15 апреля в Нижнем Новгороде по инициативе издательского дома «Биржа» прошел круглый стол, на котором была обсуждена статья заместителя директора Института этнологии и антропологии РАН Владимира Зорина, опубликованная на сайте ИА REX 7 февраля 2013 года под заголовком «Какие политологи нужны России».
«Нельзя допустить, чтобы всякий чудак, прочитавший две-три книги, называл себя „экспертом“ или „политологом“, чтобы его мнение широко тиражировалось телевидением, радио и газетами, — считает Владимир Зорин. — Перед нами стоит актуальная задача верификации экспертного мнения, очистки его от „информационного шума“, в котором научный взгляд на ту или иную проблему теряется на фоне всевозможных „мнений“, в лучшем случае, искренне заблуждающихся людей, а то и просто не компетентных». Это мнение вызвало поддержку одной части нынешнего экспертного сообщества, и резкое отторжение другой части. Критики увидели в самой постановке вопроса попытку ограничения свободы слова и чуть ли не запуска еще одного инструмента цензуры.
Между тем, даже самая демократичная и либерально настроенная интернет-аудитория предъявляет претензии к качеству экспертного сообщества, причем как к экспертам национального уровня, так и к нижегородским экспертам. Часто звучат упреки в кастовости, в отсутствии новых лиц, в конъюнктурном характере комментариев и непрофессионализме комментаторов. В обсуждении приняли участие ведущие нижегородские политологи и социологи, представители региональных отделений политических партий, руководители СМИ, преподаватели и студенты факультетов, готовящих политологов, лидеры сетевого общественного мнения.
Григорий Трофимчук, политолог, первый вице-президент Центра моделирования стратегического развития:
Сегодня чудаками, к сожалению, выглядят академические политологи, которые не могут дать внятной рекомендации ни по одной актуальной проблеме. При этом Россия держит таких «экспертов», которые являются, по сути, историками политики или, в лучшем случае, социологами, на бюджетных зарплатах. Отсюда — все успехи России в современном мире.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 17.06.14 Политологи для современной России / Владимир Зорин
- 23.01.14 Очередные странные назначения Минобрнауки: мнение
- 27.10.13 Исламская молодежь: лучше учиться дома / Владимир Зорин
- 17.04.13 В дискуссии о политологах, нужных России, сначала нужно разобраться в терминах: мнения
Именно к этой группе пытался недавно адресоваться Вячеслав Володин, но, видимо, безуспешно. Кстати, благодаря имиджу именно этой группы термин «политолог» носит внутри РФ издевательскую, юмористическую окраску. Необходим новый термин для настоящих специалистов этого дела, который отделил бы их от всех этих т.н. «политологов».
Настоящих политологов (пока нет термина, их придётся называть по-старому) не может быть много, это товар особый. Политолог в современной России — это специалист, способный дать конкретные, чёткие, краткие рекомендации, как надо действовать в той или иной общественно-политической ситуации. Это не предсказатель, не историк, не архивист. Более того, дав рекомендацию, этот человек должен ещё и убедить в правильности такого решения ту или иную аудиторию. А это уже комплекс качеств, т.н. харизма. Поэтому современный политолог — прежде всего политик-практик.
Людей такого уровня видно сразу на любом мероприятии, их видят и сами академические политологи, только никогда не смогут признаться в их лидерстве, даже «под угрозой расстрела». Зачастую специалистов такого уровня на круглом столе или конференции не бывает вообще, хотя мероприятия, сами по себе, могут быть и статусными, и многолюдными.
В СССР политологов фактически не было, как, например, и экономистов, в сегодняшнем понимании этой профессии. Сегодня они появились в большом количестве, но, как, ни странно, по-прежнему выглядят, как люди из прошлого — что-то из хрущёвских времён, только шляп не хватает и брюк выше живота.
Настоящий политолог — это самородок, который обладает нужной интуицией в тех сложных сферах, которые зачастую не поддаются никакому научному анализу и описанию. В противном случае, формальные учёные не только заранее предсказали бы и «цветные революции» и «арабские вёсны», но и дали рецепты по их предупреждению. Не говоря уже о том, что могли бы сами генерировать подобные явления на тех территориях, которые противостоят России.
Поэтому найти «научное определение» тому или иному явлению — это не только полдела. Это — вообще ничего, ноль, никому не нужная теоретическая деятельность.
Павел Крупкин, научный руководитель Центра изучения современности (Париж, Франция):
Исходный текст г-на Зорина и нижегородская дискуссия касаются очень интересного момента — распределения социального капитала в сообществе профессионалов, «окучивающих» определенное важное направление человеческой деятельности. Для ввода объективирующих рамок рассмотрим сегментирование данного направления по агентам участникам чуть более внимательно. Само обсуждаемое направление (политика) поддерживается общественной необходимостью принимать решения по распределению ресурсов, поэтому лица, участвующие в такой деятельности (будем называть их политиками) вынуждены формировать свое мнение по любому вопросу, который жизнь выносит наверх. Понятно, что политики нуждаются в помощниках, которые помогают им формировать свое мнение по поводу, находить убеждающие аргументы, и т.д. — в соответствии именно что с их взглядами и партийной программой. Будем называть таких людей «синтезаторами». «Синтезаторы» в свою очередь опираются на уже достигнутые уровни знания по социальным объектам, которые они получают от ученых и практиков, занимающихся данными объектами, через обзоры (включая научно популярную литературу), статьи, обсуждения, частные дискуссии, и т.д.
В такой разметке видно, что текст г-на Зорина продиктован, прежде всего, ревностью ученого предметника к «синтезаторам», которые накапливают непомерно большой (по мнению г-на Зорина) социальный капитал. Хоть вроде бы никто не мешает г-ну Зорину перейти из учёных в эти самые «синтезаторы» — сейчас тут больших барьеров нет. Основной аргумент г-на Зорина о том, что не может один человек компетентно говорить и о миграционной политике и о политике Стабфонда, в общем-то, не очень релевантен вследствие того, что одни и те же политики просто ОБЯЗАНЫ принимать компетентные решения по поводу, вычленяя и балансируя интересы различных общественных сил, которые могут существенно отличаться друг от друга. Потому они вынуждены и вырабатывать свое мнение по поводу разнообразнейших вопросов, и нарабатывать аргументы для общественных дискуссий.
Понятно также, что для СМИ особый интерес вызывают политики, ибо они принимают решения. В силу затрудненности доступа к политикам, СМИ заменяют их «синтезаторами», которые умеют разговаривать на привычном для потребителей информации языке. Основная же масса учёных, вследствие своих качеств, накладываемых профессией, оказываются, увы, неинтересными в качестве медиа-фигур, хоть здесь имеются и исключения. Так что ассоциирование учёных, к которому призывает г-н Зорин, является, несомненно, полезным делом, но таковое не решит поставленную им проблему. Ибо если ассоциация будет узка, и исключит «синтезаторов», то члены ассоциации всё равно останутся вне интереса СМИ, как это, в общем-то, уже и наблюдается. Если же ассоциация включит в себя «синтезаторов», то в качестве «говорящих голов» все равно будут приглашаться «синтезаторы», а учёные будут в массе своей быть вне СМИ. Что может помочь разрешению провозглашенной г-ном Зориным проблемы — это наращивание учёными публичной активности. Однако публичная деятельность обычно входит в противоречие с основной работой учёного, и именно это является основным препятствием тому, что учёные избегают общения со СМИ.
Ростислав Ищенко, политолог, президент «Центра системного анализа и прогнозирования»:
Спрос порождает предложение. Если есть спрос на конъюнктурных, продажных, некомпетентных экспертов, то неважно говорим мы о политологах или о биохимиках — подавляющее их большинство будет конъюнктурным, продажным и некомпетентным. И никакими «очистительными мерами» этого не исправишь.
С моей точки зрения, проблема не в экспертах, а в заказчиках, в конечном счёте в уровне некомпетентности бизнеса и власти. Например, если на Украине один очень высокопоставленный политик и очень богатый человек, член Партии регионов, сформировал команду экспертов на 9/10 состоящую из сторонников бывшей оранжевой власти (кстати эти эксперты успешно провалили избирательную кампанию Тимошенко), то для экспертов, которые пошли на службу к своему политическому врагу, это — вопрос стоимости их совести (и оценивают они её недёшево), а вот для политика, который формирует штаб из наёмных перебежчиков из рядов противника, это — вопрос уровня его адекватности, поскольку понятно, что формировать эти эксперты будут реальность, альтернативную той, которую хотел бы создать указанный политик.
Виновен ли наёмник, что его нанимают? Нет, даже, если он некомпетентен в своём деле, виноват ещё более некомпетентный наниматель. Когда Вы ремонтируете квартиру, Вы же не требуете от своих рабочих диплом доктора строительных наук (если бы требовали, он бы у них был), Вы пытаетесь оценить уровень их компетентности по отзывом тех, с кем они уже работали, а ещё лучше стараетесь посмотреть, что они уже сделали.
По трудам Вашим Вас и оценят. Если же пытаться «очищать от некомпетентных», то, через некоторое время, неизбежно выясним, что в «чистильщиках» оказались самые некомпетентные.
Юрий Юрьев, политконструктор:
Звание «политолога» мне напоминает когда-то гордое звание «камергера». А ныне никто не помнит тех камергеров, кроме историков, зато камергера Пушкина Александра Сергеевича помнят все и тотчас. Если говорить о доходности, то политологи вполне могут создать профсоюз, хоть имени Паниковского, и дружно затмевать шипением и защипывать-заклёвывать тех, кто неправильный гусь. Если говорить о вечности и служении, то не стоит даже самым блестящим извозчикам пытаться остановить автомобилистов. Ведь если людям отказывать в праве на политологию, то они пойдут в политику, и не факт, что это будет столь же безопасно для окружающих, чем политологическая наука, а ещё — возня, мазня и грызня у покупателей липовых диссертаций.
Что же касается конкретно нижегородской школы, то она удивительно молчалива о своём питомце Чадаеве. Который приезжал с Немцовым приветствовать «Майдан», призывал русских стать украинцами, обвинял русских в излишней традиционности и верности своему роду и народу, причём делал это лично на сайте «Майдан» месяцами. А чуть позже он стал идеологом аж «Единой России», за что ЕР обрела народный бренд «россионисты». Не поленился, поискал, кто из Нижнего препарировал действия Чадаева. Никто. Вероятно, заказчиков не было. Но любовь к политике за оплату это уже не чувство и не искренность, это — иное.
Понятно, что академизм Владимира Зорина имеет основой и научную традицию, и сложившуюся иерархию и вообще традиционализм бюджетных тыловиков. Вот только Чадаев, его земляк, безнаказанно пропагандировал геноцид и лингвоцид русских на Украине. А в Чечне процент русских убывает. Как и в Азии. «Построили блага — можете свалить, пока не загрызли» таков ныне дискурс. А что же политология за госсчёт делает? А политология занята очень важным занятием — решать, кто спецы от слова «спать» и жрецы от слова «жрать», а вот публикаций, акций и операций на благо русских, Руси и России — предъявить не может. Так что — кем бы ни были практики-политологи и прочие «политпрактики», они будут презирать пустомель за бюджетный счёт, а особенно будут презирать те, кто кормят себя сами и те, кто действуют в условиях повышенного риска, пока бюджетные политолухи героически толкаются у сиськи Кремля, или как там называется устройство для выдачи калорий деньгами.
Комментарии читателей (1):