Целесообразно ли создание отдельных школ для мигрантов: мнения

Уполномоченный по правам ребенка в России Павел Астахов заявил, что в России неизбежно создание специализированных образовательных учреждений для детей мигрантов. При этом он предложил использовать американский опыт, который, по его мнению, успешнее европейского.

По мнению эксперта ИА REX политконсультанта Анатолия Вассермана, изложенного им в блоге, школы для иммигрантских детей хуже преступления и их создание является ошибкой.

«С чисто педагогической точки зрения создание отдельных учебных заведений для изучения языка страны пребывания — наихудший возможный вариант. Дело в том, что полноценно изучить язык можно только при достаточно полном и глубоком погружении в языковую среду. То есть если мы хотим, чтобы дети изучили русский язык, они должны находиться среди русских, постоянно, повседневно общаться с русскими. Более того, концентрация русских вокруг должна быть такова, чтобы надобности общаться на другом языке, кроме русского, практически не возникало», — считает эксперт.

ИА REX: Целесообразно ли создание отдельных школ для мигрантов и как другие страны решают подобные проблемы?

Политолог, первый вице-президент Центра моделирования стратегического развития Григорий Трофимчук:

Странно, что Павел Астахов предлагает экстраполировать опыт США, в такой ювелирной сфере как обучение детей мигрантов, прямо на Россию. Россию не надо учить межнациональной спайке, как это теперь делается везде в экстренном режиме, в России народы веками жили вместе, не подозревая ни о какой толерантности. До такого формата мультикультуралистам не дорасти никогда.

Может ли Америка учить Россию, если ещё в совсем недалёком 1965 году группе The Beatles приходилось идти на принцип, чтобы на их концертах в американских городах зал не делили на «белую» и «чёрную» аудиторию, с выделением соответствующих цвету мест? Вспомним, для примера, что было в том же 65-ом в этом отношении у нас — завтрашний век, город солнца. Америка ещё не покаялась перед всем миром за Ку-клукс-клан, а Павел Астахов предлагает нам взять ту систему за образец.

Чтобы достичь успеха в обучении детей мигрантов русскому языку и, соответственно, русской ментальности, надо, прежде всего, сделать так, чтобы Россия стала привлекательной во всех смыслах страной (а не только в смысле поиска тяжёлой работы) для родителей этих детей. В таком случае дети автоматически будут пропитываться российской аурой. Это примерно как с курением: если родители ребёнка не курят, то есть почти стопроцентный шанс, что их сын или дочь также не будут иметь этой тяги. Кроме того, пора перестать делить людей по национальному признаку в самой опасной, религиозной сфере — раз ты Иванов, то ты автоматически православный; а раз твоя фамилия Юнусов — ты уже с детства, по определению мусульманин. И это только несколько базовых требований, без которых к обучению мигрантских детей нельзя приступать вообще.

Отдельные, закрытые школы для этого контингента — гарантия того, что даже выучивший русский язык ребёнок не станет воспринимать Россию, как свой дом. Плюс — его накачают религией (без которой школы для мигрантов обойтись просто не смогут, сегодня в это сложно поверить), которая только ускорит процесс откола.

И потом, пусть всё-таки нам скажут точно: что лучше — смешивание «чёрных» и «белых» детей в одном коллективе или их разделение по методу Астахова. А то вчера российские демократы говорили одно (приводя в пример американские фильмы, в которых даже в полицейском наряде должен присутствовать хотя бы один да афроамериканец), а сегодня уже прямо противоположное.

Публицист и издатель (Нью-Йорк, США) Михаэль Дорфман:

Нет простого решения. Целесообразней создавать классы для изучения русского языка для детей мигрантов внутри общеобразовательных школ. Порой пытаются относиться к таким детям, будто они владеют русским языком, либо пытаются учить русский, как иностранный. Обе эти подхода порочны. Вопрос в создании особой методики обучению русскому языку, как второму родному языку.

Школы для мигрантов целесообразно поддерживать вечерние, внутри общины. Там дети могут общаться со сверстниками на родном языке, и это компенсирует им некоторое отчуждение. Такой опыт русских школ есть в Израиле. Вместе с тем, русская школа должна стать более эгалитарной, избавиться от недостатков старой советской школы — фаворитизма, любимчиков и т.п., научится адекватно работать с родителями, учить детей не только предметам, но и социализации в обществе.

Политолог, эксперт по СМИ и PR технологиям (Азербайджан) Али Гаджизаде:

Создание отдельных школ для мигрантов не будет способствовать их интеграции в общество. Наоборот, в некоторых случаях такие школы могут создавать условия для обособления мигрантов. На практике эти школы положительного результата не дадут, плюс к этому они будут очередным бременем на бюджете страны.

Журналист Игорь Богатырёв:

Считаю абсолютно нецелесообразным по двум причинам. Первая причина: 6-7 лет — уже достаточно «взрослый» возраст для того, чтобы начинать учить не иностранный (английский или французский) язык, а — государственный язык страны, являющейся как бы «родной» для данного ребёнка. Если предполагать, что ему придётся активно общаться на этом языке всю жизнь, то начинать учить его необходимо с самого раннего возраста, с расчётом на то, чтобы к моменту прихода в школу знать его именно как родной. Вторая, вытекающая из первой. В России сейчас нет обязательного образования. Не думаю, что дело государства — на деньги налогоплательщиков обучать государственному языку тех детей, чьи родители не озаботились этим раньше. На мой взгляд, должен быть введён вступительный экзамен на знание русского языка для всех поступающих в первый класс. Не прошедшие его не должны допускаться в школу до исправления положения. Как его будут исправлять родители конкретно — это их дело. Возможны какие-то платные курсы, подготовительные группы. В конце концов, как сказано выше, и в принципе никто никого не заставляет учиться. Это дело родителей — решать, нужно их ребёнку образование, или нет.

Культуролог, кандидат философских наук (Германия) Лариса Бельцер-Лисюткина:

Мне кажется, что это очень неудачный проект — отдельные школы для мигрантов. Сразу же можно себе представить, какие поднимутся волны вокруг такого рода учебных заведений. Кто-то будет протестовать, что их дискриминируют в финансировании, кто-то будет их обвинять в индоктринации учащихся с обеих сторон: либо со стороны России, либо, наоборот, со стороны «первой родины» детей-мигрантов. А главное — мигранты будут выставлены в своих школах на всеобщее обозрение и эти школы в первую очередь могут стать мишенью для нападений националистически настроенных российских «патриотов» и психопатов-фанатиков. Наверняка найдутся добровольцы, которые пожелают расквитаться с мусульманскими детьми за Беслан. Но это всё политические компликации. А есть ещё и психологически и чисто учебные. В школах-гетто учебный процесс не приближает детей мигрантов к культуре принимающей страны, а наоборот, отсортировывает их по принципу их «инаковости», их исключённости из культуры принимающей страны. Это может породить у детей и подростков комплекс изгоев и вселить в них ненависть ко второй родине-мачехе, которая отталкивает от себя нелюбимых пасынков.

Политконструктор Юрий Юрьев:

Я не понимаю, зачем вообще мигранты, если они не знают русского языка и не дали присяги России, а тем более — даже собственным детям русского языка не способны преподать. Тем более не понимаю, зачем России тратиться на их детей, когда у России свои дети есть. Этак если 300 миллионов китайских туристок родят в российских поездах, то и саму Россию кто-то захочет отменить. Ладно бы мигрантами были русские душой и предками славяне — это для России полезно, но людей, что не знают русского языка вообще, — нужно пускать лишь туристами за собственный счёт и в сопровождении экскурсовода и охранников. Лишь тогда эти миграции полезны, остальные это сразу же криминал. Вообще польза от мигрантов сомнительна, лишь первые годы они работают дешевле местных, а остальное время они качают права, что их держали в рабстве. Есть ли вообще полезные мигранты? Полезны были мигранты — квалифицированные специалисты мирового уровня, как при Екатерине Великой или Сталине. Но эти специалисты не перекладывали воспитание своих детей на местный бюджет. Но, похоже, что есть такие мигранты, которые очень нужны уполномоченному по правам ребёнка Астахову, причём с детьми, не знающими русского языка вообще. Вот пусть Астахов их у себя дома, бессловесных, и селит и обучает, и если он будет жив и здоров, и от его дома что-то останется, тогда может быть его опыт следует распространить на всех сотрудников его ведомства. И не далее.

Напоминаем, что для детей мигрантов в России могут быть созданы специальные школы, в которых они будут изучать русский язык. Идею создания таких школ накануне высказал 22 сентября в интервью Deutsche Welle уполномоченный по правам ребенка в России Павел Астахов. Такие школы должны быть только начальными, а затем дети должны учиться в обычных общеобразовательных учреждениях, считает он.

«Я в принципе против того, чтобы делить детей на „своих“ и „чужих“, но систему образования надо выстраивать», — отметил Астахов.

В то же время программы, реализуемые миграционной службой, позволяют говорить о том, что в профильном ведомстве сделали ставку на стратегию интеграции мигрантов в российское общество, которая отличается от идеи уполномоченного по правам ребенка. В ФМС считают, что мигранты должны готовиться к жизни в другой стране еще у себя на родине. В странах СНГ созданы специальные центры обучения русскому языку. ФМС же остается лишь проверить знание предмета при пересечении мигрантом границы.