Когда в Киеве уже случился переворот, а на майдане отстрелили сотню, которая потом на Востоке станет тысячью, тысячью и еще тысячью, у меня появилась привычка – уходить ночью работать в Кофе-Хауз, который еще был круглосуточным и стоял на самом майдане.
В одну из ночей я сидела там и что-то строчила в ноутбуке. Вошла компания с виду неблагополучных людей и уселась за столик рядом. К ним подошел официант.
- А что ты на русском заказ принимаешь? – спросили его по-украински. – Ты что – москаль, ты не патриот Украины?
Официанту стало ужасно страшно. Мне тоже. Какое-то время (оно показалось мне бесконечным) я наблюдала за унижением этого человека. Я говорила себе: «Видишь как – ты не можешь заступиться за этого человека. Ты сразу же попадешь в такую же ситуацию. И никто тебя не спасет. Поэтому ты только то и можешь, что сидеть тихо и молчать».
«Но молчанием, - говорила я себе же, - я предаю человека в себе. Я больше никогда не смогу быть прежней, я стану хуже, ведь я буду знать, что я совершила предательство – не заступилась за того, кто слабей. Вот этим и опасно молчание. Вот этим и ужасно то, что происходит на этом майдане».
- А ну валите отсюда, - сказала я, - пока я не позвонила коменданту сотен.
Я взялась за телефон. У меня был номер коменданта.
Компания к моему невероятному удивлению быстро сдула свой националистический пузырь. Они отстали от официанта.
Но на следующий день, когда я видела, как толпа ведет по майдану человека со связанными за спиной руками чтобы линчевать, я уже промолчала. И с замирающим сердцем отошла подальше – не видеть, не видеть, только не видеть.
Для меня было очевидно, что из моего молчания и молчания многих, в котором мы предавали самих себя, выльется много бед. И одной из них, конечно же, станет автокефалия, которую не дрогнувшей рукой сегодня подписал Варфоломей, впрочем, знающий, что из-за нее прольется кровь, пишет в своем ТГ-канале Марина Ахмедова.
Комментарии читателей (0):