контроля шхерного побережья и противолодочной борьбы. На побережье Финского залива имелось 35 батарей со 115 орудиями от 120 до 305 мм, ВВС Финляндии насчитывали 446 самолетов. Был построен завод в Тампере, позволявший наладить собственное авиационное производство. Но в целом финская военная промышленность была слабой, финнам удалось наладить только производство винтовок русской модели, пулеметов системы Максим, нескольких видов порохов и патронов. Собственного производства танков, артиллерии авиадвигателей не было, горючее для самолетов также импортировалось. В начале 1939 года с помощью немцев была устроена сеть аэродромов, позволявшая использовать значительно большее количество авиации.

Возможности финской армии были крайне незначительны. В мирное время её основу составили 3 пехотные дивизии, 1 кавалерийская бригада, 4 артиллерийских и 1 зенитный полк — всего 34 534 чел. По расчетам Генерального штаба РККА максимально возможный предел её увеличения к 1936 году в случае мобилизации равнялся 487 тыс. чел. Броневые силы республики составляли 34 безнадежно устаревших танка Renault, 33 танка 6-тонный Vickers, 1 бронеавтомобиль Landsverk L-182, 1 легкий танк и 1 танкетка, 2 бронепоезда. Разных видов боеприпасов поначалу хватало, по расчетам командования, на срок от 19 дней до 2,5 месяцев, ГСМ — на 2 месяца, авиационного бензина — на 1 месяц. Превосходство Красной армии в силах было абсолютным. От Карельского перешейка до Баренцева моря наступало до 450 тыс. чел. при поддержке 3 тыс. танков и 1 тыс. орудий. Ударная часть этих сил — 7-я армия — наступала на Карельском перешейке. В её составе числилось около 200 тыс. чел и 1,5 тыс. танков. Первыми на территорию Финляндии вступили разведывательные группы пограничных войск, которые весьма успешно действовали против финских пограничных кордонов. Активная помощь со стороны местного населения, с которым пограничники работали еще в мирное время, весьма способствовала этим успехам.

30 ноября Молотов принял германского посла. Шуленбург передал запрос Берлина относительно советско-финляндских отношений. «Тов. Молотов отвечает, — гласит протокол встречи, — что с нынешним правительством Финляндии нам не удалось договориться и мы увидели, что у нас ничего не выйдет. Те обещания, которые оно давало, тут же нарушались. Правительство Финляндии все время старалось нас обманывать. Не исключено, что в Финляндии будет создано другое правительство — дружественное Советскому Союзу, а также Германии. Это правительство будет не советским, а типа демократической республики. Советы там никто не будет создавать, но мы надеемся, что это будет правительство, с которым мы сможем договориться и обеспечить безопасность Ленинграда». В Москве рассчитывали, что свою роль сыграет и раскол финского общества, явно ещё не преодоленный после окончания Гражданской войны.

2 декабря «Красная звезда» заявила, что 30 ноября был осуществлен радиоперехват обращения ЦК компартии Финляндии с призывом создать трудовой народный фронт и правительство, которое опиралось бы на него. Обвиняя буржуазное правительство в развязывании войны, ЦК призывал солдат сдаваться в плен и переходить на сторону будущей рабочей власти. В её программу входила реализация двухсотлетних чаяний финского и карельского народа — их объединение в одном независимом государстве. В тот же день, 2 декабря ТАСС заявил, что 1 декабря в городе Териоки, «по соглашению ряда левых партий и восставших финских солдат образовалось новое правительство Финляндии — Народное Правительство Финляндской Демократической Республики». Ранее в этот день Териоки был взят после боев с немногочисленным финским гарнизоном силами 70-й стрелковой дивизии.

Основой для создания нового правительства стали лидеры финской коммунистической эмиграции в СССР. Правительство возглавил ветеран финской Гражданской войны и видный деятель Коминтерна Отто-Вильгельм Куусинен. Его правительство издало Декларацию, в которой говорилось о создании восставшими первого корпуса будущей народной армии и о решимости освободить страну от «ненавистного правительства». СССР немедленно признал правительство Куусинена и установил с ним дипломатические отношения. 1 декабря премьер-министр Каяндер подал в отставку. Его сменил Ристо Рюти. Правительство страны неизбежно радикализировалось, а в Москве увидели в перемене признак правительственного кризиса. Это была очередная ошибка.

Новое правительство в Хельсинки стало примером исключительно стойкой коалиции, объединявшей разные политические силы страны. Свои посреднические услуги для восстановления мира уже в первый день войны предложил Вашингтон. Хельсинки немедленно принял это предложение, Москва отказалась. Неверные взгляды на внутриполитическое положение в Финляндии постоянно вели к неверным решениям. Не менее ошибочной была и оценка действий оборонявшихся. Отсутствие серьезных боев на границе поначалу воспринималось как очередной признак распада сил противника. Все были уверены, что «близок день, когда над всей территорией Финляндии будет развиваться знамя Демократической Республики». На самом деле наступление Красной армии практически повсюду столкнулось со значительными проблемами, и прежде всего с управлением движения войск. На первом этапе военных действий противник организованно отступал, очень методично уничтожая дороги и густо минируя оставленные дома и опушки лесов. Было уничтожено и взорвано 142 моста, виадука и других дорожных сооружения.

2 декабря делегация правительства Куусинена заключила договор о взаимопомощи и дружбе с СССР. Советское правительство, «идя навстречу национальным чаяниям финского народа о воссоединении карельского народа с финским народом в едином независимом финляндском государстве», передавало новой финской республике территорию в советской Карелии площадью в 70 тыс. кв. км. Та, в свою очередь, уступала Советскому Союзу территорию на Карельском перешейке общей площадью в 3970 кв. км. Для того, чтобы компенсировать потерю железных и шоссейных дорог, государственных учреждений и т.п. на оставляемой территории, Москва обязалась уплатить Хельсинки (разумеется, после установления там народной власти) 120 млн. финских марок (Ст. 1). Фактически Москва предлагала объединение Финляндии и Карелии, но под своим контролем. Кроме того, договор предусматривал: передачу СССР нескольких островов в Балтике и части полуострова Рыбачий (Ст. 2); установление правительствами союзных отношений (Ст. 3); обязательство не участвовать во враждебных коалициях (Ст. 4); заключение в кратчайшие сроки торгового договора и выход на уровень товарообмена не менее 800 млн. финских марок (Ст. 5). СССР брал на себя обязательство на льготных условиях оказывать помощь в вооружении Финляндской Народной армии (Ст. 6). Срок действия договора равнялся 25 годам (Ст. 7), он вступал в действие незамедлительно (Ст. 8). Первоначально в Москве были уверены в том, что получат поддержку населения Финляндии. В прессе даже появились первые заявления о приветствиях правительства Куусинена со стороны финнов.

1 декабря крейсер «Киров» и сопровождавшие его эсминцы обстреляли финское побережье. Вслед за этим были высажены десанты на острова, на которые претендовал Советский Союз. Весьма успешно против финских береговых батарей в декабре 1939 г. действовали линейные корабли Балтийского флота. Броненосцы береговой обороны Финляндии были отведены в район шхер у города Турку, где простояли всю войну, обеспечивая противовоздушную оборону. Попытки уничтожить их ударами с воздуха успехов не имели. 1 декабря комбинированным ударом войск 14-й армии и двух эсминцев Северного флота был взят Петсамо. Финляндия лишилась выхода в Ледовитый океан. Командование рапортовало об успешном движении вперед, сообщения с Карельского перешейка также были весьма бравурными.