«Тегеран-43». Как Сталин добирался до Ирана на встречу с Рузвельтом и Черчиллем

Исполняется 80 лет с того дня, когда 1 декабря 1943 года в Тегеране прошла конференция, которая решала исход Второй мировой войны и на многие десятилетия изменила мир. Три самых влиятельных политика того времени: глава СССР Иосиф Сталин, президент США Франклин Рузвельт и премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль впервые лично встретились в столице Ирана. Официально – чтобы обсудить открытие второго фронта. Так говорилось в официальных сообщениях, хотя сегодня историками установлено, что в кулуарах лидеры уже обсуждали будущее мира после окончания войны. В тоже время до сих пор вокруг Тегерана-43 крутится немало легенд, мифов и просто недомолвок. Действительно это событие содержало немало таких сюжетов, описывать которые сложно из-за недостатка открытого исторического материала. К тому же на восприятие события до сих пор сказывается гипноз талантливо поставленного режиссерами Аловым и Наумовым фильма «Тегеран-43».

Один из таких сюжетов, над которыми автор работает до сих пор, — выяснение того, как и какими путями лидеры СССР, Англии и США добирались до Тегерана. В данном случае есть только определенная ясность, почему местом встречи «тройки» был избран Тегеран. Сталин, Черчилль и Рузвельт обменялись 32 посланиями, прежде чем определили сроки и место встречи. Сталин предлагал провести конференцию на территории СССР — на юге, в Астрахани, либо на севере, в Архангельске. Рузвельт же считал, что территория СССР для переговоров не подходит, и предлагал собраться на Аляске. Варианты Багдада, Каира и даже Стамбула тоже были отклонены. Черчилль говорил о Скапа-Флоу на Оркнейских островах Англии. Было предложение провести встречу в Лондоне, где в то время базировались правительства в изгнании доброй половины европейских стран. Однако путь туда был небезопасен для Рузвельта и Сталина.

Почему все же выбрали Тегеран, также существует аргументированная ясность. Сталин исходил из того, что необходимо провести встречу в стране, где «имеется представительство всех трех государств, например Иран». Территория этой страны контролировалась советскими, английскими и частично американскими войсками. Юго-западные провинции Ирана заняли английские войска. Советские части соединились с ними в районе населенного пункта Казвин. Американские войска вошли в Иран в конце 1942 года. Эта военная акция была проведена в целях обеспечения безопасности доставки военных грузов для СССР. Через территорию Ирана пролегла дорога, по которой стали поставляться в СССР американские военные грузы по ленд-лизу. В северных районах страны безопасность советских границ и перевозимых военных грузов обеспечивала ударная группировка, в состав которой входили 44-я и 47-я армии. В Тегеране размещался советский 182-й горнострелковый полк, военнослужащие которого охраняли наиболее важные объекты. В Тебризе, Ахвазе, Мешхеде, Кирманшахе, Исфагане и Резайсе были созданы резидентуры советской военной разведки. В конце 1942 года они получали информацию от 28 источников, работавших в военном министерстве и министерстве внутренних дел Ирана, а также в ряде крупных воинских частей. Так удалось блокировать в Иране деятельность немецкой агентуры, тайных фашистских организаций и групп, обосновавшихся в Реште, Пехлеви, Казвине и других городах Северного Ирана.

Как Рузвельт и Черчилль добирались до Тегерана, историками описано. Рузвельт пересек Атлантику на линкоре «Айова» и 27ноября прибыл на каирский аэродром. В 7 часов утра президентский самолет «Священная корова» поднялся в воздух и после почти семичасового беспосадочного полета приземлился на тегеранском аэродроме. Американская служба безопасности обеспечила строжайшую секретность — почти никто не встречал президента, не было выстроено почетного караула. Без эскорта бронемашин Рузвельт проследовал в миссию США в Иране, став гостем американского посланника Луиса Дрейфуса. Черчилль направился из Каира в Тегеран также на рассвете 27 ноября, но своим путем. В Тегеране его встретили с большей помпой и меньшей степенью безопасности.

Но в отношении маршрута Сталина в Тегеран до сих пор нет ясности. И вот почему. Дело в том, что историки располагают документами, согласно которым с 1930-х годов постановлением ЦК ВКП(б) запрещалось крупным политическим, военным, хозяйственным руководителям, включая членов Политбюро, наркомов, начальников главков, прямо передвигаться на авиатехнике, если было возможно использовать наземные виды транспорта. Запрет был следствием авиакатастроф, вроде известного крушения в 1932 году восьми-моторного гиганта «Максим Горький». Исключение из правила делалось лишь когда другого способа добраться не было. В мае-июне 1942 года нарком иностранных дел Молотов на четырехмоторном бомбардировщике ТБ-7 (Пе-8) совершил дальний даже по сегодняшним меркам (около 20 тыс. км) и крайне рискованный перелет на Британские острова, а затем в США.

Исходя из этого высказывается предположение, что маршрут Сталина до Тегерана был продуман, исходя из всех обозначенных соображений: до Баку на поезде, а из Баку до Тегерана – по воздуху. Но описание этого маршрута, причем очень противоречивое, содержатся только во многочисленных мемуарах реальных или предлагаемых участников событий. Официальный документ - отчет по этому поводу до сих пор не опубликован.

Тем не менее реконструкция событий выглядит следующим образом. В конце ноября 1943 года Сталин покинул Москву. Конечная станция, на которую должен был прибыть его литерный поезд № 501, была мало кому известна. Отъезд советского руководителя из Москвы происходил в условиях глубокой тайны. Литерный шел по маршруту Москва — Сталинград — Баку. Сталин располагался в отдельном бронированном вагоне. В отдельном вагоне ехал и Берия. Он отвечал за безопасность делегации, в состав которой входили Молотов, Ворошилов, Штеменко, ответственные работники Наркомата иностранных дел и Генерального штаба. Из Баку до Тегерана Сталин добирался на самолете.

Теперь приведем информацию, которая содержится в мемуарах Александра Евгеньевича Голованова, командующего Дальней авиацией. «В Баку было четыре часа утра, когда мне позвонил Сергей Круглов, начальник оперативного управления НКВД, и сообщил, что в пять часов я должен быть на вокзале, — пишет Голованов. — Не успел поезд ещё остановиться, как я услышал свою фамилию и направился к вагону, откуда меня позвали. Прошел в салон, где, кроме Сталина, были Ворошилов, Молотов и Берия. Поздоровавшись, Сталин спросил, все ли в порядке. Ответив утвердительно, я доложил, что погода, как говорится, по заказу. Кругом тихо, на всем маршруте безоблачно, болтанка отсутствует. Выслушав меня, Сталин сказал, что имеется в запасе день. В Тегеране нужно быть завтра, и поэтому он предлагает мне слетать туда и вечером вернуться обратно, а завтра вместе полетим в Тегеран. Решение было принято, и некоторое время спустя все отправились на аэродром, где уже ждали самолеты. Машины поднялись в воздух, по-моему, часов в восемь утра. Самолеты дошли до Тегерана отлично». Но в момент, когда вышли в свет эти мемуары, аналогичные воспоминания были уже опубликованы маршалом С.М. Штеменко. В этой связи Александр Голованов счел необходимым сделать следующую ремарку:

«Некоторые авторы мемуаров делают попытку описать полет Сталина в Тегеран по-своему, как будто они присутствовали при этом или, по крайней мере, знали, как шла подготовка к полету и его организация. Так, С.М. Штеменко в своей первой книге «Генеральный штаб в годы войны» пишет: «…К вечеру приехали в Баку. Здесь все, кроме меня, сели по машинам и куда-то уехали. Я ночевал в поезде. В 7 часов утра за мной заехали, и мы отправились на аэродром. На летном поле стояло несколько самолетов Си-47. У одного из них прогуливался командующий ВВС А.А. Новиков и командующий Авиацией дальнего действия А.Е. Голованов. У другого самолета я заметил знакомого мне летчика В.Г. Грачева. В 8 часов на аэродром прибыл И.В. Сталин. Новиков доложил ему, что для немедленного вылета подготовлены два самолета: один из них поведет генерал-полковник Голованов, другой — полковник Грачев. Через полчаса пойдут ещё две машины с группой сотрудников Наркоминдела. А.А. Новиков пригласил Верховного Главнокомандующего в самолет Голованова. Тот сначала, казалось, принял это приглашение, но, сделав несколько шагов, вдруг остановился.

— Генерал-полковники редко водят самолеты, — сказал Сталин, — мы лучше полетим с полковником. И повернул в сторону Грачева. Молотов и Ворошилов последовали за ним. — Штеменко тоже полетит с нами, в пути доложит обстановку, — сказал Сталин, уже поднимаясь по трапу. «Нужно сказать, что написанное С.М. Штеменко не соответствует действительности, — уточняет Голованов. — Во-первых, поезд прибыл в Баку ранним утром, а не накануне вечером; во-вторых, А.А. Новиков не мог прогуливаться с А.Е. Головановым около самолета просто потому, что Новикова там не было, и о полете Сталина в Тегеран он ничего не знал.

Но перед нами лежат ещё одни «Воспоминания», написанные сотрудником Госбезопасности Александром Яшиным: «Сталин и его свита сразу же проследовали на аэродром, где их уже ждали шесть американских самолетов «Дуглас» С-47. Как в Тегеран, так и обратно вся делегация летела в одном самолете, что, на мой взгляд, было очень опасно. За штурвалом первого самолета был командующий авиацией дальнего действия маршал Александр Голованов, а второго — личный пилот Сталина полковник Валентин Грачев. Когда руководители СССР подходили к первому самолету, у него чихнул мотор. А это, как известно, плохая примета. Сталин развернулся, и все пошли во второй самолет — к Грачеву. Полет от Баку до Тегерана продолжался 50 минут. Около полудня 26 ноября «Дуглас» со Сталиным на борту благополучно приземлился в Тегеране». Кстати, таких мемуарных свидетельств с описанием «деталей» достаточно много, что запутывает ситуацию. «Сталин прибыл в Тегеран на день раньше открытия конференции, — утверждает некий Свиридов. — Конечно, в свое время это была государственная тайна. Сталин прилетел в Тегеран на обыкновенном самолете — «кукурузнике» вместе с генералом Штеменко. Я по долгу службы также знал, что из Москвы Сталин добрался на санитарном самолете до Красноводска, потом на буксирном пароме по Каспию до иранского порта, а оттуда уж в Тегеран».

То есть по этой версии Сталина вообще не было в Баку, поскольку до Красноводска можно на самолете добраться и из Сталинграда, затем перелететь в иранский портовый город Энзели, откуда на машине до Тегерана километров 100–150. Сопоставляя приведенные факты, мы не ставим под сомнение свидетельские «показания» авторитетных участников событий. Но они часто имеют серьезные принципиальные различия, при которых историку практически невозможно свести концы с концами. Например, как оценивать воспоминания личного переводчика Сталина Валентина Бережкова, которыми зачитывалась чуть ли не вся страна: «В Москве уже все было готово к отъезду в Тегеран на конференцию трех держав. Возглавляли делегацию Сталин, Молотов, Ворошилов (позже, в Тегеране, к ним подключился Берия). Они в бронированном поезде ехали через Баку в Иран, я же, по условиям, должен был лететь на самолете».

Но как бы то ни было, 7 декабря 1943 года в советской печати было опубликовано сообщение о встрече руководителей СССР, США и Великобритании в Тегеране, напечатаны тексты Декларации и других документов, принятых в ходе конференции. В этот день в СССР впервые стало известно о том, что Сталин выезжал из Москвы и в течение четырех дней участвовал в переговорах в Тегеране с руководителями США и Великобритании.