Закончилась ли эпоха Модерна и пригодится ли миру опыт СССР: мнения

Политолог, президент международного общественного фонда «Экспериментальный творческий центр» Сергей Кургинян в своём блоге пишет о том, что Модерн, то есть
магистральный путь развития, которым Запад шел на протяжении 500 лет, завершился. «Многое было достигнуто, удалось решить огромное количество задач. Это был великий путь, но сегодня он пройден человечеством до конца. То, что мы видели в 2008- это не кризис. Кризис бывает при простуде или воспалении легких, но только не при онкологии. Кризис — это повышение мобилизационных возможностей организма, чтобы он мог справиться с заболеванием. И как с ним справились в этот раз? Напечатали денег? Заканчивается огромная эпоха, целый эон — 500 лет. Но элита Запада этого не признает. Гордон Браун не может понять, что такое конец эона. Они предпочитают двигаться по инерции. Хитро, цепко, но и не более того», — отмечает эксперт.

«Нужен другой путь. Единственная страна в мире, которая с ним знакома — это Россия. У нас есть реальный живой опыт. Ведь Советский Союз развивался, но не путем модерна, и это можно доказать», — считает Кургинян.

«Но ценный опыт СССР под запретом. Например, почему все так уверены, что не может быть директивного планирования? ... Поэтому наш идеал — СССР 2.0, апгрейд. Нужно признать, что было величие, но по факту были и ошибки, иначе бы Союз не распался... Я много езжу, и знаю, что сегодня в мире накоплен огромный потенциал презрения к России за отказ от себя — в Индии, в Китае, во Вьетнаме и в других местах. Но одновременно жива надежда, что русские вот-вот проснутся и опять что-нибудь новое выдумают. Само собой, при этом они наломают дров, а потом мир украдёт эти идеи и усовершенствует их. И когда эта надежда умрёт, Россия будет приговорена окончательно», — резюмирует аналитик.

ИА REX: Закончилась ли эпоха Модерна и пригодится ли миру опыт СССР?

Публицист (Нью-Йорк, США) Михаэль Дорфман:

Опыт всегда пригождается, даже если опыт плохой. Что касается конца «эпохи модерна», то эпохи не кончаются так внезапно. Эпоху просвещения пока ещё рано хоронить, поскольку никакой серьёзной и глядящей в будущее альтернативы не предложено. А в прошлое, назад пути нет. Лет через 200 историки оценят, возможно.

Так или иначе, СССР — это был довольно короткий период в этих 500 лет. Опыт СССР показал, что революция может радикально сломать государственную машину старого режима и построить на её месте новую, прогрессивную. Вместе с тем, опыт СССР показал, что никакие экономические преобразования не обеспечивают хорошей жизни, если в нет обществе открытости, демократии, гласности, не соблюдаются права человека и власть закона. Советский опыт доказал бесплодность попытки обжулить марксизм, обобществить средства производства, не обеспечив уровня демократии, хотя бы такого как при буржуазно-демократическом государстве. Опыт СССР показал, что предательство принципов интернационализма и возрождение великодержавного шовинизма неизменно приводит к развалу любого многонационального образования, будь то СССР или Российская империя.

Как и любое революционное государство, СССР просуществовал лишь с поколением, сделавшим эту революцию. Скорей, с полутора поколениями, поскольку сталинский период был своего рода внутренней революцией (некоторые считают его контрреволюцией), приведшей к власти поколение Брежневых-Сусловых-Устиновых. Разумеется, этот опыт, нажитый за короткое в исторической перспективе время, окажется весьма поучительным для человечества.

Политолог, президент Центра системного анализа и прогнозирования Ростислав Ищенко:

Миру полезен любой опыт. В том числе и опыт СССР. Хоть, естественно, повторение СССР невозможно, как невозможно и повторение империи Романовых, но опыт её тоже полезен. Наше будущее рождается в настоящем, но настоящее родом из прошлого, а в прошлом у нас был и Гостомысл, был и Рюрик, был и СССР — и всё это мы нынешние.

Точно так же понятно, что нынешний кризис отличается от обычных кризисов капиталистического мира (в том числе от Великой депрессии). Это кризис системный. Мир из него выйдет иным. Скорее всего, это будет окончание политического господства Европы со США. Эта система уже пережила свою «золотую осень» и отчётливо вступила в зиму. Трудно, практически невозможно, однако сказать, каким будет наш новый мир. Он точно будет иным, но каким неизвестно. Известно только, что в ближайшие десятилетия человечество ждут серьёзные испытания, и, как всегда бывает во время кризиса, тем более системного, глобального, цивилизационного, резко возрастает вероятность военных столкновений, в том числе и глобального характера.

Философ и социолог, кандидат философских наук Александр Пелин:

Сергей Кургинян — универсалист, активно размахивающий глобальными категориями и эпохами (эонами). «Запад», в значительной степени прошёл эпоху модернизации, индустриализации и урбанизации, но не утратил привлекательности. Особенно привлекательным модернити остаётся для постсоветских стран, пытавшихся «догнать» модернизацию «Запада» в формате СССР. Эпоха модернити заканчивается, и опыт СССР в этом контексте может сослужить злую шутку, как с элитой постсоветских стран, так и с их народами. «Автор умер», но жизнь в коммуникативной рациональности кажется слишком экстравагантной, мучает ностальгия по привычной советско-модернистской определённости и однозначности.

Научный руководитель Центра изучения современности (Париж, Франция) Павел Крупкин:

Если проследить историю категории «modernity», то можно увидеть, что данное социальное время было введено в философский дискурс тогда, когда интеллектуально чуткие люди распознали тренд на увеличение влиятельности разума в человеческой жизни — в пику влиятельности опыта прошлых лет, священных книг, авторитетов, и прочих традиционных технологий обеспечения легитимности существующего социального порядка.

Такое «расколдовывание мира» поддерживалось главным образом требованиями эффективности обществ в части их мобилизационной возможности, потому началось оно со сфер государственной политики, крупной международной торговли и финансовых операций, потом перешло на экономическую сферу в целом, и лишь недавно завершилось переформатированием сферы человеческой повседневности. Если посчитать, что основное определяющее качество модерна связано именно что с опорой человечества на разум, то трудно считать, что модерна более нет, поскольку никогда ранее жизнь не заставляла людей так интенсивно «шевелить мозгами», как сейчас.

Другое дело — периодизация самого модерна. Разум достаточно долго понимался людьми как монологический разум, т.е. считалось, что отмеченное выше «расколдовывание мира» в конечном итоге завершится единственно верным устроением его, или, говоря более абстрактно, в философии постулировалось существование Абсолютной Истины. Данное положение было связано с тем, что знания людей об обыденных вещах обладали свойством со временем становиться все точнее и точнее. Тем же свойством обладали и научные знания любой предметной области. Соответственно, данное свойство «становиться точнее со временем» было некритически перенесено и на философские и мировоззренческие знания, которые тоже были положены развивающимися по направлению к какой-то одной общей единой и истинной системе. Потому, когда люди вдруг неожиданно для себя осознали, что разные мировоззрения существуют во времени, не сближаясь, то это их открытие опрокинуло представление о монологическом разуме, что было воспринято в тот самый момент осознавания и опрокидывания, как окончание времени разума вообще. И это восприятие и было «прошито» в выбранном самоназвании данного философского направления — постмодерн, преодоление разума, а значит и преодоление модерна.

Однако ощущение осталось лишь ощущением, ничего другого на место разума не пришло. При этом разум оказался понимаемым не только в своей монологической форме, но и в других своих формах (одно из названий чему предложил все тот же Хабермас, развив концепцию коммуникативного разума). В то же время мировоззренческая революция, последовавшая за отказом от вмененности монологичности для разума, потребовала признания своих результатов новым качеством социального времени. Новое название для данного времени пока еще не устоялось, но одно ясно — термин «постмодерн» для того, что имеется в развитых западных странах был консенсусно уже отвергнут ввиду неактуальности приставки «пост-» - никаких следов преодоления разума пока не видно. На «рынке» идей наличествуют названия «поздний модерн» (Гидденс), «другой модерн» (Бек), «текучий модерн» (Бауман).

В заключение теоретической части следует отметить, что приставка «пост-» в общем-то приобрела актуальность в связи с практическим творчеством российской элиты. В стране наблюдается массовый отказ от разума в практиках управления, что сопровождается очевидной уже архаизацией социального порядка. Т.е. именно мы в России имеем то самое «преодоление разума», которое связывалось с термином «постмодерн» творцами этого термина, если рассуждать строго. Хотя я для наблюдаемого у нас отказа от разума считаю более адекватным термин «карго-модерн», который в явном виде подчеркивает основную технологию отмеченного отказа.

Может ли опыт СССР быть полезным миру? Конечно, если мир будет смотреть на данный опыт. Например, в части модного теперь в развитых странах повышения пенсионного возраста был бы очень полезен опыт брежневского СССР, где сидение начальства на постах до смерти было скорее правилом, чем исключением. И где теперь тот СССР? Наверное, можно найти и другие общезначимые моменты. Однако более советский опыт будет полезен миру, на мой взгляд, всё же в своей негативной части — в части степени дегуманизации и девитализации, которые могут быть достигнуты в антропокрове по результатам деятельности в стране прогрессоров-террористов социалистической направленности.