Знающие люди предупреждали, что в отличие от трепача и демагога Йенса Столтенберга, новый генсек НАТО Марк Рютте – противник куда более сильный и искушённый многолетней политической борьбой за сохранение и упрочение своих позиций в западной элите. Называют два факта, хотя их больше. Во-первых, Рютте, вопреки зигзагам внутренней, голландской, и европейской политики, целых четырнадцать лет продержался в премьерском кресле. Во-вторых, отмечается его мастерство в преодолении сопротивления ряда стран НАТО – Турции, Венгрии, Словакии, которые первоначально выступили против его кандидатуры. Но в итоге после встреч Рютте с лидерами поменяли прежнюю позицию и его поддержали. С одной стороны, генсек в альянсе должность номинальная, точнее, церемониальная. Решения принимаются в Вашингтоне, а Брюссель их только оглашает. С другой стороны, Рютте известен как ястреб, позиция которого от американской не отличается. И обращается внимание на тревожный сигнал этого назначения: начинается реальная подготовка НАТО к войне с Россией, другого сопоставимого противника у альянса нет. Активность Рютте в первые дни работы на новом посту уже привела к двум встречам с «просроченным» украинским президентом Владимиром Зеленским. В Киеве и в рамках брюссельской встречи министров обороны главного западного союза, которая в этот раз впервые прошла в сильно расширенном формате, обозначив контуры глобального альянса в интересах Вашингтона. Условно его можно называть НАТО+.
Наблюдатели характеризуют конференцию глав военных ведомств с двух позиций, которые лежат на поверхности:
– помимо членов НАТО, в ней участвовали министры обороны Австралии, Новой Зеландии, Южной Кореи и Японии, а также представитель Европейского союза;
– в своём выступлении Рютте открыто расширил список потенциальных противников НАТО, включив в него, наряду с Россией, Иран, Китай и КНДР.
На самом деле это две части единой новости, которую Рютте обозначил как «явный признак углубления [натовского] сотрудничества перед лицом общих вызовов». По его мнению, «Китай, Иран и Северная Корея стали странами, которые вредят безопасности [НАТО]», и это указывает, что «конфликт в Европе может иметь последствия, которые ощущаются в самых дальних уголках мира».
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 19.10.24 CNN: северокорейские военные замечены в России перед отправкой на Украину
- 30.09.24 Между православным мировоззрением Путина и политикой Трампа может возникнуть синергия
- 10.09.24 Путин: США отрабатывают переброску в АТР перспективных ракет
- 12.07.24 Выход НАТО в Тихоокеанский регион превратит Польшу в незаживающий гнойник
Лакмусовой бумажкой корректировки натовской позиции явно служит корейский вопрос, резко обострившийся в последние дни из-за истерики, устроенной южнокорейским генштабом, а затем и президентом по поводу якобы готовности Пхеньяна перебросить войска Корейской народной армии (КНА) на запад России, на украинский фронт. Мы уже отмечали, что это предлог; на самом деле в Сеуле очень хорошо представляют себе, что это невозможно. Хотя бы по двум исчерпывающим причинам. Российская армия и КНА пока ещё не отработали взаимодействие, в том числе на уровне штабов; это требует не одного десятка совместных учений самого разного уровня. Одно дело – принять политическое решение о военном союзе, другое – адаптироваться друг к другу на уровне совместного проведения военных операций. Кроме того, у КНА, у всех её частей и соединений множество задач у себя дома, на 38-й параллели. Особенно у артиллеристов КНДР, которые в условиях конкретной обстановки на полуострове представляют собой главную ударную силу (если говорить о конвенциональных вооружениях) для удара по основным штабам южнокорейской армии в пригородах Сеула. Расположенный всего в 25 км от границы, ключевой мегаполис Юга представляет приоритетную цель даже для не самых дальнобойных образцов артиллерийского вооружения КНА. Поэтому логично предположить, что ответ западным провокациям на Украине будет асимметричным, на своём ТВД, хорошо известном северокорейским военным. Наши предположения на эту тему, изложенные уже неоднократно (последний раз – здесь) только вчера получили косвенную поддержку в виде намёка, сделанного заместителем секретаря российского Совета безопасности Дмитрием Медведевым:
Проверять, как работает названная статья договора [об оказании в случае нападения взаимной военной помощи], не рекомендуется. В ней содержатся реальные обязательства ответственных государств.
Между строк читается предупреждение не Сеулу, ограниченному одним ТВД, а Вашингтону, распределяющему свои силы между двумя ТВД. Или даже тремя, коль скоро Рютте упоминает Иран. Если США «дёрнутся» и дадут добро Киеву на реализацию угроз «просроченного» в своей «ликвидности» зе-фюрера овладеть атомной бомбой, то такую же бомбу в рамках союзнических обязательств Москвы и Пхеньяна получит Юг Кореи. Зеленский подыгрывает истерике южнокорейского понимания невозможности повлиять на развитие ситуации, зависящей только от США потому, что ему любой ценой нужно затащить к себе войска НАТО. Лучше – вкупе со вступлением в альянс прямо сейчас, «с листа», без делимитации границ с Россией, как того требуют ответственные члены НАТО.
А как ведёт себя на фоне раскрученной панической вакханалии генсек Рютте? Ответ простой: судя по итогам министерского совещания в Брюсселе, он тем временем продвигает установку на интеграцию западного ТВД с восточным. По его разъяснениям, Токио, Сеул, Канберра и Веллингтон принимают участие наравне с министрами стран НАТО потому, что они тоже «участвуют в дискуссии о ситуации на Украине». С военной точки зрения, как видим, Рютте говорит, как максимум, о фактическом укрупнении и глобализации НАТО с распространением влияния организации на АТР, которые облечены в форму сопряжения двух ТВД. Или даже трёх, включая ближневосточный. А как минимум, он продвигает формирование силами НАТО за пределами Северной Атлантики второго, «внешнего» контура геополитической ответственности. Раз восточные сателлиты альянса участвуют в выработке решений по Украине, то и участники НАТО, следовательно, вправе принимать решения по АТР. При этом, заявляя об отсутствии у нашей страны права вето на эти натовские решения, новый генсек «внимательно смотрит» на позицию отнюдь не Владимира Путина, упоминая российского лидера лишь всуе, а Виктора Орбана, Роберта Фицо, Реджепа Тайипа Эрдогана. Проблема для Брюсселя, правда, в том, что то же венгерское руководство, как известно, координирует свои действия с Дональдом Трампом, и что будет делать Рютте в случае весьма вероятной победы республиканского кандидата 5 ноября, не вполне понятно. Иначе говоря, информационная диверсия с несуществующей «отправкой» войск КНА на украинское направление призвана явочным порядком оъявить, что у НАТО есть тот самый «внешний контур». Уже, кстати, вполне организованный с помощью системы альянсов, выстроенных администрацией Джо Байдена. Их «три с половиной»: вновь созданные «с нуля» AUKUS и тройственные союзы США и Японии с Южной Кореей и Филиппинами, а также реанимация «спящего» Quad с участием Индии, в рамках которого в Вашингтоне недавно проведён полноценный саммит лидеров. А вы думаете, почему Китай, который вместе с Россией долгое время поддерживал заявку Индии на вступление в постоянные члены Совета Безопасности ООН, эту поддержку отозвал буквально в последние недели?
И вот тут мы подходим к главному. Выстраиваем логику. Сеул и Киев утверждают, что КНДР находится в шаге от переброски войск на ТВД украинского конфликта. Рютте этого не подтверждает, но использует засветку темы для обвинений Пхеньяна, а заодно и Пекина с Тегераном, в военной поддержке России. А вот Пентагон занимает ещё более отстраненную позицию:
Мы, безусловно, видели сообщения и заявления относительно возможной отправки сил КНДР в Россию или на Украину. Я могу сейчас заявить, что мы разбираемся в этом. Мы не можем подтвердить или дополнить эти сообщения. …Если бы это было правдой, то продемонстрировало бы наращивание сотрудничества между Россией и Северной Кореей.
Это - пресс-секретарь Пентагона Патрик Райдер. Такое многоцветье вариантов вполне себе управляемое. Скорее всего, это не конкуренция взглядов, а разминка тем в разных ключах для того, чтобы в любой момент переключиться на тренд, который будет объявлен официальным. Это означает, что США и НАТО общей, «железобетонной» позиции по данному вопросу пока не выработали, а внутри альянса начались споры, идти на обострение с Москвой или воздержаться. Эти споры с высокой степенью вероятности обусловлены двумя дилеммами. Первая: если Вашингтон попытается рвануть одеяло на себя и примет Украину в НАТО без или с формально-односторонней делимитацией границ (которой в общепринятом, двустороннем формате никогда не будет), продавив сопротивление несогласных внутри альянса, то придёт ли в движение ситуация на 38-й параллели на Корейском полуострове? Рискнём утверждать императивно: «разменять» Южную Корею на Украину США скорее всего не готовы. Поражение киевского режима станет болезненным для НАТО, обратит вспять процесс его расширения, легитимирует российское геополитическое контрнаступление, но самой НАТО, а значит и коренным интересам США, оно не угрожает. А вот утрата или катастрофическое инфраструктурное разрушение Южной Кореи по сути обваливает созданный США «восточный фронт». Ибо он базируется на островной дуге, отделяющей прибрежные моря от Тихого океана и имеет единственным сухопутным центром военную базу США в Кэмп-Хемфрисе, близь Сеула. Там дислоцирован штаб 8-й армии, единственного сухопутного войскового объединения в американских вооружённых силах, которому подчинены все остальные части и соединения на юге полуострова. И вторая дилемма: как повлияет разрешение первой дилеммы на итоги голосования 5 ноября, учитывая нынешний антагонизм между правящими в Белом доме демократами и рвущимися к власти республиканцами.
Пока идут споры, времени остаётся все меньше и меньше. Имеются многочисленные утечки, что Байден намерен обнародовать решение уже после выборов. И готов наплевать на ограничения, которые на него накладывает традиционная политическая процедура, ставящая любые решения в период транзита в зависимость от преемника. Так это или нет – большой вопрос, разрешение которого будет зависеть не только от общих итогов, но и от конкретных цифр электоральной поддержки, которую получит победитель. Одно дело 51% на 49%, и совсем другое – решительная победа, показатели которой существенно отличаются от статистической погрешности в 2-3%. Однако все эти рассуждения не отменяют того, что «корейская проблема», внезапно возникнув на пике украинского кризиса, спутала в США очень многие карты.
Владимир Павленко
Комментарии читателей (1):