Россия идет к признанию прибалтийской версии истории?

Возможно ли признание российским руководством оккупации трех прибалтийских государств? Предполагает ли это очередной пересмотр истории? На эти вопросы координатору международной экспертной группы ИА REX Сергею Сибирякову ответили эксперты.

Политолог Лев Вершинин считает, что после признания «Катыни» и заявлений Федотова о «сталинских преступлениях» можно ожидать от «российского руководства» решительно всего, вплоть до официального признания себя «ликвидационной комиссией». «Уповаю однако на то, что российское руководство неоднородно», — выражает надежду эксперт. Американский эксперт Михаэль Дорфман отмечает, что в послесоветской России есть несколько версий событий 1939-1940 гг. Комиссия историков как раз означает, что два государства ищут компромисс, предпринимают попытки сближения исторических версий. А компромисс — это признак силы, прежде всего со стороны Российской Федерации. «Ведь сила способствует компромиссу, в то время как жизнь в конфронтации — признак неуверенности и слабости», — подчеркивает Дорфман.

Эксперт по безопасности на постсоветском пространстве Олег Антипов вспоминает советские времена и предлагает считать оккупантами России прибалтийские республики: «В СССР хуже всего с уровнем жизни было в РСФСР, а в Прибалтике люди жили лучше остальных советских граждан. Странная оккупация, когда оккупанты живут хуже оккупируемых, создают на этих территориях современные предприятия, порты, электростанции. К сожалению, эта тенденция истощения коренной России в пользу окраин сохранилась и в современной России. Возьмем для сравнения два формально равноправных субъекта Российской Федерации: Тамбовская область (1096,9 тыс. чел) и Чеченская республика (1238,5 тыс. чел.) примерно равны по населению. Абсолютное большинство населения составляют, соответственно, русские (96,47%) и чеченцы (95,5%). Бюджет Тамбовской области на 2010 год — 28,6 млрд рублей (трансферты — 12,1 млрд рублей). Бюджет Чечни — 64,5 млрд рублей, в том числе безвозмездные трансферты из федерального бюджета — 58,4 млрд рублей. Ответ на вопрос русского поэта Николая Некрасова (Кому живется весело, вольготно на Руси...) очевиден».

Есть и еще один немаловажный вопрос — будут ли после признания Россией оккупации трех прибалтийских государств удовлетворяться финансовые претензии за оккупацию. Лев Вершинин уверен: «Предполагается, разумеется, что не будут. Но если кто-то гарантирует, естественно, обманут. Начнутся суды».

Михаэль Дорфман отмечает, что вопросами компенсации занимаются не комиссии историков, а юристы (если дело грозит пойти в суд) и дипломаты, если хотят найти компромисс: «Скорее всего, дело идет к тому, что Россия не будет вмешиваться в процессы реституции, которые идут в Латвии, а Латвия снимет свои претензии к России. Вместе с тем, должна быть оставленная возможность для частных исков со стороны граждан обеих стран, связанных с событиями того времени».

Олег Антипов предполагает, что компенсации будут выплачиваться через персональные иски граждан прибалтийских государств по решениям европейских судов.

Напомним, российский политолог Дмитрий Ермолаев в интервью ИА REGNUM отметил, что термин «восстановление независимости» соответствует «латвийской теории „оккупации“, теории правового континуитета нынешней Латвии по отношению к довоенной республике, которым латвийские власти и обосновывают существование позорного института неграждан».

Латвийский информационный портал Телеграф.lv сообщил, что доктор исторических наук, профессор Айвар Странга скептически оценивает создание латвийско-российской комиссии историков. Он напоминает, что при президентской канцелярии уже работала одна международная комиссия историков, в которую входили и российские специалисты, но ее деятельность не принесла ощутимых результатов, поэтому создание новой комиссии не гарантирует новых открытий, пишет газета Latvijas Avize. По словам Странги, латвийские и российские историки не смогут избежать обсуждения вопроса об оккупации. «Каким бы ни было желание сотрудничать, рано или поздно мы придем к этой исходной точке, игнорировать которую нельзя», — заявил историк.

Странга отметил, что сближение в толкование истории Латвии и России возможно, если стороны четко сформулировали свою позицию. «Мы это сделали. Была оккупация, за ней следовала аннексия, включение в СССР. Инкорпорация осуществлялась во всех видах, включая депортацию, колонизацию, искусственное создание промышленности. Мне кажется, что в этом смысле мало что можно изменить. Это — истинная версия», — подчеркнул историк.