Пленум ЦК Компартии Китая: баланс между экономикой и политикой

В Пекине открылся третий пленум ЦК КПК XX созыва, то есть созванного XX съездом партии, прошедшим в октябре 2022 года. ЦК, состоящий в настоящее время из 205 членов и 171 кандидата, является руководящим органом, который управляет партией в промежутках между съездами. За пять лет от съезда к съезду проходит семь пленумов. По сложившейся традиции самый первый пленум нового созыва собирается сразу по итогам съезда, на нем избирается партийное руководство. Последний перед съездом, седьмой пленум – это организация нового съезда. Остальные пять, со второго по шестой, тематические, собираются раз в год. Третий пленум, открывшийся сейчас, традиционно посвящен вопросам экономики. Он должен был состояться еще в октябре-ноябре прошлого года (в 2023 г. в итоге пленума вообще не было), потом его ждали в феврале, в канун «двух сессий» - ВСНП – парламента и НПКСК – главного совещательного органа. Ожидалась проработка кадровых назначений на парламентскую сессию, которые в результате были отложены. Обсуждение состоится только сейчас, а утверждать кандидатуры будет сессия уже не ВСНП, которая соберется только в марте 2025 года, а сессия Постоянного комитета (ПК) ВСНП – руководящего парламентского органа, таких сессий несколько в году.

Возвращаясь к экономическим вопросам, которые на пленуме главные, следует отметить, что переносы сроков этого руководящего партийного форума безусловно связаны с внутренней дискуссией о путях дальнейшего развития в нынешней, непростой обстановке. Геополитическая напряженность, которая переформатирует мировую экономику, разрывая сложившиеся связи и логистические цепочки, для Китая усугубляется вопросом темпов роста в «Новом походе», как именуется генеральная линия партии, утвержденная XX съездом КПК. «Новый поход» - преемственность к Великому походу китайских коммунистов в 1930-е годы, который предшествовал приходу Компартии к власти. Тем самым указывается на сопоставимость с ним масштаба нынешних задач, которые ставит перед партией ее председатель Си Цзиньпин, именуемый в партийных документах «ядром КПК». О том, чего ждать от пленума, решения которого будут обнародованы уже после его завершения, после 18 июля, рассуждает обозреватель REX Владимир Павленко.

Прежде всего о кадровом вопросе. Пока с подачи ряда Telegram-каналов обсуждаются три назначения. Заместитель министра иностранных дел Ма Чжаосюй, ранее возглавлявший постпредство КНР при ООН, возможно, будет рекомендован на должность главы МИД. Это позволит нынешнему министру Ван И, возвращенному в это кресло в прошлом году после внезапной отставки его преемника Цинь Гана, сосредоточиться на вопросах безопасности, которые он курирует во внешней политике по линии ЦК КПК, где он возглавляет руководство Комиссии по иностранным делам. В течение более года Ван И совмещал эти посты и, опираясь на свой гигантский опыт дипломатической службы, выстраивал преемственность внешней политики страны. Обсуждается также переход на новую работу, какую – не сообщается, нынешнего главы Министерства общественной безопасности, аналога нашего МВД, Ван Сяохуна. Еще говорят о том, что Пэн Лиюань, супруга Си Цзиньпина, активно занимающаяся общественными проектами, будет включена в состав 24-х членов Политбюро ЦК КПК вместо главы Организационного отдела ЦК Чэнь Си, который достиг предельного, 70-летнего возраста, отмечает политолог. Не забудем: внутри Политбюро существует «узкий круг» - семерка членов Постоянного комитета (ПК), в которую, наряду с генеральным секретарем – лидером страны, входят премьер Госсовета и его (постоянный, то есть первый) заместитель. А также главы ВСНП и НПКСК, руководители Центральной партийной комиссии по проверке дисциплины и Секретариата ЦК. Соответственно: Си Цзиньпин, Ли Цян, Дин Сюэсян, Чжао Лэцзи, Ван Хунин, Ли Си, Цай Ци. Именно этот круг лиц принимает стратегические решения, уточняет эксперт.

Почему так актуальна экономическая тема, по которой пленум? Ну, во-первых, экономика актуальна всегда и везде. Во-вторых, в современных геополитических условиях в мире происходит объективное размежевание между глобальным Западом и глобальным Востоком и Югом, который склоняется на сторону Востока. Этот тренд усилен украинским кризисом, в котором Юг поддерживает конструктивную, миротворческую стратегию Китая. Глобальный Север, под которым мы, разумеется, понимаем Россию, вместе с Востоком создает Большую Евразию, к которой присоединяется Юг. Не будет ошибкой сказать, что на фоне всех разговоров о продолжении экономической глобализации реальная ситуация другая. Главный тренд в ней – скорее, деглобализация, вызванная созданием замкнутых интеграционных объединений. Запад доигрался, формула Сэмюэля Хантингтона «The West vs. the Rest» близка к осуществлению, но несколько к иному, чем мечтал мэтр. Соответственно перестраиваются все производственные и транспортные цепочки, складываются новые маршруты, США и Китай потихоньку расходятся друг с другом, и это обоюдный процесс в условиях геополитической конфронтации. В-третьих, эти изменения, включая, например, кардинальное, в разы, сокращение внешних инвестиций в китайскую экономику, вызывают к жизни приоритет внутреннего рынка, о котором Си Цзиньпин говорит, начиная с XIX съезда, то есть с 2017 года. Успешное решение задачи обеспечения среднего достатка к 2021 году обозначило новый рубеж – всеобщего достатка на основе превращения Китая в развитую социалистическую страну. Повышение спроса на социальную политику требует большего вклада бизнеса, и на этом фундаменте тогда же, в августе 2021 года, через полтора месяца после столетия КПК, появляется стратегия «всеобщего процветания». Затем эта линия была подтверждена пленумом ЦК. Бизнес попросили поделиться прибылью, направив часть доходов крупнейших компаний в социальную сферу, в том числе в инфраструктуру городов и поселков. Бизнес отреагировал сложно, неоднозначно, определенное время ушло на приведение в порядок тех, кто попытался фрондировать, напоминает Павленко.

Здесь важна статистика. В Китае – капиталистическо-социалистическая «двухукладность». Если проводить параллели с нашей отечественной историей – затянувшийся НЭП, который у нас был свернут преждевременно и вынужденно, ввиду резкого роста внешней военной угрозы. До 60% ВВП и налоговой базы, а также до 80% рынка труда в КНР формируются капитализмом, но социалистический, государственный сектор оказался куда более живучим в условиях ковида и санкций, при которых частник местами попросту лег, как, например, в девелоперском секторе, составляющем до 35% всей экономики. Совместим два вызова – упадок внешних инвестиций и пересмотр мировых экономических связей, а также дилемму приоритетов общественного и частного секторов, на которую завязана не только производственная, но и социальная сфера. И получим ту невероятную сложность, в которой приходится действовать КПК и ее «ядру» Си Цзиньпину, сохраняя баланс развития и стабильности, а это непременное условие, которое постоянно звучит при постановке задач партийным и хозяйственным руководителям, рассказывает эксперт.

Перекос как в одну, так и в другую сторону губителен для экономики, в ЦК и Госсовете это хорошо понимается. Нужен баланс. Вот каким он окажется, какие требования предъявят капиталисту с партийным билетом КПК (не будучи членом партии, в бизнесе ничего не сделаешь), и какие задачи поставят перед государственным сектором? Вопрос ведь не стоит о пересмотре стратегии правления Си Цзиньпина, рубежи которой «отлиты в граните». К 2035 году – завершение социалистической модернизации с китайской спецификой. А 2049 год – второе столетие – КНР – реализация «китайской мечты» о великом возрождении китайской нации. Зубоскалы, не любящие социализм, — а таких у нас, к сожалению, хватает, — спекулируя на курсе «всеобщего процветания», пытаются внушить, что Си Цзиньпин чуть ли не возвращается к практике времен «Культурной революции». Или к северокорейской концепции «чучхе» - опоры на собственные силы. Ничего подобного! Это, повторю, классический НЭП – многоукладность с сохранением «командных высот» в руках народного государства, народной власти. И в этой многоукладности очень важны пропорции и хозяйственные связи между укладами, особенно в условиях, когда растет роль оборонного сектора. Не будем предвосхищать, как китайские товарищи этот комплекс дилемм решат, — все увидим. Нам, в России, итоги китайского пленума важны тем, что Китай – наш ближайший и наиболее мощный стратегический союзник и главный торговый и технологический партнер. В мировой геополитической сваре мы – на одной стороне баррикад, а при дальнейшем обострении – в одном окопе. Объективно: нет ни одной другой страны в мире, которая бы так, как Россия, была заинтересована в китайском успехе, заключает обозреватель REX.