Кто «подставил» «Фобос-Грунт»?

За минувшие сутки специалистам Роскосмоса и НПО им. Лавочкина не удалось установить связь с застрявшей на опорной орбите автоматической межпланетной станцией (АМС) «Фобос-Грунт». Попытка, предпринятая в ночь на 12 ноября ни к чему не привела. По прогнозам некоторых специалистов, шансы на спасение станции тают с каждым днём и, скорее всего, АМС потеряна навсегда, сообщает корреспондент ИА REX.

Также ведутся споры о месте возможного падения станции на Землю. Ранее в командовании воздушно-космической обороны Северной Америки «NORAD» объявляли, что вероятная дата крушения — 26 ноября. Позднее в прессе появились ссылки на высказывания специалистов в ракетно-космической отрасли, «продливших» жизнь АМС до 3 декабря. Нет единого мнения и относительно предполагаемой точки падения «Фобоса-Грунт».

В Роскомосе пока избегают официальных комментариев о ходе операции по спасению АМС. Единственно известная позиция агентства — станцию можно спасти, нештатная ситуация учитывалась при проектировании и сотрудники прикладывают все силы для восстановления управления аппаратом. Так, регулярно появляются сообщения о полученной с АМС телеметрии. Однако телеметрия не является показателем возможности управления станцией, пояснил корреспонденту ИА REX специалист российской космической отрасли:

«Телеметрия — вещь независимая от работы бортового комплекса управления. Фактически — это „чёрный ящик“, который показывает, что произошло. В космических аппаратах есть 3 основные системы, которые работают независимо, но без каждой из которых он фактически становится „калекой“: бортовой радиокомплекс, система управления и телеметрический комплекс. У каждой из систем есть свои вычислители (попросту „мозги“). Если в „Фобос-Грунте“ отказал бы радиокомплекс, тогда аппарат бы работал, но не мог корректироваться с Земли и связываться с Землёй, то есть его бы все слышали, но он был бы глух ко всем. При этой система управления и телеметрический комплекс будут нормально работать в своих циклограммах. В случае выхода из строя телеметрической станции, система управления управляла бы аппаратом, команды с Земли бы поступали через радиокомплекс, но никто бы не видел, что реально происходит на аппарате. Если выходит из строя система управления, у аппарата отказывают все системы за исключением бортового радиокомплекса и телеметрической станции. Отсюда вывод, если аппарат не мог найти звёзды, как заявляют в Роскосмосе, виновницей проблем, не включения двигателей, является система управления. В системе управления 3 бокса, вероятно, отказал какой-то из них. Есть ещё один вариант, когда аппарат не включается — это случай, если не включилась система электроснабжения. Но тогда бы нами не было получено телеметрии, связи с бортовым радиокомплексом, а они есть». «Полагаю, что в скором времени будет объявлено об окончательной потере „Фобос-Грунта“», — считает он.

Главным разработчиком проекта «Фобос-Грунт» является НПО им. Лавочкина. И в связи со сложившейся ситуацией, редакция ИА REX публикует открытое письмо бывшего главного специалиста объединения Николая Морозова, написанное 8 месяцев назад:

«Заместителю председателя Правительства РФ Иванову Сергею Борисовичу

Уважаемый Сергей Борисович!

Не так давно СМИ показали Ваше выступление на коллегии Роскосмоса, в котором Вы весьма критично оценили текущее состояние дел в курируемой Вами отрасли. Конечно, уровень Вашей осведомленности в этом вопросе несравним с моим, до недавнего времени бывшим просто ведущим специалистом в ОКБ ФГУП «НПО им. С.А. Лавочкина». Но, на мой взгляд, истинное положение с созданием космической техники более удручающе, чем может показаться. Поскольку проектированием отдельных узлов, устанавливаемых на изделия, я занимался непосредственно, то смею настаивать на своем пессимистическом мнении.

Несколько примеров, позволяющих оценить отношение к проектированию новой техники, практикуемое в этом НПО.

Недавно, в январе этого года, после неоднократных отсрочек был наконец-то запущен аппарат «Электро-Л». Приводы остронаправленных антенн, установленных на нём, разрабатывал я. Такие же приводы (с некоторыми модификациями) будут установлены на аппаратах «Спектр» и на одном из аппаратов спецназначения. Так вот: проектирование этих весьма ответственных механизмов проводилось вообще без технического задания, на основании устных распоряжений, часто весьма противоречивых. И уже когда приводы изготавливались, только тогда пришло техническое задание на их разработку. Сами же антенны определились ещё позже. Где я угадал, где не очень... Это пример по не самому сложному механизму, устанавливаемому на изделие, просто мне более понятному. Но такой подход — обычная практика в НПО им. С.А. Лавочкина. Добиваться же соблюдения норм, принятых в космической отрасли, весьма чревато будущими неприятностями. Впоследствии этот факт я очень даже ощутил на себе.

Еще из жизни. Напрочь отсутствует теоретическое обоснование принимаемых технических решений, хотя по ЕСКД и предусмотрены этапы, предваряющие выпуск рабочей документации. Решающим критерием являются не научно апробированные аргументы, а то — понравится ли конструкция начальнику, или нет. Просто исходя из его эстетических ощущений. Какой-либо инженерный диспут невозможен в принципе. Царит постулат: я начальник — ты дурак. Апеллировать к должностной инструкции бесполезно: это пустая бумажка, а в моем случае (для ведущего специалиста) таковой просто не существовало! Особенно же неприемлемы руководством ОКБ честные (именно не формальные, а объективные, с учетом вероятных условий эксплуатации) расчеты надежности. После моих упорных настояний, что надежность является определяющей в космической технике, поскольку содержит в себе прочностной и другие показатели, а в конечном итоге определяет конструкцию в целом, один из не последних руководителей остроумно возразил: «Надежность — продажная девка империализма. Надо будет — я (именно Я!) заплачу директору Центра надежности и он напишет ту цифру, какую надо». В основном так и происходит — в отчетах, отсылаемых в ЦНИИМАШ, формально ставится нужное число девяток, а далее жизнь показывает, угадали или нет. Вероятность — она и есть вероятность!

На все тот же субъективизм, зачастую переходящий в откровенную тупость, наталкиваются и попытки внедрить что-то новое. Здесь приходится слышать ответ: «У нас (понимается в НПО) так еще не делали». И все! Доказывать, что когда-то и паровозов не делали, чаще всего бесполезно. Между тем те же американцы, китайцы и др. не спят и их изделия летают и дальше, и, что еще важнее, гораздо дольше наших.

Такие же дела и с испытаниями. В целях мнимой экономии вместо изготовления одного-двух агрегатов для доводочных испытаний, как это и предусмотрено нормативами, в производство закладывается сразу серия, с учетом летных образцов. В итоге исправить конструкцию, если что не так, можно только отчасти. Поэтому на дефекты, выявленные при испытаниях, но не приводящие к откровенной неработоспособности, зачастую просто закрывают глаза. Дескать, все равно вряд ли полетит, а за переделку можно премии лишиться. Но если дефект более очевиден, тогда в брак уходит вся серия. Вот и экономия! В итоге конструктор лишается очевидного в технике права на поисковую ошибку. Отсюда инженерная трусость, безынициативность.

Хочу упомянуть и об искусственном разделении структуры ОКБ. Оно поделено на Центры, в каждом из которых свой директор, его замы, плановые отделы и т.п. И такая организация привела к реальной разобщенности некогда единого ОКБ. Центры сами стараются обеспечить себя заказами, и по возможности выполнить этот заказ своими силами, дабы ни с кем не делиться. Отсюда с одной стороны дублирование служб (например, несколько подразделений занимаются редукторами, каждое на свой лад), с другой стороны тот же привод проектируется в трех Центрах — блок управления в одном, электрика в другом, механика — в третьем. И каждая из этих частей не хочет понимать другую. А если случается какая-то нештатная ситуация (а случается это часто), то начинается поиск не причины, а виноватого — каждый валит на другого. Получается как в пословице про дитя и нянек.

В общем, Сергей Борисович, проблем, как говорится, выше крыши.

Не буду рассказывать о системе «откатов». Это совершенно отдельная тема и ей пусть занимаются, если захотят, компетентные органы. Можно поднять документацию по серии запусков «Демонстраторов», по «Солнечному парусу» — да много по чему... Или по современным, например MetNet. Одно скажу: никто их всерьез не собирался и не собирается запускать. А все эти прожекты, включая и разные там «Луна-Глоб», «Луна-Ресурс» и пр., прежде всего прекрасный повод для бесконечных заграничных вояжей начальственной верхушки и элементарного выкачивания денег из бюджета!

А чего стоит эпопея с «Фобос-Грунт»! Вот где настоящая курица, несущая золотые яйца! И если придется все-таки отправить этот аппарат в полет, то очень многие будут искренне огорчены расставанием.

Скажете, что все это голословно? Проверьте сами: сопоставьте даты начала работ, израсходованные суммы и оцените, что уже сделано. И оцените не рекламные ролики и не выставочные макеты, а реальное «железо»! Это несложно. Уверяю, если подойти к этому вопросу не предвзято, без опаски обидеть «хороших» людей, то можно найти много любопытного.

И не думайте, что я это только сейчас выплескиваю. Сколько там работал, столько и кричал, ругался, доказывал. Пока нужны были приводы, по которым я, позвольте проявить нескромность, считался специалистом, меня еще терпели. Соглашались: да, мол, бардак, но что мы можем? И это говорили начальники не последнего уровня. Я им: «Так кричите, ругайтесь, у вас же больше возможностей! Я вам надоедаю, вы выше бейте, может, что и получится?» Какой там! Кто уже на пенсии — боязно за свое теплое место! А кто еще и выше метит, негоже себе карьеру портить. И как в стену из ваты натыкаешься — ни реакции, ни движения!

В итоге все-таки наступила логическая развязка: когда основные работы по моей тематике были завершены, мне устроили элементарную травлю. Заключалась она, прежде всего, в полной профессиональной блокаде. Ну и по мелочи — лишение премий, надбавок и т.п. Записался на прием к Генеральному конструктору, у которого и день для этого определен. Но на подступах к нему тройной рубеж обороны, как перед Москвой в 41-м! Побившись об эту чиновничью стену, я понял, что НПО им. С.А. Лавочкина наплевать и на мой 29-ти летний стаж работы в нем, и на изобретения, которые я внес в копилку его патентов! Можно было бы еще побороться, но я явственно осознал, что окажусь или в психушке, или поневоле стану террористом. Ей-богу, очень хотелось пойти по примеру героя известного фильма «Ворошиловский стрелок»! Но серьезное оружие надо еще поискать, а эта тупая чиновничья масса до того уже достала, что в свои 52 года я просто ушел в никуда.

И скажу откровенно, Сергей Борисович: очень обидно! Обидно прежде всего за то, что еще многое не сделал, хотя и мог бы! Обидно и за то, что ощутил себя изделием, которым попользовались, а потом просто выкинули на помойку — «Электро-Л» летает, антенны наводятся, «мавр сделал свое дело»!

Конечно, хочется верить, что Вам, Сергей Борисович, удастся наладить дела в подведомственной Вам отрасли. Но что-то заставляет меня усомниться, что даже Вы, со всем Вашим потенциалом, сумеете разгрести эти авгиевы конюшни.

В любом случае, желаю Вам удачи!

А я все-таки пытался что-то сделать, пусть и не получилось!

Морозов Николай Васильевич».