Борьба за Монголию: СССР и МНР, Япония и Китай

СССР и МНР, Япония и Китай

Борьба за Монголию:

В начале 1930-х резко усложнилось положение МНР. Этим могла воспользоваться эмиграция. Второй после Далай-ламы в системе буддистской иерархии Ванчин-лама с 1925 года по приглашению Чжан Цзо-лина пребывал в Мукдене, с 1928 года он переехал во Внутреннюю Монголию, а затем в Нанкин, где проживал на содержании правительства Чан Кай-ши. Хотя Ванчин-лама был настроен антияпонски, его имя связывалось с помощью, которые недовольные в Монголии надеялись получить от японцев. Захватив политическую власть в стране, революционеры вынуждены были долгое время откладывать экономические преобразования. В 1927 году около 1/3 всего скота в стране принадлежало духовенству, в то время как 4% крестьян вовсе не имело скота, а 69% были бедняками (в монгольских условиях – хозяйство от 1 до 50 голов). В октябре-декабре 1928 года в Улан-Баторе прошел VII съезд МНРП, который поддержал предложения руководства партии, ознаменовавшие старт «левого курса» в 1929-1932 гг.

В сентябре 1929 г. Президиум ЦК МНРП принял решение о начале коллективизации. Одновременно было организовано налоговое наступление на служителей культа и бывших феодалов. Ответом на это было сопротивление и рост антисоветских настроений. Уже в 1930 г. преследования монастырей вызвали первые восстания. Власти развязали репрессии против истинных и мнимых заговорщиков. Подавить подполье не удалось, и в апреле 1932 года заговорщики подготовили новое массовое выступление. Его центрами стали буддистские монастыри в пяти наиболее населенных аймаках страны, организаторами и вдохновителями — ламы и монахи. Восставшие жестоко расправлялись с представителями революционных властей. С огромным трудом и потерями властям удалось подавить движение. Советский Союз оказал помощь правительству МНР, передав несколько самолетов Р-1 и Р-5, танкеток и броневиков БА-27, которые использовались в боях с восставшими. Последние очаги восстания были ликвидированы в ноябре 1932 года.

В мае 1933 года войска Квантунской армии заняли Внутреннюю Монголию. Местная феодальная верхушка радостно приветствовала этих пришельцев. Часть монгольской элиты рассчитывала на создание в будущем Великой Монголии. Впервые японцы установили связь со сторонниками этого движения еще в 1915 году. Они пришли на подготовленные позиции. В Токио рассматривали монгольский вопрос как составную часть маньчжурского. Они поддерживали местную аристократию деньгами и оружием и налаживали отношения с духовенством. Целью было присоединение к Маньчжоу-го и Внутренней, и Внешней Монголии (то есть МНР).

В японской военной прессе открыто обсуждались проекты присоединения к Маньчжоу-го Внешней Монголии, путей и последовательности вторжения на территорию СССР и т.д. В 1934 году японские войска захватили провинцию Чахар. В ноябре того же года на приеме монгольской делегации в Москве Сталин, после тоста за независимую Монголию, спросил премьер-министра Монгольской Народной Республики Пэлджедийна Гэндэна: сможет ли республика защитить эту независимость? Монгольская армия равнялась только 10 тыс. чел. при 33 самолетах. Разумеется, этого было мало для обороны от возможного японского нашествия. Гэндэн заверил собеседника в том, что на МНРА можно положиться, и согласился с необходимостью заключения договора о взаимной помощи с СССР. Сталин пообещал финансовую поддержку для увеличения и усиления армии. Уже 1 декабря последовала официальная нота НКИД — СССР объединял предыдущие займы Монголии в единый заем в 33 млн. тугриков, из которых списывалось 28 млн. Оставшиеся 5 млн. должны были быть выплачены к 1959 году без процентов. Монголия продолжала получать ежегодную поддержку от СССР — финансовую и материальную.

24 декабря 1934 г. в докладе Великому Хуралу Гэндэн особо отметил опасность действий японского соседа: «Это значит, что японский хищник вплотную подошел к нашим восточным границам и, исходя из своих захватнических планов, готовится к войне против МНР и Советского Союза, к ликвидации нашей независимости, к превращению нашей страны в колонию по примеру Маньчжурии и Внешней Монголии». Созданная японскими военными «империя» была очень удобным орудием для провокации войны. Границы нового государства — Маньчжоу-го — были на большем их протяжении не маркированы. При протяженности в 7600 км. на границу с СССР приходилось 4 тыс. км., с Монгольской Народной Республикой — 740 км., с Кореей — 1100 км., и с Внутренней Монголией и Китаем — 1700 км. 7 июля 1931 г. ген. Куниаки Койсо на заседании Совета министров заявил, что Японии угрожает выполнение первой пятилетки в СССР, в 1932 году он стал начальником штаба Квантунской армии. Постоянно росло количество вооруженных провокаций на советской границе с Кореей и Маньчжурией.

24 января 1935 года на монгольско-маньчжурской границе в районе монастыря Халха произошел инцидент. Монгольский патруль отбил попытку маньчжур и японцев проникнуть вглубь территории МНР. 27 января нападение совершили уже две моторизованные роты при поддержке взвода танкеток. Они захватили монастырь и продержались тут около месяца. 13 июля монгольские власти предложили организовать смешанную монгольско-маньчжурскую комиссию для того, чтобы предупредить повторение столкновений. Последовал отказ. Тем временем лидер знати Внутренней Монголии чингизид принц Тэх [1] заявил, что создание Маньчжоу-го — сигнал для омоложения Монголии. Он надеялся на обретение независимости с помощью японской армии. И не без оснований.

В июле 1935 года принц Тэх организовал съезд монгольской знати, который обратился с требованием о введении автономии Внутренней Монголии к Чан Кай-ши. Князья недвусмысленно намекали, что в случае отказа они обратятся к Японии. Нанкин согласился, после чего Тэх совершил секретную поездку в Маньчжоу-го, где получил моральную и финансовую поддержку. В 1936 году он попытался создать государство Монгол-го и даже начал формировать монгольскую армию при помощи японских инструкторов. Было сформировано три «чуна» или армии по 7-8 полков в каждой. В каждой армии числилось примерно по 2 тыс. чел., в каждом полку – по 250 чел. Монголам было передано около 3 тыс. старых маузеровских винтовок с захваченных складов китайской армии. В Монгол-го было введено новое летоисчисление – от рождения Чингис-хана, в декларации о провозглашении Монгол-го отмечалась особая роль японского «Верховного Советника».

Еще 27 июня 1929 г. в Улан-Баторе было заключено секретное советско-монгольское соглашение об основных принципах взаимоотношений между СССР и МНР. Стороны обязались придерживаться общей таможенной политики, СССР обязался оказывать Монголии помощь в развитии образования, культуры, транспорта, здравоохранения, подготовки кадров и т.п. Ввоз и вывоз товаров был безлицензионным. Советский Союз обязался закупать монгольские товары по ценам на 5% выше мирового рынка. Незадолго до этого, в мае 1929 года, Пленум ЦК МНРП взял курс на ускоренный переход к социализму — конфискацию скота и имущества феодалов и массовое объединение общинников-аратов в кооперативы. Решение было принято под влиянием коллективизации в СССР. Позже эта политика получит название «левацкий эксперимент». Еще в 1926 году в Монголии был принят закон об отделении церкви от государства, ликвидировались привилегии буддийского духовенства и монашества. Началось закрытие монастырей, практиковалось повышенное налоговое обложение духовенства и представителей знати, насильственный перевод лиц духовного состояния в светское и т.п. Часть лам и аристократии бежала за границу. Теперь давление на религию ужесточалось.

Реализация политики ускоренной коллективизации привела к хаосу и значительным потерям в сельском хозяйстве страны. Поголовье скота, которое составило в 1930 г. 23,5 млн. голов, в течение 1931-1932 гг. сократилось на 32%. Ситуация в Монголии была чрезвычайно запутанной и противоречивой. В 1930 г. был раскрыт заговор, в котором приняли участие высшие ламы, — последовали жестокие репрессии, а в 1932 году совокупность карательных мер, коллективизации, неудачной экономической политики привели к Хубсугульскому восстанию. Восстание не было стихийным, имело организационный и идеологический центр. Оно получило поддержку масс и было подавлено с большим трудом и потерями. Для подавления были использованы силы армии, безопасности, задействована советская помощь. Руководители восстания предстали перед судом и были казнены.

Не удивительно, что японцы делали ставку на поддержку буддийского монашества (в республике было около 700 монастырей и 120 тыс. монахов), кроме того, в монгольской армии далеко не всем нравилась политическая ориентация Хорлогийна Чойбалсана на СССР. Среди недовольных был и военный министр Гэлэгдорджийн Дэмид. Положение в Монголии вызывало постоянное внимание Москвы. В 1932 г. была создана постоянная Монгольская комиссия Политбюро ЦК ВКП (б) во главе с Ворошиловым. Она рекомендовала ужесточить курс в отношении буддистского духовенства, что и было сделано. Монастыри были практически полностью уничтожены, масса лам подверглась репрессиям. В 1932 году была проведена чистка МНРП — количество членов партии сократилось с 40 до 11 тыс. чел. Одновременно политика правительства была смягчена, в 1933 году свыше 50% хозяйств страны получило освобождение от налогов. Сталин с 1932 г. неоднократно встречался с главой правительства МНР П. Гэндэном (в декабре 1932 г., декабре 1933 г., ноябре 1934 г. и в декабре 1935 г.), и результатом этих встреч стало глубокое разочарование монгольским политиком в Кремле. Среди прочего в Москве были недовольны отказом Гэндэна проводить жесткую политику против буддийского духовенства. В итоге было принято решение поддержать его противника Чойбалсана.

Противоречия между ними нарастали с 1935 года. 11 марта 1936 года начал работу Второй Пленум ЦК Монгольской Народно-революционной партии. На нем обсуждались многочисленные вопросы, но главным из них был как раз тот, который официально не стоял в повестке дня — снятие Гэндэна с поста премьера. 12 марта он успел подписать весьма важный документ. Речь идет о заключенном в Улан-Баторе «Протоколе о взаимопомощи». Фактически это был военно-политический союз, заключенный на 10 лет. Статья 2 обязывала договаривающиеся стороны в случае нападения «оказать всяческую, в том числе и военную помощь». Это не помешало Чойбалсану вскоре после подписания договора обвинить Гэндэна в шпионаже в пользу Японии. К началу весны 1936 года на вооружении монгольской армии находилась 71 бронемашина и танкетка, было принято решение увеличить их количество к 1 мая 1936 до 101. 20 марта Пленум МНРП завершил свою работу. 22 марта Гэнден был снят со своего поста. Совнарком Монгольской Народной республики возглавил Анандын Амар, его заместителем и главой МВД стал Чойбалсан. Фактически именно он стал реальным лидером страны, постепенно отстраняя главу правительства на второй план. Одновременно с назначениями Чойбалсан и Дэмид получили звания маршалов.

В конце 1936 г. Амар совершил поездку в Москву, в ходе которой поставил вопрос об увеличении советской помощи Монголии с 8 до 14 млн. тугриков (деньгами и натурой) ежегодно. Это было необходимо для укрепления обороны республики. Просьба была удовлетворена. Что касается советско-монгольского договора, то первая реакция на него на международной арене пришла с несколько неожиданной стороны. 7 апреля 1936 г. последовал протест китайского правительства, все еще называвшего Монгольскую Народную Республику своей территорией — Внешней Монголией (что было признано Москвой договором 1924 г., глава 5). «Поскольку Внешняя Монголия, — гласил текст ноты, — является интегральной частью Китайской Республики, никакое иностранное государство не может заключать с ней какие-нибудь договоры или соглашения». Ответ Литвинова последовал уже на следующий день. Нарком уклонился от обсуждения вопроса о принадлежности Монголии, но обратил внимание на то, что СССР уже заключал соглашения с Мукденским правительством в 1924 году и протестов тогда не последовало, а в данном случае речь идет исключительно о защите от агрессии третьего государства.

Со своей стороны, японцы в 1937 году создали правительство Внутренней Монголии во главе с принцем Тэхом. Она стала центром для эмигрантов из МНР. С сентября 1937 года в МНР были развернуты репрессии, которые привели к массовой чистке армии и уничтожению монастырей и монахов. К апрелю 1938 года было арестовано 7 814 лам, 322 бывших феодала, 180 командиров армии, 300 чиновников, а также 408 китайцев, 1555 бурятов — всего 10 728 чел., из них 6 311 было расстреляно. В конце августа 1937 года в Улан-Батор прибыла комиссия во главе с заместителем наркома внутренних дел СССР комиссаром госбезопасности 3 ранга М.П. Фриновским. Его сотрудничество с Чойбалсаном привело к формированию троек по советскому образцу. Это и привело к волне репрессий в республике, направленных как против реальных, так и против вымышленных врагов нового строя. 25 августа Совет министров и Малый Хурал Монголии приняли решение, «учитывая тяжелую угрозу прямого нападения на нашу страну», обратиться с просьбой о вводе «в кратчайшие сроки» советских войск. 26 августа Совнарком принял решение удовлетворить эту просьбу. На следующий день последовал официальный ответ о согласии.

Сталин лично составил директиву о том, какие причины побудили советское правительство принять это решение. Прежде всего, недопущение захвата японцами Монголии гарантировало СССР от опасности выхода японских войск в тыл советского Дальнего Востока и разрыва железнодорожной линии в районе Верхнеудинска. Советские бойцы должны были понимать: защищая Монголию они защищали свою страну. Тем временем Чойбалсан проводил чистку по образцу политических процессов в Москве и при поддержке из Советского Союза. Во время отдыха в Сочи осенью 1937 года был арестован Гэндэн. 26 ноября он был приговорен к смертной казни по обвинению в измене и шпионаже и в тот же день расстрелян. Дэмид был отравлен в поезде по пути в Москву, ряд высших государственных деятелей страны также был репрессирован.

Продолжалось преследование духовенства. Амар пытался сопротивляться этому, но крайне неудачно. Чойбалсан придерживался мнения о необходимости усиления давления на лам. В августе 1938 г. из 771 монастыря 615 было разорено, открытыми остались только 26 храмов. Из 85 тыс. лам осталось только 17 338, остальные были или арестованы, или перешли в светское состояние. К 1940 году сословие лам практически перестало существовать. Народная армия была фактически обезглавлена — среди казненных были 16 министров, 42 генерала и старших офицера, 44 высших служащих. 7 марта 1939 года Пленум ЦК МНРП снял Амара с занимаемых должностей, он был арестован. С этого времени безусловным и единственным лидером страны стал Чойбалсан. Он же возглавил её правительство и партию. Амар был осужден и в октябре 1941 г. расстрелян.