ИА REX публикует интервью политолога, доктора исторических наук, профессора, автора научных, публицистических и аналитических статей, репортажей и докладов в российских, украинских, польских, американских и др. изданиях Романа Манекина о журналистике, обществе и свободе.
ИА REX: Можно ли верить журналисту, если его мнение зависит от позиции его работодателя? Есть ли в России независимые СМИ в буквальном смысле этого слова?
Это не самый простой вопрос! И дело не только в том, что сегодня размыты социальные ориентиры, что существенно усложняет журналистскую, да и вообще любую публичную деятельность. И не только в том, что востребованными оказываются разные уровни осмысления событий. Причём, разного порядка. Сама журналистика переживает довольно сложный период: ясно и неуклонно уходят в небытие ежедневные бумажные СМИ; еженедельники, по сути, превращаются в журналы; журналы оцифровываются; значительно снизилось влияние телевидения; а вот, радио, прижившееся в личных авто, наоборот, находится на подъеме. Одновременно, во все сферы журналистики, во все её жанры, стандарты и профили, осуществляется мощная экспансия интернета, с одной стороны, мобилизующего и канализирующего человеческую активность, а, с другой, навязывающего свои, порой достаточно жёсткие, правила публичного общения.
На протяжении своей карьеры мне довелось сотрудничать с разными СМИ: печатными, радио, интернет-СМИ, ТВ. И организация творческого процесса в каждом случае была различной. Возьмём, например, киевский ежедневник «Сегодня». Я не публиковался в этом издании, но поскольку конфликтная ситуация в нем сейчас у всех на слуху… ИД «Сегодня» - это аффинированный член мощной индустриальной корпорации, состоящей из сотен заводов, фабрик, рудников, торговых площадок.
И понятно, что роль работодателя в данном случае, вполне условна. Жизнь журналиста, итоги его творческой деятельности находятся в большей зависимости от главного редактора и коллег по редакции, чем от какого-то почти невидимого «работодателя». Или, скажем, маленькая сочинская газетка «Черноморская здравница».
Главный редактор - собственник предприятия. Редактор подписывает тираж в печать. Он отвечает за то, что называется «лицом», стилем газеты. Ясно, что его мнение является решающим в вопросе о выходе материала в свет. Но есть ещё и совсем странные издания. Например, деловой журнал «На стол руководителю», издаваемый в маленьком провинциально городе. Как правило, такие издания делают сравнительно небольшие коллективы журналистов, или просто пишущих людей, которые большую часть времени занимаются не поиском общественно-значимых информационных поводов, а просто денег. При этом, деньги, особенно в провинции, чаще всего находятся в руках вчерашних, так называемых, «красных пиджаков» - людей, в значительной части, малокультурных, но наученных жизнью, что главное правило: «пацан сказал – шестерки встрепенулись». На самом деле, конечно, эти люди тратят свои деньги попусту. Ибо обществу в общепринятом смысле этого слова их «ужимки» и «прыжки», что называется, «по барабану». Но журналистам-то свои семьи кормить надо? Вот и приходится играть роли без надежды на аплодисменты. Разумеется, что такая «журналистская работа», к собственно журналистике имеет самое косвенное отношение.
Я далёк от желания упрекнуть своих коллег в нарушении профессиональной этики. Но логика в данном случае самая простая: продать информацию можно только тогда, когда в ней нуждается значительная часть общества. Если же в информации нуждается один конкретный человек, или группа людей, эту информацию можно продать только этому человеку или этой группе. СМИ начинаются там, где обретает смысл прилагательное «массовой». Там где нет массового читателя - нет прессы. И масс не может быть там, где все подавляет воля одного человека или группы людей.
Вы спрашиваете, можно ли доверять журналисту, если он напрямую зависим от работодателя? Здесь, как я понимаю, ошибка в самом вопросе: или мы имеем дело не с журналистом и СМИ, которое он представляет, не имеет влияния в обществе (проще говоря, не покупается), или человек, который вкладывает деньги в СМИ не вмешивается в творческий процесс, требуя только, как любой нормальный акционер, дивидендов от своих вложений.
ИА REX: Вы хорошо знакомы с президентом Украины Виктором Януковичем. Вопрос немного наивный, но волнующий многих. Существует ли вероятность того, что Украина и Россия если не воссоединятся, то, по крайней мере, наладят добрососедские отношения?
Я всего лишь встречался с Виктором Януковичем. На разных этапах его карьеры. И помогал – даже, не столько ему лично, сколько людям, которых эта политическая фигура представляет в украинском политикуме, в их политической деятельности. Тут всё просто: я родился в Донбассе, люблю Донбасс и, надеюсь, что всё ещё понимаю донецких людей, что называется, «чувствую» их, понимаю мотивы их поступков. Но в Донбассе, как и везде, живут разные люди. И очень разные люди вышли на общественно-политическую арену в свалившуюся на нашу страну «эпоху перемен». К сожалению, у очень многих сегодня нет Родины. Точнее, её заменил маячащий перед глазами доллар. Таких людей много, как в России, так и на Украине. На Украине больше. Поэтому следует, наверное, понимать, что Украину и Россию, сегодня разводят не конкретные политики. Как и все прошедшие годы, их разводит элементарная, я бы даже сказал – пошлая, человеческая алчность. Трудноодолимая стихия!
Территориально, Украина – это самое крупное в Европе, после России государство, несколько десятков миллионов человек. Но государство – это, прежде всего, аппарат. И этот аппарат, по определению, не заинтересован в объединении с Россией. Было бы наивным предполагать, что украинский чиновник захочет иметь начальника в Москве. В объединении не заинтересован и украинский бизнес: что будет, если на хлипкие украинские рынки придёт мощный российский капитал? В объединении не заинтересована и значительная часть украинской интеллигенции. Хотя бы потому, – есть и другие причины! – что, одним актом объединения с Россией, украинская интеллигенция разом превратиться из столичной в провинциальную. А если мы с Украиной не едины, то, с неизбежностью, должны занимать контрарные политические позиции. Иначе… чем ещё можно объяснить государственное размежевание братских славянских народов? Кто из нас стал в результате сильнее?
На самом деле, в объединении с РФ сегодня более всего заинтересованы низовые слои украинского общества: рабочие, крестьяне, низовая интеллигенция. И этих людей подавляющее большинство. Другой вопрос, кто к их голосу сегодня прислушивается. Причём, не только на Украине.
«Донецкие», которые пришли сейчас к власти на Украине – это, прежде всего, бизнесмены. Особенность их политической позиции определяет то обстоятельство, что их бизнес находится в энергоёмкой производственной сфере. Украина находится в энергетической зависимости от России. Украина заинтересована в России, как ёмком рынке сбыта продукции металлургии и химической промышленности. И в этом смысле, донецкие бизнесмены, разумеется, заинтересованы в оптимизации отношений с Россией. Но бизнес есть бизнес! Бизнес не имеет иных приоритетов, кроме прибыли. Бизнес, разумеется, не заинтересован в интервенции в «зоны своей ответственности» российских мега-корпораций. Кроме того, ведение бизнеса предполагает торги. И чтобы получить порой мимолетные преимущества в торговых переговорах с Россией, украинские бизнесмены нередко используют политическую карту Запада. Такова реальность!
Возможно ли в ближайшее время воссоединение России и Украины? При нынешнем государственном устройстве РФ и Украины, - нет! Возможны ли добрососедские отношения между нашими государствами. При Януковиче они уже добрососедские. Градус этих отношений периодически может меняться. Дело, тем не менее, совсем в другом. И, боюсь, что решение проблемы объединения наших народов зависит не только от позиции политического класса Украины.
ИА REX: Со времени распада Советского Союза и до сих пор в государстве нет идеологии. По Вашему мнению, что могло бы заполнить эту пустоту?
Её уже пытаются заполнять. Прежде всего, интервенцией православной обрядности и риторики. И думаю, что это предельно опасный путь. И дело не только в том, что христианство в целом и православие, в частности, в идейном смысле представляют собой откат к послеплатоновскому средневековому мировоззрению. Российская Федерация - многонациональное государство. Государственное патронирование одной из концессий с неизбежностью приведет к аккумулированию протестных настроений в других конфессиональных объединениях. К чему это может привести, догадаться не трудно: достаточно вспомнить историю средневековых религиозных войн.
Что может заполнить идейную пустоту, возникшую после развала СССР? Очень сложный вопрос! С самого начала XX века европейская культура пребывает в тенетах постмодернизма. Европа сейчас, в принципе, не способна дать ответ на вопрос, куда нужно идти. Европа, да и вообще, атлантическая цивилизация спасается исключительно путём тотальной, в том числе, и идейной эксплуатации постсоветского пространства. Надежда, таким образом, может питаться глубинными процессами, происходящими в недрах современной гуманитаристики. Но эти недра гулки. В условиях безусловной гегемонии ценностей потребления, гуманитаристика объективно оскудевает. И те крохи, которые перед очередными выборами смахивает в этот колодец государство, вряд ли могут спасти положение.
Разумеется, и сегодня можно в самых общих чертах описать, в какой идее нуждается современная Россия. Разумеется, это должна быть наднациональная, надконфессиональная, надклассовая идея. Очевидно, что в своих корневых основаниях она должна объяснять новейшие знания добытые физикой, химией, целой когортой интереснейших междисциплинарных исследований. Эта идея должна опираться на разные слои мировоззрения.
Существует ли такая идея в обществе? Мне неизвестно. Ясно, однако, что без неё общество обречено на более-менее медленное угасание. Общественные процессы, тем не менее, - сущности инерционные. Запас прочности в советские годы был заложен большой. Так что, в общем и целом, время у нас пока ещё есть. Другое дело, сколько этого времени…
ИА REX: С Нового года в России повысили зарплаты и пенсии военным и сотрудникам правоохранительных органов. Повысили прилично. На это сразу отреагировал рынок поднятием цен на продукты и далее по списку. Почему на Ваш взгляд государство не просчитывает риски связанные с хорошими, по сути, начинаниями? Как жить, скажем, почтальонам, которые получают три тысячи и повышения не ждут?
В России сейчас полным ходом идет выборная кампания. В этих условиях государственный аппарат ранее всего заинтересован в сохранении существующего порядка вещей, включая сферы занятости, должности, оклады. Вместе с тем, вполне очевидно, что внутри России активизировались её геополитические конкуренты. Власти надеются, что стабильность их положения смогут гарантировать военные и сотрудники правоохранительных органов. Дабы это случилось, власти демонстрируют, в числе прочего, готовность гарантировать старость указанных категорий граждан. Вы спрашиваете, почему государство не просчитывает риски, связанные с актуальными решениями? Государство – это бюрократический аппарат. Аппаратчики просчитывают условия своего выживания. Не более того! Вы говорите «почтальоны», «учителя», «врачи»? Вот когда эти социальные категории смогут актуализировать свои нужды таким образом, что это будет представлять серьёзную угрозу благополучию отечественной бюрократии, государственный аппарат отреагирует мгновенно. Сегодня, однако, почтальоны, учителя, студенты, врачи с головой погружены в процесс добывания денег для того, чтобы элементарно прокормить свои семьи. Этим людям некогда заниматься политикой. Что, кстати, пытаются использовать вчерашние «красные пиджаки», гордо поименовавшие себя «менеджерами», которые вышли сейчас на Болотную и Сахарова и призывающие настоящую исконную интеллигенцию делегировать им свои права. Сама же российская интеллигенция сегодня молчит. И пока она будет молчать, её положение, разумеется, не улучшится.
К сожалению, именно такова современная политическая реальность. Рынок-с!
ИА REX: Много говорят о том, что протестные акции «За честные выборы» инициированы и финансируются из-за рубежа. Что Вы думаете по этому поводу?
Полагаю, что верхушечный слой протестного движения действительно ангажирован Западом. Причём, это вовсе не обязательно должны быть «барашки в кармашках». Поездки, публикации, премии, гранты – сегодня много брошено на арену политической борьбы. Впрочем, это понятно: цена вопроса – временное или долгосрочное устранение конкурента в сложной геополитической игре. Нечто подобное было в 2004 году на Украине? Чем кончилось? «Оранжевая революция» на Украине действительно прошла бескровно (хотя и безрезультатно, ибо сегодня Виктор Янукович всё равно президент Украины), но кто сейчас вспоминает о целой чреде кровавых «цветных революций», прокатившихся тогда по всему периметру постсоветского пространства? Сегодня аналогичные технологии пытаются применить в РФ. Надеюсь, что у российского народа хватит ума не наступать на те же грабли, о которые набила себе шишки Украина. Это ведь только дураки, как говорил Бисмарк, учатся на своих ошибках, умные люди учатся на чужих!
ИА REX: Сегодняшняя молодёжь, какая она? На кого кроме семьи и школы должна ложиться ответственность за воспитание подрастающего поколения в нашем обществе?
Молодёжь во все времена разная. Одна молодёжь подъезжает на «Тойотах» и «Аудио» ко Второму ГУМу МГУ им. М.В.Ломоносова и совсем другая учится в Сочинском технико-экономическом колледже. Это совсем разные люди! Есть, однако, то, что их всех объединяет. Вы удивитесь: интернет. Мне кажется, что роль интернета фундаментально недооценивается в нашем обществе. Особенно в вопросах воспитания молодёжи.
Я полагаю, что важнейшую роль в воспитании нынешнего поколения молодых людей будет играть отнюдь не привычные институты: семья и школа. Нынешние дети куда более коммуникативны, чем наше поколение. Их жизнь намного интереснее и насыщенней. В виртуале – естественной среде их обитания – каждый день рождаются новые поведенческие традиции и нормы. Мне представляется, что именно эти поведенческие стереотипы и будут играть главную роль в формировании мировоззрения нынешнего поколения. Каковыми будут эти нормы? Не знаю! Полагаю, что этого сегодня никто не знает! Ясно только, что наши дети будут иными, не такими как мы. Будут ли они счастливее? Бог весть! Во всяком, случае, очень бы этого хотелось!
ИА REX: Прогнозы дело неблагодарное, но всё-таки. Как политолог, скажите, что нас ждет после президентских выборов?
Я надеюсь, что будущим президентом РФ станет Владимир Путин. Это позволит нам избежать очень многих неприятностей, которые, с неизбежностью, последуют в результате ротации действующей политической элиты. Вместе с тем, рассчитываю, что новое политическое руководство сумеет учесть опыт проходящей политической кампании и сумеет реформировать систему госменеджмента, причём даже не в сторону дальнейшего разгосударствления и демократизации, а в смысле ориентации на иные социальные стандарты, выдвижение новых социальных ориентиров.
Полагаю, что ничего ультрареволюционного нас после выборов не ожидает. Надеюсь, однако, на актуализацию латентной имперской составляющей внешней политики, успешное развитие национальных проектов, стабилизацию внутриполитической ситуации.
Думаю, что ничего существенного после выборов не произойдёт. Некому делать существенное. И не для кого. Политически условия ещё не вызрели.
Комментарии читателей (0):