Полезна ли для общества деятельность Евгения Ройзмана и «Города без наркотиков»: мнения

Несмотря на многочисленные обвинения в различных преступлениях — от незаконного удержания до применения насильственных действиях, — фонд «Город без наркотиков» будет продолжать функционировать и далее, поскольку в нём нуждается общество, и, в частности, родители наркозависимых. Об этом заявил президент фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман 13 ноября в Москве в ходе пресс-конференции, сообщает корреспондент ИА REX.

Считаете ли вы полезной для общества деятельность Евгения Ройзмана и его организации «Город без наркотиков»? Или борьбой с наркотиками должна заниматься только власть?

Анатолий Вассерман, политконсультант:

Частное лицо Евгений Ройзман имеет полное право действовать согласно собственным убеждениям. Более того, частные инициативы по ограничению распространения наркотиков и любые инициативы по пропаганде их опасности, мне представляются весьма полезными. Кроме того, полагаю, что «силовую ломку», практикуемую Евгением Вадимовичем Ройзманом и его последователями вроде Егора Витальевича Бычкова, довольно разумным способом борьбы с рецидивами наркомании. Однако, механизм коррупционной раскрутки цен, порождающий сверхприбыльность рынка и стремление к его расширению, включается только государственными запретами распространение. В моей статье кратко изложены некоторые общеизвестные экономические механизмы, гарантирующие рост наркомании при любых попытках бороться с нею со стороны предложения (т.е. путём охоты на распространителей).

Лев Вершинин, политолог:

Я, Лев Вершинин, не знаю Евгения Вадимовича лично. Но не через третьих лиц и не из Сети, а напрямую знаю девять парней, вернее, девять семей, которые «Ройзман и его ребята» спасли от позора, нищеты, боли и гибели.

Михаэль Дорфман:

Ройзман говорит о борьбе с наркоманией, а не наркотиками. Это большая разница. Наркомания — большая проблема для России, и гражданское общество (как проект Ройзмана) справляется с этой борьбой куда лучше, чем бюрократы. Другое дело, что государство должно участвовать в финансировании подобных проектов, как прямо, так и путем налоговый скидок и освобождения от налогов и другими путями. Лишь бы не бюрократизировать или политизировать все это дело. Борьба с наркоторговлей — дело государства, но и здесь необходимо пересмотреть политику, отказаться от преследования наркоманов, пересмотреть традиционный список наркотиков, который всему миру диктуют из Вашингтона, и бросить усилия против организованной преступности.

Андрей Куприков, политолог, сопредседатель Волгоградского регионального отделения «Деловой России»:

Евгения Ройзмана, которого знаю лично, и его фонд начинают душить, душить жестко, хватать реабилитантов, сотрудников фонда и закрывать. К нему можно по-разному относиться, но его нельзя не уважать. Человек противостоит реальному спруту, которому наплевать и на страну, и на народ ее населяющий, этот спрут ежедневно отправляет на тот свет тысячи молодых наших сограждан, разрушая общество и демонтируя государство. Почему ему противостоит рядовой гражданин Ройзман и созданный им фонд, а Госнаркоконтроль занят ловлей исключительно ветеринаров и пищевиков, вопрос риторический. Ответ банальный — огромные деньги, на которые покупаются звания и должности, особняки и лимузины, отмазываются наркодилеры и уничтожаются нормальные следователи и оперативники, которые рискуя жизнью, бьются и погибают в безнадежной войне.

Ройзман не политик, наверное, но то, что он харизматичный лидер, с растущим авторитетом и узнаваемостью — факт, который не мог остаться не замеченным. Вот и заметили, вот и приняли меры. Власть уже не просто наступает на грабли, она на них уже пляшет, даже не понимая того, что Ройзман абсолютно адекватный и встроенный в общество человек. И поддержи Путин его, а не скоморошных Холманских и Свету из Иванова, многое бы можно было изменить. Есть ещё время, ещё можно остановить спрута, потому как если будет уничтожен фонд и его вдохновитель, станет ясно, что с властью говорить уже нельзя, что с ней надо только действовать. Поймут это и радикалы и умеренные, вопрос только в том, кто и как понимает это слово: действовать.

Елизавета Глинка, специалист в области паллиативной медицины исполнительный директор фонда «Справедливая помощь»:

Я знаю Женю Ройзмана больше времени, чем живу в Москве. Я была у него в женском, мужском и детском приюте. Готова где угодно подписаться под тем, что никакого насилия за все три приезда в этих приютах не видела.

Однако никто и никогда об этом так и не спросил. В помещении фонда Ройзмана в Екатеринбурге, всегда много народа. И в большинстве своем это не сотрудники фонда, а родители наркоманов, алкоголиков, их деды и бабушки, сёстры и братья. Разные люди, но с одной просьбой: помогите спасти нашего сына, дочь, внука или внучку. Помимо родителей наркоманов туда приходят и нищие, и больные, ищущие правды, помощи, крова, совета и поддержки. Там не отказывают никому. Я знаю об этом достоверно. И сейчас, когда все кричат направо и налево о взаимодействии гражданского общества и власти, та же самая власть отнимает последнее — помещение этой же властью отданное в аренду. Приюты уже закрыты. Теперь пытаются закрыть последнее место, куда люди могут прийти за советом и помощью. Попробуйте просто так, оттого, что плохо зайти в мэрию или резиденцию губернатора. Не выйдет. В худшем случае вас выгонят, в лучшем отправят к чиновникам, которые пустят вас по бесконечному кругу бюрократов. А в фонд Ройзмана идут днём и ночью и получают помощь. Отчего-то это раздражает власть, хотя не понятно почему. Ройзман никогда сам не попросит о помощи. Сейчас помощь нужна ему.