При обсуждении депутатами Госдумы во втором чтении нашумевшего законопроекта о митингах, партия «Справедливая Россия», пытаясь отложить «скоростное» принятие документа, впервые применила в России тактику «итальянской забастовки», заставив присутствующих голосовать за каждую из внесённых ей 400 поправок отдельно. В итоге обсуждение, после которого проект всё равно был принят сразу и в третьем чтении, длилось 11 часов. По мнению вице-президента Центра политических технологий Георгия Чижова, хотя правило парламентского большинства пока не перебороть, данным фактом был создан важный прецедент — впервые за долгие годы оппозиция показала, что она существует, как существует и парламентская процедура. Что касается самого законопроекта, то можно ожидать его смягчения со стороны президента России Владимира Путина, отметил он в интервью корреспонденту ИА REX.
ИА REX: Можно ли сказать, что системная оппозиция, представленная в Госдуме, ищет новые пути воздействия? Может ли она чего-то добиться путём подобных новых тактик или правило парламентского большинства не перебороть?
На самом деле чего-то заметного добиться трудно, потому что демократия в России предполагает власть большинства — это, скорее, демократический централизм, известный с комсомольских времён. Но по крайней мере в этой ситуации оппозиция впервые за долгие годы показала, что она всё-таки существует. Хотя усилия не дали ожидаемого результата, но, тем не менее, мы увидели некое подобие парламентской процедуры, пусть и скандальной.
Дело не свелось к простому голосованию, результаты которого заранее известны, поскольку есть одна фракция, представляющая большинство, поэтому в этом смысле произошедшее в Государственной думе достаточно интересно. Но ожидать, что оппозиции каким-то образом удастся блокировать принятие законопроектов, внесённых партией власти, пока не приходится. Тут скорее уже оппозиция может апеллировать к общественному мнению. Кстати, не исключено, что какие-то изменения в этот закон ещё будут вноситься. По крайней мере, с президентской стороны были намёки, что он внимательно изучит закон, прежде чем его подписывать. Это, конечно, может и ничем не кончиться, но некоторое смягчение, мне кажется, возможно.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 08.06.12 «Закон о митингах» признали противоречащим нормам Конституции РФ
- 07.06.12 На митинг 12 июня могут прислать провокаторов, но такая возможность «отсекается»: депутат Госдумы
- 07.06.12 Илья Пономарёв: «Теперь мы будем агитировать против митингов»
- 06.06.12 Совет Федерации одобрил ужесточение санкций за нарушение порядка проведения митингов
ИА REX: Почему, как вы думаете, было проигнорировано письмо советника президента Михаила Федотова к председателю Госдумы Сергею Нарышкину с просьбой о возвращении к варианту законопроекту, принятому после первого чтения, без последующих поправок?
Нарышкин всё-таки не президент, у него была задача провести закон. Это уже президент может себе позволить предложить что-то смягчить, отказаться подписывать в принятом виде и тем самым набрать какие-то свои очки, и в принципе вступить в диалог с оппозицией, то есть показать себя государственным деятелем.
Нарышкин, хотя и председатель парламента, в нынешней неформальной российской иерархии не очень влиятельная фигура. Задачи у него попроще, а свободы для манёвров поменьше.
ИА REX: Что ждёт митингующую Россию с принятием этого законопроекта? На самом ли деле всё настолько плохо, как это пытаются показать противники нововведений?
Этого мы пока не знаем, поскольку помимо закона есть ещё практика его применения. Будет ли установка на применение этого закона максимально жёстко или не будет — это вопрос. И не возникнет ли в случае жёсткого применения институт «фиктивных заявителей»? Потому что у нас параллельно вступило в действие законодательство, предусматривающее банкротство физического лица. Мы можем с вами пофантазировать и предположить, что заявки начнут подаваться от физических лиц-банкротов. Или от беременных женщин без дохода с единственным малогабаритным жильём, с которых никакие судебные приставы не смогут взыскать 300 тыс рублей.
Надо смотреть на правоприменительную практику. Как это всё заработает пока сказать трудно, можно лишь строить предположения.
ИА REX: А зачем надо было с такой поспешностью принимать подобный проект? Власти что-то хотели доказать митингующим?
Возможно, да. Не исключено, что хотели даже как-то «профилактировать» возможные беспорядки 12 июня или просто показать, что политическая воля, которая не позволяла оппозиции сильно «дёргаться» в последние годы, никуда не делась и проснулась. И если кому-то после зимних митингов показалось, что теперь всё стало по-другому, так вот, посмотрите, всё по-старому.
Но скорее всего, всё уже будет не по-старому, и политическая борьба в России будет приобретать новые формы.
ИА REX: Какие, например, как вы думаете?
Политика станет более публичной. Политика, несмотря на любые «драконовские меры» отчасти станет уличной. И роль общественного мнения, очень упавшая в последние годы, думаю, снова возрастёт.
ИА REX: Какие ещё действия могут предпринять оппозиционные фракции, представленные в думе, помимо «итальянской забастовки»?
Могут быть запросы, может быть массовое участие депутатов Государственной думы в публичных действиях, так как депутаты неприкосновенны по закону. Они могут требовать время на телевидении и излагать свою точку зрения. У них есть определённые инструменты работы с общественным мнением. А вот других возможностей они не имеют, так как находятся в меньшинстве. Законов же о гарантии прав меньшинства в парламенте у нас пока нет, хотя во многих странах с более развитой демократией такие процедуры предусмотрены, например, создание «теневого правительства» или «оппозиционного дня» в парламенте, когда вся повестка дня формируется только оппозицией.
ИА REX: Наблюдая за заседаниями в Госдуме, замечаешь, что основная риторика при принятии тех или законопроектов чаще построена на противопоставлении «Единой России» и КПРФ, представители которых достаточно жёстко обвиняют друг друга в «преступлениях». Единороссы — в преступлениях прошлого, а коммунисты — настоящего. Можно ли сказать, что сейчас, после упомянутой «забастовки», всё сместится в плоскость «„Единая Россия“ против „Справедливой России“»?
Нет. Я думаю, что и одна и другая линии противостояния будут сохраняться. Хотя, на мой взгляд, «Справедливая Россия» на сегодня более последовательный политический противник, поскольку коммунистическая партия хочет остаться системообразующей, хочет остаться второй партией в России и, волей или неволей, играет по тем правилам, которые устраивают власти. «Справедливой России» в этом смысле терять нечего — если они будут подыгрывать, их просто не станет.
Но, тем не менее, коммунисты пока имеют в стране больше сторонников. «Справедливая Россия» изначально была создана как партия искусственная и до сих пор она до конца не оформилась — там очень разные люди с очень разными убеждениями. Единой идеологии у справедливороссов нет, поэтому стать основной оппозиционной партией ей будет очень трудно, по крайней мере в ближайшее время.
ИА REX: Можно ли ожидать, что в попытке отклонить принятие того или иного законопроекта, помимо традиционного уже объединения КПРФ и «Справедливой России», к указанным партиям в данных вопросах будет чаще присоединяться и ЛДПР?
Не думаю. ЛДПР может примыкать к оппозиционным партиям, но только там, где это всерьёз не грозит срывом каких-то инициатив «Единой России», вернее, исполнительной власти. Там, где исполнительная власть чего-то серьёзно хочет, она может рассчитывать, что ЛДПР в последний момент её подстрахует. Правило парламентского большинства всё равно не отменить, и ЛДПР иногда примыкает к другим партиям, когда это не грозит принятию решений. Тогда ЛДПР в полной мере демонстрирует свою оппозиционность. Но она всегда демонстрировала и свою «договоропригодность», даже в 90-е годы, когда власть ещё не была всепобеждающей. А в 2000-е годы и подавно.
Комментарии читателей (0):