Китайский опыт работы с «самобытными культурами» анализирует эксперт ИА REX по истории, политической культуре и политтехнологиям, политолог Лев Вершинин. «Сколько бы ни иронизировали „цивилизованные“ СМИ насчёт „фантазий Пекина“, реальность очевидна: смягчение позиции центральных властей, действительно, повлекла за собой расширение подрывной работы иностранных центров, много десятилетий подряд специализирующихся на тибетском направлении. А в итоге, если в 2009-м, на старте „умиротворения“, когда пропаганда „борьбы за независимость“, словно (хотя почему „словно“?) по приказу притихла, сожгли себя всего 2 буддийских монаха, то уже в 2011-м около восьмидесяти, — и уже не только ламы, которым все равно, каким путем попадать в нирвану, но и обычные крестьяне. Причем, как выяснилось, в основном, либо владельцы спутниковых антенн, либо прилежные посетители „просмотровых залов“ при буддийских монастырях, ориентирующихся на Далай-ламу», — отмечает эксперт.
«Китай принимает меры. Не потому даже, что сгоревших жаль, но потому, что каждый такого рода инцидент бьет по имиджу КНР, параллельно вызывая желание „подражать героям“ в сельских общинах ТАР. Официально объявив самосожжения „варварством“ и „дикостью“ (что вполне соответствует истине), власти в законодательном порядке приравняли к убийцам всех, так или иначе знавших о намерении покойного. Параллельно, как уже говорилось, изымаются спутниковые тарелки, способные ловить передачи Radio Free Asia или Voice of America, а взамен устанавливается оборудование, позволяющее смотреть более 200 центральных и провинциальных, — самых разных и даже очень неплохих, но китайских, — каналов. Ну и, конечно, то самое „изъятие паспортов“. Не совсем „изъятие“, правда, но для получения документа тибетец, в отличие от „просто китайца“, должен подписать особый документ. Фактически, расписку, обязывающую его „не участвовать за границей в незаконных акциях, наносящих вред государству“. А если обязательство будет нарушено, то тюрьма и надолго. Именно эта норма нового закона почему-то особо нервирует „друзей Тибета“ за кордоном, и именно на нее обрушиваются нынче волны критики.
«Разумеется, опыт КНР применим не ко всем странам — Китай есть, по сути, не империя, а крупнейшее национальное государство, естественно стремящееся к моноэтничности. С другой стороны, мы уже вооружены опытом последних 25 лет и знаем, что именно флагманы „национальных культур“, выращенных СССР в качестве просветительских элит для носителей периферийных языков империи, стали идеологами не только отделения, но зачастую и этноцида русских на своих территориях», — резюмирует эксперт.
ИА REX: Применим ли китайский опыт борьбы с этносепаратизмом в других странах?
Михаэль Дорфман, писатель (Нью-Йорк, США):
Интересный анализ. Китайское правительство вовсе не так всесильно. И не только в некитайских автономиях, как Тибет или Уйгурия, но даже в других китайских регионах страны, где наблюдается рост сепаратистских настроений. Это из нашего далека китайцы все еще на одно лицо, а внутри Китая ханьские китайцы со всех сторон окружены китайскими и некитайскими этнокультурными меньшинствами. Даже там, где ведется борьба с сепаратизмом, как в Тибете, ханьское население заключено в городских анклавах, а вокруг них сельская местность, где ханьцев почти нет. И именно там сосредоточены основные минеральные ресурсы, в которых так отчаянно нуждается китайская экономика.
Хуже для центрального правительства, что рост сепаратистских настроений наблюдается не только на «национальных окраинах», а как раз в самых развитых экономически регионах, как например, на юге в Гуандуне, то, что по-русски было раньше принято называть Кантоном и Шанхае. Этот «экономический сепаратизм», построенный на сознании, что не хотим кормить нищие окраины, куда больше угрожает целостности Китая, чем рост этносепаратизма. Там тоже происходит непростая культурная война с внедрением мандарина, и действия властей, похожие на те, что описал Лев Вершинин, там длятся с 1950-х годов, и с весьма переменным успехом.
Вершинин Лев
Комментарии читателей (0):