Омерзительный, исполненный привычной европейской подлости, поступок совершили французы. Получив очередной «парад» своих «двухсотых» в Славянске и не имея ни возможности, ни драйва дать мужской ответ, французские власти сдержаться всё же не смогли. И разыграли привычную для нынешнего Парижа клоунаду с приглашением/отзывом на юбилей англо-американской высадки в Нормандии российской делегации. Сначала было заявлено, что собираются пригласить. Когда же в российском МИД отреагировали, что приглашений не получали, а в самой Франции начались инспирированные властями спекуляции вокруг Гааги, организаторы из частной лавочки Mission Libération «уточнили» эту информацию. Оказывается, пригласить думают – ключевое слово! – не конкретного российского лидера, по Конституции, «представляющего Российскую Федерацию внутри страны и в международных отношениях», а страну вообще, непонятно, в каком лице, и в каком качестве. А лидера как раз и «не ждут», в связи с «конфликтом на Украине», но при этом спекулируют на «жертвах советского народа, а также его вкладе в победу над Германией». Вспомнили, «не запылились»! На медальках, если память не изменяет, про советский вклад скромненько умолчали, а вот сейчас – Запад в целом и французы в частности не были бы самими собой, если бы не использовали момент для пошлого пиара с одной стороны и грубой антироссийской провокации с другой.
Ничего не напоминает? «Приезжайте на Олимпиаду, но без флага, гимна и без права участвовать в официальных церемониях». Или «Добро пожаловать, дорогой друг Карлсон! Ну и ты [фиг с тобой] заходи», - так это выглядит и в том, и в другом случае. И никак иначе. Как говорит один известный российский военный блогер, «фашизм – это естественное и органичное состояние ума европейских элит». Об истоках и смыслах этой французской провокации рассуждает обозреватель REX Владимир Павленко.
Это даже не фашизм. Это – «гимн» известной нетрадиционности, которая, по старику Зигмунду Фрейду, составляет натуру как западной толерантности, так и коллективное бессознательное конкретной Франции – страны победившей, извините, педерастии. С соответствующими нравами во власти. Если вернуться к теории вырождения Григория Климова, весьма и небезосновательно популярной у нас в патриотических кругах, то всё становится на свои места. Процесс вырождения зашёл настолько глубоко, что уже виден невооруженным глазом; более того, они этим вырождением гордятся.
«Глупость, - говорил генерал Александр Лебедь, - это не отсутствие ума, это просто такой ум», - иронизирует эксперт.
Может быть, с нашей стороны, зная, с кем имеем дело, и не нужно было проявлять реакцию на первый «заброс удочки», чтобы не принимать пас. Взять паузу, подождать недельку, пока ситуация прояснится, потом комментировать. Но это не принципиально. Куда интереснее и важнее, какие смыслы нам эти вырожденцы транслируют. И в этом контексте – нужен ли нам вообще юбилей события, цену которому мы хорошо знаем, но из соображений политкорректности публичных акцентов на этом не делали, считает политолог.
Что такое высадка в Нормандии? Июнь 1944 года, исход войны кто-то на Западе ещё не считает ясным, но у нас остаётся меньше трёх недель до Белорусской наступательной операции – блестящего триумфа советского оружия: за два месяца от дальних подступов к Москве до Вислы – дальних подступов к Берлину. Кардинальная смена всех декораций. Кто ищет примеры «белорусской катастрофы» в 1941 году, не туда смотрит. Загляните в 1944-й – и увидите настоящую катастрофу, в которой растворилась нацистская группа армий «Центр». Чем занимаются тем временем западные союзники? С самой высадки 6 июня они топчутся на нормандском пятаке до конца июля, когда одолев немецкое сопротивление, несопоставимое с Восточным фронтом, наконец, выползают – именно выползают – на оперативный простор. От побережья до Сен-Ло и Кана, где союзники одержали «исторические» победы, — от силы 130 км; от Смоленска до Варшавы – почти 900. Символическая разница маршрутов, пройденных одновременно как наглядное свидетельство того, кому планета обязана избавлением от коричневой чумы, уточняет Павленко.
Но у высадки союзников имеется и подоплека, которой и объясняются их заходы на нас. Во второй половине августа 1943 года в Квебеке проходит конференция глав США и Великобритании и начальников штабов двух армий. Общий контекст обсуждения Франклин Рузвельт формулирует в письме Уинстону Черчиллю примерно следующим образом:
Займёмся делом или будем и дальше дожидаться, пока русские справятся сами?
На конференции принимаются два плана. Один – Overlord, по которому и проходила высадка; он общеизвестный. Другой план – Rankin – по сути засекречен и сейчас. План Rankin, о котором рассказал наш известный историк Валентин Фалин, предполагал в любой момент переход от войны против Германии к перемирию и союзу с ней Запада против СССР. Во все штабы экспедиционного корпуса союзников были заложены пакеты с соответствующими приказами и планами действий, вскрыть которые предписывалось по определённому сигналу. Заодно с передовым частями была запущена спецмиссия Alsos во главе с бывшим белогвардейским полковником Борисом Пашем, в задачу которой входил поиск, поимка и передача американскому командованию ядерных секретов Третьего рейха, чтобы они не попали в советские руки. Манхэттенский проект был уже «на мази», рассказывает эксперт.
Почему покушение на Гитлера – операция «Валькирия» - было осуществлено именно 20 июля 1944 года? Эта дата соответствует тому самому выходу западных союзников на оперативный простор под Сен-Ло и Каном. Очень многое ещё засекречено. Но сопоставление фактов безошибочно указывает на координацию между англо-американским командованием и заговорщиками Клауса фон Штауфенберга, а почерк покушения – чисто британский. Что-то подсказывает: если бы Гитлер погиб, войска союзников немедленно получили бы сигнал о переходе от плана Overlord к плану Rankin. И Советский Союз столкнулся бы с единым фронтом западных держав с наследниками Гитлера. А вот другой интереснейший факт. Разгром мятежа после провала покушения возглавил на ходу произведенный Гитлером из майора в полковника Отто-Эрнст Ремер. Будущий генерал и основатель послевоенной Социал-имперской партии, которая едва не спутала все карты западным создателям ФРГ, ибо выступила против англо-американских оккупантов, за союз с СССР. И при этом набирала до 11% на выборах в бундестаг. Так кто был в июле 1944 года заинтересован в устранении Гитлера? Однозначно Запад, которому его фигура своей одиозностью мешала установить антисоветский альянс с вермахтом. А если бы его убрали, Вашингтон и Лондон сказали бы, что Германия – «уже не нацистская», так сказать, «светоч демократии». И с ней надо «дружить против большевизма». У нас же – все наоборот; Гитлер во главе Германии – страховка от предательства союзников. Именно это и позволило нам довести войну до победного конца, несмотря на закулисные шашни Алена Даллеса, шефа швейцарской резидентуры американских спецслужб, будущего основателя и директора ЦРУ, с Карлом Вольфом, эмиссаром Гиммлера. И с англо-американским планом «Немыслимое» («Unthinkable») – нападения на СССР – мы столкнулись только, когда разгром Третьего рейха был завершён, и он капитулировал, благодаря, в том числе, провалу «Валькирии». План «Немыслимое» не взялся ниоткуда; это осколок плана Rankin. И все разговоры о том, чтобы пригласить Россию на юбилей нормандской высадки в нынешних условиях прокси войны НАТО против России апеллируют отнюдь не к победе над Германией. А к тайным антисоветским, русофобским смыслам, которые союзниками закладывались в фундамент сначала Антигитлеровской коалиции, а потом Объединенных Наций. Высадка союзников в Нормандии – только формально против вермахта. Фактически же она была осуществлена против нас, чтобы не допустить советские войска в Европу, успев занять её до нашего прихода. Обманом и втиранием в доверие или силой, констатирует Павленко.
Когда американский посол в Москве Аверелл Гарриман в кулуарах Постдамской конференции решил потроллить И.В. Сталина и сказал ему, что рад видеть советские войска в центре Европы, советский вождь всё оценил и отбрил, посадив Гарримана на «пятую точку»:
"Царь Александр дошёл и до Парижа".
А теперь о французской подлости против Владимира Путина. Поскольку смысл празднования высадки – в западной консолидации против России, и ни в чём ином – меньше всего в нём смыслов победы над нацизмом, которая на Западе является поводом скорее для переживаний, — постольку Путин, бросивший нацизму вызов, для них неприемлем. С его присутствием антисоветский, антирусский смысл теряется, а на его фоне утверждается смысл антинацистский. Скажу определённее. Для них на этом празднестве невозможен не только Путин, но никакой российский официоз с антифашистскими идеологическими нарративами. Нужен как минимум тот, кого, можно игнорировать ввиду низкого политического веса, но нужен обязательно, чтобы Россия запятнала себя своим участием в этом неонацистском междусобойчике, и на этом потом можно было спекулировать. Как максимум, этот «кто-то» должен ещё и присоединиться к их празднеству, повторить западные фальсификации о «ведущей» роли англо-американцев и пнуть нашу страну за отказ от западного вассалитета. Угадайте с трёх раз, читатель, кого они найдут? Уж не по этому ли поводу глава британского МИД на днях встречался с известной на Западе политической вдовой, которая уже продемонстрировала, что её ненависть к родной стране настолько не имеет границ, что способна на всё, полагает политолог.
Ну и ещё пару слов о французах. На самом деле – это нация предателя-коллаборациониста Петэна, а отнюдь не Шарля де Голля, которого на Западе раскрутили чтобы замазать факт повального сотрудничества французов с Третьим рейхом, а также в интересах Ротшильдов, чьим ставленником был де Голль, как и все его преемники во главе Пятой республики, включая Эммануэля Макрона. А у нас из де Голля сделали «икону», продавив введение Франции в число постоянных членов Совета Безопасности ООН, то есть в когорту победителей, в ошибочном расчёте на возможность победы в этой стране коммунистов. На самом же деле когда Кейтель прибыл на подписание капитуляции в берлинском пригороде Карлсхорсте и увидел среди собравшихся французского генерала Делатра д’Тассиньи, то улыбнувшись, ткнул во француза пальцем, задав участникам церемонии риторический вопрос: «А эти что, тоже нас победили?» Напомним: Франция «слила» через 44 дня после нападения немцев. И делать в собирающемся там паноптикуме, на мой взгляд, России нечего, резюмирует обозреватель REX.
Павленко Владимир
Комментарии читателей (1):