РФ и Россия: как выжить современной России

Эксперт ИА REX, политолог Лев Вершинин считает, что нынешняя РФ и Россия не есть одно и то же, а уродливый ельцинский обрубок, по факту, временная химера, судьба которой либо, действительно, стать Россией, нарастив на себя недостающее, либо в обозримом будущем развалиться на десяток «рукопожатных» осколков. «Потому что, в самом деле, брешей в легитимности РФ существует немало. Стоит только появиться сепаратистам, которые будут бить по этим уязвимостям — и им нечего будет возразить. А сепаратисты уже есть, только до сигнала притворяются юродивыми. И для того, чтобы это было сделано, силы пока еще есть. Нужны только желание и воля. Без которых, извините, альтернатива известна. Даже если это кого-то обижает до самых глубин подкорки. Не могу сказать, как это будет выглядеть конкретно. Так всё-таки вряд ли. Это вовсе уж хаос, никому из тех, кто будет делить, не нужный. Скорее уж так. Или так. Или даже так. Но в том, что из множества путей вверх, а не в пропасть, ведёт только один, у меня сомнений нет», — предостерегает эксперт.

ИА REX: Согласны ли вы с тем, что РФ и Россия — это две большие разницы?

Григорий Трофимчук, политолог, первый вице-президент Центра моделирования стратегического развития:

Ельцинская Россия, образца 1991 года, возникла неестественным путём. Отсюда следует простой вывод: чтобы удержаться и укрепиться даже в своих нынешних условных границах, ей придётся провести серию реальных войн — как региональных, так и в более широком масштабе. В этом и состоит разница между естественно развивающейся Россией, последовательно и неуклонно закрепляющей свои завоевания силой, и экспромтом-1991. И такие войны уже начались, просто «новая РФ» до последнего надеется, что они её не коснутся, тем самым упуская последний шанс на мирное развитие.

Чтобы элементарно выжить, у современной России есть только два пути: 1) обеспечить себе безопасность за счёт внутренней мобилизации всех сил; 2) обеспечить себе безопасность за счёт расширения внешних границ. Первый вариант, очевидно, уже не сработал, так как страна фактически не имеет границ — ни политических, ни валютно-финансовых. На второй вариант РФ не решается, ведь даже помощь Южной Осетии и Абхазии не является присоединением новых территорий в чистом виде, что бы об этом не говорила Грузия и её союзники. Таким образом, РФ упускает относительно мирный временной период для государственного строительства, которого потом у неё уже не будет.

Постепенно накапливаются тяжелейшие проблемы по всему периметру: будущая война за Арктику, борьба за закрепление в Азиатско-Тихоокеанском регионе (уже объявленном монополией США), Центральная Азия, Кавказ, буферная линия с Европой. Не исключено, что часть этих проблем, или все они вместе, свалятся на РФ уже в недалёком будущем и что этот обвал в какой-то мере сдерживает лишь фактор Путина. У наблюдателей мало сомнений в том, что, например, при Медведеве (когда тот останется без Путина) Россия может подвергнуться более серьёзному внешнему сжатию, для реальной проверки её на прочность. В том числе, это касается таких зон как Калининград и Курилы.

Слабость любого российского президента после Путина обусловлена длительным пребыванием предшественника у власти — и чем дольше такое пребывание, тем очевиднее будет слабость преемника. Медведев на этом фоне будет казаться ещё не самой слабой кандидатурой, так как он хотя бы уже был президентом.

Поэтому Россия времён, скажем, Екатерины II в целом была сильнее, чем «новая Россия», отрубленная Ельциным в 1991 году. Первая, по крайней мере, знала, чего хочет, и последовательно шла к своей цели. Чего хочет действующая РФ, сказать сложно. Не исключено, что она это поймёт лишь в тот момент, когда откатится к границам екатерининской России.

Юрий Юрьев, политконструктор:

РФ, как государство, и Россия, как традиция, и Русь как духовность — действительно пока разные по содержанию образования. Но развивать эту мысль небезопасно — можно нарваться на обвинения в сепаратизме в иных образованиях, что образованы щедростью русского народа, но к русскому народу щедрости не проявляют. И если в России есть воодушевляющее законодательство, что рассматривает приёмы субъектов в Российскую Федерацию, то даже оно не предусматривает защиты тех, кто этому будет способствовать в самих субъектах. А значит — расширение России даже её законодателями рассматривается в отрыве от самих людей, отдавая этот процесс вероятно на волю божью.

Отмечу, что русские «кроить карты» не особо могут без самопожертвования. Да и какой в нём смысл, если Приднестровье давно проголосовало за вхождение в РФ, и в самой РФ есть законодательство о приёме субъектов в Федерацию, но процесс застопорен Кремлём. Вероятно, в Кремле и находится некая истина, позволяющая выручать Южную Осетию и Абхазию, но не воспринимающая Приднестровье и иные традиционные русские земли с традиционно русским населением.

Андрей Давыдов, журналист:

Российская империя, а затем Советский Союз имели оптимальные границы. Не зря царская Россия отказывалась от многих экзотических территорий, которые можно было легко взять, чрезвычайно затратно содержать и в конечном итоге невозможно удержать. Ибо Россия всегда была классической континентальной империей.

До сих пор не утихают споры, нужно ли было посягать на Афганистан. Эпицентр героинового урагана и плацдарм для исламистских фанатиков, которые вот-вот перейдут от обороны к новому наступлению на Среднюю Азию, доказывает, что необходимость контролировать эту территорию существовала уже тогда (не мы свергали падишаха, но после его свержения, оставалось только либо брать самим, либо отдавать тем, кто готовил и вооружал моджахедов и ультраисламистов «Талибана»). Да, воевать пришлось бы ещё долго, но эта война напоминала бы погоню за басмачами (кстати, последний из них в Таджикистане был уничтожен, только в 1946 году: упорство и терпение!), несравнимую с войной в Чечне, которой бы в этом случае просто не было. И, между прочим, теперь в Афганистане вспоминают шурави скорее с теплотой, ибо русские не только воевали, но и строили дороги, больницы, школы, в то время как янки только стреляют и бомбят без разбора.

В общем, речь о том, что русская держава всегда стремилась к оптимальным границам, и, когда они устанавливались, в империи воцарялись мир, спокойствие и условия для нормального экономического и политического развития (радикалов-бузотеров это не устраивало, но это уже другая история). Примером можно назвать царствование Александра Третьего Миротворца. В отличие от западных завоевателей и покорителей, России никогда не был нужен весь мир, только геополитическое равновесие и тишина на наших границах.

Сейчас мы уже не одна шестая часть суши, а только одна седьмая, да и суша эта уже не та. Мы потеряли почти половину пахотных земель (причём не худшую) и большую часть минеральных ресурсов. Кроме того, наш внутренний рынок не может быть самодостаточным, как китайский, европейский или американский, именно в силу своей усеченности. Поэтому у России, действительно, только два пути. Либо восстановление оптимальной территории (в каких угодно политических формах), либо гибель остатков империи. Слишком долго нынешний сюрпляс продолжаться не может.

Однако напрасно националисты (нацдемы) рассчитывают, что на месте Российской Федерации образуются, и будут крепнуть небольшие русские государства на манер европейских. Если погибнет империя, судьбой русских станет то, что они разбредутся по миру, как это когда-то случилось с евреями. А эрзац-государства, вроде Московии или воображаемого Полесья, будут представлять из себя нечто вроде бантустанов, непрерывно обижаемых соседями.

Сандра Новикова, журналист и блогер:

Я согласна с тем, что современная Российская Федерация — это действительно инвалидное образование. Однако осознание этого факта у меня, как и у всех патриотов, вызывает не раздражение, а боль, и желание ещё усерднее трудиться на ниве воссоединения: то есть, на ниве превращения «обрубка» в сильную, могучую Россию как минимум в границах послевоенного СССР.

А тех, у кого «современная Россия» вызывает раздражение, я патриотами назвать не могу, ибо они не патриоты, а надевшие патриотическую шкуру враги, враги, о которых кто-то сказал так: «Они всегда ненавидят современную им Россию...». Это очень точная характеристика: действительно, до 1917 года они ненавидели Российскую империю и называли её тюрьмой народов; в советские времена ненавидели СССР — вздыхали о «России, которую мы потеряли», смеялись над «совками» и преклонялись перед Западом; а сейчас ненавидят современную Российскую Федерацию — называют её то «эрэфией», то «рашкой», сравнивают то с благословенным Западом, то с ССР, и т.д.

А настоящий патриот любит Россию во всех её ипостасях, будь то государство Рюриковичей, империя Романовых, СССР или современная Россия; любит и тогда, когда она раскидывается от океана до океана; и тогда, когда стискивается с Запада Литвой, а с востока Ордой, и знает, что чем сильнее сжатие, тем с большей силой потом расправиться и расширится пружина.

Алексей Дубинский, политконсультант:

У разных слов — разные значения. Даже синонимы отличаются оттенками смысла. Почти одно и то же, «но есть нюанс» — как в том неприличном анекдоте про Петьку и Василия Ивановича. В конституции нюанс стыдливо пытаются прикрыть. Попробуйте критично проанализировать текст конституции — узнаете много нового. Нынешняя РФ только часть исторической России. Но главная вина вовсе не на Ельцине. Территория РФ — это РСФСР, наследие ленинской национальной политики. Причём речь не о временах гражданской войны и интервенции, когда Петроград признал сепаратные правительства на всех окраинах бывшей Российской империи.

Упорно замалчивается история Донецко-Криворожской республики, которая до германской оккупации 1918 г. была частью Российской Советской Республики. Такими же частями советской России были и Одесская республика, и Украинская Советская Республика и т.д. С первых лет советской власти национальная политика была направлена на разделение России и русского народа. Сам смысл слова «русский» был изменён. Даже в послевоенные годы издержки антирусской коренизации не были преодолены.

Распад СССР в 1991 был карикатурным повтором гибели империи в 1917 г. Не стоит идеализировать советские времена и мечтать о возрождении Советского Союза. Новый век требует новых решений. Значительно лучше конфигурация с несколькими независимыми русскими (русскоязычными) государственными образованиями за пределами РФ. Хороший образец — Китай с автономными Гонконгом и Макао и независимым Тайванем.

Игорь Богатырёв, журналист:

Разумеется, согласен. Правда, не в территориальном смысле, на чём акцентирует внимание автор. Россия могла бы быть Россией и на имеющейся территории, ибо, на мой взгляд, главное всё же не это. А то, что Россия по определению — государство русских. Государство, в котором именно интересы государствообразующего населения приоритетны, которое демократично (то есть соблюдает принцип «власти большинства») хотя бы в этом. В настоящее же время мы наблюдаем полное небрежение интересами русских в угоду вполне перечисляемых нацменьшинств. Потому и называть РФ «Россией» в настоящее время язык не поворачивается.